По ту сторону лжи

– Он сорвался и накинулся на меня. Кричал что-то о Сакуре и том, что это наша вина. Потом кинулся туда, где мы его нашли, прихватил с собой нож. Заперся изнутри, а когда я смог выбить дверь, было уже слишком поздно. Я ничем не мог помочь, – неестественно голосом рассказал Тадаси. Он смотрел на Хикари равнодушно, казалось, оставленный Сакурой диск, видеозапись и разоблачение отошли для него далеко на второй план. Его очевидно не волновало, почему вернулась убежавшая ранее и Хикари и как. Ей даже казалось, что для Тадаси сейчас было не так уж важно даже то, что один из тех, кто находится сейчас в комнате, может быть причастен к сегодняшним событиям. Возможно, для него, подумала Хикари, самоубийство Яхиро было той самой последней соломинкой, переломившей спину быка? Хикари даже удивилась, насколько спокойно и холодно рассуждала она сама: было ли дело в том, что предательство друзей оказалось для неё слишком сильным ударом или слишком много ужасных событий произошло за столь короткое время – но внутри неё словно возник эмоциональный блок, глушивший переживания и чувства, будто пропуская их через плотное стекло или толщу воды. – Я хочу, чтобы каждый рассказал последнее, что он помнит, – произнесла Хикари, привлекая к себе внимание. – Без обмана. Нужно сопоставить всё, что мы помним и знаем, может удастся выяснить, как выбраться отсюда и кто виноват. То, как я оказалась в камере внизу вы уже знаете, пожалуй даже лучше меня, - не удержалась она от шпильки. - Ваша очередь. Она почувствовала, что Кей хочет что-то сказать, и взглянула на него с вызовом. Где-то глубоко, в той части её сознания, которая была способна что-то испытывать сейчас, всё еще бушевала боль от предательства друзей, поэтому страдание, написанное на лице Кея доставляли ей некое извращенное удовольствие. – Сакура не должна была ничего знать, – заговорил первым Тадаси. Хикари повернулась к нему, и почувствовав это, он оторвал взгляд от пола и посмотрел ей в лицо. – Мы достали ей крепкое снотворное, а Яхиро должен был остаться с ней и охранять всё время, пока будет идти розыгрыш. В особняке есть комната, откуда можно управлять системами бункера – я должен был находится там и следить за происходящем – на всякий случай. Остальные распределили роли между собой: Кей должен был провести тебя по всем комнатам, Акира - изобразить отравление, Рю – висельника, Мегуми утопленницу, а в комнате Дзюна была отрубленная голова и немного искусственной крови. Всё это должно было занять от силы минут пятнадцать: мы не планировали находиться в этом месте долгое время. Я, Кей, Акира и Рю спустились вниз, ты на руках у Кея. Тебя положили в камеру, я и Такисима помогли Рю сымитировать повешение: выглядеть всё должно было по-настоящему, но на деле тело Рю должны были страховать дополнительные незаметные тросы… – он помолчал. – Связанный таким образом, Рю был практически беспомощным, - медленно проговорил он, пока его глаза расширялись от ужаса. - Когда кто-то обрезал страховочные тросы, он, вероятно, даже не был в состоянии сопротивляться… – Тадаси осекся, как будто только сейчас полностью осознавая то, о чём говорил и что мог пережить перед смертью несчастный, и прикрыл глаза рукой. – Дзюн пытался помочь тоже, но мы отправили его наверх, – вмешался Кей, когда стало ясно, Тадаси необходимо время, чтобы перевести дух. – Мы с Акирой разошлись по своим камерам, а Тадаси отправился наверх. Он знал, что мы с Акирой не выйдем из своих камер до тех пор, пока не очнется Хикари, так что если бы захотел что-то сделать… Тадаси рассмеялся, поняв к чему идет речь, и, склонив голову, посмотрел на Такисиму. – Или Кей мог выйти из своей камеры, отправиться следом за Тадаси, вырубить его и обставить всё так, как хочет – он ведь не хуже меня знал, что ни камеры, ни двери этажей изначально не были заперты, так? – когда Такисима не ответил, Тадаси продолжил. – К слову, когда я поднимался, то заглянул на верхний этаж бункера, – продолжил он, уже глядя на Хикари, – Дзюн и Мегуми были в порядке, я даже перекинулся с Дзюном парочкой слов. Не знаю, даст тебе это что-нибудь или нет, но Дзюн жалел обо всей этой затее, говорил, что мы должны рассказать тебе всю правду. – Что было потом? – перебила его Хикари, не желая знать этих подробностей. – Я помню, что поднялся в особняк. Проходя мимо комнаты, где должны были находиться Сакура и Яхиро, заглянул туда – она уже спала, да и Сайга, кажется, дремал в кресле – я не стал заходить к ним. Я… – он поморщился. – Я смутно помню, что было дальше. Не помню, чтобы я дошел до комнаты управления. Точно, я слышал, как звонил телефон! В одной из комнат звонил телефон, а я не хотел, чтобы шум привлек внимание Сакуры и пошел его искать… а потом очнулся возле дверей тюремного блока. – Мегуми? Девушка подняла табличку с текстом, и Хикари поджала губы. – Ты действительно не можешь говорить? – У неё пропадает голос, если Мегуми слишком сильно нервничает, – пояснил кто-то из ребят. – Это правда. "Всё как сказал Тадаси, – было написано на табличке. – И я слышала голоса его и брата. Я не хотела лезть в мокрую воду раньше времени, поэтому просто прилегла ненадолго на кровать и закрыла глаза – не спала, честное слово. Я даже успела услышать, как ко мне кто-то подходит и почувствовала резкий запах. Кто-то прижал тряпку к моему лицу, и я потеряла сознание. Когда я очнулась брат… Дзюн уже лежал там". Последние строки Мегуми были совсем неразборчивыми. Хикари отвернулась, испытываясь смесь жалость и неприятия. Внезапно со стороны Акиры послышалось шевеление. Взглянув туда, Хикари увидела, что Тодо уже некоторое время находится в сознании и оглядывает их мутным тяжелым взглядом. – Он обещал мне противоядие… –слабым и хриплым голосом вдруг произнесла она. Хикари даже не заметила, как вскочила на ноги, следом за ней поднялись и остальные. Неосознанно, чисто машинально Хикари заметила, что Кей и Тадаси отодвинулись как можно дальше и теперь не сводили друг с друга глаз – и только тогда она вдруг поняла, что могли значить слова Акиры. Однако времени на то, чтобы как следует сосредоточится на этой мысли у Хикари не было: чувство человеколюбие на очередной раз оказалось сильнее. Ханадзоно успела только подумать, что Мегуми стоит опасно близко к парням, особенно к Такисиме, и кинулась к Акире – девушка была очень бледной, тяжело дышала, приподнявшись на локтях, и Хикари чувствовала, что она держится из последних сил. – Тише, Акира. Тебе нужно… Хикари не договорила – с неожиданной силой Акира схватила её воротник и притянула к себе. – Заткнись, Ханадзоно, – лицо Хикари обдало горячим дыханием. – Хотя бы в этой… – Акиры замолкла, переводя дыхание, но пересилила себя и продолжила, – ситуации думай о себе, – она говорила тяжело и прерывисто, но в глазах её поблескивала какая-то безумная целеустремленность. – Я тебя не ненавидела. Просто хотела… хотела… – мысли девушки явно путались. – Акира! Кто тебя заставил? – не выдержала Хикари. – Заставил? Да, заставил. Сказал, что даст мне противоядие, если я смогу тебя… ножом… – Ранить? Акира кивнула. – Я не хотела, чтобы ты любила "фальшивую Акиру", – вдруг необыкновенно ясно произнесла она, – но ты бы никогда не приняла меня такой, какой я была на самом деле. – Кто это был Акира? – с замершим сердцем спросила Хикари, чувствуя что девушка вот-вот вновь потеряет сознание. "Прости", – уже едва слышно пробормотала Акира и, обмякнув, откинулась обратно на подушки. Хикари это не заметила, продолжая обескуражено смотреть на Кея, на которого успела указать Акира, прежде чем потерять сознание.