Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя. ©Стивен Кинг. "Под куполом".
***
Говорят, война – не женское дело. Говорят, у войны не женское лицо. Говорят, что женщина – только лишь хранительница очага и домашнего уюта. Говорят, говорят, говорят… Такие разговоры всегда раздражали Мулан. Обычно их вели дряхлые, морщинистые старики, свихнувшиеся на порядке и традициях, или толстые индюки, напыщенные мужланы, рассматривающие женщину , только как сосуд для их потомков. Но, как правило, такие «храбрецы» находились в императорском дворце или где-то недалеко от него, но никак не на передовой, под дождями из вражеских стрел и снарядов. Там, где проливали кровь простые солдаты, отдающие жизнь за таких как они. Она знала, каково это. Мулан сама воин, простой солдат. И она женщина. А эти ничтожества, смеющие называться «мужчинами», отрицают ее право носить военную форму, носить оружие и участвовать в сражениях. Девушка всегда приходила в неописуемую ярость, когда, проходя по коридорам императорского дворца и слыша перешептывания и смешки у себя за спиной, она ощущала чувство неполноценности. Словно бы ее здесь и не должно быть, и она по ошибке заняла чье-то место. В такие минуты Мулан одной рукой нервно стискивала рукоять меча, а другой – обхватывала маленький кулон в форме дракона, подарок Мушу. Тогда, вручая небольшой сверток, дракон сказал, что теперь с ней всегда гнев и ярость дракона. Но девушка лишь рассмеялась в ответ. Теперь, когда она уже много лет не видела своего старого друга, молясь теперь духам-хранителям ее мужа, ей не раз пришлось ощутить пустоту внутри. И лишь, прикасаясь к этому кулону, Мулан ощущала, как гнев дракона наполняет ее. В такие минуты на полях сражений ей не было равных. Даже муж, теперь уже генерал Ли Шанг, меркнул в сравнении с супругой. Хоть в течение длительного времени она и обрела навыки владения практически любым оружием, любимым для нее оставался меч. Тот самый, что был дарован ей императором в качестве трофея. Меч Шань-Ю. Этот кусок металла оживал в руках прекрасной девушки. Он становился с воином одним целым, словно так она родилась, с мечом в ладони. Враги, не успев вытащить из ножен собственное оружие, падали, сраженные быстрыми и резкими ударами Мулан. И ничего не могло остановить девушку, познавшую вкус битвы. Кроме Ли Шанга. Талантливый полководец и любимый муж был единственным, способным обернуть ярость дракона в теплоту любящей жены. Он никогда не запрещал ей стоять рядом, плечом к плечу в битвах, не заставлял отправиться в дом и рожать детей, хотя очень жаждал наследника, не ломал ее принципы жизни и ее любовь к свободе. Он пошел против всех советов и приказов отстранить свою возлюбленную от военного дела. Поэтому Мулан больше всего на свете ценила и уважала мужа, и только ему позволяла управлять собой и приказывать ей. Никто более не имел такой власти над драконом, как иногда ласково называл ее Ли Шанг. Они всегда были вместе, но только недавно ей дали в распоряжение собственный отряд и задание, которое необходимо было выполнить в срочном порядке. Мулан пришлось оставить мужа и выполнить приказ самостоятельно. На прощание Ли Шанг наказал ей следить за тем, чтобы ярость дракона не вырвалась из-под контроля. И вот сейчас, проходя опять по коридорам такого ненавистного здания, ей хочется схватить кулон, чтобы ощутить силу. Но нельзя. Ее генерал запретил делать это, и, будучи дисциплинированным воином, Мулан не ослушается. К тому же, личная аудиенция с императором – не место для воинственного настроя. Когда с официальной частью было покончено, и доклад девушки-воина был выслушан со всей внимательностью, присущей императору, прибыл гонец со срочными вестями с границ. Шепнув что-то на ухо советнику и передав тому сверток, гонец поспешил ретироваться с глаз таких высоких особ. Советник нервно прокашлялся и обратился к правителю, чем привлек его внимание: - Срочные новости, ваше величество. На восточную границу напали кочевые племена и застали врасплох наши отряды. Подоспевшее подкрепление генерала Шанга смогло отбить вражеские атаки, но в результате преследования генерал Ли Шанг был... убит,- советник опустил голову и, не смотря на девушку, развернул сверток. Там оказался плащ ее мужа. Тот самый, что он носил, не снимая ни дома, ни на полях сражений. Взгляд императора сначала был направлен на вдову, а затем, так же как и советник опустил его в пол. - Мне очень жаль, Мулан. Генерал Шанг был превосходным командиром и храбрым воином. Несомненно, он заслуживает самых..,- речь императора была прервана внезапным звуком. То был медальон императора, подаренный в честь победы над Шань-Ю. Символ служения императору. Девушка отшвырнула его, как ненужную тряпку. Слез не было. Была только волна обжигающего гнева, способного вырваться пламенем из ее горла. Она развернулась и направилась к выходу. - Остановись! Именем императора, - кричал советник, но юной вдове было наплевать. Внутри у нее зародилась мертвая пустыня, по которой на огненных крыльях носился дракон, покрывая и без того сожженную душу новыми ожогами. Дорогу ей попытались преградить личная охрана правителя. Через секунду один из них не досчитался головы, а находящийся рядом с ней противник лишился запястья, что держало рукоять меча. Не убирая меча в ножны, Мулан прошествовала мимо тех, кто шептался и смеялся над ней, когда она только прибыла во дворец. Теперь в руках девушки было оружие, и никто не посмел бы сейчас перечить ей или попробовать остановить. Проходя мимо застывших людей, в голове воина пронеслась мысль о чувстве неполноценности и страха. Но нет. Его не было, не было ничего. Только гнев. Только ярость. Теперь ее больше ничего не сдерживало. Никаких запретов и ограничений. Она больше не принадлежит никому. Мулан свободна и готова заполнить мир своей яростью. Сверкнувший в руке меч рассекает надвое первого попавшегося на пути девушки-воина. А затем еще одного, и еще одного. Не различая ничего перед собой, Мулан была на войне. Полем сражений был целый мир, а противником – все человечество. Кровавая бойня во дворце продолжалась до первых лучей солнца. Императорская стража была стерта с лица земли без малейшего напоминания о ее прежнем существовании. Пол дворца теперь был бордового, местами грязно-коричневого цвета от запекшейся крови. Куски человеческих тел были раскиданы в разные стороны так, что невозможно было понять, скольких поразила ярость Мулан. Да и никто не смог бы, ведь, лишь только над горизонтом показалось кровавое зарево, такое же красное пламя заметалось в здании, пожирая останки убиенных. Лишь темная фигура, закутанная в плащ бывшего генерала, удалялась прочь от пожара по направлению к восточной границе. Дабы совершить месть. С тех самых пор по Китаю поползли слухи, что армию гуннов истребил один воин, хранитель границ. Старики пугают ребятню рассказами о страшном и свирепом бойце, не пощадившем никого из племени захватчиков. Старики, женщины, дети… Всех настигла ужасная смерть. Поговаривали, будто ему подвластна магия огня и в слугах у него находится самый настоящий дракон. Были сплетни, что воин не остановился на этом, и теперь восточная граница находится под запретом. Всех, нарушивших запрет, ждет жестокая расправа. Да, никто и не хотел встречаться с темной фигурой, ищущей новых битв и сражений. Не ведали ведь рассказчики, что внутри у этого воина, по венам, течет не кровь, а раскаленная лава. И что никто и никогда не сможет потушить это пламя. Проходя в очередной раз свои владения в поисках жертвы, Мулан остановилась у края обрыва, наблюдая за вихрем снега, что подняла метель. Она уже не помнит, сколько здесь. Не помнит, скольких убила. А главное – не помнит, за что. Ведь сражаться стало для нее необходимостью, как воздух. Лишь битвы и смерть могли усмирить ее гнев. На ней до сих пор был тот самый плащ, потрепанный временем, а чуть позади своей хозяйки на четырех лапах стоял красный дракон. Мушу… Она призвала его, дабы мстить за своего мужа. Единственного человека, сумевшего приручить ее. Вот только он давно убит и сотню раз уж отомщен. А воспоминания о Ли Шанге не приносит ничего. Ни боли, ни страданий, ни слез. Стаскивая с себя плащ, а вместе с ним и последние обязательства перед супругом, Мулан обратилась к Мушу: - Теперь никто не сможет усмирить гнев дракона…