Exit Wounds

Магическая часть университетского общежития мирно спала. В длинном светлом коридоре с несколькими десятками одинаковых дверей не было слышно ни звука. За каждой из них – похожие, почти идентичные комнаты, но каждый из временных хозяев все-таки умудрялся добавить что-то свое: картину ли, книги ли на полках или безделушки на подоконнике. Но кто знает, что в действительности скрывается за каждой из этих дверей? Какие мысли, планы, мечты и трагедии? И на самом ли деле так спокойно спит Университет? В одной из комнат в кресле сидел хрупкий невысокий брюнет. На мгновение можно было бы решить, что он задремал, настолько расслабленной выглядела его поза: голова откинута на спинку, глаза закрыты, руки свободно лежат на подлокотниках. Но уже в следующую секунду пальцы дрогнули и крутанули зажатую в них сигарету. Парень вздохнул и открыл глаза. Нет никакой разницы – открыть их или закрыть: увиденная сегодня сцена не желала покидать его, и теперь, куда бы он ни смотрел, везде видел одно и то же. Парень прижимает к себе девушку и якобы незаметно скользит рукой ей под кофту. А девушка, кажется, не испытывает особого энтузиазма, но не отстраняется и как-то натянуто смеется его словам. Брюнет в кресле снова вздохнул и внезапно подумал, что, быть может, он выдает желаемое за действительное. И вовсе не искусственным был ее смех? И может она действительно любит этого недоделанного атлета… Память издевалась, подкидывая воспоминания о заливисто смеющейся девушке, о ее взгляде, полном нежности. Вспомнилось, как подолгу они обнимались по утрам, словно успевали соскучиться друг по другу за ночь, даже будучи в одной постели. Ему иногда казалось, что он скучает по ней каждую секунду, когда не видит. Вспомнился собственный трепет при каждом, даже самом простом, прикосновении. Брюнет резко выдохнул и подался вперед, упираясь локтями в колени и зарываясь пальцами в волосы. Хотелось напиться до беспамятства, чтобы не ощущать на губах вкус ее поцелуев. Или закинуть в себя что-нибудь и уйти в отрыв без всяких душевных терзаний. Или просто шагнуть в окно… Он стремительно и немного дергано вскочил на ноги и, не раздумывая ни секунды, одним движением смел все, что было на письменном столе. Коробочки с дисками жалобно «звякнули», разлетаясь на куски, тяжелый латинский словарь глухо бухнулся об стену, а ручки и карандаши запрыгали по полу. В коридоре стукнула пара дверей и раздались удивленные голоса, впрочем, парень не обратил на это никакого внимания. Порыв к разрушению принес с собой неожиданную секунду спокойствия. В те мгновения, что он смотрел на разлетающиеся по полу вещи, он не чувствовал ничего кроме отрешенности и пустоты, но даже пустота была лучше, чем ставшие слишком болезненными воспоминания. Однако спокойствие оказалось недолгим, и вот уже неконтролируемое желание обнять её, вдохнуть ее запах, целовать до бесконечности захлестывает с головой. На глаза попался заставленный стеллаж, и на пол полетели книги с одной из полок. Голоса в коридоре стали громче и, кажется, ближе, но ему нет дела ни до чего, кроме мнимого мимолетного спокойствия. А где-то глубоко внутри словно скручивается тугая спираль, она сжимается все плотнее, становясь похожей на пружину, готовую распрямиться в любой момент. Легкое замешательство, но вскоре весь стеллаж целиком рушится на пол. Брюнет застыл в центре разгромленной комнаты, не обращая внимания на стук в дверь. Какое ему дело до тех, кто никогда не принимал его в расчет? Хрупкий, в чем-то женоподобный парень с вечно подведенными серыми глазами и через раз накрашенными ногтями – чем не объект презрительных насмешек для одной половины однокурсников и нездорового обожания для другой? Чертов Университет. Скрученная внутри спираль продолжала сжиматься, к тому же появилось ощущение, будто она вращается, набирая и набирая скорость, подобно разрушительному торнадо. Парень обвел комнату взглядом, выискивая, что бы еще можно было разбить, и одновременно прислушиваясь к себе. Как-то отстраненно пришло понимание, что он не сможет долго сдерживать рождающийся внутри вихрь, да и не хотелось этого делать. Не хотелось ничего, кроме как снова почувствовать под пальцами бархатистую кожу. Магия рванулась из-под контроля, ударила упругой волной в стены и откатилась обратно. Голоса в коридоре смолкли на мгновение, чтобы зазвучать с удвоенной силой. А хозяин комнаты снова проваливался в воображаемый мир, вот только на смену памяти пришло воображение, безжалостно демонстрируя откровенные картины. Вот смазливый парень целует девушку, расстегивает на ней блузку, блуждает руками по обнаженному телу, скользит губами ниже-ниже… Брюнет, взвыв раненым зверем, прижал ладони к лицу, с удивлением понимая, что по щекам текут слезы. Магия же отреагировала по-своему: окончательно вырываясь на волю, она искрящейся волной прошла по комнате, только набирая силу. Стекла в окне задребезжали, но устояли, а вот люстра разлетелась осколками вместе с лампами, и комната погрузилась в темноту. В дверь забарабанили уже настойчивее, а кто-то даже попытался ее открыть, но бушующая магия просто не позволила этого сделать. Парень, стоявший до сих пор в эпицентре пронесшегося по комнате вихря, покачнулся и начал оседать на пол. Обхватив себя руками, словно стремясь согреться, он слегка покачивался, не обращая внимания ни на тонкие пряди, подхваченные остаточными потоками магии, которые теперь лезли ему в глаза, ни на разгром в его комнате, ни на отворившуюся, наконец, дверь, за которой столпились студенты во главе с несколькими преподавателями. – Что случилось? – Откуда в нем столько силы? Ведь никогда же не блистал… – Сумасшедший… – Как только сам жив остался… Шепотки летели над толпой, в первые мгновения никто не решался переступить порог и шагнуть в царящий в комнате хаос. Они просто столпились в дверях, глядя на усыпавшую пол стеклянную крошку, разорванные книги, опрокинутую мебель и так и сидящего на полу брюнета, кажущегося сейчас совершенно беззащитным и опустошенным.