Научи любить

Хоуп жадно вдохнул свежий горный воздух, который после затхлого запаха госпиталя казался пьянящим. С каждым днем, проведенным в четырех стенах, он все больше умирал от скуки, ужасно не хотелось терять время на такие мелочи, как лечение пневмонии. Пульс был прекрасен и многогранен, чтобы ни говорили остальные. Это место разительно отличалось от равнин Оэрба. Огромный лес обступал госпиталь со всех сторон, заставляя здание прижиматься к подножию каскада гор, на вершинах которых застыли ледяные панцири. Жаль, Хоуп не увидит, как утреннее солнце будет подниматься все выше и выше, миллионами оттенков отражаясь в ледяных вершинах. Именно здесь тишина нужна была больше всего, поддерживая атмосферу величия и вечности. Здесь было уютно, не смотря на холодные ночи и непредсказуемую погоду. Но больше всего Хоупа поражал снег. Он никогда не видел снег в Коконе, парень слышал о нём только от матери; Нора всегда говорила, что снегопад очень красивое зрелище. Его обязательно нужно смотреть в тишине. Именно поэтому парень несколько раз пытался вырваться из палаты, но каждый раз безупречная система безопасности пресекала все его попытки к побегу, будь он почти у выхода или прямо в палате, когда пытался взломать замок на панорамном окне. Но он не считал это плохим, а даже наоборот, взламывать замки, пробираться сквозь охрану – все это было для него хорошей практикой, как считал сам Хоуп. Да и вообще, с момента его поступления в академию по подготовке агентов глубоко внедрения, его взгляды на жизнь изменились. И каждый раз его безупречный план побега срывался из-за несовершенства его тела. Бывало, что пальцы становились деревянными в момент, когда нужно открывать хитроумный замок или дотянуться до нужного проводка. А однажды предательский кашель разбудил охранника как раз в тот момент, когда парень намеревался нагло выйти на улицу через центральный вход. Хотя, тогда он был слаб, а поэтому у него не было шанса. Но враги не дадут тебе поблажки, когда ты будешь ослаблен, они наоборот, почуют твои раны и одним ударом добьют тебя. Остается один путь: стать еще сильнее. Впрочем, все предыдущие месяцы он посвящал именно тренировкам, нещадно гоняя себя по стадиону. И вот чем это обернулось: сначала простуда, которую он игнорировал, а затем пневмония, как осложнение. Но кто не ошибается, тот не живет или же его жизнь очень скучная. Теперь Хоуп смутно, но представлял, как рождается настоящий человек, закаленный тренировкам и с несгибаемым характером. А ведь еще предстояли курсы по компьютерному взлому, тщательное изучение психологии, анатомии, и всего, что поможет ему стать непревзойденным убийцей-агентом. Еще в начале курсантам сказали, чтобы они забыли личные причины, по которым они сюда пришли, сейчас они должны стать в первую очередь превосходными агентами разведки, а все остальное потом. Фактически, как только Хоуп окончит учебу, отслужит агентом, то будет волен распоряжаться своим званием и способностями так, как захочет. Он не боялся, напротив, еще никогда он не был так уверен в своем решении, как сейчас, просто заранее выстраивал перед собой перспективы. Ему осталось каких-то 3,5 года, и в день, когда ему исполнится 18, он уже выполнит свое первое задание и, взяв отпуск на неделю, он приедет в Оэрба, чтобы увидеть её. Одна лишь мысль о Лайтнинг будоражила его сознание: злость, ненависть, обида, фанатичное желание мести. Хоуп хищно улыбнулся, представив, как он свысока посмотрит на неё, как властно и скучающе заглянет в её глаза, как она будет бороться со своими эмоциями; а он, наоборот, будет стоять перед ней, нетерпеливо постукивая ботинком, словно делая ей одолжение, позволит находиться рядом и наслаждаться произведенным впечатлением. Но самым грандиозным будет финал, когда он выиграет немой поединок их взглядов. Именно тогда она поймёт, чего лишилась, тогда-то она поймет, что погубила его, превратив Хоупа в холодную и смертельно опасную сталь. Это было невыносимо глупо, но с того самого дня именно такая картина каждое утро была перед глазами Хоупа. Все, что он делал, было направленно на осуществление этой злой и нелепой задумки. Эйстейм прилагал к этому максимум усилий. Парень понимал, что он помешался, но на чем именно? На себе или на Лайтнинг? На том и на другом! Он всего лишь хотел быть рядом, но не как жалкий мальчишка, а как достойный союзник и партнер. В итоге он зациклился на этом, забив в голову одну единственную цель: стать достойным Лайтнинг. Настолько, чтобы она не могла представить рядом с собой никого другого, абсолютно никого. Он, и только он, будет обладать ею, пусть ради этого придется пойти на жертвы. Парень нервно повел плечом, сгоняя дурные картины – это все будет, но потом, сейчас нужно сосредоточиться на обучении. Цепочка размышлений неожиданно прервалась и Хоуп замер. Наконец-то, он сможет увидеть снегопад не через стекло. Огромные хлопья мягко и плавно опускались на землю, гипнотизируя своей красотой и изяществом. Эйстейм следил за каждой снежинкой, боясь вздохнуть и нарушить этот красивый и грациозный танец. Было что-то вечное и умиротворяющее в снегопаде. «Мама была права, как обычно», - думал он. Но кое-что она утаила – снег навевал тоску, которая притупляла все остальные эмоции. На душе было спокойно и грустно, но Хоупу понравилось это состояние, когда можно отбросить все свои проблемы и просто наблюдать за природой, можно напомнить самому себе, что ты не бездушная машина и все еще можешь чувствовать, даже если эти чувства - боль и грусть. «Хм, может…, - парень замялся, обдумывая свое решение, - все-таки нужно навестить Сноу и Серу, не Лайтнинг». Позже эта идея даже показалась ему осмысленной и правильной, ведь Сера знала о том, что случилось, и было бы правильно отблагодарить её за заботу и внимание. К тому же, вероятность встретить Лайтнинг была крайне мала, ведь теперь она часто бывала в долгих разъездах, Эйстейм был уверен, что она попросту бегает от самой себя, а может она все уже давно забыла и вновь всей душой отдалась службе. Эта мысль на секунду сбила парня с толку, Хоуп взглянул на пейзаж, проплывающий мимо него. Скоростной челнок с головокружительной скоростью нес его в знакомые края. Нет, менять что-либо уже поздно, раз выбрал эту дорогу, то иди до конца. Первые дни в учебке больше были похожи на сущий хаос. Похоже, рекомендация Лайтнинг была очень весомой и к ней прислушались, сделав это с особым трепетом: его сразу же направили в особую академию по подготовке агентов. Поначалу другие курсанты отнеслись к нему с подозрением; еще бы, какой-то, откровенно говоря, салага будет учиться с ними вместе… - Хм, - директор поморщился, вчитываясь в личное дело парня. - Мистер Эйстейм, - мужчина выдавил из себя эту фразу. - Хоуп, просто Хоуп, - парень улыбнулся. - Ну, Хоуп, - директор отложил его личное дело в сторону, явно ободренный таким поворотом, - что привело тебя сюда, сынок? - Вы когда-нибудь задумывались над тем, есть ли у человека предел совершенства? – собеседник хмыкнул. - Я уверен, что у каждого из нас тут свои цели, но одно нас объединяет – стремление к совершенству. - Добро пожаловать домой, - мужчина протянул руку парню… С приходом молодого и немного странного Хоупа жизнь академии переменилась. Никто не мог объяснить почему, но в серых стенах стало как-то спокойнее и по-домашнему уютно. Сероволосый парень быстро втерся в коллектив, не успев даже осознать это. И, казалось бы, вот оно, то самое место, где он наконец-то сможет стать полезным. Но неожиданно, спустя 4 месяца после поступления, верхушка потребовала отчислить Хоупа без пояснения причин. В тот день вся администрация стояла на ушах. Сначала Эйстейм считал, что это связанно с его возрастом, в который раз! Но почему тогда его не турнули еще при поступлении? И тут произошло самое удивительное: за него вступились сначала курсанты, затем тренера, а после - и сам директор. Впервые парень почувствовал себя нужным, и хоть чего-нибудь стоящим кадром. Через неделю Хоупу вручили указ специальной военной комиссии. «Теперь точно конец», - думал Хоуп, сквозь слезы перечитывая строки приказа. И вновь дружная семья не бросила его, продолжая яро сражаться за него. Раз за него взялось правительство, значит, он был действительно талантлив и исключителен, а таких людей ценят везде. Еще через неделю в академию прибыл инспектор, который, по словам руководства, должен был убедиться в профпригодности Хоупа. Так как он проходил лишь физическую подготовку, то и экзамены были соответственные. Помнится, тренер, увидев нормативы, грязно выругался прямо перед строем, хотя раньше за ним такого не наблюдалось. - Трудно, не спорю, но выполнимо… для тебя, - сказал он тогда. А дальше воспоминания комкались и путались, но одну сцену Хоуп запомнил хорошо: вечер, серые тучи нависли над Пульсом, холодный дождь, на который уже не обращаешь внимания, ноги отказываются подчиняться, голова гудит, в желудке вот-вот начнется революция. Но каким-то образом Хоуп поднимается с асфальта и даже самостоятельно доходит до инспектора, который без эмоционально наблюдает за ним сквозь косой дождь. Рядом стоит директор академии, услужливо держа зонт. «Канцелярская крыса, - думал Хоуп, - так унижать директора, но ничего, последнее слово будет за мной». - Я сдал? – скрипя зубами, спросил Эйстейм. Мужчина смерил Хоупа взглядом, уголки губ поднялись вверх, но не понятно, это была мстительная или одобряющая улыбка. - Да, - коротко ответил он. Хоуп должен был быть рад, но почему-то ему было все равно, даже не полегчало. Через секунду он понял, что его поддерживают его друзья, врач лихорадочно роется в аптечке, огромная толпа, появившаяся из ниоткуда, с напряжением следит за этим представлением. На секунду дав слабину, парень прикрыл глаза и тут же провалился в забытье. Как ему сказали потом, он выбрался почти без последствий, придется только месяц поваляться в кровати.

***

Это утро, как и предыдущие два, встретило Клер проливным дождем. Настоящие реки бежали по улицам Оэрба. За полгода поселение значительно выросло, и теперь его можно было назвать городом. Огромные небоскребы медленно росли день ото дня по окраине, беря город в своеобразное кольцо. Совсем скоро отсюда исчезнет прохладный и чистый воздух, а на смену придет тяжелый воздух огромных городов. Станет тесно и неуютно, шум города заполонит все в округе. Все это будет очень и очень скоро, если судить по темпам работ, то примерно через год все будет именно так. А пока что начинался новый хмурый день, за который Клер предстоит сделать столько дел, что хватило бы на неделю. Но жаловаться было некогда, да и некому. Как глупо, она ушла, трусливо сбежала от жизни, окунувшись в работу. Даже сейчас она шла по делам, попутно размышляя. Девушка забежала в казарму проведать отряд №2. Как странно, раньше Лайтнинг не задумывалась о том, насколько может хватить человека, какую черту нужно перейти, чтобы сломать человека. Оказывается, у каждого была своя планка невозврата. Она считала, что жизнь обошлась с ней жестоко, она была не одна, и как бы это эгоистично не звучало, но самое классное было в том, что Клер была не в плохой компании… Что же можно было сказать про отряд №2? Достаточно было того факта, что сначала был отряд №1, который называли самым зверским и жестоким отрядом правительства Кокона, но достоверной информации по нему не было, так что это была загадка, разбавленная байками бывалых вояк, в итоге превратившаяся в миф, окутанный мраком и страхом. Говорят, что отряд №2 должен был прийти им на смену, и этого было достаточно, чтобы все, даже командование сторонилось и побаивалось 13 хмурых бойцов, составляющих этот «зверский» отряд. А что стало с первым отрядом, было под завесой тайны. Самой популярной версией была такая: после многих адских заданий все до единого бойца свихнулись и перерезали друг друга, а их командир, якобы, остался последним, и ему пришлось самому себе пустить пулю в лоб. Клер с самого начала знала, что это все бред, и ничего такого не было. Так устроена политика, им нужна была «темная лошадка», которая бы держала их главную силу, военных, в узде. В конце концов, этот самый отряд составляли люди, а не монстры. Взять, например, троих, самых колоритных бойцов, тех, с кем жизнь обошлась особенно жестоко. Кевин Альмак – огромный верзила, волосами протирающий потолки низкой казармы. Огромные плечи и накаченное тело делало его похожим на супергероев из мультиков с непропорциональными телами. При первой встрече Клер едва сдержала смешок, и тогда он не показался ей страшным и опасным, напротив, он мирно сидел на лавочке, неспешно протирая самурайский меч, с которым никогда не расставался. Его квадратная голова всегда была опущена вниз, маленькие бусинки глаз выглядывали из-под черных густых бровей с опаской и подозрением. Над левой бровью проходил длинный шрам, начинавшийся ото лба и уходящий волной до шеи – коготь монстра, оставленный, как напоминание. Он получил его, когда пытался отогнать хищника Пульса от трупа своей жены, именно этим мечом он зарубил ненавистную тварь. С тех пор Кевин мало говорил и все время начищал до блеска и без того сверкающий меч, казавшийся зубочисткой в его огромных ручищах. У него была дочь, она училась, кажется, в художественной школе. Кевин часто получал от неё письма и подолгу рассматривал работы дочери. Но после гибели Кокона письма стали приходить реже – всеобщая разруха нарушили обучение дочери, но на сегодняшний день все, вроде бы, уже утряслось. Очень скоро детям была предоставлена новая школа-гимназия, в которой они жили и обучались. Похоже, дочь спасла Кевина от помешательства. Эшли Страйк – стройная блондинка, с бегающим взглядом и стремительной походкой. Об Эшли было известно еще меньше. Она крутила роман с каким-то богатеем, владельцем элитного ночного клуба. Частые гулянки, бессонные ночи, секс, выпивка и последняя стадия – наркотики. Эш перепробовала горы химии, позже, парень бросил её, и она превратилась в его постоянного клиента. Он-то и подсадил её на иглу. Девушка бросила учебу, ушла из дома, сама торговала химией. Но сводить концы с концами было очень трудно, тем более, когда все твои мысли заняты проблемой добычи очередной дозы. В один из дней ей не удалось достать очередную партию белого порошка счастья, и она чуть не умерла от ломки. После, была реанимация, лечение от зависимости, и в итоге общество отвергло её. Только в отряде №2 ей нашлось место. От прошлого не осталось шрамов, как у Кевина. Лишь иногда у Эшли дрожали руки, как напоминание о лихой молодости, хотя ей сейчас было 25. Вряд ли она сможет вернуться к нормальной жизни. И, наконец, Сун Като, молодой парень, с глубокими азиатскими корнями. Высокий и статный, настоящий аристократ со своими традициями и менталитетом. Сун – представитель старой фамилии Като, некогда мощного клана, который сейчас переживал упадок. Отличительной чертой Суна была бледная кожа, напоминавшая больше зеленовато-болезненную кожу тяжело больных. Это был побочный эффект от лекарств, которыми его накачивали после тяжелой аварии, в которой погибла его возлюбленная. После аварии у него была амнезия и он не помнил того страшного дня. Семья Суна потратила последние средства на лечение сына, чтобы после изгнать его. Он ушел, не сопротивляясь и не держа зла на родителей, а через несколько месяцев парень инсценировал своё убийство, тем самым окончательно порвав последнюю нить, связывающую его с семьей и прошлым. Пожалуй, он плохо вписывался в отряд, в частности, из-за своих привычек и воспитания, которое ярко контрастировало с бедным армейским бытом и грубым характером сослуживцев. И еще десяток бойцов, с подобным прошлым. Но именно эти трое больше всего заинтересовали Лайтнинг. Они, вроде бы редко, но общались между собой, и это немного облегчало ситуацию. Насчет остальных Клер была абсолютно спокойна, они держались особняком и готовы были постоять друг за друга, а вот эти трое… что-то родное было в этих людях, какая-то нить связывала Кевина, Эшли, Суна и Клер. Пойти на контакт с такими же закрытыми людьми было невероятно сложно, каждый день Лайтнинг осторожно и не спеша подбирала нужный ключ к каждому из них. Она понимала, что в любой момент может наткнуться на противостояние; очень скоро Клер нашла общий язык с ними, без труда преодолев барьер недоверия и сомнений. И все-таки им было еще очень далеко до настоящей дружбы, хотя бы по тому, что сама девушка была очень холодной и немногословной. Пока что не было особо важных и сложных заданий, большинство бойцов взяли отпускные и разъехались по домам. Только трое остались в казарме, думаю, несложно догадаться, кто это был. С каждым днем у Клер появлялось все большее и большее желание заставить эту троицу высунуться на улицу, хотя бы погулять по городу, на секунду забыть о прошлом и насладиться настоящим. И тут у девушки созрел один план. По общей легенде, Клер работала в какой-то захудалой конторке, занимавшейся переправлением второсортных посылок и прочего. И опять же по этой тупой легенде, сегодня Клер должна находиться далеко от Оэрба. Ей так же были свойственны долгие командировки на случай важных операций. Но как назло, сегодня утром на передатчик девушки пришло сообщение от Серы с приглашением на праздничный ужин. Но почему? Сестра прекрасно знала расписание Клер и не стала бы просто так дергать её, хотя, Клер закатила глаза, это же Сера, может быть, ошиблась, всякое бывает. И это сообщение напомнило Клер о том, что у нее, оказывается, есть сестра, на душе тут же заныло. Ужасное чувство вины подступило к горлу – она давно не навещала сестру, как она могла вообще так сильно закрутиться на проклятой работе? Решено, нельзя игнорировать приглашение, тем более, появился отличный повод вытащить этих троих из казармы, чтобы они окончательно не зачахли в четырех стенах. И плевать на соблюдение распорядка и легенды, Клер итак слишком много работала, забывая жить. Тут же промелькнула мысль о Хоупе. Пальцы девушки непроизвольно собрались в кулак. Пожалуй, с этого времени Хоуп стал для Клер символом упертости и безграничной глупости! Как же сильно он заставил её понервничать. Когда она узнала, что он поступил в академию, то немного успокоилась. Но через некоторое время девушка засомневалась в своем решении, тогда Лайтнинг решила поднять кое-какую информацию о теперешней жизни Хоупа. Особый отдел по подготовке агентов? Клер была в ярости, без раздумий она воспользовалась своим званием и очень быстро добилась приказа об отчислении Эйстейма. И вновь Хоуп поразил её, этот упрямый дурак ни за что не хотел уходить, к тому же за него заступились абсолютно все. Клер должна была обрадоваться тому, что парень хорошо устроился, смог найти общий язык с остальными, но в той ситуации это наоборот её ужасно взбесило. И вновь она дернула за нужные ниточки, и вот уже липовый указ военной комиссии ушел в академию. И опять! Опять он сопротивлялся, как будто знал, что все это делала она! Тогда Клер использовала последний козырь, отправить туда своего человека с проверкой. - А если он сдаст твои нормативы? – спросил мужчина. Девушка фыркнула, убежденная в том, что эти адские нормы выполнит только она и, может быть, Сноу, но не Хоуп. - Предположим, чисто теоретически, что он все-таки чудесным образом сдаст, - Лайтнинг метала молнии налево и направо, - то тогда пусть учится дальше. - Я понял. Когда «инспектор» вернулся назад с плохими новостями, Лайтнинг уничтожила стол, раскроив его на мелкие кусочки с помощью ганблейда. Какими только словами она не называла Хоупа, как только не проклинала этого глупца, но изменить что-либо была не в силах. Этот путь слишком опасен для Хоупа, либо он погибнет на задании, либо от Хоупа останется только имя в его личном деле. Клер знала не понаслышке, как в таких местах «ломали» людей, умело превращая их в оружие. Но была вероятность, что Хоуп сам все поймет и бросит эту дурацкую учебу. Самое печальное во всей этой истории было то, что ОНА, именно она выписала ему этот несчастливый билет в один конец. Проклятая система тоже подвела её, забросив Хоупа в самое пекло, она-то надеялось, что парень будет служить где-нибудь на окраине или в каком-нибудь маленьком поселении. Но этот вариант тоже был паршивым. Хоуп заслуживал большего, но не настолько, чтобы забрасывать его в тайные элитные войска. И вновь Лайтнинг совершила ошибку, в который раз спотыкаясь на Хоупе. Спустя месяц, Клер вроде бы успокоилась, вчера узнала, что Хоупа выписали из госпиталя. Сейчас он, наверное, уже прибыл в академию и вновь вернулся к тренировкам. Такова жизнь, не все в твоих руках, и иногда нужно считаться с судьбой… Видимо, судьба вновь решила вмешаться в жизнь Клер, незримой рукой направляя её к Сере. Сегодня девушку избавили от муторного разбора бумаг, которые она впрочем, никогда и не разбирала, даже не пыталась. Просто сидела в своем кабинете и откровенно скучала, изредка показываясь перед бойцами, чтобы не вызвать подозрений. Уже к 5 вечера Клер управилась со всеми делами и вновь заскочила в казарму. Пора исполнить свой хитрый план. В помещении было тихо, где-то слышалась музыка, вероятно, кто-то занимался в тренажерном зале, под ритмичный степ. Кевин же, как это обычно бывало, сидел на скамейке, всматриваясь в металл меча. В последнее время Клер позволяла этим троим немного больше, чем остальным. Вот и сейчас солдат ограничился коротким кивком, вместо того, чтобы встать и отдать честь. Так уж повелось, что именно долговязый Кевин стал неким информатором для Лайтнинг и всегда держал её в курсе событий. - Кто-нибудь вернулся? - Нет. - А где остальные? - В тренажерке, - насупившись, ответил здоровяк. Клер показалось или в его интонации проскользнула нотка ревности? Как же её напрягала эта их немногословность при разговорах. Она не привыкла к такому общению, уж лучше бы он тараторил без умолку, как Сера. Каждый раз девушке казалось, что она допрашивала его, а он неохотно отвечал. - Ясно, через десять минут всех жду у выхода, - сурово отрезала Клер и стремительно удалилась, чтобы здоровяк не стал задавать лишних вопросов. - Итак, - Клер вдохнула поглубже, ругая себя за следующие слова, - я приглашаю вас в гости к моей сестре. Звенящая тишина повисла в коридоре, Лайтнинг даже на секунду испугалась, что сейчас оглохнет от этого звона. Троица замерла, изредка косясь друг на друга, они явно не ожидали такого поворота. Клер хмыкнула, представив, как все это выглядит со стороны. - Проклятье, - девушка повысила голос, - какого я вообще распинаюсь тут перед вами? Думаете, мне легко было сказать эту тупую фразу? - А как же устав… - начал было Сун. - К дьяволу ваш устав, - почти выплюнула Клер, Кевин усмехнулся, Эшли опустила голову, пряча улыбку. - Отказы не принимаются, - Лайтнинг развернулась и направилась к выходу, остальные поспешили за ней. - И да, никаких уставных отношений, это приказ! – девушка улыбнулась, осознавая весь сок своей фразочки. Вой сирены разрывал вечерний город. Огромный бронетранспортер почти летел по узким улочкам, едва успевая увернуться от встречного и попутного транспорта. Жители настороженно провожали машину взглядом; Лайтнинг даже не думала сбавлять скорость, девушка ужасно торопилась, какое-то детское восхищение и радость охватили Феррон. Возможно, для Лайтнинг эта маленькая победа стала очень значимой. Впервые она смогла слабо, но все же предрасположить других людей к себе. Но самое главное, она сделала это не только за счет своей власти, но и честных эмоций. Когда Сера открыла дверь, то сначала подумала, что кто-то ошибся домом. Увидев старшую сестру, Сера еще больше впала в ступор: кто все эти люди? Предположим, знакомые Клер, но как? Как такие разношерстные и, откровенно говоря, странные люди могут не то что работать вместе, а даже стоять рядом? - Сноу, - взволнованным голосом Сера окликнула возлюбленного, - к нам гости. - Да ладно? - Вильерс высунулся из-за угла, - по твоей интонации непонятно, рада ты или нет? - Прошу, проходите, - тайный механизм гостеприимства и любезности автоматически включился в Сере, она была рада гостям, к тому же Клер сегодня выглядела необычно. Она вроде бы даже улыбалась? Раз Клер комфортно рядом с этими людьми, то значит и Сере они понравятся. И все-таки все пошло не так гладко, как предполагала Клер. А все потому, что разговор никак не клеился и быстро заканчивался. А тишина ужасно напрягала, слушать стук столовых приборов о посуду малоприятное занятие. Как будто сейчас шла какая-то официальная часть вечера, которую все не любили. И вот-вот эта часть должна закончиться, и все, наконец, смогут расслабиться. Но желанный момент никак не наступал, что-то должно было произойти… Стук в дверь заставил Клер непроизвольно подскочить, на ходу выхватывая ганблейд. - Я открою, - пролепетала девушка, пытаясь скрыть свое смущение и замаскировать свои действия под обычные движения. Хоуп скрипя зубами шагал по вечернему Оэрба, проклятый дождь все-таки смог подпортить ему настроение. Вода ручьями капала с одежды и волос, которые сейчас больше напоминали сосульки. Эйстейм отметил, что это место сильно изменилось за полгода, впечатляет, но полностью насладиться видами не позволяли сгущающиеся сумерки, да и мелкий дождь никак не хотел отставать. С возвращением сюда в Хоупе неожиданно проснулись старые воспоминания. И теперь, через полгода, они были не самые приятные. Он и представить не мог, что все так изменится. До дома Серы оставалось совсем немного, скоро он выйдет на просторную улицу и увидит знакомый уютный домик, хотя, может, они его уже перестроили? Уже на подходе к цели парень заметил военный бронетранспортер. Хоуп присмотрелся к технике – опознавательных номеров, или хотя бы символов, не было. Он подошел ближе и, как бы невзначай, споткнулся, но устоял на ногах. «Хм, даже на нижнем броне листе ничего… Что бы это значило?» – парень в нерешительности застыл у техники. Он оглянулся, с досадой понимая, что отступать назад уже поздно, вздохнув, Хоуп поплелся к крыльцу, напоследок проверив окрестности. Эйстейм внутренне готовился к расспросам Серы и шуткам Сноу, поставив дорожную сумку у входа, парень постучал. - Я открою, - раздался мелодичные голос с другой стороны. У Хоупа перехватило дыхание, ноги подкосились от неожиданности, он едва не распластался на полу. Он знал этот голос слишком хорошо и без труда узнал её. Что делать? Хоуп ужасно занервничал, признавать то, что он боится, было стыдно. Он не готов к встрече с ней, не сейчас, в глазах Лайтнинг он все еще глупый ребенок. Она была сильна, не столько физически, сколько духовно – её аура могла сломить любого. Вот и сейчас Лайтнинг просто сотрет его в порошок за секунду, не оставив шанса. Что делать? Бежать? – Ни за что! Дверь медленно открылась, для парня эти мгновения показались вечностью, и вот их глаза встретились, холодный и пронзительный взгляд, которого он так боялся, на секунду дал слабину… и Хоуп понял, что он не боится.