Золотистый оттенок ярости

Тоби чувствовал адреналин так, как никогда:его опьяняющее действие перемешало все мысли в голове, одновременно одурманивая его жаждой мести. Перед глазами мгновенно промелькнули два последних года - мучительных и искаженных, когда каждая секунда пролетала словно вечность. С этим покончено. Сейчас, здесь, решается его судьба. Судьба его свободы. Свободы от всего - от крови друга, смачно облитой на него Дино, от нахального взгляда этого ублюдка, чья машина давно осталась позади. Тоби смотрит в боковое стекло и видит охваченный пламенем спорткар, ушедший в нокаут. Что-то в душе мгновенно насмехается и заставляет с еще большим напором жать на газ, в то время как что-то сжимается и обрушивается в пустоту, рассыпавшись на множество кусочков. Страх охватывает разум Маршалла, опутывая своими тяжелыми цепями. Правда какой, он и сам не понимает, резко тормозя. Тоби судорожно выдыхает, когда слышит приглушенный стон Брюстера. Смотрит в искаженное от боли лицо, в полузакрытые глаза, пылающие яростью. Внутри как будто все смешалось: кричащее чувство ненависть вступает в бой с непонятной привязанностью и обеспокоенностью, изъедая его душу. Сердце лихорадочно стучит, а мозг не перестает вторить один и тот же вопрос. Почему? Почему сейчас, спустя два года, он спасает того, из-за которого провел их в страданиях? Того, кто виноват во всем этом? Weep not for roads untraveled, Weep not for paths left alone, 'Cause beyond every bend is a long blinding end. It's the worst kind of pain I've known -Знаешь, сначала я думал, что хочу лично расплатиться с тобой. Думал, что хочу увидеть, как ты будешь страдать, твою наглую, измазанную в крови рожу. Как ты будешь настолько унижен перед всеми теми, кто тебе дорог, что станешь ненавидеть самого себя. -По твоему, мне кто-то дорог? Или был таковым? Мимо ушей проносится зачитываемое обвинение Брюстера, будто приглушенное и отъехавшее не второй план. Даже смешно, что его вызвали подавать показания двухлетней давности, которые, вдобавок, уже неоднократно были высказаны. Впрочем, теперь они уже не представляют никакой ценности для него - восстановив свое доброе имя, он уже через несколько часов вновь запятнает его, оказавшись за стенами тюрьмы. Но оно того стоило. Маршалл устремляет взгляд в сторону Дино. Столь подавленным и беспомощным он еще никогда его не видел. И это чертовски приятно. Give up your heart left broken And let that mistake pass on -Потом я решил, что безумно хотел тебя убить. Собственноручно. Не знаю, каким образом. Просто хотел и плевал на последствия. -Но, как мы оба видим, я еще жив. Тоби не верил в судьбу. Никогда. Равноценно тому, что и не верил в удачу. Все всегда зависело от него самого - умереть разбившись в гонке или быть кем-то подставленным под острие ножа. В совпадения он не верил и подавно. Зайдя в тюремный блок и найдя камеру, в которой ему предстояло провести ближайшие полгода, он решил пересмотреть свое мнение. Он вновь увидел эти полузакрытые карие глаза, пылающие золотистым оттенком ярости. -Брюстер. -Маршалл. Хочется со всей дури дать этой твари в солнечное сплетение, повалить на пол и вцепиться в горло, пытаясь задушить. Хочется высказать все, что накопилось, что так долго гнело. Но он всего лишь садится на соседнюю койку, отворачиваясь к стене. 'Cause the love that you lost Wasn't worth what it cost And in time you'll be glad it's gone. -В конце концов, я стал лгать самому себе. Потому что не хотел признавать факты. Не хотел противоречить самому себе, хотя только этим и занимался. Я действительно ненавидел тебя, да. Ты меня бесил, безумно бесил. -Значит, именно поэтому ты сейчас жмешься ко мне? Тишина пронизывала почти пустующий блок. Из одного единственного маленького окошка их совместной камеры падали редкие лучи лунного света, озаряя две фигуры. Горячее дыхание Маршалла обжигало кожу Дино, руки пытались освободиться из крепкой хватки. Сердца обоих бились в бешеном ритме, взволнованные непонятной близостью. Брюстер отвел взгляд от в упор смотрящих на него голубых глаз и невольно признал, что ему эту нравилось. -Возможно. Дино не хотел ждать. Дино любил скорость и жаждал ее, даже больше, чем Тоби. Тормоза придумали трусы, так ведь? Так зачем на них жать? Он приближается к нему и впивается в губы гонщика грубым поцелуем. Тот отвечает, вновь прижимая Брюстера под собой, водя рукой по коже под майкой. Вдыхает аромат Дино, аромат где-то чудом раздобытого итальянского одеколона, и уповается им. Дино ласкает его язык своим, постепенно делая поцелуй нежным, изредка надкусывает губу. Тоби не выдерживает и валит его на постель. Брюстер отстраняется и чуть прикрывает глаза от блаженства. Маршалл тот час усмехается, приподнимая соперника и усаживая на колени,обхватывая руками бедра: -Шлюха. Брюстер чуть приподнимает уголки губ в ответ, слышится тихий смешок. Он проводит пальцем по торсу Тоби, будто играя с ним, словно кошка. Потом наклоняется и еле слышно шепчет: -Так почему все-таки? Он не успевает договорить - Тоби вновь накрывает его губы своими, жадно впивается, будто чувствует их в последний раз, будто скоро потеряет только что приобретенное... Только что приобретенное что? Счастье? Любовь? Хах, не смешите. Любовь и Дино вещи не совместимые - он это понимал. Как и золото, вылитое ровным слоем вокруг карей радужки его глаз. -Почему ты спас меня тогда? Почему не позволил мне умереть и не убил сам? Ну же, Маршалл, я жду, - вновь послышалось около уха. Тоби вздохнул, не веря тому, что говорит: -Я боялся тебя потерять. Боялся что исчезнет все, что связывало нас, будь то даже ненависть. Я и сам не заметил как... Weep not for roads untraveled, Weep not for sights unseen. May your love never end and if you need a friend There's a seat here alongside me. -Давай уже. Не прикидывайся, - сказал Дино, опираясь на капот красного кенигсегга, которой только что подкатил к воротам тюрьмы. Он быстро перемахнул через него, на ходу натягивая свою старую кожаную куртку, довольно долго пролежавшую фиг знает где, и запрыгнул внутрь, встречаясь со взглядом Тоби. -Не заметил как влюбился в эти полузакрытые глаза, пылающие золотистым оттенком ярости.