Истина рядом

После концерта все, как и положено, расползлись по номерам. Дуб - в гордом одиночестве: Холст чего-то разобиделся, сказал всё, что думает, не стесняясь в определениях, и вот уже неделю с ним не разговаривает. Попов, солидарная сволочь, поддержал Петровича, тоже молчит и упорно делает вид, что не замечает. Житнякова запугали. Удалов же - сволочь нейтральная. Занял удобную позицию, гад, мол, ни нашим, ни вашим. И как он до такого докатился? Петрович, на самом деле, простил накосячившего басиста на следующий день и рад бы поговорить и обнять по-дружески, не чужие ведь, но так бы они упустили воспитательный момент. Да и Дуб особо не идет на контакт. Он ведь гордый. Даже если осознает, что не прав, извиняться не станет. Сам виноват. Попытки сразу уснуть не увенчались успехом. Неспокойно как-то. Естественно, он понимает, что не прав, и вроде как даже убедил себя поговорить с Владимиром. Но у того же на лице написано - " Не влезай". Электробудка, бля. Склоняя ситуацию в целом и себя в частности в тяжелых непечатных выражениях, полез в шкаф. Там нашлись какие-то книги. Не фанат чтения, но хоть какое-то занятие. И от дурных мыслей отвлекает. Только открыл книгу - осторожный стук в дверь. Да ладно. Холст задолбался играть в молчанку? Радостно подбегает к двери. Облом. На пороге вокалист. Может, у него совесть проснулась или жалость? Этих вокалистов не разберешь. - Виталий Алексеевич, можно к Вам? - крайне нерешительно спросил Михаил. - Только Вы меня Холстинину не сдавайте. Охренеть не встать. Петрович-то лютует, похоже, вон до чего парня довел. - Ну, я же просил, - мягко произнес Дуб. - просто Виталий и желательно на ты. - Извините... - попытался уйти. - Миш, ну ты чего? - аккуратно затащив в номер, закрыл дверь. - И Петровичу не сдам, он же со мной не разговаривает. - А, ну да.. - Угу. Что случилось-то? - Да я.. Такое дело... Он.. - Храпит? - Да. А будить его страшно и... Дуб - не зверь, да и всяко лучше, чем одному. Миша отвернулся к стене и почти сразу заснул. Только потряхивает его с чего-то, может, от холода. Гостиница - полузвездочный сарай, с отоплением косяк. Заботливо подсунул Мише под голову подушку, закутал в одеяло. Такой беззащитный сейчас. Как Макс когда-то давно. Маврин еще в группе был. Первый тур в том составе. Макс так переволновался, что после концерта чуть в обморок не рухнул. Маврин тогда свалил снимать стресс в ближайший кабак, Холст с Кипом заперлись в номере и послали все и всех лесом. Вот тогда он (Виталий) всю ночь с Максом и провел. Совсем мальчик еще, беззащитный, сидел вот так в номере, закутавшись в одеяло. Тоже по имени-отчеству обращался, хотя не такая уж разница в возрасте. Это сейчас он и послать может, и прозвище обидное придумать, если что. Нда… Сам не лучше… Только вспомнил, называется. Стук в дверь. Макс пришел. - Я у тебя перекантуюсь, Попов уснуть не может, весь мозг вынес, – и, не дожидаясь разрешения, проходит к кровати. – Блин. Сразу сказать не мог? Макс уходит, через пару минут возвращается с подушкой и одеялом, заваливается спать. - Нда… Повзрослел, – прошептал Дуб. - Уже давно, – буркнул Макс. – Спокойной ночи! Виталий заснуть так и не смог. Мысли -они такие….