Золушка 21 века

- Извинись, Джи Ен – сказал стоявший за моей спиной человек. Лицо девушки тут же изменилось, надев лживую маску доброты и великодушия. Она непонимающе захлопала длинными накрашенными ресницами и мило заулыбалась. Жалящая гадюка в одночасье превратилась в покладистого котенка. Такого ласкового, пушистого, беленького – Извинись, пожалуйста. - Извини – небрежно бросила она мне и продолжала преданным и восхищающимся взглядом смотреть на своего «спасителя». Но если бы одно это слово могло избавить меня от позора, смыть с меня ту грязь, которую публично и жестоко вылили на меня. Нет, оно на это не способно. А Джи Ен продолжала строить из себя ангела. Удивительно, как меняются женщины в присутствии любимого мужчины. От чрезмерной гордыни не остается и следа, ее заменяет безграничная верность, преданность. Они готовы сделать что угодно, лишь бы привлечь внимание, услышать слова любви. И надо отдать должное мужчинам, хорошо научившимся пользоваться этим и помыкать слабым полом. - Хорошо, Джи Ен, иди на занятия – она покорно развернулась, улыбнувшись на последок, конечно же не мне. Меня она одарила злобным, надменным взглядом и ухмылкой. Правда мимолетной. - Кто просил тебя вмешиваться, Чхве Шивон! – потирая освободившееся из его плена запястье, возмущалась я. Мне не составило особого труда догадаться, кто стоял за моей спиной. Еще даже не услышав его голоса, а увидев изменение в лице Джи Ен. Только этот человек мог ее усмирить, только он был ее слабым местом. Тот, о ком мечтали все девушки университета и не только. Но не одна не удостоилась занять место в его сердце. Что привлекало в нем? Может его красота, ведь сказать честно, ей он был щедро одарен природой, как и богатством. К тому же играло немало важную роль его происхождение. Сын главного прокурора Сеула. Мне всегда интересно, не поддержка ли папы помогает ему в университете. Прекрасная половина университета буквально липла к нему, не давая прохода и восхваляя тут и там. Он вызывал зависть у всех парней. Но для меня был избалованным, богатеньким мальчиком. Я видела его незрелым, безответственным, пафосным. В нем присутствовали, несомненно, развязность и вседозволенность. Он был старше меня на два года, но из-за учебы в штатах заканчивал обучение в Корее только сейчас. Я никогда не общалась с ним близко, уж тем более не была его другом. - Я уберег тебя от необдуманного поступка – воспитательным тоном произнес Шивон, прожигая меня взглядом из под густых бровей – Могла бы и поблагодарить. - За что! Знаешь, я бы лучше ее ударила! Мне бы хоть немного стало легче! – после ухода Джи Ен, толпа, образовавшаяся вокруг нас разошлась, и мы стояли одни у двери кабинета. Я держалась из последних сил, чтобы не заплакать и с силой сжимала кулаки. Теперь мне хотел заехать еще и Шивону за его благородный поступок. - Не стало. Только бы продолжилась эта перепалка. Джи от тебя так просто бы не отстала. Да и представь, что было бы потом, устрой вы драку – он был прав. С ужасом понимая это и то, что слезы уже начинаю собираться у внутреннего уголка глаза, я побежала прочь, задев парня плечом. Чего не хватало, так это разреветься при нем. По его взгляду я уже понимала, что он видел во мне затравленного, обиженного щенка. Испытывать жалость ко мне! Ну уж нет! Тем более от этого бездаря. Да и мой характер не позволял мне плакать на людях. Стоит проронить слезинку и все сразу полезут с расспросами и утешениями. Далеко не искренними, а только чтобы показать себя великодушным, сочувствующим. Так противно! Сколько в этом мире лицемерия! Сколько лжи! Сколько фальши! Лучше плакать в одиночестве, в одиночестве показывать свою слабость, чтобы ни один человек не смог ею воспользоваться. Выбежав из здания университета, я добежала до лавочки, укрытой в тени высокого дерева. Здесь было тихо, уединенно, спокойно и никто не мог меня увидеть. Положив локти на колени, и спрятав лицо в ладонях, я почувствовала, как капельки слез побежали по щекам, оставляя за собой влажные дорожки. Вспоминая слова Джи Ен, уставившиеся в мою сторону взгляды собравшихся любопытных студентов, а так же поступок Шивона, я чувствовала себя жалкой, разбитой, угнетенной, уставший от всего мира. Ставшей источником сплетен, осуждений всего университета. Как теперь избавиться от всего этого? Как восстановить мое честное, незапятнанное имя? Разве кто-то поверит моим словам? Что я одна могу сделать против целого общества? Как могу оправдаться в их глазах? Но с другой стороны, нужно ли это делать. Тем больше барахтаешься в болоте, тем глубже увязнешь. Делать вид, что ничего не слышала о сплетнях про себя и декана и все также посещать занятия. Смогу ли я? У меня достаточно сильный характер и я много раз создавала вокруг себя иллюзию счастья, находясь на волоске от депрессии. Значит и сейчас смогу, чем эта ситуация отличается. Неожиданно зазвонил мой мобильный. - Алло? – номер не определился. - Добрый день, Мин А – этот голос заставил меня слегка вздрогнуть и засуетиться. - Здравствуйте, начальник. – постаралась я уже окончательно унять дрожь в голосе. - С тобой все в порядке? – видимо все таки почувствовав неладное, справился Ха Ныль – Ничего не случилось? - Нет, нет! –замотала головой, машинально поднявшись с лавочки – Все в порядке. Вы что-то хотели? - Да, можешь прийти завтра часа на два позже. У меня с утра будут дела – на фоне его голоса был слышен гул взлетающих самолетов. Я предположила, что Ха Ныль был в аэропорту. Мельком вспомнив планированные встречи канторы, было понятно, что возможно летит начальник не по делам. По крайней мере, за личные я говорить не могла. - Хорошо, Господин Кан. - Тогда до завтра – положил он трубку. От одного его голоса я немного пришла в себя. Слезы уже не текли, но присутствовала мелкая дрожь в теле. Сделав глубокий вдох и выдох, собравшись с силами и мыслями, я отправилась прочь, домой, где тихо, спокойно, защищено.