Люди и вещи.

Проклятая эпоха. Войны идут постоянно, а жизнь - ненадежна и быстротечна. Люди рождаются и умирают, своей смертью или нет, но они слишком рано покидают этот мир, оставляя после себя таких же недолговечных потомков, а так же - вещи... Более долговечные, в отличии от людей и, следовательно, более ценные. И почти всегда, более прекрасные. Князь Мацунага Хисахидэ любил красоту и поэтому в его доме было много вещей и мало людей. Последние, как нетрудно догадаться, появлялись в его доме редко и сами по себе, вполне соответствовали вещам. То есть, благодаря незаурядному уму и такой же хитрости, они подобно вещам, а не людям - будут пребывать в этом мире очень долго. Только вот в отличии от вещей, им, увы, не дано сохранить свою привлекательность... Мацунага вздыхает почти сокрушенно. Человек, что сейчас сидит напротив его, на редкость привлекателен. Лицо с тонкими чертами и нежным румянцем на щеках, напоминает искушенному ценителю вещей изображения сказочных красавиц, запечатленных на шелке. Правда, ни у одной из этих красавиц, нет таких глаз - невероятно больших и невероятно ясных, похожих по цвету на аметист... И таких волос, ослепительно белых и отливающих серебром. Человек что-то говорит. Его голос звучит мягко, почти нежно, заставляя вспоминать все тот же шелк, но теперь Мацунага вспоминает не изображения, а самое прикосновение ткани... Легкое и удивительно приятное. - Мой господин будет благодарен за вашу поддержку, князь. - Ваш господин очень предусмотрителен, - усмехается Мацунага. Гость умолкает. Князь смотрит на него, с тем же жадным интересом, затем протягивает руку и проводит пальцами по его щеке и волосам, наслаждаясь все тем же шелковым прикосновением. К сожалению, длиться оно недолго. Гость не пытается отстраниться, однако смотрит на хозяина дома так пристально и так холодно, что тот опускает руку. И вспоминает в какое время он живет. Вспоминает, что сейчас, даже столь прекрасные и столь утонченные создания превосходно владеют мечом. А это - являясь одновременно генералом и стратегом правителя Осаки, помимо меча, еще превосходно разбирается в ядах... Проклятая эпоха!