Невидимая связь

      Когда я прибыл во дворец, я узнал, что Чжен очень занят, и я, ожидая его, пошел на наше обычное место - крепостную стену на юге дворца.       Я никогда не любил ждать. Сначала я ходил туда-сюда, как зверь в клетке. Потом присел и незаметно для себя задремал, пригретый солнцем.       Разбудил меня Мэн Тянь. Вот уж кого не ожидал тут увидеть. Ведь в последний раз я видел его в нашем лагере. Неужели он приехал за мной, потому что что-то случилось?       Так и оказалось. Новый приказ. Дяо накаркала.       Я окончательно проснулся и был готов ехать в отряд, так и не поговорив с Чженом. Но, может, это и к лучшему?       Однако, встав на ноги, за спиной Мэн Тяня я заметил... Чжена. Он выглядел очень уставшим и спокойным. Впрочем, по его лицу никогда нельзя было доподлинно понять, о чем он думает.       Чэнгцзяо был назначен канцлером по приказу царя. Это, наверное, план Чжена. Но неужели он может так спокойно терпеть бывшего предателя рядом с собой, даже при условии того, что брат ему нужен для победы над Люйбовеем? Он совсем не опасается, что, в конце концов, вместо одного врага у него просто появится другой? Возможно, даже более опасный, чем раньше? Я хотел поговорить с Чженом! А если я сейчас поеду в отряд, когда еще мне предоставится шанс? Дяо должна понять.       Но я совершенно не знал, каким образом начать разговор. Время мчалось вперед, отмеряя секунду за секунду. Если я не скажу чего-нибудь сейчас, то, боюсь, мне придется просто повиноваться событиям, поклониться царю и уйти вслед за Мэн Тянем. -О! А я тебя ждал-ждал, но уснул... -идеи на этом кончились. Ну, во всяком случае, я дал ему понять, что хочу с ним поговорить.       Тут я получил подзатыльник от Мэн Тяня. Я хотел было возмутится, но, посмотрев в его лицо, передумал. Ох, как он побелел. Наверное, уже просчитывает, что нам будет за такую невежливость по отношению к монарху.       Если подумать, я никогда не говорил ему, что лично знаком с царем. Не то, чтобы я хотел это скрыть, но просто...       "Просто что?" - спросил я себя. Я не сказал разве потому, что не было подходящего момента? Потому, что каждый раз, как мы встречались, темой разговора всегда была битва?       Нет, пожалуй, даже если бы такой момент был, я бы вряд ли рассказал Мэн Тяню. Да и другим, если подумать, тоже. О моем знакомстве с царем не знал никто... Кроме Дяо, разумеется.        Почему? Неужели я считал это неважным? Но тем, что царь позволяет мне говорить с собой на равных, гордился бы любой. И этот любой не преминул бы похвастаться этим!        Так почему же я не стал? Может, потому, что тогда у всех бы возникло впечатление, что я достиг моего звания посредством заступничества царя, а не своими собственными заслугами? Да, это одна из причин, но, если подумать, не единственная.       Я действительно не хотел предавать доверие Чжена, поэтому ничего и не говорил никому. Не думаю, что царь хотел бы, чтобы о наших простых разговорах на крепостной стене знали посторонние.       Впрочем, чего это я? Задумываться о своих мотивах, пускаться в самоанализ... Что это со мной? Никогда такой чепухой не занимался!       Кстати, а сейчас, начиная разговор при Мэн Тяне, я не раскрываю эту "тайну"? Я чуть было не дал сам себе подзатыльник.       Но Чжен, пристально посмотрев мне в глаза, сделал шаг навстречу: -Ты хотел что-то конкретное?       Я по-прежнему не знал, как задать вопрос. Ведь мое беспокойство и страх за Чжена очень трудно будет выразить словами. Да и смысла в этих волнениях было не на грош. Как будто я не знал, какие черти водятся в "тихом омуте" царского двора? Как будто я не знал, что у Чжена вероятность умереть от руки неприятеля тут, в глубоком тылу, примерно такая же, как у меня в пылу сражения? Знал. Так почему же примчался именно сегодня? И почему вообще примчался? Волноваться можно и на расстоянии. Так почему же? Я не знал, как ответить на этот вопрос. Мне было бы гораздо проще, будь у меня не такой смехотворный повод с ним встретится, как "беспокойство". Но такого не наблюдалось...        Появилась мысль просто сбежать, оправдавшись тем, что меня ждет отряд. Но я никогда так не поступал и поступать не буду!       Все же сказать что-то надо, он ждет... -Да. Я просто узнал о Чэнгцзяо и хотел... Хотел спросить...-да что со мной? Вдруг заикой стал! Но как же трудно... Я же не могу просто сказать, что я беспокоюсь о нем. -У тебя такие проблемы, Чжен? - наконец, выдавил я из себя, сделав ударение на слове "такие", словно спрашивая его: "Стоила ли победа над Люйбовеем такой цены, как возможное появление на сцене новой-старой силы, способной опять смести и уничтожить тебя, Чжен?Готов поспорить,что ты и сам в этом не уверен!"       И он понял меня. И принял мое беспокойство. Как нечто несомненно правильное. Я увидел это в его глазах. Они потеряли свое показное спокойствие и имели сходное моему сомнение. Но... -Да, - ответил он. Его голосу, однако, не хватило убежденности. Я не поверил. Он опять закрывался от меня своей чертовой маской непоколебимого спокойствия!       "Чжен! Чжен! Не смей отгораживаться от меня! Да, я дурак! Да, я и половины, наверное, не пойму из твоих рассуждений, но... Нести все на себе трудно, Чжен! Я знаю это! Теперь знаю! Я - генерал! Генерал тысячи. К моему сожалению, я заметил, что с получением этого звания... Да нет, еще раньше... Я больше не могу быть прежде всего другом для своих ребят, я - их командир! Я должен взять на себя ответственность за их жизни. Одна ошибка, даже самая малая - и я никогда их больше не увижу! И я несу эту ответственность! Это тяжело! Но нести на себе ответственность за жизни всех людей Цинь - много тяжелее, Чжен! Поэтому, прошу, скажи мне! Поделись со мной этим грузом и терзающими тебя сомнениями! Скажи же мне! - кричал мысленно ему я. Я не сказал ни слова вслух, но...Он опять меня услышал и понял. Я чутьем почуял, как он дернулся от удивления. И я продолжил. - А если не можешь сказать это мне,то... Признайся хоть самому себе в том, что ты не испытываешь такой уверенности, какую хочешь показать!"-он смотрел на меня расширенными зрачками. Закончил я уже вслух: -Я слушаю,- я ждал его реакции. Кивок. Не много, не мало. Я просто почувствовал, что он готов. Тем самым шестым чувством или просто интуицией, что так много раз спасала меня в гуще схватки от нависшего надо мной меча, которого я не увидел глазами. -А как же отряд? Как же приказ, Синь? - вклинился в наш немногословный, но такой важный разговор Мэн Тянь. Мы оба вздрогнули: уже успели забыть о его присутствии.       Отряд? Верно, я же командир тысячи.       " Должен ли я сейчас отложить в сторону свои обязанности ради того, чтобы помочь другу? А, Чжен? - спросил я его, не разжимая губ. Впрочем, я уже знал ответ. - Ты ведь не станешь ждать?! Ты просто опять замкнешься в себе, Чжен! Так что же я должен предпочесть: обязанности или друга? Постой, друга?! Неужели?! Я действительно так думаю?! Да!В таком случае, разве ответ не очевиден? Я не бросаю друзей в беде! Я не хочу быть для тебя просто мечом! Думаю, так было с самого начала. Но от моего "друга" я заразился одной нехорошей болезнью: я перестал называть вещи своими именами. Тебе было приятнее (а может, просто удобнее? А Чжен?), чтобы я произносил на фразу: "Ты- царь, а я - твой меч", - вместо: " Я- твой друг!" И я начал так говорить. Но мы оба знаем правду, верно, Чжен? А даже если ты не считаешь меня другом, это ничего не меняет! Это так, Джен! Я выбрал!" -Мэн Тянь, в таком случае скажи Дяо, что я скоро их догоню, а пока пусть она возьмет командование отрядом на себя. -Но... - совершенно растерялся Мэн Тянь. Кстати... Он ведь совершенно не обязан, кстати, ехать сюда, чтобы сообщить мне о полученном приказе.И не должен он ничего передавать Дяо! Он ведь не курьер какой-то! А командир тысячи, как и я. Так почему же он здесь? Он тоже мой друг! Именно поэтому он сейчас поедет к Дяо и перескажет ей то, что я сказал. "Прости, Мэн Тянь! Но сейчас Чжену я нужнее!" - я попытался сказать ему это так же, как сказал Чжену, то есть одними глазами... Но, естественно, он не понял меня. Моя связь с Чженом сейчас намного прочнее, чем с Мэн Тянем. Это даже странно. Ведь на первый взгляд мы с Тянем похожи гораздо больше, чем с Чженом. Но ничего... Я расскажу ему. Все расскажу. Может быть, даже сегодня. А может, и нет...       Чжен кивнул. Он был рад моему выбору. Он подошел к зубьям каменной стены, встав спиной ко мне. Я лишь усмехнулся в уме:"Ты всегда говоришь со мной, не смотря мне в глаза, Чжен! Так значит, опять? Ну и ладно. Доверять свои чувства другому очень сложно, и если так тебе легче... Потерпим!"       "Не обижайся на меня, Мэн Тянь!" - кинул я последний взгляд на полководца, отворачиваясь от него. Впрочем, я знал, что в любом случае он не обидится. Даже если ничего не понимает. Я верил в это. Наша дружба, в конце концов, родилась в битве. Она прочнее многих других уз. Но не уз, связывающих меня с Чженом. Они, ведь не только закалены в бою, но и проверены временем.       Однажды, я надеюсь... да нет, я уверен! Обе дружбы будут одинаково прочными!       Я услышал, как Мэн Тянь покинул стену. В тот же момент Чжен начал говорить.        Он говорил не слишком-то эмоционально(если честно, вообще не могу представить его плачущим или открыто смеющимся), но по сравнению с тем, как он рассказывал мне дворцовые новости раньше... Разница действительно была огромна.       Чжен называл много незнакомых имен, но в целом я понимал его. А если где-то я и не понимал - спрашивать не решался, отметив про себя в планах пораспрашивать потом Чангвэнцзюна. В голове всплыл один памятный случай.       У мужчины, у которого мы с Пяо служили, умерла мать. Его все пытались утешить, сочувствовали(даже я!), но он почти месяц ходил сам не свой. Семье теперь пытался улыбаться чаще, да и с нами, он теперь общался гораздо ласковее. Однако ни семья, ни мы лучше себя от этого не почувствовали - знали, что это все наигранное. А потому все лишь жалели его... Но помочь ничем не могли.       Однажды все, кроме него и Пяо, готовящего ужин, ушли за покупками... А когда вернулись - он был совершенно нормальным.       Я, естественно, сложив два и два, спросил у Пяо в чем секрет. -Я его выслушал, Синь. -Выслушал? -Да. Я просто вынудил его выговориться. Если человек пытается держать все в себе, чтобы не волновать окружающих, то делает сам себе хуже. Иногда бывает полезно все это высказать. Я дал хозяину это сделать. -И все? То есть ты так просто сделал то, что не удавалось никому, Пяо? А научи меня! -Это далеко не просто. Во-первых, надо заставить человека говорить. Люди делятся на два типа: первые склонны, скорее, открывать душу близким людям, а вторые,как хозяин, - совершенно посторонним людям. Важно разделять эти типы. И действовать соответствующе. А во-вторых, - он замер, поглядев на меня. Я внимал ему с редким интересом, - не надо мешать ему выплескивать наболевшее, перебивая вопросами. Для тебя - почти невыполнимо. -Я обиделся, - объявил я, отвернувшись к стенке. Он лишь засмеялся: -Ты надуваешь губы как трехлетний малыш, которому папа отказался покупать сладость! - тут он остановил смех, становясь совершенно серьезным, - Но, почти наверняка, Синь, однажды ты сам можешь попасть в такую ситуацию, когда важный для тебя человек закроется от мира и от тебя. Тогда важно, чтобы у тебя хватило умения, такта и терпения, чтобы вынудить его на откровенность и помочь ему.       Знал бы Пяо, как он был прав.       "А ведь они очень похожи: Пяо и Чжен, - внезапно понял я. - Не только лицом, но и умом, мудростью, развитыми не по годам. Если бы я не знал, что Чжен родился в другой стране, а родители Пяо всегда жили в этом селе, не имея совсем ничего общего с правящей династией, я бы подумал, что они близнецы!"       Уже когда он закончил и я собрался уходить, я вдруг вспомнил, что забыл спросить Мэн Тяня, куда именно откомандировали мой отряд. Мне оставалось только схватится за волосы. "Нет, я точно идиот!"       Последнее, что я услышал прежде, чем убежать догонять отряд и Мэн Тяня, это было: -Спасибо!       Я резко оглянулся, но Чжен все также стоял спиной ко мне. Его волосы развевались на ветру, а та часть лица, что я мог видеть, была абсолютно спокойной.       Почудилось? - я отвернулся. - Э-э, нет! Ты меня не разведешь на мякине, Чжен!" -Всегда пожалуйста, - шепнул я ветру и бросился вон. На моем лице сияла, как приклеенная, улыбка. Когда приеду в отряд, все точно опять решат, что "он всегда улыбается, как идиот, без повода". Ну да ладно.