Burn Your Eyes

За окном медленно танцевали вальс снежинки, закручиваясь под дуновением легкого ветерка. Они кружились в воздухе своеобразными спиралями, создавали невидимые переплетения паутинок и оседали на окнах этими причудливыми рисунками, а затем так же быстро таяли от тепла. Получившиеся капли извилистыми дорожками тянулись к подоконнику, срываясь с него, вновь замерзая на лету и превращаясь в лед, но этого Ютака уже не видел. Его взгляд неотрывно следил за погодой, в то время как ощущения сконцентрировались на мягких губах, на которых будто еще остались следы поцелуя. Их немного покалывало, и казалось, словно горячее чужое дыхание до сих пор обжигает их своей прерывистостью. Сам же Акира лежал рядом на кровати, прикрыв глаза: он совсем недавно принял обезболивающее, и его клонило в сон, но немного шершавые подушечки пальцев нежно поглаживали руку Ютаки, доказывая, что их обладатель еще не спит. Возможно, он находился в полудреме или просто не мог сопротивляться накатившей слабости, но Юта совершенно не думал об этом, наслаждаясь повисшей тишиной и приятными касаниями. Ему нужно было немного подумать, проанализировать свои чувства и поступки. Почему его уже не тянуло к Шики, но притягивало к Акире? Почему парню хотелось мстить, говорить, что ненавидит его, когда в груди билась необходимость обнимать и целовать Сузуки? Почему соприкосновение их ладоней разжигало огонь на коже? - Юта? - тихо позвал Акира, и парень, улыбнувшись такому сокращению, склонился над ним. Следом руки блондина скользнули под полы расстегнутой толстовки, лаская спину сквозь тонкую футболку, и сомкнулись где-то под лопатками, притягивая к сильному телу. Шатен послушно прижался, отдаваясь согревающим его чувствам, лишь на краю сознания хватаясь за мысль, что нельзя сильно давить на ребра Акиры, и потому уперся локтями по обе стороны от его головы. - Не больно? - почти неслышно поинтересовался Ютака, а Аки отрицательно покачал головой, так и не открывая глаз. Желание разобраться в том, что всего минуту назад терзало его, резко пропало. Подросток будто спрятался в крепких объятиях, совершенно забываясь в рассматривании телохранителя. Он даже присел на кровать, чтобы было удобнее любоваться плавными линиями. Опухлость спала с его лица, тон кожи практически выровнялся, лишь кое-где еще виднелись грязно-желтые разводы от проходящих синяков. На лбу и скуле остались небольшие царапины, а на губах - рубиновые полосы, но в целом Акира выглядел куда лучше, чем когда его привезли сюда, и теперь к нему возвращалась его прежняя привлекательность. - Я нынче красавчик, да? - он, видимо, почувствовал этот взгляд и усмехнулся. - Нравишься, - Юта выдохнул в самые губы, стараясь удержаться от еще одного поцелуя: воспоминания того, как совсем недавно он жадно впивался в них, не желая отстраняться ни на секунду, все еще взрывались в памяти, и парень не был уверен, что сможет оторваться от них вновь. Мужчина под ним улыбнулся самыми уголками, и в следующее мгновение перевязанная эластичным бинтом кисть аккуратно коснулась лица шатена, заправляя длинную прядь за ухо, а затем пальцы зарылись в волосы на затылке. Они столкнулись лбами, и Юта почувствовал жаркий выдох на щеках, невольно прикрывая глаза, чтобы сполна проникнуться полупрозрачной лентой их связи. - Я хочу кое-что рассказать тебе, - начал Аки нерешительно, словно совсем не был уверен в том, что собирался сделать. Парень напрягся от понимания, что это наверняка нечто важное, и Аки явно это почувствовал, начиная успокаивающе перебирать шоколадные волны волос. Он хотел, чтобы его поняли, приняли, быть может, тогда они с Ютой станут действительно близки, когда он узнает все. Ободряющее прикосновение нежных пальцев к щеке стало словно сигналом к тому, что его готовы выслушать. Сузуки несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь с духом. - Я смутно помню то время, когда родился Иори. Мне было всего четыре года, так что все воспоминания какие-то расплывчатые, как будто все это просто снилось мне, но я отчетливо запомнил, как сильно радовался маленькому свертку пеленок в маминых руках. Мне постоянно хотелось взять Ио, поиграть с ним, но родители все время отдергивали и говорили, что это не игрушка, а мой младший братик. Я этого не понимал, - Акира хрипло засмеялся и ощутил губами улыбку Ютаки: настолько близко они были. - Так же я упустил, когда заболела мама. Помню только, что в какой-то момент она стала часто пропадать в больницах, отец сильно переживал, и однажды нас с Иори отправили к бабушке, потому что папа был на работе, а сидеть с нами было некому. Хоть она и жила всего через пару улиц от нас, я все равно редко видел родителей, зато целиком осознал свою роль старшего брата. Наверное, это бабушка научила меня ответственности, постоянно повторяя, что роднее друг друга у нас никого нет. Я тогда этого не понимал, думал только, как она может так говорить, ведь у нас есть мама и папа! Но только сейчас понимаю, насколько она была права... Отец забрал нас от бабушки, когда Ио было шесть лет, и мы все вместе переехали из родной Канагавы в Токио. Папа объяснил это тем, что нам нужен был стабильный доход. Чуть позже, уже после смерти мамы, я узнал, что у нее был рак груди, и папа практически весь свой заработок отдавал на лечение, - Акира вновь медленно вдохнул и выдохнул, стараясь не дать эмоциям выход. Рассудок немного помутился, он чувствовал, что вот-вот просто уснет, но прерываться не хотелось. - Так, когда мне было четырнадцать, а Ио только десять, мы остались без матери. Отец уже полагался на меня как на способного позаботиться о брате, и я со всей ответственностью принял новую позицию: мы вместе ходили в школу, его уроки заканчивались раньше, и он ждал, пока закончатся мои. Потом мы шли домой, я готовил обед, ужин, делал свои уроки и помогал ему. Помню, как очень скучал по маме, по тому, как она готовила, как ухаживала за нами... До сих пор порой вспоминаю ее объятия и понимаю, как сильно мне их не хватает... - Ютака чуть сдвинулся, чувствуя дрожь Акиры, и прижался губами ко лбу, стараясь показать, что он рядом. Помогала ли его немая поддержка?.. - Но на этом наши беды не закончились. Через четыре года мы с Иори шли по школьному коридору, и он неожиданно упал. Не спотыкнулся и не поскользнулся – просто ноги резко перестали держать. Я попытался помочь ему встать, но он не мог: мышцы совсем ослабли, будто их и не было вовсе. Мимо шел учитель, он увидел нас и позвал медсестру, но и она ничего не смогла сделать. «Скорая помощь» отвезла его в больницу на обследование, ему поставили диагноз... хотя название тебе все равно ни о чем не скажет. В общем, у него какой-то сбой в работе генов, который проявился в переходном возрасте. Его организм саморазрушается. Ему нужно курсами принимать европейские препараты для поддержания тонуса мышц, но вылечить это невозможно. Тогда это стало ударом для папы: он еще не оправился от смерти мамы, а теперь столкнулся с болезнью родного сына. Но мы с ним переживали это по-разному. Болезнь Иори выбила меня из привычного уклада жизни, и я искал спасение в ночных клубах, спуская в них такие необходимые деньги. Девушки, никотин, алкоголь... Я забывался во всем этом, мозг отключался, и я уже не помнил, что папа работает в ночную смену в поисках дополнительного заработка, а Иори был дома один. Передо мной были только девушки и ряды бутылок с пепельницами. Там я познакомился с Нобуо. Ему было двадцать два, что ли. Он учился на журналиста, и преподаватели пророчили ему блестящую карьеру. А он баловался бутиратом. Ютака дернулся, как от удара, и мужчина открыл глаза, опасливо оглядывая темную макушку. - Что такое? - В тот день, когда Шики... - он замялся, а Аки кивнул, мол, понимает, о чем он. - Он был под бутиратом. Врачи сказали, что он уже давно его принимает... Ютака совсем поник, заставляя Акиру трепетно прижать к себе, целуя в скулу. Когда Ши только начал пробовать разные вещества, Юта попросил его дать обещание не принимать очень сильные наркотики, и брюнет, тогда еще искренне любивший своего парня, согласился. Вот только обязательство не выполнил. - Нобуо был моим лучшим другом, но я не смог его спасти: он умер от наркотиков, - шепотом продолжил Акира. - Поэтому когда я узнал, что ты тоже принимал, я очень боялся, что история повторится. Но ты моложе его, твоя жизнь еще не сформирована до конца, и отчасти было даже больно смотреть, как ты убиваешь себя этой дрянью только потому, что влюблен в наркомана. Заведомо обрекаешь себя на плохой исход. Я видел, что ты совершенно не такой, каким хочешь казаться, и начал привязываться к тебе, как к Иори, вы ведь чем-то похожи, - Сузуки немного приподнял лицо подростка, с тоской заглядывая в темные радужки. - Два раза потеряв тех, кто был мне дорог, я не хотел терять тебя, и не из-за ответственности, лежащей на мне. Ты просто напомнил мне, что не только брат может быть единственным близким человеком, но и кто-то еще. Я увидел нечто родственное в тебе. И когда мне пришлось забирать тебя из клуба в невменяемом состоянии, я злился на себя, потому что не уследил. Ютака прикусил губу, чувствуя, как крупные невидимые язвы раскаяния покрыли бледную кожу, разрываясь и выплескивая на него всю его вину за то, что он когда-либо натворил. Теперь он прекрасно осознавал, как был неправ, сколько переживаний и страданий он доставил Акире своими поступками. Только содеянного не вернуть, и все, что он мог сейчас, - это показать телохранителю, что он хочет искупить свои грехи перед ним, а как... пусть это будет на его усмотрение. - Прости за все, - мягкий поцелуй в самый уголок губ, на который Аки ответил едва различимым: - Ничего. Они снова крепко сжали друг друга в объятиях, закрывая глаза и вдыхая тонкий запах волос. Прошло несколько долгих минут, в которые Ютака решил, что блондин все же сдался в лапы сна, но тот вновь заговорил. - То время, которое я бегал по ночным заведениям, было самым ужасным в моей жизни: я приходил домой и видел, как мучается отец, горбатясь сутками на работе; видел, как страдает Ио без поддержки и утешения. Я даже представить не мог, каково ему было иметь полноценную подростковую жизнь и в мгновение ока потерять, но он только отказывался со мной разговаривать, в то время как папа налетал на меня с упреками и обвинениями. И что самое отвратительное - я понимал, что не прав. Мое место было на какой-нибудь работе, так я бы хоть как-то помогал, но я мотал последние деньги в клубах, куда постоянно уходил после наших ссор. Ничего не помогло заставить меня перестать теряться в ощущениях отравы в крови: ни слезные речи отца, ни его крики, ни даже редкие удары. Только смерть Нобуо привела меня в чувства, и я понял, что у меня остались только папа и Иори, больше никого. Тогда, как говорится, я кинулся из крайности в крайность: стал пропадать в спортзале. Я думал, что восстановлю физическую форму и пойду работать грузчиком, ведь у меня совершенно не было никакого профессионального образования. Но я не успел воплотить свой план в жизнь, - Акира сглотнул, с трудом продолжая. - Папа умер через несколько недель после моего совершеннолетия. Это ощущение, что я предал своих родителей, до сих пор грызет меня изнутри. Я не знал, что было с мамой, не знал, как плохо ей было, но она продолжала любить и опекать нас. С трудом представлял, насколько отвратительно отец чувствовал себя после смерти жены, как он крутился на двух работах, чтобы дать нам все, в чем мы нуждались, и умер, измотав себя трудом, а я дерьмо последнее!.. - Нет, Акира, ты ведь не бросил Иори после этого! - Ютака коснулся пальцами пухлых губ, призывая мужчину оставить пустые оскорбления. - Каждый может совершить ошибку, но ты свою исправил сполна. Акира только слабо улыбнулся, легко целуя подушечки. Он не видел лица шатена, но по интонации понял, что Ютака слишком проникся его историей и теперь воспринимал все очень близко. - Ты прав, но именно этот след останется на мне навсегда, как бы сейчас трепетно я не относился к Иори. Как ни крути, я предал свою семью, хоть больше никто так и не считает. Некому считать... - снова вздох. - Каким-то невиданным мне способом родители смогли накопить достаточно крупную сумму денег. Мы с Ио купили на них двухкомнатную квартиру, хотя раньше жили на съемной, я смог пройти курсы телохранителя, потому что все, что я имел - хорошую физическую подготовку. В общем-то, мы спокойно прожили на сбережения папы и мамы около трех месяцев. Именно в то время мы познакомились с Томоко, и вскоре она вошла в наш маленький круг семьи. Она присматривала за Иори, пока я был на учебе, а затем и когда вышел на работу. Первое время я не мог найти хорошее место, постоянно перебегая от работодателя к работодателю, но нигде мне не могли заплатить столько, сколько бы хватило хоть на неделю нормальной жизни. В этих перебежках быстро пролетели почти три года. Но как-то раз мне позвонил преподаватель по самообороне (мы были с ним в хороших отношениях) и сказал, что Уке Сузуму ищет телохранителя для своего сына. Работа обещала быть простой, но оплачивалась прилично. И я согласился. - Но вместо легкой работы нарвался на меня, - засмеялся Юта, и Аки тихо подхватил его смех. - Поверь, я не жалею. Даже рад, что встретил тебя, - в нежном жесте мужчина погладил его по волосам. - Когда меня схватил Ши, я думал о тебе: как бы он не тронул моего подопечного, - Акира опять засмеялся, не замечая смущенную улыбку подростка. - Надеялся, что он не сделает тебе больно. Но когда я оказался здесь и все проанализировал, то понял, что Иори мог остаться один. А что он бы смог без меня? Ровным счетом ничего, и тогда я действительно стал бояться того, что работа на твоего отца может привести меня к смерти, а я не мог этого допустить. Я чувствовал физическую боль и винил тебя в том, что это ты чуть не разрушил мою жизнь своей «любовью» к этому наркоману. И еще все внутри скручивалось от ощущения, что я опять не оправдывал надежд своих родителей, и мой брат мучается дома один, когда я просто так валяюсь тут. Я злился и отталкивал тебя, чтобы моей жизни больше ничего не угрожало. Даже думать не хотел, как ты себя чувствуешь. А потом Койю рассказал мне, как много ты делаешь ради моей семьи, и я, наконец, осознал, что ты наверняка чувствуешь себя не лучше моего, а, возможно, даже хуже, но я только давлю на тебя, вместо того чтобы объяснить причину своего поведения. Прости меня, - и Сузуки подтянул к себе руку парня, касаясь тонкого запястья губами. - Я просто еще не совсем понимаю, что прячется внутри меня. Ютака приподнялся, вопросительно осматривая прикрытые веки напротив. Что прячется?.. - Где, Аки? - с нескрываемой дрожью в голосе. Мужчина с секунду помедлил, а затем опустил удерживаемую руку ниже, к груди, куда и прижал узкую ладонь. Ютака замер, ощущая неконтролируемо-бешеное биение сердца, и его собственное поймало этот ритм, начиная колотиться о решетку ребер. Значило ли это, что они пытаются разобраться в одном и том же чувстве? Оно словно было одно на двоих, переплеталось с ниточками, что связывали их. Каждая клеточка тела ощущала партнера, посылая неотслеживаемые сигналы куда-то в центр груди, вызывая легкий трепет волнующейся души. Мозг уже практически не работал, когда губы рывком коснулись притягательных мягких губ Акиры, затягивая того в долгий неторопливый поцелуй. Он лишь невесомо ласкал их, слегка сдавливая и совсем немного оттягивая, и чуть ли не терял сознание от того, как осторожно проделывал это же Сузуки. Отчего-то именно его поцелуи казались чувственнее. Они одновременно и успокаивали, и порождали неописуемую бурю внутри, бьющуюся о расслабленное тело в чужих руках. Желание навсегда укрыться в них только увеличивалось, наполняя измотанного последними событиями Ютаку, который ластился все теснее, но при этом не забывал о ранах мужчины. Будто растворяясь в тепле сильного тела, он окончательно потерялся в накатывающих эмоциях, не обращая внимания на посторонние звуки. И стук в дверь так и не долетел до его слуха. Только когда Акира терпеливо погладил его по подбородку, бережно отстраняя, Юта, наконец, отодвинулся, несдержанно облизывая губы, даже не подозревая, что блондин внимательно следит за ним. Опрометчивый жест за долю секунды пустил разряд по слабому организму, и Аки толчком выдохнул воздух из легких, пытаясь контролировать несвоевременное возбуждение. Разве правильным было хотеть парня в такой ситуации? Мысли сразу же ушли в другую сторону, где слайдами мелькали воспоминания о том, что подросток давно уже не ребенок, не человек, не знающий близости чужого тела, запретности некоторых вещей. Он попробовал даже больше, чем Акира за все двадцать три года, но это не отменяло факта, что мужчина опасался своего желания. Ютака был несовершеннолетним, и это вынуждало сдерживаться, чтобы не начать страстно засасывать и покусывать такие мягкие, чувственные губы, чтобы не ворваться в приоткрытый рот языком. Вряд ли бы тогда он смог отдернуть себя. Но нет, не здесь и не сейчас. Уке разогнулся, удобно усаживаясь и не сразу понимая, что что-то идет не так. Присутствие постороннего человека в палате он заметил лишь спустя минуту, когда пришел в себя и обвел взглядом помещение: Койю стоял около двери, но взгляд его был направлен в сторону, казалось, в стену. Он сжимал и разжимал кулак, комкая собственную рубашку, надетую поверх футболки, а выражение его лица было словно нечитаемым. Но вот Акире оно было знакомо. - Юта, - мужчина кивнул куда-то вниз, и подросток проследил это движение. Странно, но он даже не заметил, когда успел перебраться с кровати на бедра телохранителя и сдавить их своими ногами. Видимо, он был настолько увлечен желанными губами Аки, что пересел чисто по зову внутреннего голоса. Но так было определенно удобнее, поэтому он не торопился слезать, лишь оглядываясь на Койю. - Отвез? Мужчина в дверях коротко кивнул, все еще не смотря на сцену на постели. От нее было неприятно и даже обидно. Он-то думал, что уже вновь смирился со своей ролью няньки и жилетки одновременно, но, видимо, нет, раз желание подлететь и за шкирку оттащить ветреного парня от Акиры пульсировало под кожей. - Вижу, вы помирились, - с желчью произнес Койю. - Сузуки-сан, Вы соблазняете несовершеннолетнего, Вам не стыдно? Прожигающий взгляд из-за тонких стекол полоснул по гордости, и Акира несдержанно рыкнул: - С Вас пример беру, Такашима-сан! - Койю, выйди, - вступился Ютака, разочарованно поднимаясь с кровати. - Не мешай нам. Он не понимал, почему Койю так реагирует на их отношения, ведь это никак не было связанно с работой. Но какие могут быть личные отношения между ним и Койю? Он же не решил, что поиск поддержки в его руках значил что-то большее, чем просто стремление не быть одиноким в тот момент? - Не мешать чему? - рыжеволосый огрызнулся так зло, что Ютаке захотелось укрыться от этого гнева в жарких объятиях Акиры, но это только бы усугубило ситуацию. - Говорить. - Да, я вижу, как хорошо вы языками сцепились. Юта возмущенно засопел. Какое он имел право так разговаривать с ним? Он никто для него и не должен лезть не в свое дело, но Такашиму это совсем не заботило, судя по тому, как он, не скрывая презрения, разговаривал с парнем и вторым телохранителем. Пальцы Акиры нащупали кисть подростка на кровати и аккуратно погладили, посылая по телу успокаивающие волны тепла. Они действовали лучше всяких речей, и Ютака бесшумно опустился на стоящий рядом стул, сжимая руку Сузуки своей. Какое ему было дело до Койю? Пусть он продолжает беситься непонятно из-за чего, его проблемы. Их чувства, отношения касались только их двоих, так что если Койю чем-то недоволен, то они не собираются считаться с ним. - У тебя десять минут, потом мы уезжаем, - и Такашима уже хотел выйти. - Что?! - резко и громко отреагировал Юта, подскакивая на месте. - Тебе нужно собирать вещи, забыл? Торжествующая улыбка исчезла вместе с ее обладателем в коридоре, а шатен тяжело вздохнул, низко опустив голову. Он забыл совершенно обо всем, как только увидел Акиру, но неужели теперь он не может побыть с ним чуть дольше, чем десять минут? Ему придется покинуть мужчину аж на три дня, и все это именно тогда, когда у них все стало налаживаться. - Ты куда-то уезжаешь? - забеспокоился Акира: он, конечно же, не хотел отпускать парня. - Изо всего этого отец захотел лично поговорить со мной, но он не может приехать и хочет, чтобы Койю отвез меня к нему, - подавленно прошептал парень. - В Тибу? Ютака кивнул, стараясь не смотреть на Акиру. Он чувствовал себя предателем из-за того, что вот так уезжает, а ведь у них было всего несколько часов. Возможно, они наверстают свое время, когда Юта вернется, а Акиру выпишут из больницы, но это будет, как казалось, через целую вечность, которую нужно было каким-то образом пережить. А пока блондин не спеша потянул его за руку и тронул губами кожу под ушком. Не торопясь, будто ничего не изменится, он целовал изящную шею от самого края челюсти вниз, к плечу, пытаясь сказать, что он нужен ему. И даже это короткое расставание никак не повлияет на то, что горело в груди, что хотелось вымещать любовными касаниями к подростку, который с таким удовольствием принимал невесомую ласку. Ресницы дрожали на прикрытых веках, и Юта сам подавался ближе, закусывая губы. Длинные пальцы одной руки сплелись с пальцами шатена, а второй - запутались в темных волосах, поглаживая кожу под ними. Они прижимались друг к другу так тесно, что Уке, забывшись, неаккуратно надавил на грудь мужчины, который тут же оторвался от своего занятия, тихо зашипев. Обезболивающее притупляло боль, но не убирало ее совсем. - Прости, - сразу придя в себя, запаниковал парень. - Очень больно? - Нет, - доброжелательная улыбка, и Аки снова притянул его к себе, обнимая за шею. - Тебе уже пора, - он все продолжал улыбаться, но грусть в глазах выдавала его, и Юта легко поцеловал сомкнутые губы, выдыхая в них: - Я постараюсь звонить тебе как можно чаще. - Буду ждать. А поцелуи все не прекращались, попадая на щеки, губы, подбородок и шею, руки крепко хватались за чужое тело, и никто не мог заставить себя перестать. Когда еще они смогут побыть вместе?