Он говорит

Он говорит: - Не могу без тебя. ** Москва, апрель, 2012 Итак, что мы имеем? Умные и не очень мысли, которые любезно приходят в темноте, чтобы было не так скучно пялиться в потолок. Стадо овец, которых надо перевести через мост, если хочешь уснуть. Дыхание Бьерндалена совсем рядом, он спит или притворяется, неважно. Осознание собственной слабости перед ним, противное чувство. И огромное сожаление о случившемся. Как у сорвавшегося наркомана или алкоголика. Дарья осторожно высвободилась из объятий Уле, чтобы встать и подумать у окна, а может и уйти, пока не настало утро. Ведь ясно же, что сегодняшняя ночь – на один раз. Ничего не поменяется. Она подошла к окну, чтобы взглянуть на ночную Москву. Внизу переливались огни, и шла ночная жизнь, люди двигались по своим маршрутам, строили планы на день или на многие годы. Кто-то прямо сейчас решал важные вопросы, а кто-то бездельничал. И Даше тоже предстояло определиться со своей жизнью. Нельзя же постоянно бежать по первому зову, нельзя же вечно прощать обиды и цепляться за призрачные надежды. - О чем думаешь? Конечно, Уле не спал. Или проснулся только что. Дарья не стала оборачиваться, предпочтя огни Москвы. - О нас. Больше о себе, конечно. - И что ты решила, Дарья? - Не знаю. Сегодня у тебя так, а завтра… Завтра ты меня не знаешь. Он вздохнул в темноте. - Это вынуждено. Все равно ей вечно быть запасным вариантом. Это очевидно, но как же обидно и унизительно! - Нет гарантий, что утром все не вернется на свои места. Долгое молчание. - Я постараюсь все уладить. Даша усмехнулась, набрала воздуха и решилась. - Ты… разведешься? Вот оно. Сказано. Снова долгое молчание. - Нет. Она так и знала. Конечно. - Послушай, Дарья… Ты не понимаешь, чем это все может обернуться. Ты же знаешь, что Натали может… испортить тебе карьеру… жизнь. Ты просто не думаешь. Ах вот как. Даша ответила, закипая с каждой секундой. - Да мне наплевать. Да, Уле! Мне наплевать! Спорт это не вся жизнь и даже если у меня найдут… допинг, плевала я. Это не наркотики, за это не посадят в тюрьму, зато мы… - она запнулась и обернулась, - сможем быть вместе. - Ты сейчас так говоришь, пока твое имя не начали поливать грязью. Это все отговорки. Тупые отговорки. Никогда он не бросит свою жену, нечего и надеяться. - Мне все равно, что будут говорить. Отец всегда учил меня не обращать внимания на мнение окружающих. - Ты обманываешь сама себя. Даша сдалась, понимая, что его не переломить. - Окей, что ты можешь предложить? То, что раньше? Бьерндален опять помолчал. - Намного меньше. Думаю, нам нужно быть осторожнее. От возмущения у Дарьи перехватило дыхание. - Зачем тогда было начинать? - Не могу без тебя. Даша подумала, что ослышалась. - Что? - Я не могу без тебя. Поняла? Что-то внутри лопнуло, заполняя душу чисто женскими чувствами: радостью, жалостью и бабьим всепрощением. Она даже всхлипнула от избытка чувств, и, подойдя к кровати, легла, чтобы прижаться к тому, которого всегда любила. Уле погладил ее по волосам, и Даше показалось, что он улыбается в темноте. Дарья вот улыбалась. Тем более способ решения ее проблемы вспыхнул в ночи как лампочка. Просто эврика! - Еще кое-что… - М? - У тебя есть бойфренд. Даша замерла: начинается. На языке крутилось про жену, но интуиция вопила о необходимости молчания. - И? - Брось его, - спокойно потребовал Уле. Вот как? Игра велась по странным правилам, где другому игроку было позволено много больше. Даша вздохнула. - Окей. - Согласна? – в голосе Бьерндалена было удивление. - Конечно, - легко ответила Дарья. Ей показалось, что Уле заподозрил подвох, но, мысленно приказав себе расслабиться, Даша отвела от себя подозрения. Обстановка разрядилась, напряжение ушло. Ради него она сделает все, что угодно. И Уле даже не подозревал, насколько распространяется это «все». Играть по своим правилам могут двое. Даша триумфально улыбнулась своим мыслям. Кажется, Москва сделала ее почти счастливой. Да будет так.