Глава 2
30 марта 2014 г. в 14:04
— И какой же это матриархат? — возмущалась Элис, когда Эдвард привёз их в Хейл-хаус.
Девушки пили чай с малиновыми кексами, и слушали безумную идею Элис о посещении бала-маскарада. А потом ещё и её возмущение из-за упрямства Эдварда.
— Элис, ну хватит уже, — улыбнулась ей невестка.
— Что хватит? — взмахнула руками она. Белла и Розали смеялись. — Да он тебя ни на шаг от себя не отпускает.
— Элис, — тихо позвала её Белла, — мне это нравится. Да, он иногда перегибает палку — я не спорю, но он же всегда был таким. Ему всегда надо всё. К чему возмущения? — Изабелла посмотрела на подругу. — Я всю свою жизнь после смерти родителей чувствовала себя одинокой и незащищённой. Но с ним я чувствую себя в безопасности и, настолько любимой, что самой становится страшно. Да у меня были вы, но это совсем не то. А сейчас, Элис, я счастлива.
— Белла, но это ненормально, — не унималась она.
— Ненормально то, что я счастлива? — улыбнулась она, прекрасно понимая, что имеет в виду подруга.
— Белла, как ты…
— Так всё, — остановила её Розали, — давай рассказывай, что ты собираешься менять в графе Уитлоке?
Элис сменила тему, но обещала к ней вернуться. Так как тот бал, на который так хотела попасть Элис состоится через неделю, девушки представили себе, что это будет самая длинная и трудная неделя.
— Ну, первый и самый главный пункт, никогда не спорить, а особенно на женщин, — Розали и Изабелла переглянулись, но Элис сделала вид, что не заметила их недоуменного взгляда, — во-вторых, — продолжила она, — никогда не врать, и, в-третьих, уважать нас как личность.
— Меня настораживает пункт под номером один, — проговорила Белла, — а, ну, рассказывай нам.
Элис вновь замялась.
— Я ещё не готова, — проскулила она, прекрасно понимая, что эта отговорка уже не пройдёт.
— Дорогая, мы уже в течение полугода слышим от тебя одни и те же слова, — начала Розали, — ты просто обязана нам всё рассказать.
Элис посмотрела на подруг, которые в ожидании ответа уставились на неё. Ей хотелось поделиться, сбросить груз с души, но ей было стыдно. Она знала что подруги не осудят, но всё равно признаться, что любимый человек поспорил на неё, не могла.
— Элис? — протянула Белла и вопросительно посмотрела на неё.
— Три года назад граф Уитлок поспорил на меня и выиграл, — девушка сдалась, но решила пока не вдаваться в подробности.
— Что? — воскликнули в один голос подруги и соскочили со своих мест.
— Только без подробностей, — предупредила она, сразу же пресекая вопросы девушек, — я действительно не готова этим поделиться. Пока. Обещаю, я всё вам расскажу, когда буду готова к этому, — добавила Элис, видя сострадательные взгляды подруг.
— Элис, — простонала Белла, — почему ты сразу не сказала? Мы же ведь видели, что между вами что-то происходит, но не могли понять что.
— Стыдно было, — пожала плечами девушка, — мне и сейчас стыдно.
Девушки по очереди обняли подругу, представив, что она пережила.
— Теперь вы понимаете, что я должна как-то ответить на это, — тихо сказала Элис и посмотрела на невестку, — Белла, мне просто необходимо попасть на этот бал.
— Господи, Элис, ты же меня без ножа режешь, — опустила она руки. — Он не отпустит меня.
— А я должна попасть туда, чего бы мне это не стоило. Мне нужно узнать, чем он там занимается и попробовать переделать его, — ответила ей Элис.
— Ну, во-первых, чем они занимаются в этом клубе и дураку понятно, — сказал Роуз, — а, во-вторых, — Розали замолчала и, переглянувшись с Беллой, продолжила, — ответь нам, ты его любишь? — Элис подняла на подруг полные слёз глаза. Скрывать было бесполезно.
— Да, — тихо сказал она, — и уже давно.
— Знаешь что, — воскликнула Белла и обняла её за плечи, — мы пойдем на этот бал, раз уж он так важен для тебя, — Элис проморгалась и стряхнула слезы.
— А Эдвард?
— Что-нибудь придумаем, — улыбнулась невестка, — это ты считаешь, что он правит балом, но скажу тебе по секрету — в нашей семье всё-таки присутствует небольшой матриархат.
— Спасибо, девочки, — засмеялась Элис, невольно представляя себе, что её драгоценный братец может жить под каблучком своей супруги.
— Знаете что? — продолжила Белла. — Нам надо посетить магазин мадам Ракель, — сказал она, вспоминая платья этой модистки. У девушек вырвался вздох удовольствия.
— А что, у тебя не осталось никаких платьев? — спросила Роуз. — Ты же тогда всего одно платье надела, — Белла засмеялась.
— Эдвард в тот памятный день забрал все мои приобретения, — ответила герцогиня, вспоминая тот день, когда разъярённый герцог забросил все её платья на плечо и вышел из спальни.
— Братец, — засмеялся Элис, а потом нахмурилась, — а что он делал в тот день у тебя в комнате? Насколько я помню тот бал мы покинули уже за полночь, — Белла покраснела.
— О… — протянула она, увидев реакцию невестки.
— И когда мы посетим мадам Ракель? — спасла Беллу Розали и увидела благодарственный взгляд подруги.
— Давайте завтра, — предложила Белла, — у Эдварда завтра собрание акционеров и он будет занят до обеда, — девушки захлопали в ладошки.
В дверь вошла мама Розали и поздоровалась с девочками, решив присоединиться к ним за чаепитием.
— Как тебе замужняя жизнь, дорогая? — спросила Беллу миссис Хейл.
— Я счастлива, — ответила Белла, в то время как дворецкий открыл дверь и объявил:
— Леди Каллен, — обратился он к Белле, — в холле вас ждёт герцог. — Белла встала под фырканье Элис и, попрощавшись, покинула подруг.
— Элис, ну, правда оставь ты их в покое, — засмеялась над её реакцией Розали.
— И не подумаю, — вскинула гордо подбородок девушка.
— Вы о чём, милые? — спросила леди Хейл.
— О матриархате, мам, — улыбнулась Роуз и налила матери чай. Графиня рассмеялась.
— Девочки, в мужчине заложен инстинкт собственности и самосохранения уже с рождения. И, если он и позволит собой вертеть, то только если этого захочет сам, — сказала мать Розали, — так что, милые мои, мы с вами родились не в том веке, чтобы устраивать матриархат.
— Мама, ты неправа, — сказала Розали, — вы ведь с отцом живёте дружно. Он прислушивается к тебе, к твоему мнению.
— Роуз, таких людей как твой отец очень мало, — она посмотрела на Элис, — мужчины разные. Если, например, взять герцога Каллена, то он человек власти, и как не крути, Изабелле придётся с этим только смириться.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — воскликнула Элис и женщины рассмеялись.
Пробыв почти весь день у Розали, Элис только под вечер появилась в Каллен-холле. Сразу же с порога ей послышался смех в чайной гостиной.
— Роберт, у нас что, гости? — спросила она дворецкого, на что мужчина ответил кивком головы.
Сняв с себя пальто и шапку, девушка передала все слуге и накинула на плечи пуховую шаль. К вечеру вообще похолодало, и пока она доехала до дома, продрогла до костей.
Кутаясь в тёплую накидку, Элис повертелась перед зеркалом и, поправив без того идеальное платье, прошла в гостиную.
— У нас какой-нибудь праздник? — спросила она, входя в комнату.
Эсме с Карлайлом сидели на софе, Белла с Эдвардом за роялем, пытаясь сыграть какую-то весёлую мелодию в четыре руки. У них не получалось и Белла, заливаясь смехом, стучала по руке мужа за неправильные ноты.
— О, привет, милая, — воскликнула мать и Элис подошла к Эсме, чтобы оставить поцелуй на щеке матери.
— Виконт, — она присела в небольшом реверансе перед Карлайлом.
— Карлайл, — поправил он, — я, как и ваша мать, не принимаю условностей общества, — Элис улыбнулась.
— У нас праздничный ужин? — поинтересовалась она.
— А со мной вы не хотите поздороваться? — раздался вкрадчивый и такой знакомый голос графа Уитлока, который сидел в кресле. Элис не заметила его сразу, так как кресло стояло в дальнем углу, куда не попадал яркий свет свечей.
— Граф, — проговорила она, чуть заикаясь.
Уитлок встал, подошёл к ней, беря её руку в свою, и как всегда задержал ее в своей руке дольше положенного. Мурашки по телу Элис забегали «табунами». Господи, как она его любила. Любила его точеный и резкий профиль, ярко очерченные губы, ресницы, которые доставали почти до бровей. Светлые, кудрявые волосы, крепкое телосложение.
Нет, он не был атлетом, как его друг маркиз МакКарти, он не был высок и плечист, как его второй друг герцог Каллен, но глядя на его тело, казалось, что его лепил античный скульптор, создавая его специально для того, чтобы девушки разбивали свои сердца, глядя на него. Элис прогнала из головы непутевые мысли, и, вырвав руку, убрала её за спину.
— Я очень рад вас видеть, миледи, — улыбнулся Уитлок.
Слава богу, дворецкий, который появился в гостиной пригласил всех на ужин, что позволило Элис не отвечать графу. Джаспер предложил Элис согнутую в локте руку, и она приняла ее. Рассевшись за столом, девушка оказалась по правую руку от Джаспера, который тут же начал ухаживать за ней.
За столом потекла тихая и непринужденная беседа, казалось, что в этот вечер за ужином собралась обычная семья. От такой мысли у Элис под ложечкой засосало. Глядя на брата, она видела счастье, которое излучала эта пара. Мама тоже была счастлива с любимым мужчиной, за которого скоро собралась выйти замуж. Элис перевела глаза на графа, который поймал ее взгляд. Боль?! Сочувствие?! Любовь?! Нет, Элис покачала головой. После того, что случилось три года назад, она не верила в искренность чувств Уитлока.
Чуть позже, уже в своей комнате Элис предалась самобичеванию. Долго и упорно пытаясь прогнать мысли о графе в конце концов, она со слезами упала на подушку. Всхлипывая и проклиная себя за мягкость характера, она еще больше уверилась в своем выборе. За прошедшие три года, она ни разу не забыла ласковость рук графа. Не забыла теплые губы, которые в ту ночь изучали ее тело. Не забыла нежность слов, которые Джаспер произносил в порыве страсти. Где-то в глубине своего подсознания, Элис пыталась найти оправдание поступку Уитлока, но скверное и такое поганое чувство гордости, всегда брало вверх над разумом.
За все это время Джаспер пытался найти способ поговорить с ней, но она всегда отталкивала его или публично огрызалась. Элис вспомнила свое чувство ревности, когда на каком-нибудь балу видела как граф обхаживает какую-нибудь девицу, заставляя заливаться ту смехом. Вспомнила, как в такие моменты хотелось кинуться на графа и отвесить ему пару увесистых пощечин. Вспомнила чувство собственности, которое вспыхивало в ней при виде Джаспера вальсирующего с леди Марией Конте. Тогда прошел слух, что граф собирается сделать предложение черноволосой красавице, и Элис проплакала в подушку всю ночь. Даже помнила чувство облегчения, когда оказалось, что это неправда. Тогда она подслушала разговор друзей в кабинете брата.
— Ну что, готовишься к свадьбе? — смеялся тогда маркиз МакКарти.
— Что ты, милый, я женюсь только по большой любви, — съязвил тогда Уитлок, — и подожду, пока ты нагуляешься.
— Ненормальные, — констатировал герцог, смеясь над Джаспером, который губами послал Эммету воздушный поцелуй.
— А если серьезно? — спросил МакКарти.
— А если серьезно, — ответил ему граф, — я уже долгое время люблю одну девушку, и, если я и женюсь то, только на ней.
— И кто же эта счастливица? — поинтересовался Эдвард.
— Узнаете, когда придет время, — заверил их Уитлок.
И пусть тогда Элис и услышала неприятные для себя слова, но была настолько рада, что Джаспер не женится на Марии, что весь день проходила в радужном настроении.
Под свои воспоминания она не заметила, как в последний раз всхлипнула и провалилась в объятья сна.
В то же время в особняке Уитлока в своем кабинете сидел граф и набирался высококачественным виски.
— Элис, Элис, — проговорил тихо он и осушил очередной бокал, — как же добиться твоего внимания? Как же доказать тебе свою любовь?
"Чертов спор", - прорычал граф и швырнул бокал о стену. В свете камина он наблюдал блики света, которые сверкали в осколках разбитого бокала. Он с содроганием вспоминал тот вечер. Джаспер не хотел, чтобы так все получилось и думал рассказать все Элис, но Джеймс опередил его. И эта чертова лента, которую он стащил у него из кармана пальто. Если бы не дурацкое стечение обстоятельств Джаспер был уверен, что Элис давно бы уже носила имя графини Уитлок. Граф отхлебнул из горла напиток и, подойдя к окну, уставился в ночь.
Три года, три года пустого одиночества и всепоглощающей тоски. Да, у него были женщины, но они были не Элис. Да, они с друзьями устраивали оргии и развлекались, но это было не то. Никто за это время, так и не смог покорить сердце графа. Его сердце давно уже принадлежало одной веселой и энергичной девушке — леди Каллен.
В ту ночь граф уснул почти под утро, разрабатывая в уме план по завоеванию неприступной и упрямой женщины.