Новая игра

Укутавшись поуютней в одеяло и подложив его уголок себе под щёку, я с нетерпением ожидаю, когда же ко мне присоединится моя любовь и, обхватив меня руками, мирно засопит на моём плече. Только после этого, убаюкиваемый мерным дыханием своего мужчины, устроившись поудобней в его объятиях, спокойно смогу заснуть и я. Ожидание кажется невыносимым. Уверен, не прошло и пяти минут, но они показались целым часом, я даже вроде как задремал. Наконец-то чувствую, как мягко прогибается матрас под его аккуратной поступью. Он подкрадывается сзади на коленках и, склонившись надо мной, проходит поцелуями по скуле, касается губами плеча, оставляя жгучий влажноватый след. Через мгновение он смыкает зубы на моей коже, пропуская её между ними и оставляя лёгкий амарантовый след, после чего ещё раз касается укушенного места своими горячими губами и укладывается рядом как можно ближе, как можно плотнее прижимаясь ко мне. Проведя правой рукой по линии моей талии сверху вниз, он оставляет её на бедре. Всё прекращается. Воцаряется тишина, слышно лишь монотонное тиканье настенных часов. И это всё? Ну уж нет. Моё естество требует немедленного продолжения. Я уже чувствую, как подкатывает мощная волна желания. Но он бездействует. Неужели этот гадёныш вот так просто возьмёт и заснёт? Типа мы не в ответе за тех, кого возбудили? Меня такой расклад не устраивает. — Лис, ты спишь? — почти шёпотом спрашиваю я. В ответ всё та же гробовая тишина. Молчит, мелкий пакостник, хотя я отчётливо слышу его не совсем спокойное дыхание и чувствую устремившийся мне в спину взгляд. Новая игра, но я уже знаю, что будет дальше, и чем всё, собственно, закончится. Я знаю, его тоже охватывает желание. Интересно, на сколько хватит его самого? Я накрываю его руку на своём бедре ладонью и, переплетя наши пальцы, передвигаю её вперёд к своему наливающемуся кровью, твердеющему члену. Когда его пальцы самостоятельно сжимаются на моём органе, я тяжело и резко выдыхаю. Он медленно начинает ласкать его ладонью через тонкий хлопок нижнего белья, заставляя его увеличиваться в размерах, а моё дыхание в разы утяжелиться. Вот с моих губ уже срываются тихие стоны. Наконец-то он приподнимается на локте и, настойчиво надавив на моё плечо, требует повернуться к нему лицом. Я поддаюсь и укладываюсь на спину. Благодаря тому, что комнату заливает яркий лунный свет, я могу разглядеть его и насладиться зрелищем: отчётливо виден его похотливый, полный желания взгляд. Это заводит меня ещё больше и заставляет желать его ещё сильнее. Он смотрит прямо в мои глаза. О Боги, прямо сейчас я готов сделать всё, что он скажет, но он молчит. Он проводит ладонью по щеке, задевая большим пальцем мои губы, которые от такого лёгкого, почти невесомого прикосновения моментально раскрываются. Его рука замирает на месте, и я мягко обхватываю губами его палец, показывая, что его ожидает. Обвожу вокруг него языком и выпускаю из плена своего рта. Он заинтригован, он знает, что я всё сделаю так, как он любит, и сейчас он всеми способами будет добиваться своего вознаграждения. Его горячие губы мягко касаются моих, начиная игру. Затем, когда мой язык начинает его поддразнивать, увлекая в свою забаву, страсть поцелуя нарастает всё быстрее и быстрее, мы задыхаемся, но нам не хочется разрывать его, нам некогда отдышаться. Но Круспе первый находит в себе силы оторваться и перемещается на шею. Я откидываю голову на подушку, подставляясь под его жаркие поцелуи, под язык, который следует по вене вверх и под зубы, игриво и нежно стягивающие кожу, под прерывистое щекочущее дыхание. Он покрывает поцелуями ключицы, следом ласкает языком впадинку между ними и целует ее. Следующая его цель - моя грудь. Он захватывает губами один сосок и обводит его языком, заставляя мгновенно затвердеть. Порывистыми касаниями он продолжает игру и в конце резко кусает. Немного больно, но эта боль принесла наслаждение, результатом которой стал тихий стон, сорвавшийся с моих губ. Все свои сладострастные истязания он переносит на другой. Закончив сверху, он, с чувством выполненного долга, спускается вниз и покрывает горячими, обжигающими поцелуями мой живот, обводит языком углубление пупка. Затем лёгким касанием подушечек пальцев он обводит каждый мускул моего пресса, который так сладко напрягается от наслаждения. Он как-то хищно глянул на меня и, склонившись, коснулся губами дорожки от пупка к члену. Спустился поцелуями до резинки трусов и в завершение своих ласк он легонько прикусил мой возбуждённый до предела орган через трусы. Резко дёрнув вниз, избавился от ненужного предмета одежды, освобождая мою напряжённую плоть. Теперь настойчивым поцелуем в губы он требует свой приз. Мы быстро меняем положение, и Рихард занимает полусидячую позицию, оперевшись спиной на подушку. Я же, в свою очередь, прохожу губами по нежной коже на его шее и спускаюсь вниз. Избавившись от трусов, плотно облегающих его аппетитный, округлый, упругий зад, и стесняющих крупный, возбуждённый член, пылающий желанием и томящийся сладкой истомой предвкушения, устраиваюсь между его ног. Я беру его одной рукой и нежно облизываю всю нижнюю часть по длине снизу вверх. Когда я достигаю головки члена, обвожу её языком, мягко и нежно обхватываю губами, прохожу несколько раз вверх-вниз, после чего начинаю вращающие движения головой. Его член попеременно касается различных внутренних поверхностей моего рта, что приносит удовольствие нам обоим. Немного поиграв с ним таким образом, я выпускаю его, немного притормаживая зубами, отчего Рихард прогибается в пояснице, и из его груди вырывается полурык-полустон, я самодовольно улыбаюсь. Замечаю, что его голова повёрнута вправо, к стене, и я направляю свой взгляд туда, чтобы понять, что же его так заинтересовало там. Ах, чёрт! Никак не привыкну к этому проклятому зеркалу, которое он повесил неделю назад. Топовый каприз Круспе, которому нравится наблюдать за происходящим в постели в огромное зеркало. Его это больше заводит. Ей Богу, сделал бы ещё и потолок зеркальным. Лучше не подавать ему эту идею. Закончив с его членом, я приподнимаю его так, чтобы можно было добраться ртом до яичек. Медленными сильными движениями языка прохожу по промежной области под мошонкой, самим яичкам, осторожно и мягко соскальзываю по ним языком и облизываю весь орган до самого верха. Кажется, на сегодня это оказалось граничной стимуляцией, потому что я почувствовал, как напряглись мышцы на его бёдрах. Ну нет, милый, у тебя ещё архиважная задача на сегодня, так быстро ты не кончишь у меня. Я прекращаю всякие действия с его членом. Он разочарованно вздыхает, но прекрасно понимает, что теперь его очередь. Я становлюсь на четвереньки перед ним и терпеливо ожидаю, пока он размажет прохладную гелеобразную смазку по своему разгорячённому члену и наконец-то подарит мне неземное наслаждение. Я полностью отдаю все бразды правления над собой в его умелые руки. Сначала я чувствую прикосновения его горячего языка к своему анусу, затем прохладу лубриканта и головку его твёрдого органа, упирающегося в меня. Ох же и паскудник ты, Круспе. Как же ты любишь доводить меня до исступления. — Ну давай же, возьми меня, — прохрипел я, уже изнемогая от сладкого тянущего ощущения внизу живота. Он склонился ко мне и обхватил своими сильными руками мои плечи. — Милый, ты же знаешь, что я сделаю всё, когда захочу я. И твои просьбы не повлияют на моё решение, — выдохнул он мне на ухо и прикусил мочку. — Круспе, ты беспощаден, — обречённо прошипел я. Он выдохнул свой наглый смешок мне в плечо и выпрямился, увлекая меня за собой. Наконец-то моя любовь не выдерживает и резким толчком входит в меня, размеренно и медленно начиная двигаться внутри. Его ладонь скользит по моему члену. Каждое его неторопливое движение рассчитано на то, чтобы ещё больше разжечь пламя внутри меня. Да куда ж ещё больше-то? И от нетерпения я сам начинаю двигать бёдрами быстрее. — М, а кто это у нас правила нарушает? — промурлыкал он, смыкая зубы на моём плече и убирая правую руку с моего полового органа. — Ладно, у меня сегодня хорошее настроение. Ты хорошо постарался в этот раз. Я прощаю тебе этот необдуманный поступок, но в следующий раз мне придётся тебя наказать, — просто каждой клеточкой своего естества чувствую его уверенную, наглую, бесстыдную, абсолютно бессовестную улыбку. Но как же я её люблю! И я бы сейчас отдал многое, чтобы её увидеть. Кажется, он и правда в хорошем расположении духа, а, скорее всего, просто самому уж невтерпёж, поэтому он быстро набирает темп, который устраивает нас обоих. Мы в унисон громко стонем и в какой-то момент срываемся на крик. — Громче, любимый, громче, — шёпотом подзадоривает меня задыхающийся Круспе, и очень скоро самообладание его подводит, из груди вырывается звериный рык, и мощная струя его семени разливается внутри меня. Покинув горячее пристанище, он ловко проскальзывает между моими ногами и берёт в рот мой член. Его виртуозные пытки быстро доводят меня до развязки, и я изливаюсь в него. Круспе глотает всё до последней капли и, проведя ещё пару раз губами по стволу и удостоверившись, что ни капли не осталось, выпускает из своего жаркого плена. Я заваливаюсь рядом с ним, и мы даём себе время спокойно отдышаться и восстановить пульс. Как только все пришло в норму, мы укладываемся поудобней на широкой постели, Рихард крепко обнимает меня сзади, целует в скулу. — Я люблю тебя, — шепчет он. Я на мгновение поворачиваю голову к нему и наугад, но, как оказалось, безошибочно нахожу его губы и дарю ему лёгкий поцелуй, после чего отворачиваюсь и жду, когда он мирно засопит, расположив свой подбородок на моём плече. Только после этого я смогу заснуть и сам.