Смерти нет

*** «Сегодня год как умерла мама. Господи, упокой её душу на небесах. Аминь». - Ангелика! Что ты там делаешь, дрянная девчонка? Опять свечи жжешь? Сколько раз я тебе говорил, что нужно быть бережливее?! Что ж, сама напросилась!.. Карл, Ларк, вытаскивайте эту дуру на улицу! Её ждёт наказание за непослушание! Карл и Ларк, два брата-близнеца, потащили Ангелику вниз по лестнице. Она не сопротивлялась: во-первых, она знала, что это бесполезно, а во-вторых, как может хрупкая девушка сопротивляться двух громилам, к тому же и старшим её на несколько лет. Вслед за ними на крыльцо дома вышел Грег, отчим Ангелики, с плёткой в руках. - Я говорил тебе, что надо быть экономнее? Говорил. Ты не поняла... Может быть, так ты станешь понятливее? - с этими словами мужчина ударил девушку плетью по лицу. Ангелика попыталась закрыть лицо руками, но удары посыпались на неё со всех сторон, причём не только от отчима, но и от братьев. Девушка знала, что кричать нельзя - это разозлит их ещё больше, - поэтому она только стонала, больно закусив губу, а по её лицу текли слёзы, смешиваясь с выступившей кровью. *** Жан шёл по мостовой, насвистывая какую-то незамысловатую песенку. Всё складывалось как нельзя лучше. В штабе было тихо и спокойно, поэтому парень решил прогуляться по городу. На улице, куда он свернул с главного бульвара (всё-таки ему не следовало слишком светиться в городе), было совсем немноголюдно. Точнее, людей тут не было вовсе. Зато, сидя на ветках деревьев, громко пели птицы, а солнце светило... «Как раньше», - подумал Жан и, немного погрустнев, остановился, прислонившись к высокому забору. «Ничего. Только... Что это там?» - из-за соседнего забора послышались мужские голоса, а затем тихий скулёж и громкий смех. - «Собаку, что ли бьют?» - подумал парень и, не торопясь, зашагал в сторону, откуда доносились звуки. Вообще-то Жан никогда не был слишком любопытен. Напротив, он точно знал цену неосторожности, но сейчас что-то тянуло парня к тому месту. Подойдя к невысокой кованой ограде, он заглянул за неё и замер: во дворе двухэтажного дома стояли трое мужчин и избивали девушку, лежащую в пыли и крови и издававшую тихие, почти неразличимые всхлипы. - Вы что себе позволяете?! - Жан мгновенно перемахнул через забор и накинулся на этих троих уродов, посмевших бить слабую девушку. Нет, он никогда не был жалостливым или милосердным, но никто не мог упрекнуть его в несправедливости. Ведь что бы ни сделала эта девушка, она не заслуживала такого к себе отношения. - Ты вообще кто? Чего тебе надо? - злобно крикнул Грег, за что сразу и получил кулаком в глаз. - Один против троих? - прорычал Карл. - Ну-ну, посмотрим, чего ты стоишь, защитничек, - вторил ему Ларк. Драка получилась недолгой. Несмотря на то, что противники превышали его количеством и силой, Жан был изворотливее и ловчее. Через несколько минут братья были раскиданы по разным сторонам двора, а Грег сбежал с криками, что вызовет полицию. «Так, полиция нам здесь совсем не нужна... А что с этой-то?» - внезапно вспомнил парень причину произошедшей драки. Девушка лежала на земле, там, где её кинули обидчики. Жан притронулся к её запястью. «Пульс вроде есть. Только вот куда её теперь?..» - задумался он. - «Значит так. Сейчас в штаб, а потом разберёмся», - принял парень решение. Он снял с себя плащ, обернул в него девушку и, взяв её на руки, поспешил в штаб, стараясь обходить людные места дворами и не показываться горожанам на глаза. *** В подвале старого дома, служившего штабом, стоял весёлый шум: наконец-то вернулись Том и Джек - удачливые шпионы, принёсшие на этот раз так необходимые планы замка. Все пили и веселились, когда, распахнув тяжёлую дубовую дверь ногой, в комнату вошёл Жан с телом, завёрнутым в плащ парня. Все мгновенно замолчали. - Что случилось? - вышел из-за стола не слишком трезвый, но всё ещё достаточно осознающий ситуацию, Пьер, брат Жана. - Неси её в мою комнату, - безэмоционально произнёс парень. - Криста, быстро неси туда таз с водой и какие-нибудь тряпки, бинты... Что есть. Повариха без лишних слов побежала на кухню, а Пьер, недоуменно оглядываясь на брата, понёс девушку в дальнюю комнату и уложил на кровать. Люди за столом начали переглядываться, и послышались неуверенные шепотки: - Это кто? - Да вроде не из наших... - Точно не из наших, наши-то все здесь. - Жан, кто это был? – спокойно спросил Томас у парня, забирающего из рук Кристы таз. - Не знаю... - честно растерялся Жан. - Никто. Пока. - И, обращаясь ко всем, - Так, всем тихо тут. Позже объясню. *** Ангелика не чувствовала своих рук. Впрочем, как и ног, и спины. Было лишь странное болезненное покалывание во всём теле. Глаза открываться не хотели, поэтому девушка решила пока просто прислушаться к своим ощущениям. «Вроде лежу на чём-то мягком. Или мне только кажется?.. Нет, точно на мягком. А что было?..» - попыталась она вспомнить последние события, - «Так, мама, свеча, отчим, плётка...» - вслед за вернувшимися воспоминаниями, разом обрушившимися на Ангелику, к горлу подкатил комок, а по телу прошла судорога. Девушка глубоко вздохнула, выдохнула с тихим стоном и открыла глаза. - Очнулась, милая? Дай-ка я тебе полотенце намочу... - Девушка увидела рядом с собой молодую женщину приятной внешности с очень добрыми серо-зелёными глазами. Её мягкие руки ласково прикоснулись к щеке, а потом положили на лоб что-то мокрое. - Как тебя зовут-то? - Ангелика - тихо произнесла девушка, не узнавая свой слабый голос. - А вы кто? - А я Криста... - улыбнулась женщина. За дверью послышались шаги. - А вот и Жан идёт, спаситель твой. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и на пороге показался высокий крепко сложенный парень с копной небрежно растрёпанных волос. - Она Ангелика, - тихо шепнула Криста и выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь. - Ну и что мне с тобой делать? - произнёс парень. - Обратно я тебе вернуться не дам. Хотя, я тут разузнал кое-чего, думаю, ты и сама не захочешь. - девушка слегка кивнула головой. - Значит так. Ты останешься в штабе. Посмотрим, для чего ты нам можешь пригодиться. Криста вон жаловалась, что с такой "ордой проглотов" она сама не справится. Вот и будешь ей помогать, как отлежишься. А на улицу не выпущу, не проси. По крайней мере, пока. Ну всё, сейчас лежи, не двигайся, я попрошу Кристу принести тебе поесть чего-нибудь. Как тебя там?.. - Ангелика. - Ангелика, говоришь... - задумался парень. - Ну отдыхай, Ангелика. *** Так девушка и осталась. Шрамы постепенно заживали, и в этом ей помогала и поддерживала Криста. Ангелика быстро сдружилась с ней. Та оказалась на редкость весёлой и заботливой. От неё Ангелика и узнала, что так называемый Штаб - это штаб-квартира повстанцев, а Жан - организатор пока ещё готовящегося восстания против короля. Сказать, что у неё был шок от осознания, с кем она связалась? Да нет... Как и большинство людей, она не чувствовала ни к королю, ни к его политике никакой симпатии. Так что девушка абсолютно осознанно согласилась помогать повстанцам. А ещё она в последнее время стала много времени проводить с Жаном и остальными. Они были замечательные ребята самых разнообразных профессий с самыми разными судьбами, которые, в конце концов, привели всех их сюда. Например, Джек и Томас. Они с детства были лучшими друзьями, всегда и во всём были друг за друга горой. А когда лет в десять они оба влюбились в одну и ту же девочку, честно признались ей вместе, решив, что она сама выберет лучшего, а она посмеялась над ними и ушла к Симону. Этот случай ещё больше сблизил парней, и больше они никогда не расставались: вместе учились, работали плотниками и каменщиками... А потом встретили Жана и присоединились к нему. Казалось, они такие разные: Томас - серьёзный, честный, принципиальный, а Джек вечно весёлый, непосредственный и чрезвычайно хитрый. Такие разные, но именно они всегда доставали самую важную информацию и не раз выходили из любых переделок без потерь. Видно, правду народ говорит - противоположности притягиваются... Или Криста с её маленьким шебутным сыном Геком. Когда-то давно они жили в небольшой деревушке на побережье, но однажды на деревню напали разбойники, убили всех мужчин, в том числе и мужа Кристы, а женщин и детей продали в рабство. На повозку, везущую рабов напала уже начинающая формироваться пока ещё шайка Жана. Там же они нашли и Рику, скромную девчонку с огромными глазами, которая производила впечатление маленького испуганного зверёныша, но именно она помогала составлять все планы и делала это очень успешно! Или сам Жан. И Пьер. Их мать убили у них же на глазах, когда стража пыталась утихомирить толпу на площади. Тогда Жану было 6 лет, а Пьеру 5. Когда старшему брату исполнилось двенадцать, они сбежали из приюта. Бродяжничали, попрошайничали, воровали. Со временем они возмужали и стали сколачивать вокруг себя банду из таких же подростков, как и они сами. Жан и Пьер совсем разные. Их объединяет только рыжий цвет волос, но у Пьера они мягкие, огненно-рыжие, а у Жана тёмно-медные, жесткие, вечно торчащие в разные стороны. Характеры же у них не похожи. Жан - серьёзный, властный, подчиняющий; Пьер - весёлый, шумный, объединяющий вокруг себя людей. Но они всегда помогали и поддерживали друг друга. Примерно через месяц Ангелика обжилась в Штабе и со всеми подружилась. Вечерами она сидела вместе со всеми в зале, слушала забавные истории, планы повстанцев и иногда пела. Первый раз, когда её пение кто-то слышал, случился, когда она пела на берегу, стирая бельё. Она пела, а сзади незаметно подошёл Пьер, сел на камень и стал слушать. Закончив, девушка взяла корзину с бельём, повернулась и увидела Пьера. Ангелика смутилась, он же, не задумываясь, зааплодировал ей и помог донести бельё. А потом через пару дней попросил её спеть при всех. Она согласилась. Её голос, сначала тихий и робкий, а потом обретший силу, разливался по комнате: - Коснись теплом крыла моей души. Я жду чудес - я закрываю глаза. В который раз мне сохранили жизнь, В дороге в небо снова отказав. Но я вижу мост над горящей рекой, Я вижу тень твою впереди. Я знаю - мне ещё далеко Сквозь ночь и память, сны и дожди. Но я успею - у меня есть крылья, Их плохо видно под смертной пылью. Я умею летать... Она умолкла. Ещё с минуту в подвале стояла полная тишина. А потом послышались аплодисменты, свист и восторженные крики. А она стояла и смущённо улыбалась: с одной стороны ей было очень приятно, что всем понравилось, а с другой, такое внимание было очень странным. А ещё более странным было то, как смотрел на неё Жан. Никогда она ещё не видела в его глазах столько... нежности? *** Этим же вечером, когда все пошли спать, она ворочалась на старом матрасе в комнате Кристы, где жила с ней и её маленьким сыном. Уснуть никак не удавалось. Тогда девушка встала, накинула старый платок Кристы и тихонько выскользнула за дверь. На улице было свежо и тихо. Ангелика вздохнула полной грудью и медленно пошла по направлению к озеру. Прохладный ветер развевал её длинные волнистые волосы пшеничного цвета. На чистом ночном небе ярко горели звёзды, отражаясь в почти неподвижной глади озера. Девушка присела на большой валун у самой кромки воды. И вновь запела... - Вертись, вертись, мое колесо, Тянись, тянись, шерстяная нить. Отдавай, мой гость, мне мое кольцо, А не хочешь, если, совсем возьми. Я себя сегодня не узнаю: То ли сон дурной, то ли свет не бел. Отдавай мне душу, мой гость, мою, А не хочешь, если, бери себе. Звон стоит в ушах и трудней дышать, И прядется не шерсть только мягкий шелк. И зачем мне, право, моя душа, Если ей у тебя мой гость хорошо?.. Она допела песню, замолчала и, услышав позади себя тихий вздох, оглянулась. Неподалёку от неё, прямо на песке, с закрытыми глазами сидел Жан. - Жан? Что ты здесь делаешь?.. - Тебя слушаю. Хорошо поешь, мне нравится... Тебе тоже не спится? - Да, как-то... - Спой ещё что-нибудь, успокаивает. - Засыпай, до рассвета осталось чуть-чуть, Ты устал, тебе надо поспать. Уходи в царство снов, обо всем позабудь, И душа перестанет страдать. Лунный свет из окна на холодных камнях Потускневшим блестит серебром... Засыпай, пусть уйдут от тебя боль и страх, И неважно, что будет потом... - Ты так поёшь... как мама... - Жан смутился своего минутного порыва. - А какая она была, ты помнишь? - внезапно спросила Ангелика. - Она была очень красивая. И замечательно пела. Как ты... - его голос чуть слышно дрогнул. - А как ты думаешь, есть ли жизнь после смерти? - спросила девушка, глядя Жану в глаза цвета янтаря. В них отражались звёзды. - Я думаю, что смерти нет. Есть только жизнь, и ничего больше. Есть мы, и мы живём. Это главное... - серьёзно сказал парень, а потом спохватился, - Ты, наверное, замёрзла? Возьми мою куртку. И пошли уже обратно... Поздно, - парень накинул Ангелике на плечи свою куртку, и они медленно пошли по направлению к Штабу. *** Ровно через неделю должно начаться восстание. План готов и проверен не на один раз, все участники знают свои роли, всё понимают: сейчас или никогда. Больше никто не собирался каждый вечер за столом, никто не пил и не шумел по пустякам. Все напряжены до предела. Чувствуют: вот-вот начнётся. Жан с Пьером и Рикой целыми днями сидели в комнате Жана, зазубривали наизусть карты и корректировали планы. Все встревожены. Завтра. «Ангелика, ты мой ангел. Будь со мной всегда», - Жан не смог сказать эти слова. Потом. Я признаюсь потом. Когда мы победим... *** Штурм начался на закате. С самого начала всё шло по плану. Охрану удалось обезвредить без лишнего шума, и незаметные тени проникли на территорию замка. Но тут что-то пошло не так. Кто-то внезапно поднял тревогу и навстречу повстанцам вышли солдаты. «Они знали! Нас кто-то предал!» - это были последние мысли, промелькнувшие в голове Жана, прежде чем ярость накрыла его. - Долой короля! - с яростным кличем, восставшие бросились на королевских солдат. Но силы были неравны. *** Убиты были почти все, кто принимал участие в штурме. В живых остались единицы: Пьер, Томас, Люк, Рон... Они сумели спастись. А Жана поймали, но оставили в живых. Чтобы сначала пытать, а потом казнить прилюдно. Самой позорной смертью - через повешенье. *** Казнь состоялась на следующее утро. Жан был там, на помосте, с этой чёртовой верёвкой на шее. Её Жан. Он был как никогда бледный, уставший, со страшными кровоподтёками, но... спокойный. В первый и последний раз он оказался слабее. И он примет свою смерть, как принял и своё поражение, первое и последнее. С достоинством. Он не станет яростно кричать, кидаться на всех как дикий зверь, не станет умолять, уговаривать или подкупать. Никогда. Они того не достойны. И не может быть иначе. А Ангелика стояла в толпе, в чёрном плаще, закрывавшем её лицо, и, смотря куда-то сквозь пространство, тихим хрипловатым шёпотом пела: - Легкий ветра вздох - смерти нет. Тот, кто пламя сам, не сгорит в огне. Бьется на ветру, словно знамя, плащ. Ветер, верный друг, обо мне не плачь. Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь... «Я никогда его не забуду. Как я вообще смогу жить без него?..» - слёзы подступали к горлу, но она продолжала петь: - Только долгий путь - смерти нет. Пламени цветок - ярко-рыжий цвет. Искры рвутся вверх - россыпь янтаря. Свой короткий путь я прошла не зря. Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь... Его взлохмаченные тёмно-медные волосы развивались на ветру, а янтарные глаза потускнели. «Боже, почему он, почему не я?..» - Искра на ветру - смерти нет. Отблеск на лице - странно жаркий свет. Тихий наговор - ворожу огонь: "Брат, сестру свою младшую не тронь!" Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь... А ведь это он тогда спас её от отчима и братьев. Если бы не он, её бы уже давно не было в живых. «Он сам стал мне как брат. Или даже больше, чем брат... Почему же сейчас я не могу ничем ему помочь?..» - Горечь на губах - смерти нет. В чем моя вина - тишина в ответ. Не сверну с пути - умирает вздох. Не спасет меня ни судьба, ни Бог... Все, что было - не было, Все в огне сгорит, Пламя рыжей птицею к небу полетит. Имя мое прежнее здесь забудут пусть, Долог путь в бессмертие - Я еще вернусь... Жан нашёл её в толпе и посмотрел прямо в глаза. Прямо как тогда, ночью на озере. В этом взгляде читались все чувства, которые он испытывал к Ангелике. А она не могла на него смотреть. Смотреть, понимая, что больше никогда не увидит его лица, не услышит его голоса, не почувствует его сильных, но нежных объятий... Приговор зачитан. Палач нарочито медленно подошёл к Жану и, даже не глядя на того, пнул табуретку. Тяжёлое обмякшее тело закачалось на крепкой верёвке. Ангелика не смотрела на помост. Она вообще ничего не видела. Перед её глазами стояла чёрная пелена и, казалось, луч света никогда больше не осветит её мир, её жизнь. Умер Жан. Её Жан. Она ничего вокруг не видела и не слышала, но кто-то подошёл к ней сзади и положил руку на плечо. Это был Пьер. Необыкновенно серьёзный сейчас. - Он умер за нас. За всех нас. Но мы должны продолжать жить ради него. Мы сможем, все вместе мы сможем. А он всегда будет рядом с нами. Легкий ветра вздох, Только долгий путь, Искра на ветру, Горечь на губах... Смерти нет...