История нашей жизни

Ренджи несколько раз легко стукнул пачкой документов по столешнице, аккуратно выравнивая все листы. Довольно улыбнувшись и мысленно похвалив себя за хорошую работу, шинигами сложил стопку бумаги на стол своему капитану и, с зевком потянувшись, подошел к открытому окну. Он уже разобрался со всем, что было на сегодня запланировано, а Кучики-тайчо до сих пор не вернулся. И чем он только занимается? Обещал ведь недолго... - Да и что за дела вообще могут быть у тайчо с Ичиго? - в голос пробормотал Ренджи, нахмурив брови и разворачиваясь. Он даже не успел отойти от окна, как резкий порыв неизвестно откуда взявшегося в закрытом кабинете ветра сдул со стола так кропотливо собранную шинигами пачку документов, которые с громким шелестом разлетелись во все стороны. Застывший на несколько мгновений от удивления Абараи затем, раздраженно притопнув ногой, смахнул прилипший к лицу лист бумаги и уже приготовился разразиться ругательствами, но появившаяся перед ним знакомая фигура в белом хаори заставила его подавиться собственным возмущением. - Прости, Ренджи, я припозднился, - как ни в чем не бывало произнес Кучики, проходя к своему столу по устланному бумагами полу. Этого Абараи уже не мог оставить просто так: - Тайчо! Только посмотрите, что вы наделали! А я ведь только по порядку сложил все эти документы! Говорил же вам никогда не использовать сюнпо в закрытых помещениях, особенно в кабинете! Кучики молча поднял на него спокойный взгляд, и Ренджи, дрогнув, замолчал, но глаз не отвел, упрямо поджав губы. Бьякуя, недовольно поморщившись, сел за стол и снова посмотрел на своего лейтенанта, который, сложив на груди руки, пронизывал его обиженным взглядом. - Ладно, ты свободен. А бумаги я потом сам соберу. - Правда? - Ренджи недоверчиво прищурил глаза, не двигаясь с места. - Конечно. Иди. Можешь отдохнуть, ты хорошо поработал в мое отсутствие. - Бьякуя кивком головы указал парню на дверь. Красноволосый опустил руки и, все еще недоверчиво поглядывая на него, направился в указанном направлении. - Только не забудьте, тайчо. Если я вам понадоблюсь, я в тренировочном зале. - Я учту, - ответил Кучики, начав собирать разбросанные по столу бумаги. Ренджи кивнул ему и вышел, прикрыв за собой дверь. Бьякуя еще несколько минут продолжал бездумно складывать бумаги в стопочку, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а затем уронил голову и с шумом выдохнул. Подскочив на ноги, он принялся собирать разбросанные по его вине бумаги. Какое-то непонятное возбуждение подгоняло его, не давало застыть на одном месте. Он чувствовал, что нужно сделать что-то важное, но не мог понять, что же именно. Сложив документы в одну стопку у себя на столе, брюнет заметался по кабинету, заложив руки за спину и напряженно размышляя. Только сейчас он начал осознавать, что совершил глупость. Большую глупость. Зачем он только поцеловал этого риока? За долгие годы тренировок и службы в Готее Бьякуя научился контролировать себя, каждый свой шаг, каждое слово, каждое движение. Он всегда продумывал свои действия наперед и только потом осуществлял их. Но что же он сделал только что? Поддался эмоциям! Поцеловал парня! Неужели его дух начал слабеть? Кучики провел пятерней по волосам, неосторожно задев свой кенсейкан. Он всегда любил Куросаки-сенсея. С самого детства. И понял он это еще тогда, когда тренировался с Куросаки-сенсеем в лесу. Учитель всегда казался ему необыкновенным. Во время тренировок он был строгим, но все равно всегда обращался с Бьякуей ласково. С его лица никогда не сходило это вечно хмурое выражение, но карие глаза всегда будто лучились добротой. Он любил повторять, что слаб, но сам же лично доказывал обратное: его врагов ожидала неизбежная гибель, стоило ему только вступить в бой. Он говорил, что не состоялся как глава своего клана, ведь был убежден, что его люди боятся его, однако Бьякуя своими глазами видел, как тяжело они переживали известие о его гибели. Куросаки-сенсей весь был построен на противоречиях, и Бьякуя так до конца и не понял, что из себя представляет его учитель. Но точно знал, что он был такой один. Поэтому долгие годы потребовались ему, чтобы привыкнуть к мысли, что учителя больше нет. Он действительно любил его. И сегодня, когда он понял, что Куросаки-сенсей действительно жив, им овладело такое счастье! Но Кучики никогда не мог ожидать, что его детская любовь к сенсею выльется в то, что произошло... Ему следовало бы догадаться, что его чувства тоже могут повзрослеть, как и он сам. Теперь он любил сенсея по-настоящему, как положено. Один взгляд на рыжеволосого поднимал бурю в его душе. Но что же ему с этим делать? Вряд ли бы Куросаки-сенсей одобрил подобные чувства со стороны своего ученика, тем более сейчас, когда он без памяти и в теле молодого смертного парня. И он все еще не вспомнил Бьякую... Но даже если вспомнит, разве это изменит что-нибудь? Их отношения никогда не выйдут за рамки учитель - ученик. Да и не следует им их менять. Что это даст? Бьякуя слишком отвык от сильных эмоций, переполняющих сердце. К тому же сейчас Куросаки Ичиго человек, у него своя жизнь там, в Каракуре. Кучики в ней места нет и быть не может. Кажется, пора было ему уже отбросить воспоминания о Куросаки-сенсее в сторону и жить дальше. Возможно, даже влюбиться в кого-нибудь снова... - Кучики-тайчо! - его грустные размышления прервал влетевший в кабинет лейтенант. Бьякуя недовольно нахмурился, заметив, что от нового порыва ветра многострадальная стопка документов накренилась в сторону. Убедившись, что бумаги не рассыплются снова, Кучики повернулся к переводящему дыхание красноволосому. - Что за спешка, Ренджи? Тот, хрипло выдохнув, перевел на брюнета растерянный взгляд. - Кучики-тайчо, что делать? Там капитан Зараки за Ичиго гоняется и прямо около наших казарм! А что, если они здесь сражаться начнут? Мы же половины зданий лишимся! Бьякуя выровнял документы и, миновав лейтенанта, вышел из кабинета, безошибочно направившись в нужную сторону. Он действительно чувствовал неравномерные всплески реяцу то капитана одиннадцатого отряда, то риока, и только удивлялся, как не заметил их появления чуть раньше. Они... у западной стены. Кучики вышел из здания и свернул в ту сторону, куда вели его духовные нити. Первым делом он услышал встревоженные крики шинигами своего отряда, а затем лязг стали. Когда брюнет оказался во дворе, эти двое неугомонных уже взялись за мечи. Точнее, нет, неугомонный здесь был только один: по лицу Куросаки Ичиго можно было прочесть, что он явно не в восторге от происходящего. Еще бы. Никто из шинигами добровольно никогда бы не пожелал ответить на вызов Зараки Кенпачи. В прошлый раз того требовала ситуация: риока просто не смог бы избежать с ним схватки. Однако сейчас причин для этого никаких не было. Все эти дни рыжеволосому удавалось избегать встречи с капитаном одиннадцатого отряда, однако сейчас, когда они оба уже обнажили свои занпакто, путей для отступления не было. Бьякуя снова внимательно вгляделся в его лицо и тихо усмехнулся про себя. Этот взгляд... как же он знаком ему. Карие глаза потемнели от гнева, а заплескавшаяся на радужке реяцу как нельзя лучше отражала решимость, зажегшуюся в его душе. Несмотря на то что Ичиго не желал этого боя, он просто не может не принять вызов, тем более от такого противника. Он не желает победы, но и не даст себе проиграть. И он будет сражаться серьезно, не позволяя себе струхнуть или поддаться. Вот каков его сенсей. Кучики сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони и стараясь утихомирить собственное взвинченное сознание. Он жив, и, потеряв память, он все равно все тот же. Родившись в новом теле, он сохранил себя, сохранил самую свою суть. А значит, теперь Бьякуя может успокоиться. Его Куросаки-сенсей снова рядом, снова жив. Пока и этого достаточно. Он просто будет радоваться этому. В конце концов ему больше не нужен учитель. Достаточно и того, что дорогой ему человек жив и сейчас находится здесь. - Кучики-тайчо, вы не будете разнимать их? - неуверенно подал голос Ренджи, наблюдая за тем, как возле двух сражающихся шинигами поднимаются клубы пыли. Пока они не приближались к казармам, но лейтенант шестого отряда все равно оставался настороже. Ведь, если что случится, это ему придется делать перерасчеты и руководить процессом отстраивания здания. Брюнет при звуках его голоса вскинул голову и, отточенным движением поправив сбившийся шарф, без всякой опаски направился прямо к дерущимся. Зараки стер большим пальцем стекающую с подбородка кровь и с довольным выражением на лице слизал ее, а затем поднял меч над головой. - Давай же, Ичиго! Рыжеволосый напрягся и, отведя ногу чуть в сторону и принимая более устойчивую позицию, приготовился к защите. Неожиданно, когда меч Кенпачи уже понесся на него, в их пространство вторгся третий голос: - Цвети, Сенбонзакура. Куросаки, удивленно распахнув глаза, опустил меч и выпрямился, разглядывая стену из розовых лепестков перед собой, которые с легкостью сумели сдержать меч капитана одиннадцатого отряда. - Кто дал тебе право вмешиваться, Кучики Бьякуя?! - хриплым голосом взревел Зараки, в один момент оборачиваясь к тому, кто посмел так нагло помешать им. Брюнет стоял от них в трех шагах чуть поодаль. Он, вздернув подбородок, стрельнул в Кенпачи пронзительным взглядом. - Вы устроили бой на территории моего отряда, а я имею право вмешиваться во все, что происходит здесь. Если хочешь, чтобы я не мешал, возвращайся в казармы одиннадцатого отряда и разноси все там. Зараки раздраженно цыкнул, но меч убрал. - Ну и черт с тобой. Пошли, Ичиго, закончим наш бой. Рыжеволосый, однако, на его слова не отреагировал. Он пристально смотрел на Бьякую, пытаясь разглядеть в его глазах какое-то объяснение сегодняшнему происшествию. Но брюнет отвечал ему прямым и абсолютно непроницаемым взглядом. Ичиго крепче сжал ладонью рукоять своего занпакто и сделал шаг к Кучики. - Бьякуя, ты... - Пойдем же, Ичиго! Сегодня я хочу повеселиться на славу! - Зараки, недобро оскалившись, схватил парня за ворот формы и дернул на себя, заставив того развернуться и последовать за ним. - Стой, Кенпачи! У меня еще есть к нему дело! - рыжеволосый забрыкался, но хватка шинигами оказалась сильнее. Зараки хмыкнул, продолжая волочить его за собой. - После, все дела после, Ичиго. Сначала я планирую повеселиться с тобой немного! Бьякуя проводил их взглядом, а затем вытянул руку вперед, заставляя свой занпакто вернуться в форму меча. Стоящий рядом Ренджи тоже проследил взглядом удаляющиеся фигуры бранящихся на все окрестности шинигами, а затем перевел взгляд на своего капитана, намереваясь узнать его мнение насчет победителя в сегодняшнем бою, но неожиданно крайне удивленным тоном он ляпнул совершенно другое: - Вы улыбаетесь, тайчо? В тот же миг его горла коснулось острие меча, а холодный взгляд серебряных глаз намертво пригвоздил к месту. - Тебе показалось, - сухо ответил Кучики, а после быстро убрал меч в ножны и как ни в чем не бывало направился обратно в свой кабинет. Абараи только через несколько секунд после его ухода посмел сделать судорожный вздох и закашлялся, нервно потерев ладонью шею. В первый раз за все эти годы он увидел, как на лице его капитана появилась легкая, едва заметная, но все же улыбка. Однако, кажется, ему лучше и правда поверить в тот факт, что это ему все привиделось. В конце концов ему еще нужно многое сделать, чтобы догнать Кучики Бьякую. А до тех пор не хотелось бы лишиться жизни от неосторожно брошенной фразы. Покачав головой, Ренджи после коротких раздумий направился обратно в тренировочный зал. Ему действительно предстоит еще многому научиться...

***

Вечером несколько дней спустя все отряды получили официальное приглашение на празднество в честь окончательного выздоровления почти всех шинигами и окончания большей части строительных работ. Приглашения поступили от десятого отряда, и никто не сомневался, что это проделки Мацумото Рангику, для которой настало время ежемесячной пьянки. Ее капитан в этом тоже не сомневался, но главнокомандующий Ямомото идею праздника одобрил, так что у Хитсугаи Тоширо не было иного выбора, кроме как разрешить своему лейтенанту начать подготовку к празднику, который, конечно же, должен был проходить в казармах десятого отряда. Однако сейчас, когда только поправившаяся Хинамори раздавала направо и налево свои улыбки и живо болтала с девушками-лейтенантами, Хитсугая подобрел и, усмехаясь краем губ, уничтожал в стороне один арбуз за другим. В скором времени к нему подошел Бьякуя и молча встал рядом, устремив взгляд на пирующую толпу. Тоширо, утерев блестящие от арбузного сока губы, бросил на него косой взгляд. - Не ожидал, что вы тоже придете, Кучики-тайчо. Мне казалось, вы не посещаете подобные мероприятия. - Есть на то свои причины, - отстраненно произнес брюнет, чуть пожав плечами. Не мог же он признаться, что долгие уговоры его лейтенанта подействовали на него только тогда, когда он узнал, что на праздник приглашены и риока. Несколько дней он не видел рыжеволосого и неожиданно для себя обнаружил, что на сердце из-за этого стало тоскливо. Как будто снова вернулись его одинокие времена. Бьякуя решил, что, возможно, увидеть его будет достаточно, чтобы избавиться от этого странного давящего чувства в груди. Однако вот уже двадцать минут с момента своего прихода сюда он безуспешно ищет Ичиго в толпе, но найти никак не может. Остальные риока были все здесь: Исида Урюю пробирался через толпу, чтобы скрыться от вдруг воспылавшего к нему интересом Маюри, Кераку упорно пытался впихнуть в руку Чада пиалу с саке, Орихиме смеялась в окружении женщин-шинигами, даже эта чертова кошка, Шихоин Йоруичи, которую Бьякуя в равной степени уважал и ненавидел, в своей звериной форме сидела на коленях Сой-фонг. А желанной глазу Кучики рыжеволосой макушки нигде не было. Брюнет сложил руки на груди и немного облокотился на стоящую позади стену, продолжая внимательным взглядом изучать толпу. Неожиданно в поле его зрения попали воркующие - по другому он просто не мог бы сказать - Ренджи и Рукия. Хотя, воркующим больше казался Ренджи: на каждую фразу девушки он немного краснел. В полумраке ночи, освещенной лишь фонарями, это было плохо заметно, однако острый взгляд Бьякуи не обманешь. Эта картина неожиданно повернула поток его мыслей в сторону поиска решения ответа на тот случай, если Ренджи вдруг все-таки решится попросить руки его сестры. Хотя вряд ли они дойдут до этого в ближайшую сотню лет, но поразмышлять над таким вариантом развития событий тоже стоило. Никогда не знаешь, какой сюрприз решит подкинуть тебе судьба... И истина эта моментально подтвердилась: Бькуя вдруг остро почувствовал вспыхнувшую реяцу Ичиго. Зацепившись за нее, брюнет проследил ее путь до поместья клана Куросаки. Но что Ичиго там делает? Нахмурившись, брюнет оттолкнулся от стены и бросив капитану десятого отряда короткое: "Я ухожу", - быстро направился в нужную сторону. Хитсугая проводил его внимательным взглядом, затем снова вгрызаясь в кусок арбуза. Он тоже почувствовал появившуюся реяцу Куросаки Ичиго, но решил не придавать этому особого значения, тем более что Кучики Бьякуя уже пошел проверять его. Выплюнув попавшиеся косточки, ледяной капитан перевел задумчивый взгляд куда-то поверх горизонта. В последнее время ему казалось, что какие-то ауры, окружающие Кучики Бьякую и Куросаки Ичиго, странно похожи. Нет, даже словно их души связывает тонкая-тонкая нить. Когда они стоят рядом, ее, чуть поблескивающую серебром в воздухе, буквально можно разглядеть. Это какая-то особая способность шинигами? Хитсугая этого не знал. Решив покопаться завтра в архивах и все разузнать, он потянулся за следующим куском арбуза. Что ж, и в этом празднике есть что-то хорошее. Даже почти в полной темноте Бьякуя относительно легко преодолел путь до поместья. За столько лет он почти наизусть выучил дорогу туда. Оказавшись перед воротами, брюнет заколебался. Несмотря на то, что он столько раз посещал это место, внутрь он заходить не решался. Это могло еще больше растревожить его воспоминания. Он и сейчас не хотел туда заходить. Но ведь Куросаки-сенсей внутри... Он жив и он там, а значит, опасаться больше нечего. И Бьякуя, осторожно сдвинув и так шатающуюся дверку в сторону, решительно перешагнул невысокий порог. Но стоило ему только поднять взгляд, как грудь шинигами сдавило, и он словно забыл, как дышать. Он снова видел перед собой поместье, яркое, красивое, ухоженное, видел чуть поблескивающую под солнечными лучами красную черепицу на крыше, видел белоснежные гладкие немного сплюснутые камни, ведущие дорожкой прямо к крыльцу, видел окруженные розоватым ореолом деревья, похожие на сладкую вату, которую Бьякуя ел на ярмарках, иногда сбегая в город. Внезапно за спиной раздался сильный скрип, и Кучики моргнул от удивления. Стоило ему снова открыть глаза, как видение исчезло: теперь перед собой он видел темнеющую массивную фигуру покосившегося, старого дома, с переломленными опорами и облезлой крышей. Скрючившиеся истончившиеся деревья жалко пригибались к земле, однако на ветвях их уже не могло ничего расцвести. Кучики почувствовал, как в животе что-то сжалось, а комок подступил к горлу. Сглотнув и прокашлявшись, он направился дальше искать Ичиго, стараясь по пути уже не обращать внимания на все, что окружало его здесь. Рыжеволосого Бьякуя, как и ожидал, нашел на заднем дворе поместья, у уже высохшего пруда. Ичиго, сидя на корточках, внимательным взглядом всматривался в одну оставшуюся от пруда глубокую яму, на дне которой под неясным лунным светом чуть белели оставшиеся рыбьи скелеты. Кучики не успел подойти ближе, как парень вскочил на ноги и повернулся к нему. Разглядев в темноте его лицо и, видимо, успокоившись, Куросаки убрал ладонь с рукоятки занпакто за спиной и снова повернулся к пруду лицом. - Ты что, следил за мной, Бьякуя? - Ты все еще очень плохо контролируешь свою реяцу. Если хочешь, чтобы тебя не нашли, держи ее в узде и не позволяй постоянно всплескивать фонтаном. Так только больше привлекаешь к себе внимание, - негромко ответил Кучики и подошел ближе, встав рядом с парнем и тоже устремив взгляд на дно пруда. - Как думаешь, что за рыбы это были? - Карпы. Четырнадцать красных и один оранжевый, - уверенно ответил Бьякуя. Ему много времени потребовалось, чтобы точно посчитать всех рыбок, а ведь они были довольно шустрые, да и похожи к тому же. Только одного оранжевого брюнет никогда не терял из виду, поэтому любил наблюдать за ним. Ичиго перевел на него внимательный взгляд. - Ты, кажется, хорошо знаешь это место... Чей это был дом? - Знакомого моего дедушки, - быстро произнес брюнет. Почему-то ему показалось, что Ичиго пока не должен знать правду. - Хм... - протянул рыжеволосый и больше ничего не произнес. В таком безмолвии, не нарушаемом даже звуками природы, они провели несколько долгих минут, пока Куросаки не решился нарушить молчание снова: - После того случая несколько дней назад мои сны изменились немного. - И что же поменялось? - осторожно спросил Кучики, стараясь не подать вида, что встревожен. Дело в пробуждающейся памяти или он о том поцелуе? - Мне все еще снится поместье, но уже не со входа, а задний его двор, вот здесь, где мы сидим. Во сне я смотрю на свое отражение на поверхности пруда, но не могу разглядеть его из-за постоянной расходящейся по воде ряби, всегда только какое-то расплывчатое пятно. Затем меня словно зовет кто-то, и, оборачиваясь, я вижу недалеко невысокого паренька с длинными черными волосами, рассыпанными по молочно-белому юката на нем. Его лицо тоже словно скрывает туман, но, почему-то, даже просто видя его силуэт, мне становится так легко на душе, - рыжеволосый с немного мечтательным выражением на лице приложил ладонь к своей груди и прикрыл глаза, - так легко и так приятно. Будто этот паренек важен для меня... Бьякуя снова забыл, как дышать. Он мог и ошибаться, но, скорее всего, это его Куросаки-сенсей видит в своих снах... видит и чувствует такое... Кучики незаметным жестом коснулся прохладными пальцами своей щеки, убеждаясь в том, что она почти горит от прилившей крови. Давно им не овладевало такое смущение... Ведь Куросаки-сенсей видит его во сне, а значит, помнит о нем. Подсознательно, но помнит! Кучики уже было открыл рот, решившись рассказать рыжеволосому всю правду, как Ичиго неожиданно продолжил: - Жаль, тайна с этими снами и поместьем так и останется нерешенной мной. Завтра мы наконец-то возвращаемся домой! Его восторженный тон оказал на Кучики совершенно противоположное воздействие: тот застыл, силясь переварить это известие. Возвращается? Домой? А как же...? Брюнет с силой сжал зубы так, что челюсть заболела, и отвернулся от рыжеволосого, немедленно зашагав прочь. - Уже уходишь? - удивленно спросил Куросаки, не зная, стоит ли ему остановить шинигами. Однако он точно не мог отпустить его, так и не узнав правды на вопрос, которые мучил его вот уже несколько дней. - Прежде чем уйдешь, ответь, Бьякуя. Почему ты тогда... поцеловал...? - Ичиго не успел закончить, как брюнет, использовав сюнпо, скрылся с его глаз в мгновение ока. - Бьякуя! - зло воскликнул Куросаки, однако ответить ему уже было некому. Раздраженно засопев, парень поправил меч на спине и направился к воротам поместья. Он просто хотел выяснить, почему же брюнет поцеловал его. Но если это была всего лишь шутка, то почему Кучики так упорно избегает этой темы? Возможно ли, что тогда... он был серьезен? - Да быть такого не может! - громко фыркнув, сам себе ответил Ичиго. Этого, конечно же, не может быть, но какой-то отголосок крутящихся на задворках сознания сомнений не давал ему полностью поверить в это и расслабиться. В любом случае, кажется, он уже опаздывает на праздник. Наверняка Рукия и Ренджи отчитают его за опоздание, так что стоило бы поторопиться. И Ичиго ринулся вперед.

***

Проводить риока собралась целая толпа. За эти дни, что они пробыли в Сейретее, эти человеческие детишки сильно тронули сердца многих шинигами. Они полюбились этому миру и его жителям. Поэтому расставание многим давалось тяжело, хотя никто не желал показывать этого. Стоя поодаль, Бьякуя наблюдал за тем, как Укитаке вручает Ичиго удостоверение временного шинигами. Еще одно доказательство того, что этот мир принял его. Рыжеволосый улыбался, а Бьякуя все сильнее чувствовал, как от охватившего его напряжения начали холодеть кончики пальцев, а в горле стоит комок. Ему было грустно. И страшно. Он боялся, что больше уже никогда не увидит Куросаки-сенсея снова. Что он снова бесследно исчезнет, а Бьякуя останется один. Что поместье, куда он ходит каждый год, рано или поздно просто обрушится, так и не дождавшись своего хозяина. Но, несмотря на терзающие его страхи и опасения, он лишь стоял около других капитанов и наблюдал за уходящими риока. Смотрел ему вслед, а сам хотел ринуться за ним, схватить обеими руками и забрать в свое поместье, но не мог заставить себя даже приподнять грудную клетку, чтобы сделать новый вдох. Ичиго проходил через ворота последним. Обернувшись, он что-то сказал Рукии, но брюнет не услышал их. Зато неожиданно почувствовал пристальный взгляд карих глаз на себе. Одно мгновение Куросаки смотрел прямо ему в глаза, а затем, чуть кивнув головой в знак благодарности за все произошедшее, наконец исчез в светящихся воротах. Куросаки-сенсей!!! Через секунду свет в воротах погас. Бьякуя с мгновение стоял столбом, а затем развернулся и, поправив шарф на шее, направился прочь, не забыв холодно бросить: "Пойдем, Ренджи. Пора браться за работу". - Слушаюсь, тайчо! - как всегда бодрым голосом ответил парень, спеша за ним следом. Кучики не спеша возвращался в казармы своего отряда, краем уха улавливая, как позади него шаркает Ренджи. Теперь все вернется на круги своя. Он снова будет заниматься по большей части бумажной работой и не слишком часто совершать вылазки для уничтожения пустых. Ничего не изменилось в привычном порядке его жизни. Однако сосущая пустота в груди теперь ежеминутно будет напоминать ему о том, что он снова упустил самого дорогого человека в своей жизни... Как скоро представится им шанс встретиться снова? Да и будет ли он вообще?