Amnesia

Пока есть вдохновение - пишу продолжение. Надеюсь, я не разочаровала вас этой частью. Ваша Лиза. https://pp.vk.me/c314317/v314317982/717f/6i5Y-RLjKAY.jpg Прошла неделя после того, как наш эфир показали по телевизору. Весь мир обрушился у моих ног, точнее этот мир поделился на три части: первой не терпится задеть меня, кольнуть обидным словом в душу; второй хочется обнять меня и Гарри, поддержать нас. Кстати, многие девочки присылают нам прекрасные рисунки. Третьей части просто плевать, в основном там не знающие Гарри люди. Я стараюсь не обращать внимания на всякие гадости, которые отсылаются мне ежеминутно, но согласитесь — главное, что мои близкие адекватно приняли мое признание. Хотя моя мама до сих пор против наших отношений - грустно, но чего еще можно было ожидать от этой женщины? С самого детства она искала мне потенциальную подружку, поэтому новость, что ее сын встречается с мальчиком, разрушила все ее надежды. Но я тут ни при чем, главный виновник - Гарри, родился таким красивым, сексуальным и с идеальным характером, да к тому же гей. В институте я стал местной легендой. Опять же: кто-то осуждает, а кто-то поддерживает. Как говорится: сколько людей — столько и мнений. Всем не угодишь и с этим не поспоришь. Последняя пара, я сижу в самом конце, не люблю носить очки, хотя кого я обманываю? Очки делают меня солиднее, и в очках я выгляжу старше. Сами понимаете, что Гарри 23, а мне 19, мне надо хоть как-то соответствовать своему бойфренду. Рисую на полях тетради, препод бубнит себе что-то под нос, и это немного усыпляет. Чувствую вибрацию в кармане, вытаскиваю телефон. Сообщение от Гарри, улыбаюсь, как влюбленная девочка. Прикусываю губу. От: Гарри Стайлс Кому: Луи Томлинсон Тема: Жду конца «Лу, как только закончится пара, беги на парковку». Конец пары? Спасибо Гарри, теперь я сижу как на иголках и не свожу взгляда с наручных часов, а точнее с секундной стрелки. Кусаю губы, мысленно я уже прижимаю Гарри к себе и целую его. Звучит звонок, и я вскакиваю, как пружина, взгляды одногруппников устремлены на меня, а особенно меня бесит преподаватель с открытым ртом и книгой в руках. - Мистер Томлинсон. Я не закончил, - закатываю глаза и падаю на скамейку, Зейн дергает меня за рукав, зло смотрю на него, и он отстает. В последнее время мы с Маликом отдалились друг от друга, а именно с тех пор, как я познакомился с Гарри, но должен признать, что я скучаю по Зейну, по тому, как мы смеялись, чудили и общались. Старик говорил что-то невнятное около пяти минут, я же нервно постукивал пальцами по столу и смотрел в окно, с нашей стороны не было видно парковки, но почему-то я надеялся увидеть Гарри. - Теперь все свободны, - скомандовал он. Все одновременно оторвали свои задницы от стульев, и тут я почувствовал что-то непонятное — холодок в горле и груди, я посмотрел на Зейна, и стало еще холоднее. Он прошел вперед меня, а я плелся за ним. Для справки: я извиняюсь в крайних случаях. Пару раз поднимаю руку, чтобы одернуть его, но никак не могу набраться смелости. Секунда сомнения, две, и, наконец, собираюсь с мыслями. - Зейн, - оборачивается и смотрит на меня удивленным взглядом. - Эм... Прости за все. - Чувак, что с тобой? - Просто в последнее время мы перестали общаться, и я чувствую свою вину, - тереблю молнию куртки, в миг на его лице появляется самая добрая и искренняя улыбка. - Луи, я все понимаю. У вас с Гарри шуры-муры, а я явно в вашу компанию не вписываюсь, так что ты прощен, раб. - О, Повелитель! - кланяюсь ему, но тут мой мозг опять работает против меня, я вспоминаю о Гарри и буквально срываюсь с места. - Мне пора, Зейн. Выбегаю на улицу, взглядом ищу Гарри. На стоянке уже нет машин, все разъехались по домам, только где-то вдалеке стоит Range Rover Стайлса, улыбаюсь, как только вижу Гарри, выходящего из машины. Смотрит на меня и машет, черт возьми, бегу со всех ног к нему, спотыкаюсь и чуть не лечу кубарем на асфальт, еле удерживаюсь на ногах и врезаюсь в Гарри. Он смеется. Скажите, почему рядом с ним я становлюсь таким неуклюжим, это порядком раздражает меня. Прижимаюсь к нему, сегодня мой Хазз решил напялить на себя первое, что попалось под руку. Никто и никогда не замечал, когда Гарри выходил в свет в каком-то непонятном виде; люди восхищаются им. Стайлс в леопардовой водолазке? Идеально! На нем рваные джинсы?(причем изначально они были без дырок). Оденем такие же! Столетние коричневые ботинки, которые даже я терпеть не могу? Лучше не придумаешь! Вот и сейчас он напялил на себя какой-то бред: белая мятая футболка, узкие черные джинсы с протертыми коленями и солнцезащитные очки. Вот что значит - оделся без меня. Вдыхаю его запах; люблю такие моменты, когда нет никого вокруг, только я и он, но в последнее время это редкое явление, поэтому я радуюсь каждой секунде. - Гарри, ты позоришь меня, - шепчу ему на ухо. - Как ты смог проскользнуть мимо папарацци? - Не следят же они за каждым моим шагом, - улыбается и целует меня в губы, стою на носочках, в такие моменты время замирает. Вдруг где-то в стороне звучит звук фотокамеры, отрываемся друг от друга, а вот сейчас я проклинаю этих чертовых журналюг (всех, кроме себя) одновременно. Поворачиваем головы, недалеко стоит Зейн с фотоаппаратом, он улыбается как идиот и машет нам рукой. Я возмущен, показываю Малику фак, из-за чего он начинает смеяться. - На память! - кричит он кое-как сдерживая смех. - Я разобью твой фотоаппарат к чертям, если ты не сгинешь через минуту! - кричу в ответ, Зейн поднимает руки и садится в свою машину, поворачиваюсь к Гарри. — Так на чем мы остановились? Мы целовались около получаса на парковке, потом сели в машину и целовались там. Но хорошего много не бывает. И вот когда уже вечереет, мы сидим на диване и смотрим фильм «Дневники памяти» - прекрасная история любви, именно после просмотра таких картин понимаешь, что существуют настоящие чувства. Я стал задумываться: что если мы с Гарри будем стариками, и он все забудет, при этом станет гомофобом... Нет, я не брошу его ни за какие деньги, даже если он пошлет меня куда подальше; я от него никогда не отстану, буду следить за ним из-за кустов. От этой мыли становится как-то не по себе, а Гарри решает добить меня. - Лу, я должен тебе сказать, что... - произносит он, когда по телевизору начинают показывать рекламу. - Хазз, давай не сейчас, - отмахиваюсь я, на самом деле я бы лучше болтал с ним вечность, чем смотрел рекламу, но мое предчувствие это... Поэтому я хочу оттянуть его признание на большее расстояние. - Когда, если не сейчас? - вздыхает. - Завтра. Только скажи — это плохо или хорошо? - Для нас... - отворачивается, встаю с пола и поднимаюсь на диван, сажусь рядом с ним и беру его за руку, смотрим друг другу в глаза, - плохо. И тут мой мозг начинает работать против меня с большей силой, миллион разных догадок, а самая ужасная — ему запрещают быть со мной. Сморю на него, нет, Гарри, мы же уже столько прошли и пройдем, главное — быть вместе. Я сижу между его ног, он зарывается своим носом мне в волосы и гладит рукой мое плечо. Каждую рекламную паузу мы целуемся. Но все портит один момент. По телевизору звучит песня Гарри, что-то резко обрывается в груди, смотрю на экран и почти не моргаю. «Концерты Гарри Стайлса по Европе. Певец посетит Париж, Берлин, Рим, Прагу и многие другие города. Поспешите приобрести билет в своем городе!» Рекламный ролик длится около десяти секунд, но их достаточно, чтобы убить меня. Сижу с открытым ртом и не могу собрать мысли в одну упорядоченную кучу. Стоп! Этот тур будет через месяц, твою мать! Сессии! Я конечно не поеду с ним, но лучше валяться на диване и переписываться с Гарри, чем зубрить и проводить ночи у книг и конспектов. - Ты это хотел сказать? - шепотом интересуюсь я. - Хотел. - Я пойду. Не хочу досматривать фильм, хочу рухнуть на кровать и зарыдать. Конечно, я все понимаю — это работа Гарри, и отменить концерты он просто не имеет права, но, черт возьми, я не хочу отпускать его, я не смогу без него, один я — ничтожество. Я еще не привык быть без него, я кое-как высиживаю пары, кое-как добираюсь до дома и еще долго жду Гарри, я морально не готов провести хотя бы день без него. Лежу на спине и смотрю в потолок. Гарри ложится рядом, мы лежим в тишине, только изредка слышны мои всхлипы, я мучаю и себя, и Гарри, я понимаю это, но не могу остановиться. Последнее, что я помню — это как Гарри встает с кровати и идет в ванную. Я проснулся от того, что у меня пересохло в горле. В комнате было темно, и если бы не луна, которая создавала слабое освещение, то я бы сто процентов упал с кровати. Я лежал под одеялом в боксерах и футболке, отлично, Гарри снял с меня джинсы, разобрал постель и уложил меня под одеяло, а я даже не проснулся и держу пари, что храпел как свинья! Протягиваю правую руку и ощупываю одеяло, вроде как Гарри спит. Как можно тише выхожу из комнаты и на носочках пробираюсь в кухню. Ужасно болит голова, как будто я не плакал, а пил. Открываю холодильник, и яркий свет ударил мне в глаза, я невольно зажмурился. Достаю бутылку воды и жадно начинаю поглощать жидкость. Вдруг на веранде раздается странный стук, который заставляет меня дернуться. Беру биту, стоящую у входной двери, сжимаю ее в руках. Знаю, я идиот, дом Гарри окружен огромным двухметровым забором, также у него прекрасная сигнализация, и если кто-то проберется на территорию, то мы обязательно проснемся от «писка», и полиция приедет к нам за считанные минуты, но все же вдруг это гений, который отключил всю систему. Толкаю стеклянную дверь ногой и прохожу на улицу. Холодный ветер тут же окутывает меня с ног до головы, по спине пробегают мурашки, а волосы на ногах становятся дыбом. Держу биту в позе готовности, осматриваюсь по сторонам и никого не вижу, прохожу вперед и невольно вскрикиваю. Гарри сидит по-турецки у ступеней, услышав меня, он обернулся. В его руке сигарета, а курит он только в редких случаях, по крайней мере, после нашего с ним знакомства я видел его с сигаретой всего пару раз. Ему очень тяжело, сажусь рядом и прижимаюсь к нему, чувствую, как бьется его сердце, он делает затяжку, вбирает в легкие побольше этого едкого дыма, а выдыхает в сторону, чтобы до меня не дошел запах. - Ты замерз, - звучит не как вопрос, скорее утверждение, но я отрицательно мотаю головой, хотя уже не чувствую своих пальцев на ногах. - Иди домой, я докурю и приду к тебе. - Я подожду тебя, — хрипло произношу в ответ, он обнимает меня свободной рукой, прижимаюсь к нему еще сильнее, и это согревает меня. Смотрю на небо, Гарри живет на окраине Лондона, и это некий плюсик, мы смотрим на небо: когда нет туч. можно лицезреть звезды; когда я был маленький, я думал, что небо - это черное полотно, а звезды — краска, которую художник нарочно распылил на это полотно. - Я не хочу уезжать, - выбрасывает окурок в сторону. Я не хочу тебя отпускать. - Знаешь, Бог дает нам испытания, которые мы способны вынести, видимо, он верит в нас, - замолкаю, и тут в мою голову приходит мысль. - Гарри, у меня идея, - смотрит на меня, во мраке мне едва удается видеть его лицо. - Я боюсь твоих идей, Лу, ты же сумасшедший, - бью его в плечо и выпячиваю губу, уверен, что он не видит этого, но я не я, если не сделаю так. - Тогда я тебе не скажу. - Говори, Бу, - молчу, тогда он применяет тяжелую артиллерию — целует меня в шею, щекочет меня своим дыханием, и я сдаюсь. - У нас впереди целый месяц вместе, - кивает. - Давай будем записывать каждый день, описывать наши чувства, оставлять пожелания, а потом, когда ты уедешь, обменяемся нашими дневниками и уже в разлуке прочтем их, - мастер объяснять, но думаю, он понял. - Отличная идея, Лу, - после недолгой паузы делает вывод Гарри. Улыбаюсь, как дурак, дует ветер, и я съеживаюсь. - Если ты хочешь провести этот месяц незабываемо, - шепчет Гарри, - то тебе пора в дом, а то заболеешь и все испортишь. Одновременно встаем с пола и идем в спальню, я ужасно хочу спать, поэтому как только моя голова касается подушки, я засыпаю.