Не надо так

      — Изу-чан!       Изуми вздрогнул от неожиданности, но быстро опомнился и, остановившись в дверях школы, пропустил Ринку вперед. День начинается как обычно, подумал он, сердито хмуря помятую бессонницей физиономию, и бросил устало:       — Сколько раз повторял тебе: не называй меня так.       Ринка обернулась и посмотрела ему в лицо огромными невинными глазами.       — Почему? Миязаки-куну можно… — начала, было, она, но парень, раздраженно цыкнув, прервал ее коротким повелительным жестом. Химэдзи была невыносима, когда строила из себя наивную девочку, и эта ее сторона бесила Гаку даже больше, чем все остальное вместе взятое. А Химэдзи порядком выбешивала его, надо признать.       — А тебе — нельзя, — заявил он, проходя в холл.       Девушка обиженно поджала губы и последовала за ним, на ходу выстукивая что-то по экрану новенького планшета.       — Почему, Изу-чан? — она только это и успела спросить, а парень уже развернулся и вперился ей в переносицу злобным взглядом.       Но спустя мгновение он будто остыл и, возобновив движение, произнес тихо:       — Потому что нет.       — Но Изу-ча… — Ринка осеклась и отступила назад. Изуми слишком резко затормозил, и на мгновение девушке показалось, что в этот раз она точно довела его. Но парень снова сдержался.       Такие сцены были обычным делом для этих двоих в последние дни. Время выпуска неумолимо приближалось, и уже, казалось бы, для каждого из них все решено в будущем. И это будет их будущее врозь, а Ринка не хотела так. И она становилась еще более активной, возбужденной и раздражающей, не в силах смириться с неизбежностью перемен.       Изуми терпел ее выходки только потому, что подсознательно сочувствовал переживаниям девушки и, странно подумать, даже совсем чуть-чуть жалел ее. В конце концов, очень скоро он избавится от этой назойливой девчонки, рассуждал Гаку про себя, их пути разойдутся навсегда, и не все ли равно, если сейчас она напоследок потешит свое самолюбие? Да на здоровье.       Зайдя в класс, он бросил сумку на парту и уселся за нее, безучастно глядя в окно. Солнце припекало, и в такой отличный день совершенно не хотелось учиться. Хотелось выйти в город, побродить без цели, поглазеть на народ, на витрины… подраться с кем-нибудь, может быть. Изуми удивленно поднял брови. Неплохая идея, кстати.       Ринка без труда угадывала все мысли парня. В его мыслях даже дракам, магазинам и уличной толпе отводилось большее место, чем ей. Обидно, черт возьми!       Они пришли в класс первыми. В школе было тихо и все еще немного сумрачно, несмотря на выглянувшее из-за облаков и вовсю шпарящее огненное солнце. Паутина влажного воздуха, расцвеченная им во все цвета радуги, путалась у Изуми в ресницах, заволакивала сонный взгляд. Должно быть, он действительно усердно учится. Вот, почти заснул на парте. А ведь еще утро.       Положив планшет на стол, Ринка со вздохом вернулась к своему прежнему занятию. И она щелкала, щелкала и щелкала по экрану, мечтательно и глупо улыбаясь своим мыслям, и не произнесла ни слова, пока Гаку сам не заговорил с ней. Ему с самого момента их встречи не давал покоя этот планшет и то, что Ринка на нем так старательно и долго печатает.       — Химэдзи, — позвал он тихо, приподнявшись на локтях и посмотрев в сторону девушки, — что ты пишешь?       — Роман, — откликнулась та с деланным равнодушием, хотя на ее лисьей мордашке ясно читалось ликование.       Изуми неожиданно мягко улыбнулся, но этого Ринка, увлеченная своим сочинением, не заметила.       — Что за роман? — спросил он снова.       Ринка обернулась, чтобы удостовериться, что над ней не смеются. Парень был серьезен.       — Ну, историю про наш класс, — ответила она, немного помедлив, и, помолчав еще минуту, добавила нерешительно: — Хочешь почитать?       Изуми весело усмехнулся и протянул девушке раскрытую ладонь.       — Давай сюда.       Ринка, к удивлению парня, вручила ему планшет не сразу. Она словно раздумывала, стоит ли делать это, но, в конце концов, протянула Изуми устройство и легла головой на парту, из-под опущенных ресниц внимательно наблюдая за ним.       Гаку читал медленно. Он впервые читал историю подобного рода, поэтому очень долго изучал шапку. И вроде бы все с ней было в порядке, но какое-то странное чувство не позволяло парню перейти к самому произведению. Тревожное чувство.       — Химэдзи, — произнес он, наконец, — а почему мы с Шинагавой через дробь?       — В списке персонажей? — оживилась та. — Не вникай, читай дальше. Шапку можешь пропустить.       Изуми нахмурился.       — Погоди минутку. А разве не так указывают романтические отношения?       — Ты знаешь?! — изумилась Ринка почти искренне. — Да, так и есть. Это слэш.       — Это что? — как порядочный хулиган, Гаку даже слова такого не знал.       Но Ринка, не обращая внимания на все возрастающее недовольство парня, лишь повторила:       — Читай, читай историю, там поймешь, в чем дело.       Увы ему, но Гаку послушался и приступил к чтению.       Ринка положила сумку под голову, с интересом наблюдая за сменой выражений на его лице. Это было что-то! Сначала он недоуменно хмурился, хмурился, нахмурился так, что брови превратились в сплошную ломаную линию. Потом в его взгляде промелькнуло понимание, испуг, ужас, стремительно сменившийся отвращением, и, наконец, отбросив планшет так, словно его током ударило, Изуми вскочил на ноги и обернул к девушке потемневшее от гнева лицо.       — Какого черта, Химэдзи?! — воскликнул он внезапно сошедшим на писк голосом. — Это что было?!       — Я же говорю: слэш, ничего особенного, — откликнулась Ринка невозмутимо. Она умудрилась поймать планшет в полете и теперь должна была удостовериться в том, что он не испорчен. — Что за реакция, Изу-чан? Интернет переполнен подобными историями, и моя еще очень… — она ненадолго задумалась, подбирая слово, — целомудренная по сравнению с другими. Чистая романтика, — Ринка хихикнула, сама удивившись столь удачному каламбуру.       Она ожидала, что после этих слов Изуми взорвется, но он молчал. И убедившись, что планшет не поврежден, и отложив его в сторону, Ринка обернулась на звук этой зловещей тишины. Такого страшного лица у Изуми она еще ни разу не видела. Но он не кричал. Похоже, потрясение его было столь велико, что криком его было не выразить.       — Ты что творишь, Химэдзи? — шипящим шепотом произнес он, сделав шаг к девушке и в попытке сдержать эмоции громко хрустнув суставами. Ринка попятилась. Она хотела его подразнить, конечно, но она не рассчитывала на такой результат.       — Изу-чан…       — Я говорил тебе… — прошипел Изуми, приближаясь к ней, и Ринка осознала, что бежать ей теперь некуда — она оказалась в ловушке между стеной и взбешенным парнем, — чтобы ты меня так не называла. Тысячу раз.       Его горячее дыхание обожгло девушке лицо, и та беспомощно зажмурилась, ожидая страшной расправы (или что еще могло прийти в голову Изуми, он же хотел побить кого-нибудь десять минут назад?) Но прошла минута, две — а ничего не происходило. И устав ждать, Ринка открыла глаза.       Она ожидала этого, но все равно безумно удивилась, увидев так близко перед собой бесконечно дорогое, прекрасное лицо. Краска смущения залила щеки, мгновенно выдав парню все ее чувства. Изуми снисходительно улыбнулся и осторожно убрал выбившуюся прядь волос девушке за ухо. И едва уловимо для любого, кроме ринкиного, слуха вздохнул.       — Вот это — романтика, — произнес он насмешливо, отстраняясь от нее.       А потом просто забрал свою сумку и вышел из кабинета, по пути едва не столкнувшись с Шинагавой и Адачи.       — Сегодня я прогуляю! — ответил он разом на все их вопросы и ушел, даже не обернувшись.       Зайдя в класс, выпускники расположились за партами, недоуменно переглядываясь и внимательно следя за притихшей в уголке Ринкой. Она будто провалилась в свои мысли и долго еще стояла так, красная до ушей и, кто знает, может быть, до самых пяток. Потом она взяла с парты свой планшет, несколько раз ударила пальцем по экрану и, сунув его в сумку, прошептала весело:       — А все-таки я его еще немного подразню.       Хана вскинула на подругу удивленный взгляд.       — Ты что-то сказала?       — Ничего, Хана-сан, — улыбнулась та солнечно, уже направляясь к двери. — Я прогуляю сегодня.       В любом другом случае Хана возмутилась бы таким поведением одноклассников. Но случай не был другим, и она только кивнула в знак согласия.       — Странные они, — пробормотал Даичи, когда Ринка, легкая как бабочка, упорхнула в коридор.       — Ага.