Испытание ожиданием

— Сын мой. — Отец звал его. — Папа?.. — переспросил Гаррош. Он шел по награндской степи к отцу, коричневокожему, каким видел его в последний раз наяву и запомнил. Тралл показывал ему видение — как выглядел отец, когда Гром и Тралл убили Маннорота и освободили орков от жажды крови. Но для него отец всё равно оставался гордым воином с коричневой кожей, каким он его помнил. Они стояли на холме над Гарадаром. Его любимое место в детстве. — Сын, ты забыл обо мне, — сказал Гром. — Нет, — ответил Гаррош. — Я сделал то же, что сделал бы ты! Гром, стоявший перед ним, фыркнул. — Нет. Я сделал выбор, ещё не зная о его цене. Годами я учился жить с этим и ещё дольше искупал. Но ты знал цену — и всё равно совершил ту же ошибку. — Пап, пожалуйста... — взмолился Гаррош. — Честь, Гаррош. Никогда не отрекайся от неё. Ты жил с этим девизом. Что же случилось? Ты отбросил его так, чтобы порвать все связи со мной? Гаррош, плача, упал на колени. — Я хотел сам решать, что делать, пап... — В этом нет ничего дурного. Но выбор, который ты сделал, далёк от этого. Ты едва не разрушил Орду, которую я помогал воссоздавать. Ты выбросил Клиновопль, променяв его на свою... мерзость, которую смеешь звать оружием. Гаррош взглянул на свою правую руку — оказалось, она гноилась, покрытая глазами и фиолетовой слизью. Он вскрикнул от ужаса, потянулся к отцу за помощью. — Папа, помоги! — Тебе уже не помочь, Гаррош. Ты разочаровал меня. — Ты разочаровал меня, — сказал рядом Тралл. — Ты разочаровал меня, — сказал Варок Саурфанг. — Ты разочаровал меня, — повторил старый друг Дранош. Великая Мать Гейя, Аггра и её щенок, и даже предатель Сауранок — все они появлялись и осуждали, пока его пожирала фиолетовая слизь. Маг'хар вынырнул из кошмара, сел, закрыв лицо руками. По спине бежал пот. Орк ударил себя по лицу, словно пытаясь выбить все дурные воспоминания, и успокоился не сразу. Это был сон. Просто дурной сон. Он вздохнул и глубоко задышал, чтобы успокоиться. «Просто сон, — повторял он себе. — Просто сон». Но больше этой ночью не заснул. Долгие часы ожидания едва не свели его с ума. Он был почти рад увидеть, как Хранитель Истории снова входит в храм. Почти. — Хранитель истории. — Гаррош смерил пандарена взглядом сверху вниз и обратно. Всё та же грусть на лице, а поза — ещё печальней. — Ну что? — Я поговорил с лордом Чжу и... предложил идею наказания, которое ты предпочёл. — Что он сказал? — спросил Гаррош. — Он отказал, — ответил Чо. — Сказал, что смерть — выход для трусов. — Гаррош был в шоке. Весь мир для него остановился. А Чо продолжал: — Тебе предстоит доживать остаток дней и нести последствия своих действий. Помогать восстанавливать то, что разрушил. Суд решит, куда тебя направят. Сын Громмаша пытался успокоиться. — Куда, по-твоему, меня отправят? — Ну... Змеиная стена отпадает без вопросов, там ты будешь искать богомолов, чтобы найти смерть в бою. Так что остаются два варианта: Нефритовый лес, где ты будешь помогать восстанавливать статую Нефритовой Змеи или долина Четырёх Ветров и помощь фермерам с... Гаррош рванулся вперёд и через решетку схватил Чо за одежду. — Я — сын Адского Крика и не буду жить сборщиком овощей!!! — Гаррош, пожалуйста, пусти, — взмолился Чо. — Ты обещал мне достойную смерть, ты обещал!!! Стража Шадо-Пан бросилась на выручку, быстро разжав руки маг'хара и оттащив Чо на безопасное расстояние. Гаррош ревел от мучительной злости. Шадо-пан утащили Чо, несмотря на его протесты, и захлопнули дверь. Вождь Истинной Орды возился и ворочался в шкурах, снова и снова прокручивая планы в мыслях. В раздражении он сбросил шкуру, подхватил стоявшую рядом бутыль грога и сделал большой глоток. Когда он глубоко вздохнул, рядом зашевелились. — Я тебя разбудил? — спросил Гаррош. — Разбудил, — ответила орка с усталой улыбкой, затем села и притянула его к себе, поцеловав. Гаррош жадно поцеловал её в ответ и крепко обнял. Улыбнувшись, он погладил её по щеке, а затем встал и вышел на открытый балкон. Он смотрел, как город готовится к осаде. Уничтожители на стенах уже завели, а воины Кор'крона спали в таверне или наслаждались последней ночью в жизни иными способами — едой, выпивкой, играми или нуждами плоти. Он видел, как двое шаманов внизу понуждали духов готовиться к предстоящей осаде. Гоблины Черноплавса вносили последние доработки в Желеного Исполина. Он кивнул: Железная Орда готова. Он почувствовал, как Зела запахнула шкуру вокруг них обоих и, обнаженная, прислонилась к его спине. Она поцеловала его в шею, растёрла плечи. — Холодно здесь. — Угу... – рассеянно согласился он. — Не спится? Гаррош покачал головой. — Никогда не спалось перед боем. — Волнуешься? — Даже с сердцем И'Шараджа, заг-заг, — она положила руку ему на грудь, там, где билось его собственное сердце, и он накрыл её своей. — Ночью перед атакой на Цитадель Ледяной Короны я был в ужасе. Не показывал этого, конечно, но... поджилки тряслись. — Тебе знаком страх? – Зела ухмыльнулась. — Великому Гаррошу Адскому Крику знаком страх? — Конечно, знаком. — Гаррош ухмыльнулся в ответ. — Как и любому мужчине рядом с тобой. Глава Драконьей Пасти хохотнула и треснула его в плечо — В следующий раз получишь в морду, Адский Крик. Он, улыбнувшись, развернулся и поцеловал её. — Тебе ведь нравится. — Да, и тебе, — ответила она, поцеловав его в ответ. — А теперь говори, почему тебе знаком страх? — Отец говорил: «Бояться не стыдно. Страх — это возможность узнать о своей храбрости. И если ты сможешь держать лицо, остальные, глядя на тебя, тоже будут». — Здравый совет, — согласилась она. — Так сейчас ты боишься? Гаррош перебирал бусины костяного ожерелья на её шее. Он сделал его ей в подарок после того, как они впервые сражались вместе — своего рода ритуал, принятый среди Песни Войны. — Да, но не за себя, — признался он. Зела нахмурилась. — Только посмей сказать, что за меня — и я уйду из крепости прямо сейчас. Он усмехнулся. — Любовь моя, тебя носит один из величайших драконов, что у нас есть, и ведёт в бой клан умелых драконьих наездников. И ты сама — великий воин, так что нет, я не боюсь за тебя. — Тогда чего? Он в последний раз оглянулся на Оргриммар. На город, который любил. — Что я ошибаюсь. — Ты не ошибаешься, сын Грома. — Зела указала на город внизу. — Тысячи наших сородичей готовятся к битве. К битве, в которой победят, и знают это. Это — твоя Орда. Истинная Орда. Без слабостей, без низших рас, без предателей. Орда, которой гордился бы твой отец. Вождь смотрел на свой город и слушал своего полководца. Она права. Они готовы. Мощь Истинной Орды сокрушит всё на своём пути. — Это наш мир, — сказала она. — Для нас, для наших детей и для детей наших детей. — Ты права, — согласился Гаррош. — Это наш мир. Мир Истинной Орды. — Он повернулся к ней. — И я завоюю его для нас. — Хорошо. — Зела улыбнулась и потянула его обратно на шкуры, снова греться вместе. Этой ночью Гаррош впервые спал перед боем.