Как две капли воды... или нет?

Что-то было неладно. Леонардо не знал наверняка, что именно, однако каким-то шестым чувством, присущим ему почти от рождения, ощущал это. Прошло уже две недели с момента бегства Караи. А может, и чуть больше; отделенные от мира людей, они всегда достаточно приблизительно определяли число и день недели - попросту не было необходимости. И все же две недели - срок не такой уж и малый. Особенно если говорить о побеге из рядов клана, откуда, по словам Караи, никто не уходил по доброй воле. Живым, конечно же. Она была первой и единственной, кому это удалось, и то во многом благодаря везению. Встреться охрана чуть ближе к ее покоям, ставшим временным местом заточения, успей они вовремя сменить коды доступа, надумай Леонардо направиться домой другим путем... Слишком много "если", сошедшихся удачно в одной точке. Боги благосклонны к ней, - в этом куноити была уверена, и это хоть малость сглаживало чувство вины, преследовавшее ее первые дни почти неотлучно. Слишком многое и многие были связаны с ее прежней жизнью, которая закончилась две недели назад. Закончилась безвозвратно, и от этого было особенно грустно. Ороку Саки был не лучшим отцом и учителем, с его холодностью и требовательностью, доходившими до жестокости, с его безразличием к чужим желаниям и воле. Но другого у Караи не было, и за годы совместной жизни она привыкла к нему, притерпелась и даже полюбила. Не так, как Леонардо, конечно. И все же было что-то, помимо привычного почтения и восхищения главой империи и клана, помимо совершенно естественного уважения и благодарности за все. Что-то, не выразимое словами, не объяснимое рассудком. Незримые узы, тягостные и в то же время привычные, как собственная рука. Прерванные совсем недавно этой самой рукой. И все же это свершилось. Наверное, так было суждено, и значит, надо жить дальше. Как бы непросто это ни было. Караи решила это для себя сразу - и уже с первого дня в убежище попыталась влиться в его жизнь. Стараясь при этом не сильно бросаться в глаза недружелюбно настроенным его обитателям, давая им время привыкнуть, поверить ей. Совместить несовместимое, впрочем, когда куноити искала легких путей? Одно славно: распорядок дня и тренировок подземных ниндзя не многим отличался от принятого в клане. Караи искренне была благодарна за это Сплинтеру - хоть что-то знакомое, привычное, не перевернутое с ног на голову. Потому что это было, пожалуй, единственное, что пришлось здесь ей по душе. Разумеется, принимая приглашение Леонардо, Караи знала, где именно квартирует ее избранник. Но одно дело - просто знать и совершенно другое - день ото дня засыпать и просыпаться в этом незнакомом, не слишком опрятном месте, не рассчитывая на иное. Во избежание лишних разговоров куноити отказалась занять комнату лидера, и ей временно был выделен уголок между додзе и гостиной. Маленький, в котором едва помещался матрац и табуретка для одежды, но все-таки свой, с обещанием со временем найти что-то получше. Теснота и откровенное убожество нового жилища угнетало, хоть волей судьбы Караи как истинная куноити и не была избалована роскошью. Однако знала, что в случае необходимости все нужное будет предоставлено. Самого лучшего качества. Здесь же можно было рассчитывать лишь на то немногое, что удавалось добыть или соорудить своими руками братьям. В первую очередь Донателло, хотя каждый внес свою лепту в обустройство уюта. И он определенно присутствовал, но... слишком уж непривычный. Наверное, именно такой бывает у тех, кого Шредер презрительно именовал "простыми обывателями". И чьей жизни Караи, тяготясь одиночеством и непростым долгом, немного завидовала. И вот: судьба великодушно исполнила ее желание, не упустив ни одной детали. Жаль только, что от одиночества она не избавила. Караи тяжело вздохнула, подняла глаза на огонек свечи. Он дрожал и колебался от неизбежного сквозняка, гулявшего по туннелям коллектора, и занавеска, заменявшая девушке дверь, мало в этом помогала. Лишь создать иллюзию уединения, необходимую каждому живому существу. Раз уж с общением не повезло все равно. Девушка с неприязнью взглянула на лежавшую на коленях униформу. Форму клана, которую вопреки всему, продолжала носить. А что поделать, если несколько вещей, любезно выделенных Эйприл, были не ее размера? Нет, передвигаться по комнатам в них было возможно, но никак не тренироваться. И пускай пока к этим тренировкам ее допускали с настороженностью - куноити по-прежнему была чужой, - но однажды это произойдет. И Караи не собиралась терпеть неудачу и вызывать новую колкость Рафаэля или Майка по поводу слабосильных Футов. Однако и раздражать новоявленных защитников и соседей видом ненавистной эмблемы было не слишком разумно. Караи понимала это и давно собиралась, но лишь сегодня, улучив минутку, удосужилась нашить поверх знака клана неровно вырезанный из синей ткани ромб. Майки, стараясь наладить контакт, притащил откуда-то старую куртку, которую куноити не менее часа отстирывала-выполаскивала, стараясь даже не задумываться, где вещь валялась прежде. И все же этот дружеский жест несказанно порадовал ее. И пускай Рафаэль и обронил мимоходом, что мелкий, дескать, так же и с крокодилом обниматься будет, пускай. Даже навязчивая порой болтливость младшего из братьев была лучше той настороженной дистанции, что соблюдали его старшие братья. Да и мастер Сплинтер, хоть и выказывал внешнее радушие, но слишком уж оно напоминало девушке традиционные улыбки и поклоны японцев. Никогда не угадаешь, что за ними скрывается. И она была почти уверена, что сенсей наблюдает за ней, незаметно, но еще более пристально, чем Дон и Раф. И не могла его за это судить, хотя легче от этого не было нисколько. Пытаясь наладить контакт, куноити пыталась помогать хозяевам по дому. "Хотя, Будда свидетель, - сердито подумала она, в очередной раз засовывая в рот уколотый до крови палец, - это весьма непросто". Уборка, готовка и прочие "радости жизни" обычных женщин миновали ее стороной, и теперь всему приходилось учиться на ходу. По возможности, без лишних свидетелей и язвительных комментариев, подрывающих и без того шаткое душевное равновесие. Но все же делать хоть что-то, дабы не чувствовать себя иждивенкой. И хоть мало принести порядок и гармонию в этот дом. С последним дело пошло особенно туго. На кухне всецело и безраздельно царствовал Майки, смертельно обиженный предложением помочь. И получалось у него, надо сказать, весьма недурно. Караи подумала про себя, что так даже лучше - не пришлось позориться и выслушивать обвинения. Стремление навести порядок и чистоту в убежище тоже не принесло результата, и в конечном итоге предметом ее заботы стала лишь гостиная. Рафаэль под угрозой оторвать ей руки - а Майки шепотом заверил, что такое вполне возможно, - запретил Караи приближаться к его комнате на расстояние ближе полумили. Леонардо страшно расстроился, не найдя на привычных местах безделушек (которые куноити, посчитав за мусор, едва не выбросила), и попросил ее приложить свои усилия к какому-нибудь другому объекту. Берлога Майки, убирай не убирай, в течение этого же дня приобретала, как по волшебству, прежний вид. В лабораторию же Донателло, после того как, соприкоснувшись с каким-то бурым порошком на столе, в ее руках вспыхнула метелка, Караи просто боялась появляться. Не дай боги, рванет что-нибудь, и доказывай потом, что неумышленно. Комнаты же мастера Сплинтера в дополнительной уборке не нуждались. Последняя попытка, почти что жест отчаяния, - постирать банданы и прочие тканые атрибуты обмундирования братьев, которые кое-как удалось у них выцыганить, - тоже прошла не слава всем богам: пятновыводитель, по ее просьбе купленный Эйприл в супермаркете, вместе с пятнами отъел и немалую часть краски, отчего схожие по цвету повязки сделались почти неотличимыми, отчего братьев порой путал даже мастер Сплинтер. - Не умеешь, бл..., так не берись! - рыкнул наконец раздраженный очередным именованием его младшим Рафаэль - его эта путаница бесила больше всего. Со злым рыком темпераментный черепашка сорвал злополучную бандану и бросил себе под ноги, потом широким шагом направился к выходу с кухни, где шел разговор. Он уже знал, что лидер вступится за пришелицу, да еще и его за сквернословие в ее присутствии попрекнет. Ну так что же, расшаркиваться теперь перед этой перебежчицей? Он ее звал сюда, что ли? Явилась - так пусть терпит теперь. Но в присутствии Леонардо и, наверняка привлеченного шумом, сенсея спор кончится не в его пользу. Еще, чего доброго, извиняться потребуют. А вот хрен вам! - А в самом деле зачем? - положив локти на стол, полюбопытствовал Микеланджело. - Я ее всего месяц назад стирал... или два. - Потому что нельзя так жить! - не выдержала Караи. Сегодняшний день стал последней каплей, подточившей ее терпение. Куноити с размаху опустила ладони на стол, проигнорировав изумленный взгляд младшего. - Неужели так трудно класть вещи на свое место и хотя бы иногда выметать пыль и паутину? И отмывать как следует посуду, - она перевернула миску, в которой Майки чуть ранее взбивал яйца, и продемонстрировала ее засаленную оборотную сторону. - Зачем? - искренне удивился тот. - Не видно же. И, перевернув миску в обычное положение, поставил на полку. Караи тяжело вздохнула. - И чему только вас сенсей учил? Хотя бы холодильник размораживать ты в состоянии? - и, распахнув дверцу, ткнула пальцем в дюймовый слой наледи. - Зачем? Больше льда - сохраннее пицца, - и, довольный собой, Майки облизнул пальцы. Караи лишь драматично хлопнула себя ладонью по лбу. Поискала глазами лидера, но тот, не дожидаясь окончания спора, уже покинул кухню. Хотя бы не забыв поставить свою тарелку в раковину. Да, сегодня Леонардо как никогда желал избежать лишних ссор и выяснения отношений. Его и без того съедала тревога. Наверняка Шредер уже знает, что Караи убежала. И к кому, они не делали из этого тайны. Однако до сих пор ничего не предпринял, и это было на него не похоже. Этакое затишье перед бурей, перед шквалом. Оно не может не пугать, когда ты отвечаешь не только за свое благополучие. А особенно - когда не знаешь, с какой стороны ждать удара. Лидер щелкнул пультом, включая телевизор. Без особых мыслей, просто желая отвлечься. Пролистал несколько каналов и уже почти переключил очередной, центральный городской, как вдруг спохватился. И подался вперед, всматриваясь в то, что поначалу посчитал очередной рекламой ужастика. И что почти наверняка было ожидаемым ударом. Ответным ходом, предугадать который было почти невозможно.