Зарисовки. TF:Prime

Таймлайн: Нокаут уже прибыл, но с Рэтчетом не сталкивался и не знает о его присутствии в команде. Рэтчет, в свою очередь, о гонщике уже наслышан. Автор жульничает с количеством зарисовок. Зарисовки растут до размеров мини, но отделять в отдельный фик не хочется. Простите, я так хочу, я так вижу. Ночной воздух приятно охлаждал работающий на холостых оборотах двигатель. Рядом о чем-то спорили люди, то и дело безуспешно стараясь заглянуть в салон машины, кричащего желтого цвета с черными гоночными полосками. Бамблби ожидал. Три из четырех, стритрейсеры ждали последнего, и последний не замедлил появиться. Алый спорткар с красивой аэрографией на дверцах, казалось, сам излучал свет. Фосфорицирующие добавки в полироль, не иначе. Мысленно автобот фыркнул: дорогущая и редкая полироль всегда была предметом зависти, особенно, когда мех мог ее сделать самостоятельно. Не то чтобы он завидовал... Во всяком случае себе он в этом признаваться не собирался. Слишком много признаний на одного десептикона. По негласному старту четверка безбашенных любителей адреналина рванула в ночь, подсвечивая фарами извилистую дорогу, по которой и днем-то нелегко проехать, не оказавшись вверх колесами где-нибудь в кювете. Впрочем, гонщики будто родились на этой трассе. В поворот четыре автомобиля вошли ровной линией, как слаженная команда, дымила резина, с руганью выкручивали руль люди. Из заноса вышло только три машины. Оказавшийся последним человек не справился с управлением. Автомобиль закрутило, выкинуло на обочину и затормозило о первое дерево. Бамблби услышал короткий смешок и удивился. Не настолько, чтобы стать посреди трассы с дымящимся двигателем, как второй участник из людей, но достаточно сильно. Определенно, скрываясь от своих сознаковцев, они с Нокаутом перешли на одну волну. Признаться честно, именно эта "одна волна" и не давала покоя Бамблби уже давно. Его привлекал алый спорткар, пожалуй, даже больше чем Оптимус. Когда образ командира перестал быть идолом, как-то незаметно трансформировавшись в образ яркого язвительного медика? Сложно сказать. Рэтчет, наверное, что-то заметил, раз обронил в одном из разговоров недвусмысленное: - Нокаут - он, как фетиш. Он просто существует, занимая определенную часть оперативной памяти, расцвечивая реальность, но принадлежать кому-то одному никогда не будет. Даже насильно. Просто не сможет. Желтый разведчик тогда даже не задумался, пропустив очередную нотацию Рэтчета мимо аудиосенсоров. Яркий корпус мелькал в битвах, сколь красивый, столь же и опасный. Легкая насмешливость и сквозящая в каждом движени снисходительность ко всем окружающим. Нет, Бамблби не хотел быть среди этих "окружающих" Нокаута, хотелось признания равенства. И разведчик прекрасно знал способ доказать свое превосходство и привлечь внимание: гонки. Вопреки стереотипу о летающих десептиконах, Нокаут любил дорогу. Любил, как свою полировку, если не больше. И дорога любила его, надо признать. Профессионально ушедший в занос на повороте спорткар так легко и естесственно прошел сложный участок, словно ехал по прямой. В каждом, казалось бы, небрежном движении, чувствовался полный контроль, ни милиметра в сторону, идеальная траектория для выбранного маневра. Еще горячий после дневного зноя асфальт почти плавился под колесами, алый гонщик почти летел, оставляя за собой "воздушный коридор", и почти уносил с собой поднимающееся над дорогой марево раскаленного воздуха. Чужое мастерство воистину завораживало. Впрочем, желтый разведчик тоже не пешком ходил все эти ворны и славу самого быстрого автобота считал своей по праву. Но у Нокаута присутствовало некое позерство, сквозившее во всем, что он делал. Рэтчет как-то говорил, что главное: наслаждаться тем, что ты делаешь. Фраза была сказана в запале ссоры, далее последовал длинный список причин, по которым сам медик не мог наслаждаться своей работой на этой планете, но это уже не важно. Важно было другое: Нокаут ехал для себя. Отдыхал, наслаждался всем, что составляло ночные гонки: нелегальность, азарт, тишина, умиротворение, сосредоточение, спокойствие, расслабленность. Дикий коктейль ощущений, который может понять только такой же гонщик. Бамблби понимал. Не заметить общую волну было сложно (точнее, невозможно), поэтому автобот подпрограммно ожидал едких замечаний, насмешек...просто чего-то ожидал, но алый десептикон молчал. Тишина эфира не нарушилась даже тогда, когда красивый алый спорткар выбил ограждение и полетел в кювет... Все произошло в доли наноклика, и Бамблби даже не успел обработать информацию: все происходило, как в дурацких холо, - случайно и необратимо. Алый бампер то и дело смещался, не давая единственному сопернику возможности получить хотя бы небольшое преимущество. Два автомобиля гнали впритык, но желтый разведчик внезапно заметил, что алый спорткар чуть уводит влево, не иначе повредил себе что-то на разбитом участке дороги. На выходе из очередного поворота Бамблби выжал газ чуть раньше, чем требовалось, стремясь вырваться вперед, когда соперника снова чуть поведет влево, и понял, что поторопился ровно в тот момент, когда слева в передний бампер ощутимо ударилось чужое заднее крыло. У выходящего из заноса Нокаута не было никаких шансов: инерция играла против него, - Бамблби шел по прямой, практически не ощутив последствий удара и почти протаранив алый спорткар. Вылет с трассы был неминуем, но мастерство позволило десептикону повернуться боком к ограждению, увеличивая площадь касания и чуть притормаживая собственный корпус. Кувыркающийся с обрыва алый спорткар Бамблби не видел, остановившись посреди дороги. Сканнер показывал полное отсутствие кого бы то ни было в радиусе километра - десептикон молчал на всех частотах, аварийного маячка не было. Желтого разведчика разрывали противоречия: с одной стороны, случившееся - чистой воды случайность и можно спокойно выигрывать гонку, оставляя десептикона в кювете, а потом вернуться, - все всегда знали, что медик однажды докатается, - но с другой стороны, против такого поступка вопили автоботская совесть, сознание того, что это был не бой и...не хотел такой победы Бамблби. Оставлять дезактивироваться Нокаута было неправильно, как минимум, и глупо, хотя человеческое: "Так не доставайся же ты никому!" - юный автобот сейчас понимал, как никогда. Прогнав вентиляционный цикл, Бамблби сдал назад, трансформировался и спустился с обрыва. Излучение Искры еще ощущалось, поэтому выдернув по коммлинку Рэтчета из перезарядки, разведчик коротко попросил никого не поднимать и активировать земной мост. Выслушав дежурное сообщение о том, где медик видал такие просьбы посреди земной ночи и собственной перезарядки, Бамблби аккуратно втащил заклинивший в автомобильном режиме корпус в земной мост, перемещаясь на базу, и вступил в короткую, но яростную перепалку с поднятым медиком. - Зачем ты его притащил? И какого шлака происходит?! Би виновато пробибикал в ответ. - Ты сбил? Нет, ничего я тебе не скажу про его состояние, и не хочу ничего знать, пусть с вами всеми Оптимус разбирается, мне резисторов не хватит на все ваши выходки. А теперь вон отсюда, не мешай, - виноватый взгляд голубых окуляров, однако, заставил Рэтчета чуть смягчиться, и врач проворчал, уже оттаскивая алый корпус в сторону медблока: - Хорошо, что не вертикально вниз летел - тогда бы ему точно прямая дорога во Всеискру... Знает, ржа хитробамперная, как падать... Все же отправив разведчика в перезарядку, Рэтчет приступил к своим непосредственным обязанностям. Шлак его знает, что у них там произошло, но починить Нокаута стоило как минимум по трем причинам: во-первых, это предназначение медбота, во-вторых, как-то уж очень внимательно Би смотрел на этого десептикона, а в-третьих, медицинская солидарность как никак. Разумеется, автоботский медик понимал, что попади он в аналогичную ситуацию, было бы "никак", и починил бы его Нокаут только по приказу Мегатрона или развлечения ради, может... Но эта война унесла столько Искр, что уже не хотелось никакого дезактива: ни среди врагов, ни, тем более, среди сознаковцев. Совсем юный, по сравнению с самим Рэтчетом, алый медик сейчас вызывал какую-то глухую тоску: сколько таких отправилось к Всеискре, так и не увидев ничего, кроме войны? Отмахнувшись от неуместных эмоций и воспоминаний, медик сосредоточился на пациенте. Попытка вывести Нокаута в онлайн ничего не дала - заклинивший в альтформе спорткар, судя по всему, провалился в стазис, и единственное, чего удалось добиться Рэтчету - это получить схему корпуса из аварийного пакета данных, отправленного системами при подключении к медпанели, что уже было большой удачей. Все же алый медик, несмотря ни на что, назывался медиком не за красивые обводы и знал, что необходимо для максимально быстрой помощи. Но была одна проблема: работать с машиной Рэтчет не мог. Нужна была трансформация. Была одна проблема и был один способ. Варварский, разрывающий процессор на части болевыми импульсами, порой сжигающий микросхемы, но по-другому Нокауту никто не поможет... Удар током по Т-шестерне вызвал бурную реакцию: корпус конвульсивно взрогнул и рывком трансформировался, точнее, попытался. Помятые пластины пришлось возвращать в правильное положение вручную. *** Оптика все не фокусировалась, а яркий свет раздражал чувствительные сенсоры, поэтому, так и не сумев отдать команду на активацию светофильтров, Нокаут попытался просто перевернуться на бок и простым механическим методом спрятать оптику, и шлак с ней, с полировкой, потом исправит. Но перевернуться до конца не дали чьи-то крепкие манипуляторы, а корпус вдруг прошило просто фантастической в своей неописуемости болью, словно на нейроствол снова плеснули кислотой, как много ворнов назад... Алый гонщик вдрогнул, не сдержав стон. Боль, застарелый страх и еще эти шлаковы лампы просто выносили процессор. - Лежи тихо, - спокойный голос шел со стороны бело-красных пятен, а потом оптика перестала нагружать процессор сбитой передачей данных, сигнал прервался. - Разбирать тебя не буду, только поправлю чуть и сдам ассистенту, нечего тут... Нокаут хрипнул вентиляцией от удивления и замер в болезненном напряжении. Снова этот голос, и такая схожая ситуация... Не может быть. Процессорная деятельность ощутимо поплыла, топливопроводы заполнял мощный релаксант, мысли путались, смазывалось ощущение реальности, причудливо смешиваясь со старыми архивами. - Рэтчет, я нормально... Только не говори Брейки... Спасибо... Ты осторожный... Автоботский медик замер, с удивлением разглядывая побитый раскрытый алый корпус и не доверяя своим сенсорам. Не может быть, чтобы это был тот самый Лайтвилл. Так просто не бывает. Куда делся тот легкий, изящный светло-синий корпус, который автоботский медик, преподававший тогда в Академии выносил из лабораторий, пачкая энергоном пол? Где тот янглинг, который изо всех сил старался не стонать, а только просил, чтобы не говорили его соседу и защитнику по совместительству? Неужели эта грациозная красота когда-то, пусть и давно, лежала с полурасплавленным нейростволом в учебных лабораториях, впав в немилость у решивших отомстить и заодно поразвлечься с реактивами одногрупников? Медик присмотрелся внимательнее. Прежние очертания угадывались так же смутно, как едва угадывались на следующий солцикл после жестоких игр изначальные формы обидчиков. Рэтчет и по сей день не знал, кто тогда сказал Брейкдауну (который, кстати, сменил имя только частично), но сам яростно защищал перед преподавателями защитника тогдашнего Лайтвилла, не поддаваясь ни на какие уговоры починить заодно и пострадавших. Рэтчет даже чуть усмехнулся, вспоминая, как оккупировал медблок, заперевшись там с двумя юными медиками: Нокаутом, лежащим в стазисе, и Брейкдауном, оказавшимся способным ассистентом даже по меркам придирчивого автобота. Кто бы знал, что эта мелочь сбежит на третий солцикл после того, как Рэтчет разрешил медику трансформироваться? Скандал с проникновением в лаборатории, избиением и побегом замяли, Рэтчет с тех пор не переступал порог шлакова заведения, а потом началась война... И вчерашние спарклинги стали устанавливать себе не дополнительное медицинское оборудование, а циркулярные пилы и пушки, стремясь защитить свои корпуса. Даже интересно, как Мегатрон узнал о самом способном медике, сбежавшем с факультета в компании ассистента? Закрыв все системы, Рэтчет некоторое время сосредоточено искал старые списки учеников и список коммлинков, с каким-то нездоровым любопытством желая проверить, насколько глубоко в прошлое уходят кабели. "Брейкдайк?"* "Что? - десептикон явно спохватился, осознав, на какое имя отозвался, и уточнил: - С кем я разговариваю?" "Не задавай глупых вопросов. Забирай своего Лайтвилла и не давай трансформироваться хотя бы два солцикла. Координаты сейчас отправлю." "Рэтчет", - десептикон не сказал больше ничего, но это самое узнавание показалось автоботскому медику уже достаточной благодарностью. Как-то некстати вспомнилась честная мерцающая желтая оптика... Отмахнувшись от воспоминаний, Рэтчет осторожно подхватил хрупкого медика и активировал земной мост... *Брейкдайк - автор переводил как "ломающий препятствия".