***
Надежда на то, что утром ребята получат хотя бы какие-то ответы на свои вопросы, разбилась о пустое Дамблдоровское кресло. За завтраком директор не появился, но вместо него речь держала Макгонагл. Она сообщила, что «профессор Дамблдор сейчас встречается с родителями мистера Бэлла», просила незамедлительно сообщить администрации, если кому-нибудь станет что-то известно о местонахождении Элайджи. Еще сказала, что до возвращения Бэлла установлен комендантский час, так же ученикам лучше не разгуливать по замку в одиночку и не приближаться к подозрительным местам. В конце своего выступления она сурово опустила подбородок и глухо произнесла, что «если это всего на всего глупый розыгрыш, то все зашло уже слишком далеко и его следует прекратить». — Профессор! — Джеймс подстерег Макгонагалл у выхода из Большого зала. — Об Элайдже совсем-совсем ничего неизвестно? — Совсем-совсем, мистер Поттер. — Мы с этим никак не связаны, профессор, — напрягся Джеймс, почувствовав странную нотку в голосе декана. — Я вам могу Обет принести, если нужно. — Я даже не думала о вас, как о соучастниках или организаторах этого, мистер Поттер. Ведь квиддиччный матч уже совсем скоро. Или вы считаете своего декана выжившей из ума? — главная львица прайда взглянула на самого шумного львенка из-под очков. — Ни в коей мере, профессор, — Джеймс, ухмыляясь, запустил пятерню в смоляные волосы. — Постарайтесь найти замену мистеру Бэллу поскорее и получше. Хотя я не уверена, что кому-то удастся повторить его боковое скольжение, — с этими словами профессор отправилась по своим делам. Джеймс же остался стоять у дверей и поджидать застрявшего с жопастенькой когтевранкой Сириуса, чтобы преподнести ему радостную весть о его вступлении в самую крутую команду века.***
Лили Эванс с охапкой чертежей устало стекала по лестнице Астрономической Башни. Вот уже пятый год профессор Стэлла Стар обещает, что вот-вот, вот еще капельку подучить и поработать и Лили начнет разбираться в созвездиях и их магическом смысле. Но нет! Ничего из этого так и не произошло! Лили чертила, учила, запоминала, но потом вновь оказывалось, что Юпитер в созвездии Малой медведицы либо просто не мог находиться в данное календарное время, либо он уже перешел фазу влияния на размножение корнуэльских пикси! И это ужасно. Это сложно и тяжело. Лили научилась справляться с нумерологией, выдрессировала себя терпеть прорицания и отучилась хохотать в страницы учебника на магловедении, но АСТОРОНОМИЯ. ЭТА. ЧЕРТОВА. АСТРОНОМИЯ. Она ведь каждый год буквально валяется у ног Стар, чтобы ты поставила ей слабенькое Выше среднего. — Лили! Лили, подожди нас! Девочка обернулась, удобнее перехватив кучу свитков, которую ей каждый вечер хотелось сжечь в камине гостиной, безумно при этом хохоча. — Опять от Стар? — рядом с Эванс остановилась Мэри, тряхнув шоколадной шевелюрой и тяжело дыша. Лили мрачно кивнула. После астрономии у нее никогда не было хорошего настроения, а после дополнительных занятий по ней же, так вообще, хоть вешайся. — А у нас… хорошая… новость, — с паузами между вдохами и выдохами, держась за бок, выговорила подоспевшая Алиса. — Ага, — Мэри выхватила у Лили часть чертежей. — Я тут за завтраком перекинулась парой слов с Ириской и узнала, что Ричард Фрозен, когтевранский вратарь с шестого курса, подумывает о том, чтобы позвать тебя в Хогсмид на следующих выходных. Как он тебе? — Фрозен, это который… — Мускулистый блондин? — перебила Мэри. — Да, именно он. С этими жилистыми руками и блестящими сине-зелеными глазами, а так же, что немало важно, с чистой кожей. Да, Лили, это именно он. Иии… Он хочет позвать тебя в Хогсмид. Нельзя его упускать. — Мэри, мы с ним даже ни разу не говорили. Да, мы даже в коридорах не здороваемся, — пробурчала Лили. — И вообще ты мне его сейчас разрекламировала, как новую мантию. — Ох, ну, не привередничай, — Алиса прекратила держаться за бок. — В некоторых странах жених и невеста первый раз видят друг друга на свадьбе, а потом живут припеваючи. — Вот именно, на свадьбе, — Мэри умудрилась свободной рукой подхватить Лили под локоть. — А ты всего лишь сходишь с ним на прогулку по гниющей листве под серым октябрьским небом. И если тебе что-то не понравится, сможешь в любой момент все прекратить. Выходить за него замуж тебя никто не заставит. Ну так что, дашь парню шанс? — Он меня еще даже не позвал никуда. — Позовет скоро, не беспокойся. Наша Айрис никогда не дает ложной информации, — весело рассмеялась Мэри. Лили по-прежнему была настроена довольно скептически, но спорить не стала. Все равно бесполезно. На обеденный перерыв голодные и усталые пятикурсники, ошеломленные напором обеими руками взявшихся за свою работу преподавателей, сползались бледными, еле живыми отзвуками прошлого, но после куска мясного пирога жизнь снова возвращалась в их иссушенные сознания, и Большой зал наполнялся гомоном, смехом и жалобами на непростую школьную жизнь. Джеймс мерно жевал свою порцию рагу и выискивал знакомую рыжую гриву. Официальный поход в Хогсмид не за горами. Администрация выпускает деток закупиться всякими веселыми штуками перед Хэллоуином. И Джеймсу Поттеру нужна Лили Эванс, которая должна пойти с ним в Хогсмид и, которая динамит его вот уже два года, но Поттерам не знакомо слово «отступление». И вот морковно-золотая макушка мелькнула где-то справа и примостила между темноволосыми головами Макдональд и Стоун. Сейчас. Снова. Отработанным сотни раз образом, Джеймс вцепился руками в дубовую столешницу, откинулся далеко назад, вытянув шею, и гаркнул: — Эй, Эванс! — Нет, Поттер, — стоит сказать, что у Лили за два года тоже успели выработаться кое-какие рефлексы. — Да ладно тебе! У нас же должен быть какой-то конфетно-букетный период перед свадьбой! Я хочу, чтобы все было, как у людей! — не сдался Поттер. — Если мне придется выбирать между тем, что бы стать ритуальной жертвой гигантского кальмара и твоей женой. Думаю, ты догадываешься, что я выберу? — прорычала, покраснев, Эванс. — А если не догадываешься — спроси у Блэка. Сириус в это время беззвучно ржал, упираясь в плечо Ремуса, придерживавшегося в этом вопросе стабильного нейтралитета, но в глазах у Люпина тоже плясали веселые искорки смеха. — Ладно, не хочешь замуж, так хоть в Хогсмид пошли, — Джеймс пнул Сириуса под столом, тот, поджав пострадавшую ногу, затрясся еще интенсивней. — Поттер, ты тупой, а? — Эванс тоже откинулась назад и ожгла его недовольным взглядом пронзительных яблочно-зеленых глаз. — Ты многое теряешь, Эванс. — Я слышу это уже два года. — И еще услышишь. Пока не согласишься. — Не мечтай. — А я и не мечтаю. — Кхм-кхм, мистер Поттер, мисс Эванс, вы не могли бы освободить проход? — раздался над их головами голос декана. — Простите, профессор, — пискнула Лили, возвращаясь к своей тарелке. — Профессор, — кивнул Джеймс, чинно выпрямляясь, и громко шепнул, когда Макгонагалл отошла. — Мы еще не закончили, Эванс. Она ничего не ответила, только насмешливо фыркнула, поправляя форменный галстук. — Сми-и-ирись, Сохатый, — протянул Сириус, поигрывая в руках серебряной вилкой. — Рано или поздно, — настоятельно произнес Ремус, ткнув указательным пальцем в свинцово-серый потолок. — Пиздюки, — фыркнул Джеймс и сам тут же рассмеялся. — А где, кстати, Кисти? — У Бланш торчит, — отмахнулся Сириус. — Так по вечерам же… — Питер озадаченно поскреб в затылке. — А по вечерам, Хвост, квиддич, — довольно заявил Поттер. — Садист, — покачал головой Бродяга, а потом окинул взглядом стол и выдал. — Надо ей хоть перекусить что-нибудь взять. — Дельная мысль, — Джеймс, вооружившись салфеткой, принялся разыскивать медовые вафли.***
Теплое солнце ласково гладило ее кожу, тонкими ручейками света переплеталось с завязанными косынкой кудрявыми прядями и невесомой шалью стекало по спине. Карли, выставив перед собой руку с кистью, примеривалась к черепице дома напротив, но взгляд ее упирался в голубой свет на виноградной зелени, на золото беленых стен, на шоколад лакированных дверных косяков и чернила кованных калиток и низких заборчиков. Она занималась любимым делом в любимом месте, с шуршащим в покрывалах кровати Лельтальдом и мамой, готовившей внизу вкуснейшие тонкие лепешки с замороженным ягодами, которые так вкусно и приятно есть в жару и запивать холодным и кислым клюквенным морсом. Девочка неловко повозила кистью по палитре, размазывая желтую и белую краски, но тут ей показалось, что дверь скрипнула и в комнату кто-то вошел. — Ма, я быстро, мне чуть-чуть осталось… Но мама не ответила, а Лельтальд выполз из своего покрывального гнезда и уселся хозяйке на мольберт, среагировав на ее голос. — Эй, ну-ка, пошел отсюда, — Кармелита ткнула его в белую грудь. — Испортишь же… Скопа поспешно взвилась в воздух, но вот следов от когтей на краске и бумаге не осталось. Девушка удивленно прикоснулась к тому месту, где гипотетически острые когти впились в плотный холст, но не нашла даже вмятин. — Ма-ам… Карли обернулась, но не увидела ровным счетом никого, при этом почувствовав на себе чей-то взгляд и испуганно моргнув. И ей показалось, что за ту миллисекунду, когда ее ресницы смыкались и размыкались, она увидела какую-то непонятную черную тень с блестящим лицом, но когда она открыла глаза никакой тени не было. Лельтальд покорно опустился на свою жердь и принялся чистить перья на внутренне стороне крыла. Обычный полдень. Обычный летний день. Папа на задании. Мама на кухне. Ведьма позовет Карли к себе на вечер, и они будут вместе ходить по пляжу и швырять в воду камешки. Все как всегда. Все нормально. Все так и должно быть. Карли вернулась к холсту, занесла кисть, вскинула голову, чтобы еще раз увидеть черепицу и блеск солнца на ней и в ужасе отшатнулась назад. Тень стояла у нее на балконе, опиралась на перила, а потом оттолкнулась и пошла к ней. — Кармелита… Мисс Видэхой… Кармелита… — шелестела тень. — Мисс Видэхой! Чья-то рука с острыми пальцами больно встряхнула Карли за плечо. — Да!.. — Кисти шарахнулась в бок и чуть не навернулась со стула, уставившись в вечно бледное лицо Офей Бланш. — Вы недосыпаете, мисс Видэхой? — спросила Белая Королева, выпустив плечо Карли из стального захвата. — Немного, — Карли попыталась стряхнуть с себя остатки сна, но тень маячила у нее прямо на веках, а Бланш казалась ей жуткой ведьмой, которой Ксай даже в подметки не сгодится со своими усмешками-ухмылками. — Вы замерзли? Карли отметила, что ее немного потряхивало. Перо, зажатое в руке, так и вибрировало. — Нет, просто… — Думаю, сегодня хватит с вас заклинаний, — ласково пролепетала Бланш, а у Карли по спине пронеслось стадо мурашек. — Можете идти. — Угу, — Карли вскочила с места и, подхватив вещи, поспешила к выходу. — Благодарю вас. До встречи. — До свидания, мисс Видэхой, — вдогонку закрывающейся двери сказала Бланш. До башни Прорицаний Кармелита добрела еле живая и уже позабывшая свой сон, сосредоточенная исключительно на урчании собственного желудка. Профессор Эмиатта, как раз разлила свой дурманящий жасминовый чай, а Мародеры облюбовали дальний угловой столик, когда Карли пролезла в люк. Ремус махнул ей рукой. — Как Бланш? — поинтересовался Джеймс, освободив ей место в углу. — По-прежнему белая, высокая и учтивая, — отчеканила Карли, швырнув сумку под стол и приземлившись в подушки. — Для тебя тут кое-что есть, — Сириус недолго покопался в сумке и вскоре извлек оттуда пропитавшуюся маслом салфетку, источавшую изумительный сладкий запах. — Святые Основатели, — пробормотала Карли, слегка поведя носом из стороны в сторону и засучив ногами по полу. — Дай их сюда! — А ты хорошо попроси, — оскалился Блэк. — Бродя-я-яга-а-а, — Кисти исступленно протянула руку, скрючив пальцы на птичий манер. Сириус рассмеялся и, сжалившись, отдал ей вафли. Уже к середине урока Карли мирно спала, уткнувшись в локоть Бродяги и укрывшись за толстенным учебником толкования по чаинкам. Питер откровенно похрапывал, Ремус с Джимом листали учебник и ржали над картинками, над некоторыми из них последний совершал акты вандализма, подрисовывая члены, над чем ржал еще сильнее. Бродяга сам не спал, не присоединялся к друзьям и усиленно возился с трансфигурационными формулами, лишь потому, что ночь его будет занята Меган с Когтеврана, а эссе МакГи сдать нужно уже завтра. Вдруг Кисти, как-то нервно дернулась, завозилась и рукой, лежащей на столе, схватила его за предплечье. Сириус недоуменно посмотрел на смуглые пальцы на рукаве своей белой рубашки, а потом так, чтобы ни Джим, ни еще кто-нибудь не заметил, наклонился к ней, пятерней убрал с ее лица по-прежнему непривычно прямые каштановые пряди и прошептал: — Порядок, Кисти. Рука на его предплечье ослабила хватку. Как будто бы ничего и не произошло, Сириус выпрямился и вернулся к пергаменту, который не был еще исписан даже наполовину. Карли вновь снился тот сон, где она рисовала и пугалась тени. Она снова стояла перед мольбертом, а тень приближалась к ней, выплывала с балкона, но тут на улице что-то хлопнуло, где-то залаяла собака, с пляжа донесся смех, а тень утонула в солнце, стремительно покатившемся за горизонт. Карли облегченно вздохнула, еще раз взглянула на черепицу, потом на небо и не глядя мазнула по голубому пространству холста розовой краской. Больше ее ничто не отвлекало.***
— «Наша Айрис никогда не дает ложной информации» — передразнила подругу Лили, после ужина пробираясь к выходу из Большого Зала. — Он собирается позвать тебя в Хогсмид, а не делать предложение на глазах у всей школы, — буркнула Мэри. — Да и Ириска не видит будущее. — Ну, во всяком случае, мы идем в Хогсмид уже завтра. И, думаю, я все-таки не изменю своему обычаю и пойду с Северусом. — Мерлин, помоги нам, — Мэри поморщилась и тут же расплылась в широкой улыбке. — Спасибо, Мерлин, всегда знала, что ты наблюдаешь за нами, чувак! Лили удивленная переменой в настроении Макдональд сначала вопросительно воззрилась на нее и лишь потом повернула голову по направлению взгляда подруги. Что ж Айрис и вправду никогда не дает ложной информации. По коридору прямо на них шел тот самый Ричард Фрозен. Оторвав от него взгляд, Лили хотела сказать Мэри, что Ирис все-таки всевидящая, но Макдональд уже и след простыл. «Дезертирша», только и подумала Эванс, повернув голову и уткнувшись в бронзово-синий галстук. Ричард успел подойти к ней буквально в плотную. — Лили, привет. — Привет, Ричард, — Лили почувствовала, как в животе заскреблись котята, и… Мэрлин, она всегда так пискляво разговаривает? — Завтра поход в Хогсмид, — он улыбнулся немного сконфуженно и запустил руку в волосы, а затем, прокашлявшись, добавил. — Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, если… если ты, конечно, не против. — Да. — Лили? — Да, я, конечно же, не против сходить с тобой в Хогсмид, — протараторила Эванс, ощутив прилив жара к щекам. — Мы… мы встретимся на крыльце, хорошо? Не дожидаясь ответа, девчонка скользнула мимо немного ошалевшего парня. — Да, — расслышала Эванс за своей спиной и губы у нее вдруг расползлись в дурацкой улыбке. Мэри и Бэтани ждали ее за ближайшим поворотом, и Лили прекрасно знала, что ей скажет Макдональд: «Наша Айрис никогда не дает ложной информации». На следующий день первым своим делом Лили отправилась искать Северуса. Она хотела подойти к нему за завтраком, но была отвлечена четверокурсницей, которая очень боялась подойти к Макгонагалл и попросить ее о дополнительных занятиях, и, замотавшись с заикающейся девчушкой, совсем о нем позабыла. Однако отправившись на его поиски на обеденном перерыве, обнаружила черноволосую макушку друга во внутреннем дворе в компании его новых слизеринских друзей, которыми он обзавелся в конце прошлого года. Они Лили не нравились в полном своем составе. Ее не привлекали ни слащавые красавчики Луи Забини, Райан Эйвери и Эван Розье, по которым вздыхали толпы девчонок, ни вечно хмурый Энтони Мальсибер, ни откровенно пугающий Алекто Кэрроу. Эванс издалека окинула змеиную компанию слегка нервным взглядом и решила, что лучше подождет, пока они окончат свое собрание, чем подойдет к ним сама. Она притулила сумку на ближайшей каменной нише-скамейке, выдолбленной прямо в стене, и принялась ждать. Как назло во двор приперлись курить Мародеры и еще несколько парней с курса. Поттер тут же ее заметил и заорал очередную глупость про Хогсмид. Кармелита, поднырнувшая под его руку, дернула его за галстук и, указав на слизеринцев, сказала что-то про принца, которого караулит Эванс. Блэк одобрительно заржал, а потом выкрикнул то, за что Лили была ему совсем немного благодарна: — Эй, Нюниус, последние мозги выдрочил, раз заставляешь девчонку ждать тебя, а? — А ты бы заткнулся, Блэк, — рыкнула Лили и улыбнулась, повернувшемуся к ним Северусу. — Пф, да я помочь хотел, принцесса, — фыркнул Сириус и, прикурив сигарету, обхватил Поттера локтем за шею, явно отвлекая от Снейпа, и принялся ему что-то втирать. За это Сириуса тоже хотелось поблагодарить, поэтому Лили незаметно кивнула ему, когда он сверкнул на нее смеющимися серебристыми глазами из-под длинной черной челки. — Привет, Лили, — к ней, наконец, соизволил подойти Северус. — Прости, я не заметил тебя. — Да ничего страшного. Я совсем недавно подошла и не хотела тебя отвлекать, — Эванс внезапно стало ужасно стыдно за то, что она собиралась сказать. Ведь она всегда ходила в Хогсмид с Северусом или иногда с девчонками, когда он заболевал. А тут она пойдет с каким-то Риком Фрозеном, а не с лучшим другом. Не сочтет ли он это предательством? Хотя вообще-то нет ничего ужасного в том, что Лили захотелось устроить свою личную жизнь! Он вообще порадоваться за нее должен! Так что, набравшись храбрости, Лили тряхнула рыжим хвостом и сказал: — Сев, я хотела предупредить тебя, что не смогу в этот раз пойти в Хогсмид с тобой. Меня пригласил Ричард Фрозен с шестого курса Когтеврана и… в общем девчонки настояли, чтобы я приняла приглашение, — скомкано прожевала последние слова Эванс, заметив как вытянулось лицо друга и удивленно расширились темные глаза. — Ты… ты расстроился, Сев? Ответить ему не дал Поттер, все-таки забивший на Блэка и внимательно вслушивающийся в речь Лили: — Серьезно, Эванс, этот позер?! Лучше бы, как обычно, валила с Нюнчиком. — Заткнись, Поттер, — она злобно сверкнула на него зелеными глазами. — Твое мнение меня вообще не интересует. — Надеюсь, что ты несерьезно и вкус у тебя все-таки есть, — как-то не по-поттеровски спокойно ответил Джеймс и вернулся к разговору с Блэком. — Так, Сев, ты обижаешься? — она обеспокоенно осматривала его лицо. — Нет, — как-то не слишком натурально мотнул головой Северус. — Я как раз собирался готовиться к предстоящей проверочной у профессора Слизнорта и не очень хотел отвлекаться на поход. Хорошо проведи время, Лили, — пробормотал он, выдавливая из себя каждое слово. — Я пойду. — Спасибо, — пробормотала она, глядя вслед удаляющемуся, ссутулившемуся больше обычного другу. — Мы обязательно погуляем с тобой после, — крикнула она ему вдогонку. Северус обернулся, кисло улыбнувшись, махнул ей рукой, как бы соглашаясь, и продолжил идти к выходу из дворика. Все-таки это было не самой лучшей идеей: бросать Северуса в этот день. В конце концов, совсем не обязательно идти с Риком именно в Хогсмид, можно было бы предложить ему как-нибудь прогуляться у Озера или еще что-нибудь в этом духе. И в таком случае она бы не испортила Северусу настроение. У него же и так практически нет никого кроме нее. Глупая Лили. Возмущенно хлопнув себя по коленке, она подхватила сумку и поспешила прочь от смеющихся мародеров обратно в школьные коридоры.***
Джим сам не до конца помнил, как эта хорошенькая темноволосая пуффендуйка, младшая сестра капитана пуффендуйской квиддичной команды оказалась возле него, как заболтала его по поводу стратегии «Кенмарских коршунов» в следующем сезоне. Зато он хорошо помнил ее ярко-розовые щеки, точно такие же бывали у Эванс зимой, когда она была вся такая красивая в шарфике и с шапкой пушистых рыжих волос, усыпанных не тающими снежинками, и когда Джиму просто до тремора в руках хотелось потрогать эти волосы. Эта девчушка — Гестия Джонс. Она смеялась над тем, как он орал на команду всю тренировку и теперь хрипел, и улыбалась до ямочек на румяных щеках. Джеймс взял и прикоснулся к ее щеке, а она замерла, и замолчала, и недоуменно уставилась на него, а потом потянулась к нему, а он наклонился к ней, и у него защитные очки соскочили со лба, сбили его повседневные и ударили девчушку по носу. Гестия подхватила их и захохотала. Мимо прошли Бродяга и, ворчащая Кисти, кутающаяся в Сириусову кожанку. Бродяга похабно присвистнул и пожелал Джиму удачи, а Кисти попросила Гестию «заколебать этого рогатого ублюдка досмерти». Джеймс показал друзьям средний палец. Гестия же засмеялась очень звонко и легко. И Поттер подумал, а почему бы и нет? Вспомнил слова Эванс про Фрозена, задавил внутри чувство возмущенной ярости и предложил Гестии смотаться с ним, парнями и Кисти в Хогсмид на выходных. Девчонка согласилась, даже глазом не моргнув, а потом тряхнула смоляной копной волос и растворилась в сумерках. Так Джеймс начал встречаться с Гестией Джонс, был пойман за ужином Гвеног Джонс, выслушал лекцию о том, что она с ним сделает, если он обидит ее младшую сестренку, а еще чуть не задушил Бродягу подушкой, после того, как тот поинтересовался, что ему лучше сделать: подсказать Джеймсу то особое заклинание или подарить пачку гондонов. Джеймс пялился в потолок с мыслями о том, что нахрен ему не уперлась эта Эванс, и Гестия тоже хороша, а насчёт заклинания Бродяга все же прав, нужно освежить память, потренироваться, но это завтра. Сейчас без разницы. В Хогсмид Мародеры понеслись дружной толпой. Уже было по-осеннему прохладно, сыро и мокро. Солнце едва-едва показывалось из-за туч, но тут же пряталось обратно да и особо не грело. Преподаватели, после случая с Бэллом, вообще не хотели отпускать детей в магическую деревню, но в последний момент сжалились, решив, что это будет слишком крайней мерой — лишить учеников покупок перед Хеллоуином. Хогсмид издалека выглядел серо-заброшенным, грязным и скучным, но стоило подойти поближе, как становилась слышна рекламная мелодия из магазинчика Маэстро, запах корицы и сливок из «Трех метел», и подтаивало навеянное небесной и окружающей осенней мрачностью угрюмое настроение, уступая место чему-то веселому, звонкому и счастливому. Кисти зябко дышала в шарф и вместе с Бродягой подшучивала над Люпином по поводу его вселенского одиночества. Ремус беззлобно фырчал и говорил, что заведет себя девушку сразу после Хвоста. Хвост хихикал и поддакивал Рему, что приложит все силы, чтобы оттянуть этот момент. Джеймс прижимал к себе, цепко обнимающую его за шею Гестию, и пророчил Люпину при таких условиях исполнение его безотношеневой мечты и смерть одиноким девственником. В «Трех метлах» обнаружились Тейлоры: Адриан, притиравшийся к внешне непреодолимо гордой Айрис занятой разговором с подругами, и Андреас, лениво болтавший с бесконечно краснеющей Мэлани Браун. За дальним угловым столиком целовались Дирк и Макдональд, а близняшки Лорна и Лисандра Гринграсс морщили при виде этого зрелища свои хорошенькие носики и утыкались в кружки миндального кофе, притащенного Закари Роули и Генри Харпером. От рассматривания обстановки Джима отвлек довольно горячий спор между Карли и Гестией: что-то насчет стратегии ловца на поле и о том, каким ему следует быть. — Чем меньше ловец, тем удобнее ему преодолевать сопротивление воздуха, развивать скорость и вообще он, как цель значительно меньше, — возмущенно выпалила Карли, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Это, конечно, да, — казалось, что Гестию злобные желто-птичьи взгляды Видэхой совершенно не трогали. — Однако такого ловца легко сбить с метлы одним ударом бладжера и размазать по полю. Не считаешь? Карли криво усмехнулась и ядовито произнесла: — Это в тебе сейчас говорит сестричка-загонщик, чью команду мы размазали в прошлом году по полю, да? — То было при Доркас, а что будет сейчас еще неясно, — отбила Гестия. Джеймс внутренне захохотал и сграбастал девчонку в охапку: — Гвенни приставила тебя ко мне, чтобы выведывать стратегию моей команды, — прошептал он ей в самое ухо. — Нет, конечно, — пробормотала она, покрывшись мурашками от его дыхания. — Просто ты Джеймс Поттер и ты мне нравишься. Джим понимающе выгнул губы. Гестия была очень простая, прямая и бесхитростная. И сейчас это ему нравилось. Он подхватил ее пальцами под подбородок и поцеловал. В голову ему тут же прилетела салфетка и возмущенное сириусово: — Снимете комнату у Аберфорта! Джеймс с громким чмоком, оторвавшись от раскрасневшейся девчонки, показал Бродяге средний палец. Гестия, неловко прикусив нижнюю губу, улыбнулась, одобряюще поглядывающей на нее Видэхой, и спросила: — Вы, правда, называетесь Мародерами? — Верно, детка, — усмехнулся Бродяга. — А у вас будет предхеллоуинская шалость? — глаза у Гестии вспыхнули азартным огоньком. — Нет, не в этом году, — подал голос Ремус. — Хватило случая с Локконсом. — Зануда, — пробурчал Поттер и, повернувшись к Гестии, добавил. — Однако, да, малышка, не в этот раз. Наш король не расположен шутить, но в следующий раз я пропишу в плане роль и для тебя, если захочешь. — Ты еще спрашиваешь?! — завопила Гестия. — Какая мерзость, — вклинился Бродяга и со смехом увернулся от брошенной в него Джимом палочки корицы. Джеймс снова потянул к себе младшую Джонс и прикинул, что жизнь вроде бы и не такая плохая. Мародерам Гестия вроде пришлась по вкусу, хотя не то, чтобы его сильно волновало их мнение. Еще бы поскорее нашли Бэлла и тогда точно можно будет вздохнуть полной грудью.***
— Ну-ну-ну, — Мэри за руки втащила красную от ветра и пробежки по коридорам Лили в комнату — Рассказывай! Что было? Как? Где? О чем говорили? Он был милым? — Дай мне переодеться! — рассмеялась Лили, выпутываясь из объятий подруги. — И да, он очень классный! — выпалила она, а потом сравнялась цветом щек с пологом на своей кровати и нырнула под него, сопровождаемая дружелюбным хихиканьем девчонок. Ричард ждал ее на крыльце в полдень. Лили украдкой наблюдала за ним из-за колонны. Мэри ни разу ее не обманула. Он очень даже неплохо смотрелся. Высокий, широкоплечий (не даром вратарь в команде), с красивыми скулами и слегка отросшими и небрежно зачесанными назад золотистыми волосами, немного русыми у корней. А еще у него были очень красивые глаза, переливающиеся морской синевой даже в скудном осеннем солнечном свете. Эванс тихонько улыбнулась, заметив, как неловко он переступал с ноги на ногу и то и дело хмурился и поправлял волосы, не лохматил, как этот придурочный Поттер, а именно поправлял, приглаживал. Ладно, девчонки правы, попробовать стоит. — Привет, Рик, — она вынырнула из-за колонны и помахала ему рукой. — Ты уж давно здесь? Ричард расплылся в улыбке, обнажив ровные белые зубы и еще сильнее заострив скулы, и зашагал ей навстречу: — Нет, пару минут, наверное. — И? Ну, не тяни! Вы целовались? — Мэри впивалась в Лили жадным до подробностей взглядом. Девчонки собрались на кровати Лили с подушками, припасенными вкусностями и бутылочками с соком. — Нет, Мэри! — простонала Лили, пряча в подушку нос. — Но вышло кое-что другое. Начало смеркаться и стремительно приближалось время возвращения в Хогвартс, большинство учеников уже потянулись обратно, когда Лили и Ричард вышли из «Сладкого королевства». Лили несла полный пакет сладостей, за которые не отдала ни кнатта, и это теперь ее страшно смущало. Она к такому не привыкла, но Ричард довольно улыбался и уверенно отказывался от ее денег. Весь день пролетел у Лили меньше, чем за пол часа. И ни разу у нее с Ричардом не возникло ни одной неловкой заминки. Он всегда находил, что сказать, когда она замолкала. Оказалось, что мама-маглорожденная целенаправленно знакомила его с маглловскими книгами и поэтому он может уверенно обсуждать с Лили литературу модерна. А так же рассказывать Лили разные веселые случаи из истории магического мира, которые от профессора Бинса сроду не услышишь. Еще Рик оказался очень деликатным, он старался не прикасаться к ней без разрешения, не надоедал ей квиддичем и вообще вел себя очень по-правильному. Когда они взошли на крыльцо замка, он спросил: понравилось ли ей и не хочет ли она как-нибудь прогуляться по территории или заглянуть к ним на тренировку, на что Лили ужасно засмущалась и промямлила что-то напоминающее согласие. В этот момент она уже решила, что он наверняка обидится на ее глупое мямлянье, но он лишь радостно улыбнулся и попросил разрешения обнять ее. <i>Попросил. Разрешения. На объятия. А не стал хватать ее за шею, как любил делать чертов Поттер. Причин отказывать ему у Лили не было совсем.</i> — Только обнять? И все-е-е? — Мэри явно была разочарована. Лили хмуро зыркнула на нее из-под упавших на лицо огненных прядей. — Ой, прекрати ныть, Макдональд, — возмутилась Алиса. — Не всем же быть таким, как ты! — Ага, — не обидевшись на выпад Стоун, Мэри вскочила с кровати и крутанулась вокруг себя. — Кто-то должен быть целомудренно правильным, я знаю! Лили, если бы ты сейчас откровенно не призналась, что он тебе приглянулся, то я бы наверняка попробовала замутить с ним. А так операция «Поттер, иди в зад!» официально в действии! — Ты же сейчас с Дирком? — удивилась Бэт. — Ой, я пока с Дирком, Бэтти, но он вполне может подвинуться, — хитро прищурилась Мэри, словно сытая кошка на подоконнике в солнечный день. — А может придумаем другое название этой операции? — вклинилась Лили, накручивая на палец прядку волос, слушать о любовных планах Макдональд ей не хотелось. — Нет, — Мэри фыркнула. — Мне нравится так. Лили пожала плечами и незаметно прикусила губу. Кое о чем она не рассказала девочкам и, как бы странно это не было, умолчала она о Поттере, целующемся с Гестией Джонс — пуффендуйкой пятикурсницей, темноволосой и румяной, настоящей, правда смуглой, Белоснежкой из сказки, с фигурой, о которой худенькая Эванс могла только мечтать. Лили, правда, загнала это абсурдное чувство какой-то странной и бессмысленной обиды в самый дальний закоулок сознания, но оно все равно отдавалось горечью в горле. Эванс очень надеялась, что это глупое наваждение скоро пройдет. Во всяком случае, она ведь еще не сказала девчонкам, что Ричард пригласил ее пойти с ним на прием к Слизнорту. Эта вкусная деталь Мэри точно обрадует.***
Барти брезгливо обхватил рукой с салфеткой, протянутую Аберфортом, бутылку огневиски и, увлекая палочкой за собой вереницу стаканов, стал пробираться от барной стойки к двери, ведшей в отдельную комнатку «для особых господ», как говорила местная шепелявая ведьма-официантка, по рассказам местных пьяниц когда-то лучшая проститутка какого-то дохрена богатого лондонского сутенера. Барти в эту байку верилось с трудом. Войдя в душную, скудно освещенную деревянную коробку «для особых господ», Барти поставил бутылку на стол и опустил по стакану перед каждым из присутствующих. В «Кабаньей голове» в этот раз собралась вся слизеринская, и не только чистокровная элита Хогвартса. Здесь был и Энтони Мальсибер, и Эван Розье, и Райан Эйвери, и Генри Уорингтон, и Луи Забини, близнецы Кэрроу и еще несколько людей, имен которых Барти либо не помнил, либо не знал вообще. — Вчера утром прилетела сова с письмом от Люциуса, — произнес Крауч, заклинанием вскрывая бутылку и отправляя ее разливать янтарный напиток по стаканам. — В Хеллоуинскую ночь игра официально начнется. Скажем так, будет нанесен пробный удар. И если все пройдет так, как запланировано, то наша цель будет достигнута в рекордный сроки и без каких-либо потерь с нашей стороны, господа. Сегодня мы празднуем и больше ничего. Барти поднял свой бокал. Все повторили за ним. Все уже началось, но скоро оно и закончится. Крауч одним глотком осушил бокал.***
На северо-западе Англии в лесной пещере примерно в это же время, пришел в себя темноволосый, худой парнишка и испуганно схватился за грудь, на которой должны были остаться следы от когтей чертовой ведьмы, но их не было. А потом он начал тонуть в собственной голове, захлебываться чем-то вязким, темно-бордовым. В мозгу ревело пламя и требовало воздуха. Парню было больно, холодно и страшно. Он знал, что ему нельзя позволить себе отключиться. Он помнил, что ему говорили, помнил страшные слова о разлитом гневе, о ярости, об убийствах, но он задыхался, терялся. Все чувства будто бы разом предали его: он не мог понять сидит он, лежит или стоит; он видел только размытые бледные пятна, и даже на собственные руки посмотреть не мог, и двинуть ими тоже не мог. И вообще у него еще есть руки? Он ничего не осязал, словно плавал в воздухе. Он ничего не слышал кроме того самого рева пламени, которым была пульсация крови, требовавшей действий, но не его, а другого. Чего-то или кого-то другого, что было им и одновременно не было. Это оно! Это из-за него было так странно, жутко, не больно, но страшно до безумия. Это сводило с ума, грызло, извивалось под кожей, забиралось в глаза, в уши, в ноздри. Желание, действие, необходимость. ТАК И ПОШЛО ВСЕ НАХРЕН! ПУСТЬ ОНИ ПОЛУЧАТ ЧТО ХОТЯТ, А ЭТО ПРЕКРАТИТСЯ! Пламя утихло, кровь успокоилась. Пришла тишина. Парень провалился в черное ничто. Элайджа сдался.