Тише

Ей снятся кошмары, и каждую ночь, просыпаясь от крика, она отчаянно перебирает в голове всех, кто может умереть в этот раз. Ее дар больше похож на проклятие: чувствовать смерть – не та супергеройская способность, которой мечтают обладать. В детстве она хотела быть невидимкой, потом – читать мысли, потом – недолго – супер-скорость, а сейчас Лидия просто хочет быть нормальной. Иногда ей кажется, что она непременно сойдет с ума. Это просто вопрос времени, сумасшествие, и она думает о нем с горьким оттенком необратимости – не если, а когда. Когда оно ее настигнет. Ей снится Эллисон – сейчас чаще, чем раньше. Ей снится Эллисон в простых, обыденных ситуациях: снятся каникулы на побережье, которых у них никогда не было, снятся походы по магазинам, которых больше никогда не будет, снится ее свадьба… … Эллисон умерла на руках у Скотта, а Лидии снится, как он ждет ее у алтаря. Этот сон самый странный, самый смешанный. Лидия просыпается от крика, когда Эллисон умирает – в примерочной торгового центра, под пальмами, в коридорах школы. Лидия просыпается от крика, когда Эллисон – живая в мире снов Эллисон – говорит «да». Она не может понять, почему ее подсознание считает эти сны одинаковыми кошмарами. Жизнь движется дальше, дни перетекают в ночи и снова в дни, а ей, вестнице смерти, продолжают сниться те, кого давно уже нет. Эллисон, Эйден, не-Стайлз преследуют ее во снах. Скотт МакКолл ждет ее наяву. Она не помнит, когда он пришел первый раз. Первое время после смерти Эллисон напоминает слипшуюся мешанину событий, произошедших и не запомнившихся, и когда-то тогда она в первый раз проснулась, захлебываясь слезами и криком, и Скотт был рядом. Кажется, Лидия даже не спросила, зачем он пришел. Кажется, она просто позволила себя обнять, просто растворилась в тепле его рук, просто чувствовала, как он гладил ее по спине и неразборчиво шептал – тише, тише. А потом он пришел снова. И снова, и снова, и снова. Каждую ночь она засыпает одна и каждую ночь просыпается с ним. Каждую ночь он ждет ее пробуждения, каждую ночь она ищет успокоения в его объятиях. – Тише, - шепчет он. – Тише. Тише. И всякий раз ей хочется попросить его, чтобы он был рядом, когда она засыпает. Чтобы он обнимал ее, пока она погружается в темный мир снов, чтобы отгонял кошмары до, а не после. Но всякий раз слова застревают в горле. В мире снов он принадлежит Эллисон, наяву – Кире, а ей, Лидии, остается лишь встречать его на грани. Потому что Эллисон забрала фрагмент его души, Кира может получить его тело, а ей остается лишь тихий шепот. Тише. Тише.