Ни-че-го

В наказание вы отдаете своих детей. Плоть и кровь отрывая от дома и матерей, разрывая все связи идем по хребту дитя. Кто-то выживет, чья-то погаснет свеча. Я один из трибутов, убивший всех тех, других: у кого не хватило сил, у кого ножа. Я убил, я взял роль для себя палача. Иногда просыпаюсь от крика и не дыша замираю, как будто я снова там. Грязь и сажа густо - мой камуфляж. И не сдохнуть бы только, только б за флюзеляж, где находится то, что нужней всего. Один миг, кто-то жив, а кому-то не быть рабом. Каждый вечер я умираю по сотню раз. И по десять бутылок строем пью из горла. Чтобы только не думать, не слышать, не вспоминать. Крик. Мать не встретит ребенка, его ей уже не обнять. Каждый вечер сквозь сон, проклинания мне во след. Я убийца. Я жив, а другие нет. И бессильно сжимаю стекло, завтра снова в тур. И двеннадцать отчаяний будут смотреть в глаза. Я же сломаной куклой вторить слова с бумаг. Ненавидьте, кричите, сломайте же свой гулаг, но ни слова, ни жеста, холодное ни-че-го. Все мы знаем, что дальше. Паскудное не_житье. Каждый год будет Жатва и будет страх. У еще одной матери снова уйдет дитя. Круг замкнется и только безмолвный крик слышать будет другое лицо.