I'll ask you to stay away

      I’m focused in focused in.       Чонин помнил, как впервые увидел его. В полумраке ночного клуба, извиваясь в танце среди других тел, Кай наслаждался танцем, не думая ни о чем. Полностью раскрепощен, мыслями не здесь он чуть улыбался, запрокидывая голову и сталкиваясь с пожирающим его взглядом человека, стоящего на втором этаже.       Ким замирает на минуту, не в силах шевельнуться, пригвожденный к полу этими черными глазами. И пусть говорят, что в темноте все кошки серы, Чонин уверен, что и при свете дня эти глаза будут чернее ночи.       Неловкая улыбка скользнула по губам Кима, пока он смотрел на незнакомца, не начиная танцевать. Жесткая усмешка, возможно ухмылка в ответ растеклась по губам незнакомца, который был явно старше Чонина, как сумел заметить младший. Незнакомец отошел от ограждения, что было по краю всего второго этажа, и Ким, встряхнув головой, прислушался к музыке и вновь влился в танец, решив, что произошедшее было совершенной случайностью. Но обнявшие со спины руки и низкое «А ты хорош, малыш» спустя два трека заставили дернуться и резко развернуться и вновь погрузиться в пучину черных глаз.       - Что?.. – Ким не знал, что делать и говорить. С такого близкого расстояния незнакомец выглядел значительно старше, чем сначала показалось парню, и намного выше. Чонину приходилось немного задирать голову. чтобы посмотреть на незнакомца.       - Пойдём со мной, малыш, - сильные руки крепче прижали Чонина к горячему высокому телу.       - Но… – сбивчивую, так и не начатую речь оборвал скользящий поцелуй в губы.       - Пойдем, - хриплый шёпот на краснеющее ушко, поцелуй в шею, большие ладони, скользящие под футболку – всё это было так незнакомо, но так приятно. Чонин терялся, путался, пытался сосредоточиться, но эти глаза лишали всякого разума.       - Я… - вновь поцелуй. Глубокий, сминающий губы, затягивающий неопытный язык в игру с чужим.       - Пошли, - руки тянут в сторону выхода, а у Кима не осталось сил на сопротивление. ***       Чанелю, как позже узнал Чонин, недавно исполнилось 29, и он на 12 лет был старше самого Кима. И его антрацитовые глаза действительно казались едва ли не темнее при свете дня.       Младший любил тянуть ему на ухо шёпотом «Старый извращенец», за что старший шутливо, но ощутимо шлепал его по заднице. Ким надувал губы, на которые тут же набрасывался с поцелуями Чанёль, заставляя стонать в чужой рот буквально через пару минут.       Пак, как оказалось, был владельцем того клуба, где они с Чонином познакомились, и младший, если и тусовался теперь, то только в клубе своего парня.       Пак был жестким, грубоватым и всегда очень занятым. Что поделать – бизнесмен, есть бизнесмен. Помимо клуба у Чанеля имелось пара баров, ресторан и несколько кафе. Он говорил, что пошел по стопам своих родителей, но больше о семье не говорил ни слова. Пак вообще оказался весьма скрытным человеком, и если Ким выложил о себе все в первую неделю знакомства на трёх свиданиях, то Чанель и спустя два месяца не особо стремился раскрываться. На все вопросы младшего он отшучивался, или просто затыкал поцелуем.       Секс с Чанелем был таким же, как и сам старший – жестким, страстным, с сорванным от криков и стонов голосом младшего и расцарапанными плечами и спиной старшего. Болезненное удовольствие, от которого нет сил отказаться. Пак был готов заняться сексом всегда – у стены в гостиной, там же на диване, на кухне или же долго и со вкусом втрахивать Чонина в кровать – неважно. Важно было только сумасшедшее удовольствие, разделенное на двоих, хриплый шепот на ушко, засосы по всему телу и горячие руки, удерживающие в реальном мире, пока толчки внутри возносили до небес.       В противовес этому были весьма романтичные свидания, устраиваемые Паком раз в неделю, а также возможность бесконечно танцевать по ночам.       За всей этой круговертью событий Чонин и не заметил, как закончился учебный год, и начались летние каникулы. Не стремящийся скрывать от родных того, с кем встречается, Ким немало тратил времени на споры с родителями, которые были категорически против того, что их сын состоит в отношениях мало, что с парнем, так тот еще и старше больше, чем на 10 лет. Школьные друзья и сами не очень понимали сути проблемы – их больше интересовали милые девочки-сверстницы, а Паку жаловаться надоедало. Его вечное «Да забей, малыш, всё нормально будет» уже порядком достало.       С Чанёлем было хорошо, но порой была слишком ощутима разница в возрасте – Чонин был слишком ребенком для занятого старшего. И будучи готовым отдать всего себя их отношениям, Ким по-детски обижался, не получая в ответ того же. И пусть мужчина все также крепко держал парня в объятиях, пусть они даже съездили летом отдохнуть на остров Чеджу, младший начинал чувствовать себя неуютно рядом с Паком. *** How can I be strong? to the illusion That I need you       Начало осени ознаменовалось не только началом учебы, но и затяжными дождями. И первой серьезной ссорой.       Казалось бы, что такого? Всего лишь разбитая любимая кружка, подаренная Кимом любимому, но отношение… Flashback       Звон разбитой керамики разорвал уютное урчание утренней суеты кухни, Чонин быстро выбегает на шум из спальни.       - Что случилось?.. – взгляд бегает по помещению, выискивая источник тревоги, засевшей в душе, пока не останавливается на осколках кружки. Простая совершенно, белая, с заказанной антрацитовой надписью «JongIn loves ChanYeol» она была куплена во время отпуска на Чеджу.       - Да так, всего лишь кружка разбилась, - Чанель быстрым скупым движением сметает осколки в совок и выбрасывает в мусорку. – Хорошо, что брюки не заляпал. Собирайся быстрее, малыш, я отвезу тебя в школу.       - Но, Чанёль, - Ким сглатывает, как-то неуверенно смотря на своего парня.       - Чонин, пожалуйста, быстрее, у меня сегодня немало работы, возвращаться домой тебе точно придется самому, - на лице Пака появляется недовольная гримаса, в то время как младший стремительно скрывается в спальне. End of flashback       Весь день в школе Чонин только и думал, что о произошедших с утра событиях. То, как Чан высказался о подарке младшего не то, что покоробило, а серьезно обидело Кима. Да , это была не дорогая тачка, платиновые запонки или «ролекс», но кружка куплена от всего сердца и с тех пор, как Ким вручил ее, Чанёль дома пил только из нее. Чонин был уверен, что его подарок что-то значит для старшего, но с утра Пака больше волновали брюки, чем разбитая кружка.       Решив, что один вечер вне дома в таком состоянии только пойдет ему на пользу, Чонин с радостью согласился на предложение своего хорошего друга Кёнсу устроить домашнюю ночь кино в квартире одноклассника. Поэтому, сразу после школы они направились в супермаркет затариться литрами колы, быстрорастворимым раменом чипсами и множеством другой вредной пищи, от которой Ким даже отвык немного за время проживания с Паком.       Удобно устроившись в квартире Кёнсу, парни довольно быстро, весело и со смехом сделали домашнее задание, обсудили нормально прошедшее лето и ближе к восьми часам вечера собрались засесть в гостиной перед телевизором с огромным выбором дисков. Раздавшийся звонок телефона Чонина прервал веселый хохот мальчишек, а увидев на экране светящееся «Чанёлли~», Ким и вовсе помрачнел.       - Да?       - Малыш, ты где? Я волнуюсь, - голос старшего звучал недовольно, возможно, он действительно устал на работе.       - Я у друга, - Чонин непроизвольно опускает взгляд и чуть скашивает его вправо. Звонок напомнил об утренней обиде, разговаривать со своим парнем он не очень хотел.       - У друга? – удивление, прозвучавшее в голосе мужчины возмутило Кима. Чанёль думал, что у него совсем друзей нет?! – Так засиделся что ли? Давай заберу тебя, где…       - Чанёль, не надо, - Чонин неприлично перебил старшего.       -Не надо? Ты сам доберешься? – немного скептически.       - Чанёль…       - Уже поздно…       - Чанёль, послушай, - Ким пытается вставить хоть слово, но ничего не получается.       - Может все-таки забрать тебя или хотя бы встретить? – кажется, Пак наконец-таки закончил свою речь и готов слушать ответ.       - Нет. Я останусь у Кёнсу, - смог твёрдо сказать младший, судорожно вздохнув. Хорошо, что сам До вышел в начале разговора.       - Что? – голос мужчины, как будто стал ниже, чем есть. Чонин с легкостью смог представить, как угрожающе темнеют его антрацитовые глаза. Даже в воображении он проваливался в черноту этих омутов.       - Я останусь у Кёнсу, - тихо, но также твёрдо повторил младший.       - С чего вдруг, Чонинни? – Ким сглотнул, от легкого страха, холодком пробежавшегося по спине. Чанёль называл его этим «Чонинни» только когда бывал недоволен. Неважно самим Кимом, что случалось крайне редко, или чем-то на работе, что бывало гораздо чаще. В такие моменты он становился особенно грубым в постели, и пусть Ким получал удовольствие, но все тело ломило после такой ночи, и синяки недели две сходили. – Я пришел вымотанный домой, ожидая увидеть своего малыша, хорошо отдохнуть, а моя крошка решила загулять в стороне?       - Чанёль, не говори глупостей, Кёнсу мой хороший друг и никаких «загулять» с ним точно не может быть.       - То есть я, теперь говорю глупости, да? И если не с этим Кёнсу, то с кем-нибудь еще ты загулять не против?! – голос Пака взревел в трубке, заставляя Чонина вздрогнуть и разозлиться.       - Пошёл ты к чёрту, Пак Чанёль! Не знаю, что ты там себе напридумывал! Это у тебя дофига и больше возможностей потрахаться с кем-нибудь кроме меня в своем чертовом клубе или баре! А я тебя люблю! – Ким и сам не смог не поднять голос на Чанёля, сбросив вызов сразу же после последнего предложения, отключив телефон докучи. Со своим парнем он разберется позже, а сейчас Кёнсу выглядывает из кухни, чуть улыбаясь и держа в руках миски с раменом.       - Проблемы? – с сочувствием спрашивает старший, ставя миски на столик и включая выбранный ранее фильм.       - Да забей, - отмахивается Ким, усмехаясь и начиная поглощать ужин, уставясь в экран телевизора.       Выходные в компании Кёнсу получились очень весёлыми. Парни смеялись, смотрели фильмы, играли в приставку и ели еду, приготовленную старшим, либо быстрорастворимый рамен. За два дня Чонин так и не включил телефон – сначала не было желания, а потом вылетело из головы. Так что в школу Ким возвращался посвежевшим, отдохнувшим и в прекрасном настроении.       И никак не ожидал с самого утра увидеть у входа в учебное заведения своего парня, что прожигал его потемневшим взглядом антрацитовых глаз.       - Чанёль? – решив, что сбежать всё равно не получится, Чонин подошёл к старшему, кивнув шедшему с ним До, что всё в порядке.       - Это и есть тот Кёнсу? – не здороваясь, спросил Пак, провожая взглядом красноволосого.       - Да, - Ким тоже посмотрел на своего друга.       - Прости за кружку, - без всякого перехода, будто не решаясь посмотреть на младшего, но потом, переводя взгляд и глядя прямо в глаза Чонина, который и не понял сначала, о чем говорит его парень.       - И ты меня, - Ким улыбнулся неловко и робко приобнял мужчину, с облегчением чувствуя его крепкие объятия в ответ.       Младший поднял голову и невинно прижался губами к губам Чанёля, будто скрепляя примирение, чем старший не преминул воспользоваться, тут же углубляя поцелуй. И какая разница, что стоят сейчас перед главным входом в школу, где толпа учеников спешит на занятия. Ведь ощущение родных губ сейчас гораздо важнее, ведь не признавал каждый, но безумно скучал по пальчикам вплетающимся в волосы, по горячим большим ладоням, скользящим по спине и сжимающим талию.       - Поехали со мной, - тихо шепчет Чан, разрывая поцелуй и прижимаясь лбом ко лбу Чонина.       Младший только кивает и целует в уголок губ, выворачиваясь из объятий и забираясь на переднее пассажирское сидение машины Пака, который быстро забирается на водительское сидение и увозит своего мальчика к себе домой. Он слишком соскучился. *** I’ll dismember you Hover me Hover you       Еще два месяца пролетели почти незаметно. Несмотря на то, что сентябрьские события невольно повлекли за собой череду мелких ссор, Чонин, хоть и переживал, но старался держаться и справляться с этим. Порой юноше казалось, что его парень становится совсем невыносимым и отчужденным, Ким искал причину в себе. Может он слишком капризный? Может, ведёт себя по-детски? Или не устраивает в постели?       Чонин действительно думал, что дело в нём и очень хотел это исправить. Близился конец ноября и важная дата для их пары – ровно полгода вместе, которые удивительно приходились на день рождения Пака, и Ким подумывал устроить милый сюрприз своему мужчине. Учитывая, что готовиться он начал с самого начала ноября, это должно было быть чем-то грандиозным.       На самом деле, было что-то банальное в задуманном Чонином плане – романтический ужин дома, который должен перетечь в очень страстную ночь, а желательно и в страстные выходные. «Гвоздем» вечерней программы должен был быть стриптиз, устроенный младшим Паку.       И вот в нужный день всё уже было готово: ужин на столе, музыка подобрана, свечи зажжены, сам Чонин сияет, как новогодняя елка, осталось только Чанёля дождаться, что вот-вот прийти должен.       Когда Пак не появляется спустя полчаса от обычного времени прихода, Чонин думает, что тот задержался в пробке.       Когда мужчина не является еще через полчаса, Ким задувает свечи, включает верхний свет и начинает поглощать вкуснейшую курочку в одиночестве. На три звонка и пять смс старший не отвечает.       Спустя еще полтора часа стол убран, остатки ужина в холодильнике в гостиной работает телевизор, а Ким Чонин думает, что потихоньку сходит с ума. Еще десять звонков и пятнадцать смс без ответа, в трех больницах человека, похожего на Пак Чанёля нет.       К 23:30 Ким успевает обзвонить все больницы, еще двадцать раз набрать номер любимого, впасть в истерику и даже поговорить с Кёнсу. Старший всё также не отвечает. Звонить в морги страшно.       В полчетвертого ночи глаза у Чонина болят от слез, лицо опухло и горло першит. Ким смотрит на рамку с их общей фотографией и не знает, что думать.       В 3:37 ночи входная дверь с шумом распахивается и Пак Чанёль громко вваливается в прихожую.       Чонин не верит своим глазам, когда видит пьяного мужчину, от которого разит перегаром и приторными духами. Чанёль с трудом держится на ногах и тянет пьяную лыбу.       - Привееет, крошка! – орет Пак, а Ким скрывается в ванной, чувствуя как в глазах вновь появляются слёзы, а кулаки сжимаются от злости.       - Ээй!!! – в ответ только шум воды. – Да и пошёл ты, - отмахивается Чанель.       Сквозь шум воды Ким слышит, как Пак с грохотом пробирается в спальню и его пьяные вскрики. Когда Чонин выходит из ванной в квартире раздается только громогласный храп Чанёля.       Решение уйти приходит мгновенно, и Чонин быстро собирает самые необходимые вещи и документы в сумку. После себя он оставляет только четыре слова на стикере.       «С шестью месяцами отношений» *** It’s like a perfect storm on the way       Чонин вернулся к родителям и жил с ними уже третью неделю. Вернуть былые взаимоотношения было невозможно, притирка характеров шла заново, они узнавали друг друга по-новому. Родители Чонина заметили, что он стал вести себя взрослее, а Киму стало легче понимать их действия. Он перевелся в другую школу и поменял номер мобильного, лишь бы не иметь возможности столкнуться с Чанёлем.       Видеть мужчину не хотелось совершенно, тем более Ким был уверен, что тот в ярости. Простить такого отношения к их дню младший не мог и не хотел. Возможно, последние два месяц отношений все постепенно и шло к такому исходу. Было немного обидно и очень грустно. Чанёля несмотря ни на что не хватало, слишком привык Ким к нему.       Но видеть и слышать не хотел.       И потому, когда по пути в магазин, Кима резко схватили за плечо и развернули, Чонин за секунду успел помолиться, чтобы это оказался не тот, о ком он думал последние недели.       Надежда осыпалась пеплом, стоило только осознать тепло знакомых рук на плече и необходимость поднять голову, чтобы увидеть глаза человека и утонуть в темном антрацитовом омуте.       - Ну, здравствуй, Чонинни, - жесткая ухмылка неприятно искажала красивое лицо. В груди медленно поднимался страх. – Вот я и нашёл свою крошку.       - Пусти, - Ким попытался вырваться, но хватка на плече только усилилась, став болезненной. У Чонина не нежная кожа, но он уверен, что останутся синяки. - Не-а. Моя малышка пойдет со мной, - Чанёль усмехается и тянет Кима к своей машине. - Нет! Пусти! – страх удушливой волной затапливает тело, попытки вырваться становятся всё яростнее. - Заткнись! – раздраженный Пак долго не думает, когда вырубает своего парня ударом ребра ладони по шее. Обмякшее тело он быстро подхватывает на руки и укладывает в машине. Пак Чанёль был совсем не рад, когда проснувшись с тяжелого похмелья, не обнаружил своего малыша в квартире. А увидев записку на кухне и полупустой шкаф, фактически пришел в ярость. Его вещи никогда не смеют сбегать сами по себе. *** I’ll ask you to stay away       Вы бы хотели когда-нибудь проснуться и осознать, что вы находитесь в темной комнате, абсолютно обнажены, а руки у вас связаны? Нет? Вот и Чонин, когда проснулся, сразу же дернулся и зашипел от боли в затекших руках. Низкий смех, зазвучавший в комнате, холодком отдался в спине, заставив завертеться в поисках мужчины.       - Тише, малыш, - голос Чанёля звучал с усмешкой, когда он, подойдя к кровати, мягко присел на край. – Знаешь, Чонинни, я был очень недоволен, когда понял, что ты ушёл от меня.       Интонации, будто Пак разговаривает с маленьким ребенком, вызывали волну страха и нервную дрожь. Чонин знал, что его парень на многое способен, но не мог представить, что же тот сделает с ним.       - Ты был плохим мальчиком, малыш. Плохих крошек надо наказывать, - тихо почти прошипел Пак, склонившись к уху младшего и легко оглаживая обнаженное тело.       - Нет! – истерические нотки невольно прорвались в голосе. Такой Чанёль пугает невероятно, невозможно. Ким не хочет знать эту сторону своего бывшего.       - Ну-ну, тише, - снова со смешком. Матрас кровати слегка скрипит, когда Пак встает, чтобы раздеться.       - Не надо! – Чонин с ужасом смотрит на обнажающегося мужчину, извивается, когда тот вновь забирается на кровать и нависает над младшим.       - Ну что ты, малыш? Ты же знаешь, что за нехорошим поступком всегда следует наказание, - жесткое выражение лица и чуть безумный блеск темных глаз, заставляют дергаться, почти выворачивая руки. Чанёль уже возбужден, Чонин чувствует это и только обливается холодным потом, извиваясь еще сильнее, пока тишину комнаты не разрывает звонкая пощечина.       - Успокойся, - с тихой яростью в голосе рычит Чанёль. Он нуждается в мальчишке, он не отпустит, не выпустит, навсегда присвоит себе.       - Прошу, Чанёль, не надо, - слезы, скопившиеся в глазах, льются по вискам, противно затекая в уши, а Пак только разводит в стороны напряженные ноги.       - Раньше надо было думать Чонинни, - сочащаяся смазкой головка члена Пака мягко надавливает на сжимающийся анус мальчика. – Ты же знаешь. Я люблю тебя.       Тишину квартиры разрывают болезненный крик и рыдания. *** it’s always been bright       Когда полтора года назад Чонин сбежал от Чанёля, он искренне верил, что больше никогда не увидит его. Три дня насилия, которые он пережил в некогда их общей квартире, наложили глубокий отпечаток на мысли и душу Кима. Пережить такое предательство от любимого человека, было почти невозможно.       И Ким Чонин сбежал. Сделал все возможное, только бы более никогда не видеть глубоких антрацитовых омутов, не ощущать на коже необходимые прикосновения больших горячих ладоней, не слышать любимого низкого голоса. Сдал в школе экзамены экстерном, поступил в колледж в США и улетел из Кореи в надежде заново обрести себя.       Только как, если часть его навсегда осталась в Сеуле?       Возвращаться на родину было тяжело, но он обещал родителям. Те очень соскучились по сыну, хотя и радовались его успехам в заграничном колледже. Встреча с семьей вышла теплой и нежной. Киму сообщили радостную новость: его мать ожидала ребёнка. Девочку.       За ту неделю, что Ким собирался пробыть в Сеуле, он даже встретился с Кёнсу, который и надоумил его сходить развеяться в недавно открывшийся клуб.       Красивая вывеска, гласящая «Kai» и громкие биты музыки сразу понравились Киму, а окунувшись в атмосферу клуба, он остался еще более довольным.       Двигаясь в ритме, полностью погрузившись в оглушающие звуки, Чонин чувствовал на себе пожирающие взгляды. Да, за время, проведенное в Штатах, его навыки танца значительно улучшились. Запрокинув голову, Ким приоткрыл глаза, бросая взгляд на второй этаж клуба. Ему показалось, что от него ускользнул высокий силуэт, но тряхнув головой, Чонин списал это на духоту в помещении и продолжил танцевать.       Когда сзади прижалось почему-то знакомое горячее высокое тело, Ким замер. Дрожь прошлась по спине от низкого голоса, шептавшего на ухо:       - Ну, здравствуй, малыш. Вот ты и вернулся ко мне, - Пак тихо смеется, а Чонин теряется, не зная что делать, ощущая ласковые движения на коже живота прижимающей к Чанёлю руки и твёрдо держащие спереди шею пальцы другой руки.