Прошлое

- Кагами-кун, ты сегодня какой-то напряженный, - замечает Куроко, когда Тайга провожает его до дома. - Сколько можно это "Кагами-кун"? Тайга, ты же знаешь, - возмущается красноволосый, легонько шлепая маленького парня по голове. - Не могу привыкнуть, - стушевавшись, отвечает Тетсуя. - Ну, что не так? Кага.. - он запинается, но вовремя поправляется, - Тайга, я же вижу, что тебя что-то тревожит. Зайдешь ко мне? - Давай, - соглашается Кагами и берет голубоволосого за руку. Ведь уже месяц встречаются. Они продолжают дорогу молча, заходят в дом Куроко тоже молча, но дома темно. - Видимо, родители уехали или ушли куда-то. Тем лучше, - сообщает Тетсуя и, разувшись, проходит на кухню. - Чай? - кричит он оттуда. - Не откажусь, - отвечает Кагами, заходя в кухню и подходя к парню, обнимает того сзади и целует в ухо. - Тайга, - удивленно выдыхает Куроко. - Хотя нет, откажусь, - рычит Тайга и разворачивает голубоволосого к себе лицом, незамедлительно впиваясь в эти манящие губы. Тетсуя не медлит, сразу отвечает на поцелуй, зарываясь рукой в красные волосы. Кагами сажает того на стол и, сняв с него футболку, начинает покрывать поцелуями всю грудную клетку. Тетсуя вздыхает и отзывается именем своего парня, тот расстегивает штаны Тетсуи и... - Я не могу, - Тайга утыкается лбом в грудь Куроко. - Татсуя? - тихо спрашивает голубоволосый, вздохнув. - Не могу никак его забыть. Прости, - Тайга отходит от Тетсуи и, вновь вздохнув, садится на стул. - Прощаю. Я тоже хотел попросить тебя остановиться, - признается Куроко, застегивая штаны и поднимая с пола футболку. - Аомине? - Да. Они понимают друг друга, но все еще не могут забыть то, что было в прошлом. Оно преследует их невидимым призраком. - Нам надо с ними поговорить, - говорит Куроко, поворачиваясь обратно уже с налитыми чашками чая. - Наверное, - неуверенно соглашается Тайга. - Вот только... Татсуя же в Америке. - Напиши ему в мессенджер, - предлагает Куроко. - А я позвоню Аомине-куну. Иначе мы не сможем быть вместе никогда. Дальнейшее время проходит в тишине, каждый из них обдумывает все произошедшее. Лишь потом Кагами уходит домой, сказав "До завтра". Сказанное вдогонку "Пока" он уже не слышит, включив музыку в наушниках. Куроко закрывает дверь и идет в спальню, взяв телефон в руку. На экране набора высвечен нужный номер, но нажать зеленую кнопку не представляется возможным. "Иначе мы не сможем быть вместе никогда", - вспоминает он свои же слова и кнопка тут же поддается пальцу и идут гудки. - Да? - отвечают на том конце. - Кисе-кун? *** - Шин-чан, давай встречаться? - предлагает Такао, когда они вдвоем подходят к рикше. - Нет, я же говорил тебе сотню раз, - отвечает Мидорима, поправляя очки на носу. - Странный ты, Шин-чан. Спим мы с тобой уже несколько месяцев, целуемся даже в раздевалке, а встречаться - нет, ни в какую, - обиженно говорит брюнет, садясь за руль и оборачиваясь на парня. - Это разные вещи, - Шинтаро невозмутим. - Причина в нем, да? В том парне из Ракузана? - А причем он здесь? - выгнув бровь, спрашивает Мидорима. - Шин-чан, когда ты наконец забудешь этого Акаши? Он сейчас явно в своей тарелке и ты ему не нужен. Шинтаро молчит и Такао, вздохнув, начинает крутить педали. Тут все силы уходят на то, чтобы довезти Мидориму, не до разговоров. Зеленоволосый же молчит, но думает про себя об этой ситуации. "Ты не будешь ни с кем встречаться после меня", - вспоминает он. - "Мои приказы абсолютны", - добавляется фраза поневоле. Быть может, причина в этом? Мидориме иногда бывает очень стыдно перед Такао. Ведь тот открыл ему свои чувства, надеясь на взаимность, а в итоге получил что? Холодного Шинтаро, изображающего иногда то, что Такао ему не безразличен, и иногда секс. Ну, и упоминавшиеся поцелуи в раздевалке. - Такао, - зовет он, и брюнет останавливается, отдыхая. – Сегодня ночуешь у меня. - Ладно, Шин-чан, как скажешь, - Акаши никогда бы так не сказал. Он бы ответил что-то вроде «У меня есть много других дел помимо плотских утех с тобой». И потом он бы ушел к Мурасакибаре. Было бы совсем наивно полагать, что он не знает об изменах Акаши. Однако те слова, когда Шинтаро выплеснул все, что накопилось, и швырнул в Сейджуро его же телефоном с сообщением от Атсуши «Ака-чин, ты скоро? Люблю тебя», въелись в самую душу. Он будто до сих пор помнит тот разговор во всех подробностях. А еще он отмечает про себя, что сравнивает этих двоих почти каждый раз. - Шин-чан, приехали, - вздыхает Такао, вставая с сидения и медленно, еле передвигая ноги, подходит к повозке, доставая оттуда сумку. – Покормишь меня? - Мама или сестра что-нибудь приготовили, наверное, - откликается тот, открывая дверь дома и заходя в него. Работал телевизор с каким-то аниме на экране, видимо, дома только сестра. - Я дома. У нас есть что-нибудь поесть для Такао? – спрашивает он, проходя через зал в свою комнату. - Казу-кун! - тут же радостно прыгает девчонка и вешается Такао на шею. А Акаши она никогда не любила. Относилась с недоверием и опасением. - Привет, малышка, что ты тут смотришь? – Казунари радостно улыбается и держит ее на руках, будто собственную дочь. - Новое аниме, вышедшее только вчера! – радостно отвечает девочка. – Про музыкальную группу из четырех парней и одной девушки, - скандирует она, указывая на экран. - Ух ты, - восхищается Такао, а Шинтаро усмехается, слыша это все в своей комнате. – Ты, наверное, тоже хочешь когда-нибудь собрать группу? - Да! - протягивает девочка и слезает с рук брюнета. - Все-таки, она у тебя хорошая, - не проходит и минуты, как Такао уже стоит на пороге комнаты Мидоримы. - Никогда не спорил с этим утверждением. Но иногда от нее устаешь. - Так ты покормишь меня? – вновь спрашивает Казунари, закрывая дверь в комнату. – Я изголодался по тебе. И, не дожидаясь разрешения, он опрокидывает Мидориму на постель и тут же целует его, водя руками по обнаженному торсу – Шинтаро успел снять верх школьной формы. Акаши никогда не подходил первым, его всегда нужно было ублажать самостоятельно. Мидорима помнил то, как сложно доставить капитану Поколения Чудес удовольствие. И не знал, как доставить его себе. А вот Такао знал. Он целовал Шинтаро, выплескивая все чувства – здесь была и любовь, и ненависть. Любовь к Мидориме, ненависть к Акаши. И ревность первого ко второму. Очки сняты и летят на тумбочку, как и вся одежда. Они всегда раздеваются спешно, на прелюдии и ласки у них нет времени. С Акаши же все было наоборот – томительные минуты предварительных ласк, а затем быстрый секс. Но был плюс – Сейджуро никогда не нужно было подготавливать. Тогда, сжав зубы, стоило сказать спасибо Мурасакибаре. Такао же, закусив губу и зажмурившись, едва сдерживал стоны, когда пальцы левой руки без бинтов были внутри него. Он все же помнил, что в соседней комнате сидит сестра Шинтаро, поэтому стоило быть сдержаннее. Казунари ложится на спину, разводя ноги и позволяя Шин-чану делать все, что и как он захочет. Акаши же всегда сам указывал, как лечь и в какой позе они будут сегодня. Чаще всего он садился сверху. Шинтаро толкается внутрь, чувствуя плотно обхватывающие его стенки кишечника. Как же хорошо и горячо. Такао выгибается и тихий едва сдержанный стон раздается из губ – видимо, Мидорима сразу попал, куда надо. Он тут же начинает медленно двигаться, выбивая из Казунари судорожные вздохи и свое имя без всяких суффиксов. Весь процесс Шинтаро молчит, сдерживая себя, и лишь в конце издает что-то, похожее на стон, в то время как Такао распахивает глаза и кусает себя за ладонь, бурно изливаясь. Они оба валятся на постель и тяжело дышат. Шинтаро почему-то хорошо. У Такао много плюсов по сравнению с Акаши, так почему Мидорима не может сказать ему «да» на чертово предложение? - Знаешь, Шин-чан, что я думаю, - говорит Казунари, укладывая голову на плечо Снайпера Поколения Чудес, - что я буду ждать, когда ты, наконец, сможешь забыть Акаши и пока ты не будешь по-настоящему любить меня, буду любить за двоих. Мидорима молчит, перебирая между пальцев темные волосы любовника. - Надеюсь, что у нас с тобой все сложится. Потому что я люблю тебя, Шин-чан. Звонок в дверь разрушает их идиллию, и они поспешно одеваются и накрывают кровать покрывалом. - Братик, это к тебе! – видимо, сестра уже открыла, но уже почти все убрано. - Шинтаро, нам нужно поговорить, - и вот на пороге комнаты стоит Акаши Сейджуро. ** - Муро-чиин, - протягивает высокий молодой человек, лежа на кровати, когда второй парень выходит из душа, - иди ко мне? - Иду, Атсуши, - улыбается брюнет и послушно идет к большому Мурасакибаре, развалившемуся у него в квартирке, где для человека с ростом выше двух метров слишком мало места. - Я же лучше этого твоего Кагами? – спрашивает он, по-детски надув губы. - Конечно, Атсуши, о чем речь, - Химуро ложится в постель к своему парню и тот обнимает Татсую за шею. – К чему вообще это? - Тебе пришло от него сообщение, - отвечает Атсуши. – Буквально несколько минут назад. Я не смотрел, что там. - Спасибо, Атсуши, - и брюнет взял свой нетбук, открывая сообщение. «Я не могу тебя забыть». Одно предложение, но в нем столько смысла. Почти как в «Я люблю тебя». «Твои проблемы», - отвечает Татсуя, лежа рядом с любимым человеком. - Ты как Ака-чин говоришь, - усмехается Мурасакибара. – Он тоже мне так говорил. - Сработало же, - возвращает усмешку Химуро. - Не совсем, - вздыхает двухметровое чудо, с трудом вытягивая ноги. – Я еще к нему бегал две недели. Встреться с ним, поговори. Только вместе со мной, - тут же предупредил он. - Ладно, Атсуши, послушаюсь тебя. - Хороший Муро-чин, - брюнет тут же получает поцелуй в макушку. «Встретимся завтра около Саншайн 50 в Икебукуро в 15:00. Я в этом районе. Буду с Атсуши». *** Кисе вздохнул. Сегодня его опять гоняли в Кайджо, это напрягало. Еще и Касаматсу бьет больнее обычного, никакого отдыха. Всем вдруг от него что-то да понадобилось. Одним нужно его фото, другим нужна его игра, третьи хотят, чтобы он приютил на одну ночь, а потом забывают свои мобильники. Кстати, этот забытый синий мобильный вдруг подал какой-то сигнал. Видимо, поступал звонок. «Тетсу» - значилось на экране. - Да. - Кисе-кун? – обеспокоенно и в то же время удивленно произнес голос на том конце. – Аомине-кун у тебя? - Аомине-чи у меня телефон дома оставил, - усмехнулся Рёта. – Сказал, зайдет потом. Ему что-нибудь передать? - Нет, я сам с ним поговорю потом. Пусть позвонит мне, - сказал Тетсуя и со вздохом отключился. - Что-то случилось? – спросил модель уже у гудков. – Что это с ним, так странно. Неужели хочет опять возобновить все с Аомине-чи? – блондин устало вздохнул. - Рёта, я пришел за мобильником, - ни здрасте, ни до свидания, просто хлопок входной двери вместо всех этих формальностей. - Аомине-чи, тут тебе Куроко-чи звонил, буквально только что, - сообщил Кисе, отдавая телефон владельцу, - просил перезвонить. - Ооо, спасибо, Кисе, - странный он какой-то, подумалось блондину. То по имени, то по фамилии зовет. – Не угостишь чем-нибудь? Ну и как отказать большой махине, улыбающейся так мягко, как когда-то в прошлом? Рёта, вздохнув, пошел на кухню готовить чай и доставать разные сладости, а Дайки в это время набрал номер Тетсуи. - Тетсу, привет. Звонил? – спросил он, садясь у стены на пол. - Да, Аомине-кун, - ответил парнишка. – Я поговорить хотел. Насчет того, что... Ты не будешь против, если я буду встречаться и спать с Кагами-куном? - Ты совсем решил все закончить, да, Тетсу? – вздохнул Ас Поколения Чудес. – Я не против. - Спасибо, Аомине-кун. До встречи. Удачи с Кисе-куном. - Что? Постой, Тетсу, что ты имел ввиду, говоря про Кисе?! – лишь гудки были ему ответом. *** - Муро-чин, он точно придет сюда вместе с Куро-чином? Я не хочу слушать ваш разговор, но и скучать в одиночестве тоже как-то не хочется, - Мурасакибара лениво зевнул и похлопал глазами, смотря по сторонам. – Его все еще нет. - Вон он идет, успокойся, Атсуши. Тут недалеко кондитерская, - Химуро посмотрел на двухметрового парня снизу вверх, но нисколько от этого не унизился. – А так, он идет сюда вместе с Куроко. - Ну, хоть что-то хорошее, - вздохнул Мурасакибара. – Я пойду на лавочку сяду. - Хорошо, только недалеко и будь в поле моей видимости. Ты как дитя, тебя нельзя оставлять без присмотра, - рассмеялся Татсуя, поглаживая присевшего на лавочку парня по голове. Сидящий Атсуши был почти ростом с Химуро. - Тайга, - поздоровался Татсуя. Красноволосый ограничился кивком. Куроко сел рядом с Мурасакибарой, а двое названных братьев отошли от них и сейчас разговаривали. - Как дела, Куро-чин? Сегодня жарко, - Атсуши обмахивался своей большой ладонью, создавая невообразимый ветровой поток. - Да, жарко, - согласился Тетсуя, жмурясь от воздуха, который доставался ему благодаря большим ладоням лучшего центрового. – У меня все нормально, а у тебя? – лишь для поддержания какого-нибудь разговора спросил голубоволосый в ответ. - С Муро-чином живу, - ответил Атсуши, разглядывая свою ладонь. – Слушай, а как Мидо-чин управляется с забинтованными пальцами? Это же жутко неудобно! – внезапно спросил он. - Это ты к чему? – не понял Куроко. - Просто интересно стало, - повисла неловкая пауза. - Наверное, привык уже. - Что? - Я говорю, наверное, привык уже. Мидорима-кун ведь обматывает пальцы с первого класса средней школы, - сказал Куроко, глядя из-под челки на своего парня, разговаривающего со своим названным братом и бывшим любовником. Красноволосый активно жестикулировал, видимо, он раздражен. Интересно было бы послушать, о чем они говорят. - О, какая встреча! – вид на Кагами и Химуро перегородила чья-то фигура в зеленой футболке и синих шортах. - Такао-кун? – вопросительно поднял взгляд Тетсуя. - Бинго! А я иду такой, смотрю – вы сидите. Дай, думаю, подойду, поздороваюсь с Куроко. А где Кагами? Шучу, я его тоже вижу, - не давая вставить даже слова, тараторил Казунари. – У меня же глаз-алмаз, - он оттянул нижнее веко и продемонстрировал, будто глаз Ястреба можно было заметить извне. – О? А это кто с тобой, Куроко? – брюнет сел рядом и положил руку на плечо Тетсуи. Тот небрежно отпихнул ее и отсел немного. - Куро-чин, что это за приставучий человек? – поинтересовался Атсуши, глядя на Такао сверху вниз даже сидя. – Его очень хочется раздавить. - Он с Мидоримой-куном, Мурасакибара-кун. Из его команды, - пояснил Куроко. - Какой потрясающий рост! На площадке вообще монстром кажешься, а тут оказывается, что ты и в жизни такой большой! Какой у тебя рост? Погоди, Шин-чан что-то говорил мне об этом… Хммм… 208 вроде? – Такао удивленно, но радостно скакал вокруг лавочки, будто вокруг арены цирка. - Мне жалко Мидо-чина, - зевнув, сообщил Мурасакибара Куроко. – Как он это терпит? - Привык уже, - повторил Тетсуя. – Ему не впервой привыкать к чему-то или кому-то. - Атсуши, пошли домой! – закричал Химуро, призывно помахав рукой центровому. - Ну, наконец-то Муро-чин заберет меня отсюда! – он поднялся, и счастья Такао вообще не было предела. - Охренеть, - только выдал он. - Привет Мидо-чину, - кинул Мурасакибара через плечо, уходя. – Пока, Куро-чин. - Пока, Мурасакибара-кун. - Тетсуя, все... Эй, а ты что тут делаешь? – взбесился Кагами, подбегая к своему парню и обнаруживая рядом заносчивого брюнета. - Привет, - поздоровался Казунари. – Я просто шел к Шин-чану и увидел Куроко с этим большим парнем. Решил подойти, - невозмутимо повторил он. - Ты идешь к Мидориме-куну? – спросил Куроко. - Ну, надеюсь, он пустит меня сейчас, - стушевался Такао. – Ладно, я побежал, - тут же поспешил ретироваться он. – Удачи! - И тебе, - ответил вежливый Тетсуя. - Пошли домой? – спросил Кагами. - Ко мне, - ответил голубоволосый, улыбнувшись. Не улыбнуться в ответ было бы просто кощунством. *** - Привет еще раз. Ты не знаешь, они там закончили? – зайдя в дом Шинтаро, ему вновь открыла маленькая сестра. - Они заперлись и меня не пускают. Иногда мне кажется, что они дерутся. С ними точно все будет в порядке? – спросила малышка, а на сердце Казунари стало больно. Еще больнее, чем когда Шин-чан вышвырнул его со словами «Нам с ним нужно поговорить». - Пойдем пить чай, Казу-кун? Ты выглядишь плохо. - Просто мне плохо, малышка, - он потрепал девочку по зеленым волосам, таким же, как у ее брата. – Давай попьем чайку, - согласился он, следуя за веселой девочкой на кухню и помогая ей налить чай. - Казу-кун, а почему тебе плохо? Ты беспокоишься, что этот плохой парень ему что-нибудь сломает? Наивный ребенок. Брюнет усмехается про себя. Этот плохой парень не Мидориме, он Такао кое-что сломал. - Пошли, послушаем, что там у них? – предложила сестра Мидоримы и Такао не смог отказать. - Это нехорошо, вообще-то, - буркнул он только. За дверью было слышно многое. Вроде дверь звукоизоляционная и, пока не приложишь к ней ухо, ничего не слышно. Но Такао по глупости все же сделал это. На душе мгновенно потяжелело. - Я пойду посуду помою, - шепнула девочка, оставляя смотрящего в никуда Казунари самого с собой. «Шинтаро!» - услышал он. – «Еще, прошу!» И ритмичные звуки скрипа кровати. Такао схватился за голову и, резко встав, выбежал в прихожую, где, спешно обувшись, побежал к себе домой. Хотя нет. Лучше пойти к Кимуре или Мияджи. У них точно есть алкоголь. Брюнет сейчас просто шел в никуда. Погода, которая еще недавно была такой солнечной, будто переняла его настроение и сейчас над головой собирались ощутимые тучи. В наушниках – Fall Into Place, и хочется кричать как вокалист на первых строках. Слезы едва ли не катятся из глаз, но Такао сдерживается, ведь он мужик, а не какая-то сопливая баба. Вот только… В душе нет больше ничего, одна всеобъемлющая пустота. *** - Кисе, - позвал Аомине, заходя в кухню. – Тебе Тетсу привет передавал. - А? Спасибо, - вздохнул блондин, поднимая голову со стола. – Останешься сегодня или пойдешь к Момо-чи? – спросил он, вытягиваясь вверх и похрустывая позвоночником. - Разрешишь остаться? – спросил Дайки, остужая кофе своим дыханием. Кисе кивнул. - Мне все равно одному скучно. Вы с Момо-чи расстались? – Рёта был какой-то грустный сегодня, как заметил Аомине. - Что за околесицу ты несешь? Уж кому, как не тебе знать, что она совершенно не в моем вкусе! – взъерепенился синеволосый форвард. - Мало ли, - горько усмехнулся блондин. – У меня вот вкусы не менялись еще со средней школы. - И у меня. Всегда любил блондинок, - сообщил Дайки, закидывая в рот какую-то конфету из вазочки. - Блондинок с большой грудью, - добавил Кисе. - Неа, - отмахнулся гость. – Большая грудь уже давно не в моде. Вот у тебя какой размер груди, Рёта? - Что?! Аомине-чи, что ты такое говоришь? – вскочил блондин со стула, глядя на ухмыляющегося парня перед ним. - Ты же модель, так? Ну-ка говори свой размер, а то проверять полезу, - оскалился Дайки, и злость Кисе сошла на нет. - Ну, давай, проверяй, смельчак, - он даже решил подыграть и подошел сам, выпятив грудь вперед. Большие руки легли на грудную клетку. - Ммм, - важно закивал Аомине. – Наверное, 0,25 наберется, - усмехнулся он. - Зато я целуюсь хорошо! – ляпнул модель, не успев закрыть рот. - Да? А проверить можно? – отшутился Дайки, но Рёта покраснел и тихо проговорил: - Можно. И вроде бы шутка, и вроде воспринята серьезно, и вроде это неправильно, и вроде Аомине не из тех, кто живет по правилам. Губы у Кисе оказались неожиданно мягкими, хотя это неудивительно – он же модель. И целоваться парень действительно умел, причем очень даже неплохо. Рука сама потянулась и вцепилась в желтые волосы, не давая отстраниться. Они целовались так же, как играли на площадке – нещадно и с напором. Почему-то им обоим это нравилось абсолютно так же, как и играть в баскетбол – эмоции были очень похожи. Стол нещадно затрещал – Дайки встал и оперся об него своей спиной, прижимая Рёту все ближе к себе. Они целовались так, как никогда в своей жизни. Кисе подумал о своих девушках и фанатках и мысленно отказал им всем на предложения встречаться. Аомине же ни о чем не думал, он просто наслаждался почти девичьими губами блондина. С его сложным характером любая девка от него просто сбегала, а тут вот тот, кто точно не сбежит. Правда, они в разных школах, но это временно. Мысленно Дайки поблагодарил Куроко за его последние слова, после которых Аомине и задумался, что для него есть Кисе. Они оторвались друг от друга и блондин смущенно улыбнулся. Дайки уже давно сиял счастьем. *** - Как прошел разговор с Татсуей? - Что сказал Аомине? Два голоса раздались в тишине квартиры одновременно. - Мы все выяснили. Аомине-кун больше на меня не претендует, - сообщил Куроко. - А мы… мы с ним не подходим друг другу, поэтому мы пытаемся быть друг другу хотя бы братьями. - Давай тогда мы с тобой станем уже полноценными любовниками? – предложил Тетсуя, однако звонок в дверь их прервал. - Кого там еще нелегкая принесла? - Мне больше некуда податься, простите, - промокший Такао взирал на них из-под капюшона. - Опять ты? – нахмурился Кагами. – Откуда ты знаешь его адрес? - Как-то шел и заметил, запомнил. Не знаю, почему. - Что случилось? – спросил Куроко наконец. - Шин-чан переспал с Акаши. Они привели едва не плачущего Такао и усадили на диван, напоили чаем и попытались помочь еще чем-то. - Черт, как же стыдно, - вздохнул Казунари. – Иду к тем, кому проиграл, чтобы выплакаться из-за Шин-чана. - Вы встречаетесь? – удивленно спросил Тайга. - Я предлагал множество раз, но он отказывался. Я думал, это из-за какого-то прошлого опыта… - В Тейко Мидорима-кун спал с Акаши-куном, - вспомнил Тетсуя. - Да, я знаю. Я оказался прав. Он еще любит его, - вздохнул Казунари. – Еще раз простите за то, что нарушил ваш покой. Просто кроме Шин-чана у меня никого нет, как ни странно. Повисла тишина, нарушаемая только выкриками с улицы, слышными в открытое окно. - Если вы не избавитесь от прошлого, вы не сможете быть вместе, - изрек Тетсуя. - У меня не было никакого прошлого. Шин-чан он один такой. А вот я ему не нужен совершенно, - вздохнув, он допил предложенный чай. - Забыть про него не получится? – спросил Кагами. - Нет. Я влюбился намертво. *** - Акаши, уходи, прошу. Я и так пытаюсь сделать все, чтобы забыть тебя и начать новую жизнь с Такао, - проговорил Шинтаро, когда дверь за Казунари закрылась. Было плохо из-за того, что он так поступил. - Шинтаро, неужели ты думаешь, что сможешь? Ты же помнишь – мои приказы абсолютны. И ты не сможешь ни с кем встречаться, кроме меня, - вальяжно протягивает Сейджуро, расстегивая рубашку и ложась на просторную кровать в комнате Мидоримы. - Я не хочу подчиняться твоим приказам. Я больше не твоя игрушка. Ты не даешь мне спокойно жить, оставь меня. - Пахнет сексом, - заметил Акаши, проигнорировав слова Снайпера. – Ты недавно трахал того мальчишку, да? Вижу и чувствую, что да. Давно вы спите вместе? - Тебя это не касается, - Шинтаро поправил очки средним пальцем. - Ошибаешься, - вскинул взгляд Сейджуро. – Ты все еще мой. И всегда им останешься. - Мурасакибара тоже твой, - невозмутимо парировал Мидорима. – Однако ты пришел именно ко мне. - Он меня больше не интересует. С ним скучно, - Акаши встал и, подойдя к зеленоволосому, пробежался пальцами по его груди. – А вот ты – гордый, самолюбивый, считающий себя выше всех, - разве не чудо для такого, как я? - Ты опять предлагаешь два билета в ад, - сказал Мидорима, оттолкнув руки бывшего капитана Поколения Чудес. – Я больше не пойду. - Какой же ты наивный. А если.… Если я напомню кое-что? Например, как мы занимались сексом, где только угодно было душе. Помнишь, даже как здесь, когда твои родители смотрели телевизор в зале. Скрипела кровать, а я стонал и кричал «Шинтаро! Еще!», - и Акаши заелозил по кровати, создавая ритмичные движения, и та поскрипывала в ответ. - Уходи, Акаши, - еще раз говорит Мидорима. - Я ведь и убить могу. Его, естественно, - ухмыльнулся красноволосый и тут же был схвачен за грудки взбешенным Шинтаро. - Ты не посмеешь, - прорычал он. - Ты забыл, кто я? Хотя о чем это я, ты никогда меня не забудешь, - смех Акаши стал каким-то совсем сумасшедшим. - Убирайся отсюда! – Шинтаро едва ли не кинул его в сторону двери, но тот был бы не капитаном Ракузана, если бы упал на пол. Нет, он удержал равновесие и встал, усмехнувшись. - Ты никогда не сможешь забыть меня, а значит, у тебя нет будущего с ним, - сказал он, глядя на Шинтаро своими разными глазами. – Я буду преследовать тебя во всех параллельных мирах. Дверь хлопнула, а в комнату забежала сестренка. - Шин-чан, - переняла же у Такао привычку! – Что ты сделал с Казу-куном? Он приходил еще раз, но подошел к вашей двери и сразу же убежал. Иногда дети все-таки бывают чрезвычайно полезны. Особенно их манера рассказывать все про всех. - Сейчас я ему позвоню и он вернется, хорошо? – обнадежил сестру Мидорима и та радостно убежала на кухню, оставив Шинтаро наедине с собой. Он, честно говоря, догадывался, на каком моменте по закону подлости должен был подойти Такао. Зеленая ракушка уже прижата к уху, но… Номер абонента занят. Надежда на лучшее тут же рухнула в подземелья. *** Кисе и Аомине наслаждались обществом друг друга всю ночь. До секса дело не дошло, но они многое узнали друг о друге. Например, то, что у них одинаковый музыкальный вкус. Или то, что они оба выбирают одни и те же фильмы. Или то, что оба чрезмерно любят целоваться. - Аомине-чи, а как ты сам попал в баскетбол? – задал Рёта волнующий его уже много лет вопрос. - Ох, я и не вспомню даже, - усмехнулся Дайки. – Зато помню, как стукнул тебя мячом по голове. Случайно, конечно, стукнул, но почему-то тебя запомнил. - Мне многие говорят, что после того, как меня однажды увидят, запоминают сразу на всю жизнь. Поэтому меня и взяли в модельный бизнес, - поделился Кисе. – Я тебя тоже отлично помню с того времени. Ты был красавчиком. - А сейчас типа нет? – изогнул бровь Аомине. - А сейчас ты еще круче, - рассмеялся блондин. – Слушай, Аомине-чи, а ты.. ты с Куроко-чи состоял в… - В сексуальном контакте? Да, состоял. И чувства когда-то были. Но сейчас прошло все. И у Тетсу вроде все наладилось. - А почему с девушками не встречался? – спросил Кисе. - А ты почему? – усмехнулся в ответ Аомине. – С моим характером меня с трудом выдерживает Сатсуки, а она меня порой так бесит, аж до слез. От нее хочется сбежать, да поскорее. Не складывалось у меня с девушками всегда. Да и не нравились они мне сами. Сиськи – да, любо дело посмотреть. - А мне они просто надоедают. Встречаются со мной из-за моего положения в обществе. Типа то, что модель и то, что известный баскетболист, - вот они нашли еще одну общую сторону – любовь к воспоминаниям. Перерастут ли эти отношения во что-то более глубокое, решать только им. И им же решать, что делать конкретно в ближайший период. А пока их длинное обсуждение прерывается звонком на телефон Кисе. - Впервые в жизни это происходит, - удивленно изрекает он, глядя на экран. – Да, Мидорима-чи, что такое случилось, что ты вдруг решил позвонить мне? - Ты Такао сегодня не видел? – раздался из динамиков обеспокоенный голос Шинтаро. Рёта удивленно смотрел на сидевшего рядом Дайки. - Нет, не видел. Я сегодня весь день дома был. Аомине-чи тоже не видел, - передал Кисе пожатие плечами на вопрос. - Черт, ладно. Узнаешь что-нибудь – звони. - Хорошо, Мидорима-чи, - и, хлопая глазами, Кисе смотрел на телефон. – В мире творится ужас. Во-первых, это первый раз в жизни, когда мне звонит Мидорима после учебы в Тейко. Во-вторых, он очень обеспокоен, а ты помнишь нашу ледышку. В-третьих, похоже, что у них с Такао все нечисто. - Ты имеешь в виду… - начал Дайки. - Да. - Сами разберутся, мне кажется. Не маленькие дети-то, - сказал Аомине и прижал Кисе к себе. - Ты прав, - и телефон улетел куда-то на кровать, а эти двое вновь слились в поцелуе. *** - Муро-чин, о чем вы там так долго говорили? – обыденная ситуация, когда Атсуши лежит на кровати, нарушается – Мурасакибара почему-то стоял около открытого балкона, наблюдая за дождем. - О том, что нам стоит забыть друг о друге как о любовниках и впредь всем показываться только как братья. Ничего такого, Атсуши, не ревнуй, - усмехнулся Татсуя и, подойдя к центровому, поцеловал того в плечо. – Наклонись, мне же неудобно тебя целовать, - улыбнулся он, глядя на по-детски обиженное лицо двухметрового гиганта. - Муро-чин точно ничего не скрывает? – прищурился Атсуши. - Можешь даже обнюхать меня, я весь пахну твоими сладостями, но никак не ароматами пота Кагами Тайги, - усмехнулся Химуро. – Так что прекращай свои штучки и дай мне тебя нормально поцеловать. Центровой закрыл балкон, поднял Татсую на руки, словно пушинку и понес его в сторону кровати. - Муро-чин боится щекотки? – и, для проверки вопроса, рука Мурасакибары каким-то образом пощекотала Химуро в области подмышек. - Атсуши, что ты творишь! – Татсуя смеялся так, как никогда раньше. Любой участок кожи, до которого дотронется большой парень, становился автоматическим источником щекотки. – Как у тебя это получается? – сквозь смех спрашивал Татсуя. - Потому что я люблю Муро-чина, - протянул Мурасакибара, обнимая любовника. – А Муро-чин? - Муро-чин тоже любит тебя, Атсуши. *** Такао пел что-то себе под нос, на ходу придумывая слова песни. Жизнь – это все-таки странная вещь. Вроде, они с Куроко никогда друзьями не были, однако когда Казунари заперся к ним пьяный, не выгнали и даже отпоили чаем. Алкоголем от него, к счастью, не пахло – выветрился весь. И теперь он просто идет по улице, не злоупотребляя гостеприимством людей. Наверное, никогда в жизни ему не было так хреново, как сегодня. - Верни! Верни, промотай назад! Чтобы успеть сказать… - Такао картинно воздел руки к небу и продекламировал, глядя вверх. - Такао! Казунари Такао, мать твою! – этот голос не может быть настоящим. Он не нужен Шин-чану. А тот, кто бежит сейчас сюда – это лишь галлюцинация. Брюнет начинает смеяться. Как же судьба-злодейка его провела! Говорил ему Мидорима – надо ее задабривать, а потом ждать даров. - Остановись! – Шинтаро, это действительно он! - Иди, я понял, что не нужен, - язык заплетается, он после гостей еще накатил пару рюмок коньяка. А может, и не пару. А может, и не коньяка. - Такао, идем домой, - брюнета едва ли не за руку тащили до дома. – Твоим родителям я позвонил, сказал, что ты заснул у меня и останешься. Они не против. - Ну, еще бы, - усмехнулся Казунари. – Им нравится Шин-чан, они даже думают, что ты можешь меня утихомирить. Наивные... - Такао, я порвал с Акаши. - Наивные, как и я сам… Зачем ты вообще меня к себе тащишь? Там же этот твой любимый капитан, - на какие только глупости не способны пьяные люди! – Я люблю тебя, Шин-чан, всегда буду любить, но переживу как-нибудь. Просто знай, что я люблю. - Ты обещал любить за двоих, - напомнил Мидорима. – Я не люблю Акаши. Я порвал с ним. - Шин-чан, не надо, - отмахнулся брюнет. – Врать не надо. - Я серьезен. Тишина прерывалась только свистом ветра. - Дашь мне время? – спросил Шинтаро, подходя к своему дому. – Чтобы влюбиться? - А куда же мне деться, Шин-чан? Я ведь так люблю тебя. *** - Ты уверен, что с ним все будет в порядке? – спросил Кагами, когда дверь за Такао закрылась. – Он ведь пьян вдрабадан просто. - Так ты тоже заметил? - Хоть алкоголем и не пахло, но так он обычно себя бы никогда не повел. Не пришел к тебе, и уж тем более не стал бы жаловаться на Мидориму и их личную жизнь, - вынес умозаключение Тайга. - Я тоже так подумал. В любом случае, надеюсь, что у них все будет хорошо, - вздохнул Куроко. – Идем спать? Мои родители ушли вместе с номером два, так что не беспокойся, - тут же улыбнулся он. - Идем спать, - согласился Кагами, чмокнув своего парня в макушку. – Голышом! – рассмеялся он. - Иди ты, Тайга!