Его Бог

Было ли это судьбой или простой случайностью, сейчас не скажет никто. Да и незачем теперь. Когда Тейто скрылся за Вратами, на несколько минут воцарилась мертвая тишина. Никто не хотел верить в это. Никто не мог принять того, что этот светлый ребенок больше не вернется к ним. И уж точно никто не ожидал, что всего через два года у Миллеи родится малыш — точная копия ушедшего товарища. — Он сделал правильный выбор, — сказал тогда Кастор. Прошлое никто не забыл. Пусть даже Призраки и стали обычными людьми, а роль Бога смерти теперь исполнял один из их товарищей — Фрау, которого им очень не хватало. Они не видели его — их способности пропали в тот момент, когда двери Врат захлопнулись за Тейто. Лишь в церкви можно было уловить едва ощутимый запах сигарет — это значит, что новый Ферлорен был здесь. И Кастор и остальные вынуждены были признать, что немного скучают по прежним временам. Сейчас все текло на удивление мирно, и порой казалось, что те неспокойные деньки были самыми счастливыми в их жизни. * * * — Тейто опять чему-то радуется, — улыбнулась Миллея, наблюдая за играющим с розовым драконом сыном. Микаге за это время здорово подрос и даже летать научился, так что он, в каком-то смысле, заменил няньку жизнерадостному малышу, следуя за ним по пятам. — Пусть радуется. Он еще совсем кроха, — тихо ответил Кастор. В воздухе отчетливо ощущался знакомый до боли запах сигарет, а Тейто тянул к кому-то ручонки, совсем забыв о своем крылатом друге. Каштановые мягкие волосы ребенка растрепались, словно кто-то только что погладил его по голове — ведь сегодня погода была безветренная, и другой причины для взлохмаченной и без того шевелюры попросту не было. «Растрепал волосы...» — сколько бы Кастор ни приглядывался, он так ничего и никого не увидел. А между тем это все было чертовски знакомо. До такой степени, что сердце щемило. — Фрау... — сорвалось с губ епископа имя друга, исполнявшего теперь роль Бога смерти. — Нет, Тейто. Я не могу взять тебя на руки. Даже не проси!.. — фигура в черном балахоне осеклась и повернулась на звук своего имени. На тонких губах заиграла грустная улыбка, и тихий вздох вырвался из груди. — Простите меня... Фрау перехватил косу удобнее и присел на корточки напротив малыша, который выглядел сейчас крайне недовольным. Это выражение лица... Какое же оно было родное! В своей прошлой жизни Тейто точно так же дулся на епископа, когда тот называл его коротышкой или чертовым мальцом. А сейчас... Сейчас его просто не взяли на руки. Забавно. Но почему тогда в груди так болит? Став Богом смерти, Фрау пожалел о том, что тогда не смог отговорить Тейто от той безумной затеи. Не смог уберечь свой лучик света! — Фрау, мы обязательно встретимся, — уверенно произнес мальчишка перед тем, как сказать Владыке свое желание. — Верь мне. — Чертов малец... Кто сказал, что боги не плачут? Тогда Зехель готов был разрыдаться, как ребенок, которого оставляет мать в совершенно незнакомом и чужом для него месте. Но он лишь выдавил неубедительную улыбку в ответ. «Прости меня, Тейто...» Богам поклоняются, их почитают, молятся им... А сам Бог молился за то, чтобы поскорее увидеть эту прекрасную душу вновь. И вот он здесь, прямо перед ним. Такой крохотный, что страшно даже прикасаться. Тянет свои ручонки и широко улыбается Богу, которого видит только он. «Владыка, благодарю Тебя», — мысленно вознес хвалу Господу Фрау. — Тейто, я обязательно приду еще, — пообещал он, улыбнувшись. — У меня много работы, извини. Привычным движением, на прощание, Бог смерти взъерошил ребенку волосы и, бросив взгляд на Кастора, тихо хмыкнул. Хоть кто-то не меняется. И почему они перестали видеть его? Было бы здорово поболтать часок-другой, послушать нравоучения, выпить одурительно вкусный чай... Его друзья здесь, а он даже не мог с ними поговорить. Смешно, не правда ли? — Фрау! Звонкий голосок заставил вздрогнуть от неожиданности и перевести взгляд на серьезного Тейто, который не сводил своих поразительно-зеленых глаз с Бога смерти. — Фрау! — Я приду, как только смогу, обещаю, — как бы он ни старался, а голос дрожал от подступивших к горлу слез. Фрау заставил себя уйти. Где-то в глубине души он понимал, что только мешает жить Тейто. Что без него мальчик наверняка будет счастлив в новой жизни. «Невозможно!» Богу смерти пришлось заставить себя выкинуть все ненужные мысли из головы, чтобы сосредоточиться на работе. Так будет лучше для всех. Тейто еще слишком мал и вряд ли что понимает. Ему будет лучше забыть и жить для себя. «Кого я обманываю?» — устало вздохнул Фрау и закурил. 20 лет спустя — Фрау! Фрау! — негодованию молодого священника не было предела. — Да где же этот Бог?.. Фрау! — Да тут я, — он как обычно сидел на подоконнике и курил свои любимые сигареты, лениво просматривая какие-то листочки. — Чего тебе, чертов малец? — Знаешь что... Из-за тебя у меня в комнате дышать невозможно! Даже при открытом окне! — возмутился Тейто. — Хватит уже курить. — Нет. Сказал, как отрезал. И продолжил перебирать записи, что-то помечая в них. Тейто вынужден был признать, что с Фрау порой бывало чертовски тяжело. Чего только стоили его порно-журналы, разбросанные по всей комнате. И ведь ни за что не уберет, пока не ткнешь его носом, словно нашкодившего котенка. А между тем, у Тейто из-за этого часто возникали проблемы. Боги должны помогать людям? Ну-ну... — Фрау, я точно выкину твои журналы! — Да-да... — погруженный в работу Бог даже не слушал гневные восклицания своего подопечного. А Тейто тем временем всерьез решил избавиться от всей печатной продукции порнографического содержания. Его это уже попросту достало. И свинарник в комнате тоже достал. — Фрау, я выкидываю! — Что?.. — тот оторвался от бумаг. — Стой! Нет! Даже не думай, малявка! — и, путаясь в собственном же балахоне, подскочил к Тейто, державшему в руках объемную стопку журналов. Потребовалось не так уж много ловкости, чтобы сбить дерзкого мальчишку с ног. Благо еще помог вечно мешающийся под ногами балахон. — Чертов малец! — Фрау искренне негодовал, нависнув над Тейто. — Я же сказал, что все уберу! — Так убирай сейчас! На меня и так все уже косятся с подозрением! Глупый Бог! Бог смерти с минуту молча рассматривал Тейто, лежащего под ним, а потом расхохотался. Все как в прошлой и такой, казалось бы, далекой жизни. Этот негодующий взгляд удивительно-зеленых глаз, недовольное сопение и такое искреннее возмущение, которому только и можно было, что умиляться. Тейто, ничего не говоря, вдруг крепко обнял Фрау за плечи, счастливо улыбаясь ему. — Я же обещал, что мы обязательно встретимся...