Девочка сидела на диване. По ее виду было ясно, что она очень устала, но ему было необходимо узнать, как она нашла его и кто она такая. Майкл, убедившись, что за его нежданной гостьей нет «хвоста», сел напротив Моник. Ребенок смотрел в одну точку, казалось, она просто спала с открытыми глазами.
— Как тебя зовут? — спросил он девочку.
Она вздрогнула переводя взгляд на незнакомца:
— Моник.
— Как ты узнала где меня искать?
Девочка порылась в карманах и достала клочок бумаги.
— Вот, — протянула она его.
Майкл без труда узнал почерк, и сердце пропустило удар. Тысяча вопросов закрутилось в его голове разом: как эта девочка связана с Никитой? Что привело ее сюда?
Он ощутил тревогу за любимую. Тело тут же напряглось: готовое драться, бежать, что-то делать. Мозг привычно обрабатывал сразу несколько планов действий, единственное, чего не хватало, это информации. И только эта полусонная девочка могла дать ему ее. И как бы ему было не жаль ребенка, он продолжал ее «мучить».
— Как она к тебе попала? — вернув себе хотя бы видимость невозмутимости, спросил он.
— На мосту, когда нас обменивали, — проговорила Моник.
— Обменивали? — повторил он.
— Да, — кивнула Моник.
— Расскажи все с самого начала, пожалуйста, — попросил Майкл.
Глаза слипались. Она старалась отвечать на вопросы этого странного человека. Рассказ становился сбивчивым, местами Моник перескакивала с одного события на другое, но Майкл понял суть. Тут он услышал шаги на лестнице. С верхнего этажа спускался Адам. Его сын за эти годы превратился в крепкого, почти взрослого юношу. Он поступал в колледж и почти ничего не помнил из событий своего раннего детства.
— Кто к нам пришел? — спросил он.
Жизнь в разъездах наложила свой отпечаток, и Адам привык по первому требованию отца, собрав самые необходимые вещи, покидать насиженное место. Хотя они переехали совсем недавно. Так что, услышав, что кто-то пришел, он тут же спустился вниз. Майкл взглянул в сторону гостиной, где на диване уснула девочка:
— Похоже, твоя младшая сестра.
— Сестра? — удивленно посмотрел на ребенка Адам.
Майкл, больше ничего не объясняя, подошел к Моник и бережно, чтобы не разбудить ребенка, взял на руки. Девочка доверчиво прижалась к груди мужчины. Он осторожно понес ее наверх в свою комнату. Она рассказала все, что знала, и больше ничем не могла ему помочь. Самое большее, что он мог для нее сделать, это дать отдохнуть. Майкл уложил дочь на кровать и укрыл одеялом, девочка завозилась во сне, но не проснулась. Мужчина рассматривал ее. То, что это его дочь, он не сомневался: слишком очевидным было сходство, только глаза — цвет ЕЕ глаз. Его дочь и дочь Никиты — их общий ребенок. Кто бы мог подумать? Он даже не смел об этом мечтать. Моник снова заерзала во сне, слегка всхлипывая. Девочки снился кошмар. Майкл легонько провел по щеке ребенка, она почувствовала ласку, затихла и задышала ровнее. Майкл, стараясь не шуметь, вышел из комнаты.
Как ему хотелось разбудить Моник, расспросить ее обо всем, о всей ее жизни, а не о нескольких ужасных днях, которые свели их вместе, но он понимал, что это может подождать, если, конечно, ему удастся вернуться живым… Нет, он должен вернуться.
Он уже знал, что ему нужно делать, чтобы спасти Никиту. Судя по тому, что ему рассказала Моник, она все еще была жива. Во всяком случае, он хотел верить в это, особенно сейчас, когда узнал, что есть хоть малейший шанс на нормальную жизнь для них: для него, Никиты и детей.
Майкл прошел в комнату, где держал оружие и некоторое шпионское оборудование, которое ему удалось достать по старым связям, но в первую очередь ему нужно было связаться с Мишель. Он был уверен, что младшая сестра Никиты тоже не сдастся так просто. Мужчина начал собирать сумку.
— И куда мы теперь? — спросил Адам, прислонившись к косяку двери.
— Ты никуда, а мне надо уладить кое-какие дела, — ответил он, продолжая заниматься сборами.
— Это связано с Никитой? — продолжал расспросы юноша.
Он стоял к сыну спиной и тот не видел выражение его лица, но рука мужчины на секунду дрогнула. Адам мало что помнил из событий двенадцатилетней давности. Мальчик смутно помнил высокую светловолосую женщину рядом с отцом, и Майкл честно был рад, что память ребенка так смилостивилась над ним, хотя еще долгие полгода мальчик был замкнутым и отстраненным, но и это благодаря заботе и вниманию отца прошло — ребенок оттаял.
Первое время они часто переезжали с место на место, но вскоре ощущение постоянной слежки и опасности притупилось, и Майкл позволил себе остаться на одном месте на долгое время. Как выяснилось — зря. Его выследили старые враги, и если бы не доведенная до животного инстинкта интуиция, то ему вряд ли удалось спастись и спасти сына. Майкл до сих пор мысленно содрогался, вспоминая ту перестрелку, трясущегося за его спиной десятилетнего сына и сумасшедшую погоню по ночному шоссе. Тогда ребенок уже понимающий, что творится вокруг, начал задавать вопросы, на некоторые из которых отцу пришлось ответить.
Так Адам узнал, кем был его отец. Майкл, конечно, умолчал про то, что женитьба на его матери и его рождение было всего лишь заданием и об остальных нелицеприятных вещах. С того времени Адам стал более серьезным и осмотрительным. Нет, он не дрожал от страха, чего по началу боялся Майкл, тут, видимо, сыграли свою роль гены. Мальчик попросил учить его драться, а позже и стрелять. Отец не стал отказывать, так как понимал, что в их жизни может случиться всякое, и хорошо, если ребенок сможет себя защитить.
— Да, — коротко ответил Майкл.
Он уже закончил со сборами и, повернувшись к сыну, серьезно посмотрел на молодого человека. Адам был достаточно взрослым, способным позаботится о себе в случае чего. Майклу хотелось на это надеяться.
— Ты вернешься? — спросил Адам.
Он хотел казаться сдержанным и спокойным, как и отец, но его голос дрогнул. Майклу так хотелось обнадежить сына, успокоить, но он знал, что лучше подготовить его к худшему варианту развития событий.
— Я не знаю, — покачал мужчина головой, — но очень постараюсь.
Адам опустил голову, не желая, чтобы отец увидел тревогу и растерянность в его глазах. Майкл подошел к сыну и опустил руки ему на плечи, произнес тихо и спокойно:
— Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вернуться, обещаю. Ты мне веришь?
Адам кивнул. Он верил отцу. Всегда верил.
— Хорошо, — выдохнул мужчина. — Сделаешь для меня кое-что?
Адам поднял голову:
— Да, конечно!
— Если увидишь что-то подозрительное — все что угодно — забирай девочку и уходи.
— Но как же ты?! — воскликнул юноша.
— Я найду вас, — безапелляционным тоном отрезал Майкл.
— Хорошо, — вздохнул Адам, прекрасно зная, что спорить с отцом бесполезно.
— Мне пора, — мужчина взял сумку и вышел из комнаты.
— Будь осторожен, — догнал его у входной двери Адам.
Майкл обернулся, обнял мальчишку и, не прощаясь, вышел во двор. Через полминуты Адам услышал звук уезжающего автомобиля. Слезы навернулись на глаза молодого человека. Он был маленьким, когда умерла его мама. Он мало помнил ее, но точно знал, что она однажды ушла и не вернулась. А потом за ним пришли чужие люди из службы опеки. Адам до сих пор помнил тот панический ужас, что заставил его плакать и вырываться из рук незнакомой женщины. Позже, когда в его маленькой жизни снова возник воскресший отец, появился другой страх: что папа снова исчезнет. И этот страх заставлял следовать за отцом повсюду, как бы опасно ни было. Тогда, почти семь лет назад, он меньше боялся незнакомых людей, стреляющих в них, чем того, что, если отец уйдет, то исчезнет навсегда. И сейчас этот страх прокатился по телу мелкой дрожью, заставив сжать ладони в кулаки.
Парень глубоко вздохнул. Стер слезы с щек.
«Надо взять себя в руки, — сказал он себе, — теперь я не один. И должен быть сильным».
Он включил сигнализацию в доме. Поднялся наверх. Дверь в спальню отца была приоткрыта. Адам посмотрел в щель: девочка спала, свернувшись клубочком под покрывалом.
«У меня есть сестра», — эта мысль была новой, но приятной.
Когда-то он мечтал о братике или сестренке, но позже понял, что это невозможно, так как детей не приносят аисты и не покупают в магазине. Для этого нужны были папа и мама, а не аист. Мамы у них не было.
Он тихонько прикрыл дверь и пошел в свою комнату. Ему нужно было обдумать план действий. Он сел за стол и откинулся на спинку стула, закрыл глаза. Покачавшись немного на стуле, выдвинул один из ящиков стола: там среди книг и тетрадей лежал пистолет. Отец дал ему оружие, как только Адам научился попадать по мишеням. Парень привычным движением проверил обойму — полная. И положил пистолет обратно. Оставалось только ждать и надеяться.
***
Темное помещение без окон, где ее держали, было сырым. Женщину почти не кормили, но воду давали. Никиту не хотели убивать, наоборот — она нужна была живая. Ее хотели сломать, но бывало и хуже. Женщина закрыла глаза, пытаясь понять, что она может предпринять, чтобы хоть как-то выбраться. Она готова была умереть, но предать людей, которые ей доверились, которыми она руководила, она не могла.
Перед мысленным взором женщины проносились образы старых, давно прошедших событий, потерянных друзей, призраки несбывшихся надежд. Во всех этих видениях и воспоминаниях главным были две пары глаз: одни зеленые, а вторые так похожие на ее, но еще широко распахнутые, огромные на малюсеньком детском личике. Только это и сохраняло рассудок, не позволяя сдаться окончательно.
Скрежет двери заставил Никиту открыть глаза. В камеру вошел Августо в сопровождении двух солдат.
— Как вы себя чувствуете? — с ехидством спросил он, присаживаясь рядом на корточки.
Никита не ответила, лишь посмотрела на вошедших исподлобья.
— Всегда любил сильных женщин, — еще шире ухмыльнулся террорист и отошел от заложницы.
Никита продолжала молчать и, казалось, даже не обращала внимание на вошедших, а на самом деле искала любой способ сбежать, но трудно это сделать с наручниками на руках. Да и под дулом автомата особо рыпаться не хотелось.
— Ну, что, не надумали сотрудничать с нами? — спросил мужчина, снова склоняясь над Никитой.
Та посмотрела ему прямо в глаза, вложив в свой взгляд как можно больше ненависти и презрения. Она желала ему смерти.
Августо прочел все это в ее глазах. Ему все больше и больше нравилась эта женщина. Настоящий боец, современная амазонка. Как жаль, что они оказались на разных сторонах. Ему бы не помешала такая союзница… Хотя, может быть, ее можно склонить на их сторону? У каждого есть своя цена: деньги, власть… дочь.
«Эх, эти идиоты упустили девочку», — с раздражением подумал мужчина.
Он пошел на хитрость, обменяв ребенка на женщину, никаких подстав тут не могло быть, но вот то, что девочку не удастся вернуть назад, рушило все его планы. Хотя он не отчаивался найти беглянку. Ну, а пока стоит попытаться воздействовать на женщину по-другому.
Нет, никаких избиений и пыток, этим ее не сломать, а вот попробовать одно из психо-наркотических составов, хотя Августо не нравился этот вариант: он затуманит сознание женщины и все, что они смогут от нее узнать, станет менее достоверным, но время работало против него.
Августо вместе с солдатами вышел из камеры.
— Девочку еще не нашли? — спросил он у одного из солдат.
Тот покачал головой.
Августо постарался сохранить хладнокровие.
— Готовьте дозу «лекарства», — проговорил он.
— «Лекарства»? — удивился солдат. — Есть!
Шаги эхом разносились по пустым коридорам бункера. Никита слушала эти отдаленные звуки и снова закрыла глаза. Она никогда не верила в Бога, а когда попала в Отдел, и подавно, но теперь ей так хотелось верить, что есть кто-то мудрый и справедливый, который если не спасет ее, то хотя бы защитит ее дочь.
***
Майкл припарковался на обочине дороги. Тусклый свет фонарей практически не освещал шоссе. Особняк тонул в ночной мгле, лишь фонари на террасе дома и во дворе разгоняли ночь, играя причудливыми тенями. Он огляделся. Возле дома, куда он должен был проникнуть, казалось, не было ни души, но это было обманчивым впечатлением: сетка сигнализации по территории и несколько человек охраны бросались в глаза профессионалу. Майкл осторожно обошел охрану. Небольшой разряд тока и сетка лазера замерцала, погаснув на двадцать секунд. Этого было более, чем достаточно, чтобы пробраться внутрь.
Он шел по коридорам большего дома. Ему нужно было найти Мишель. Может, было легче позвонить, но он не доверял телефонам. Двигаясь словно тень, он прошелся по комнатам. Тихонько скрипнула дверь спальни, где должна спать женщина. Майкл шагнул в комнату, и тут же услышал щелчок затвора пистолета.
— Кто вы, что Вам тут нужно? — услышал он со спины.
— Мишель? Меня зовут Майкл Сэмюэль, — медленно поднимая руки вверх, произнес он. — Мне нужно поговорить с Вами.
Холодное дуло оружия уперлось ему в спину. Молниеносное движение, и вот, пистолет уже в его руках, а девушка тесно прижата к нему, не в силах двинуться.
— Отпустите! — стала вырываться Мишель.
— Нам нужно поговорить, — спокойно произнес мужчина.
— Мне не о чем с Вами говорить! — прошипела девушка, пытаясь вырваться.
— Например, о Никите, и о том как ее спасти, — прошептал он на ухо Мишель.
Она перестала вырываться, замерев. Мужчина выпустил ее из своих рук. Сестра Никиты повернулась к нему лицом.
— Говори, — произнесла она с тревогой и интересом в голосе.
