В этом мире я был рожден один, и один я умру. Если это – моя судьба, почему слезы катятся из моих глаз?
(Kuroshitsuji Musical ll - Sei to Shi no Sukima)
С тихим треском нас обвивают кадры жизни, выходящие из трясущегося в судорогах бездомного старичка. Молчаливая лондонская ночь в самом цвету. Во влажной туманной дымке огни фонарей пугают своей проницательностью. Легкая поволока ночного воздуха делает ореол света отстраненным, но у него не пропадает способность проникать в самые темные уголки. Сквозь деревья, на которых еще дрожат робкие листочки, они кажутся зелено–желтыми. Лужи, с нечеткой кромкой, на каменной мостовой отражают бледность далекой луны, словно линзы очков в незаметной оправе. Клинок, эффектно блеснувший лезвием во мраке ночи, застыл в воздухе. Все труднее ровно удержать его над головой. Стремительно срываешься вниз, сглатывая сухой ком в горле. Видно, как напряжены впалые скулы, и ты не глядя наносишь резкий удар. Из последних сил, нет, не физических, а духовных, несколько раз перехватываешь древко, будто оно стало очень тяжелым. Повернул лицо и зажмурился, утыкаясь подбородком в ткань пиджака на плече. За пару секунд я успел рассмотреть твое лицо, и подметил дрожащие губы, веки, которые сжаты так плотно, как если бы в глаза брызнуло соком лимона. До скрипа сжимаешь зубы, но мучительный болезненный стон, больше похожий на рычание, вырывается и разносится гулким эхом по спящему в сумраке городу. Старик вычеркнут из списка душ. Глефа падает на тротуар позади нас, когда ты разжимаешь дрожащие пальцы. Металлическое древко с грохотом ударяется о поверхность тротуара, и я крепко обнимаю тебя за плечи. Плевать, что сейчас нам не удастся спокойно уйти, ведь заносчивый начальник прочтет нам несколько тысяч листов Свода Правил Организации Приносящих Смерть, которые этот зануда выучил наизусть. Я знаю, что тебе страшно. Как бы я не пытался предотвратить твою смерть, ничего не получится, потому что она так же неизбежна, как смена яркой осени на угрюмую зиму. Воздух становится холоднее, замораживая ароматы осени, так что они почти не чувствуются на коже, поэтому я с каждым разом все дольше стою, обнимая тебя. Хрупкая природа смиренно ждет порывистого зимнего ветра, зовущего ее за собой, дрожа от неведения, словно от холода, и идет за ним, ведь ничего не поделаешь. Мелким снегом немного припорошило дорожки. Я не могу объяснить, насколько сильны волнение и грусть в моей душе, которые дарит мне осень в свои последние дни. Мягкие волосы, цвета поздней осенней листвы скользят между моих пальцев. Прижимаешься ко мне всем телом и смотришь с тоской влажными глазами в открытое окно. Улыбаешься мне в губы и делишься со мной пряным вкусом капель дождя. — Эрик–кун, — не глядя на меня, подаешь мне руку. Холодные тонкие пальцы хочется сжать сильнее, — покажи мне осень… Зачем ты подвел меня к зеркалу? — Слингби! Сдайте очки вашего напарника! – позади послышался жесткий голос Ти Спирса. — Даже не подумаю, — не останавливаясь, отрезал я. Начальник увязался за мной. Я отказался работать в команде, только крепче сжал в кармане теплое стекло. В волосах путаются снежинки. От осени не осталось и следа. Она осталась только… Я смотрел в белое небо и пару раз, глотая скупые слезы, соленость которых я даже не чувствовал, ударил себя кулаком в область сердца, безмолвно обращаясь к Алану.