Ничего особенного

      Келла и Старейшины среагировали не сразу: они словно не сообразили, что перед ними живое существо. Нет, с Вольхой полукровку никто не спутал - младше, да и было в ней что-то неуловимо вампирское. Просто тот факт, что прочитать мысли у девушки оказалось невозможным, сбил их с толку, ведь это черта, присущая только Повелителям Смерти, на которого юная рыжая ведьма в мятых штанах и свободной рубашке походила меньше всего.       Но и отрицать то, что эта девушка - дочь Арр'акктура, никто не мог: что-то общее прослеживалось и в манере держать голову, и во взгляде. Первым очнулся Лен.       -Ты что, приехала одна? Я же просил...       -Со мной же ничего не случилось,- перебила его Милиин, которая никак не могла избавиться от ощущения того, что она здесь чужая. Поэтому, когда отец встал, подошел к ней, взял ее за руку и посадил за стол, словно пятилетнюю девочку, Лин была ему жутко благодарна.       -Ничего не случилось!.. Но могло,- Повелитель сел рядом с дочерью. Милиин закатила глаза, пытаясь казаться беспечной и скрывая волнение.       Больше всего девушку беспокоили мысли четырёх незнакомых ей вампиров: и удивление, и, к сожалению, возмущение. Напрягали ее и их оценочные взгляды: словно решали, сгодится она им на что, или гнать поганой метлой. Можно было, конечно, сказать им что-нибудь язвительное, или хотя бы вызывающе просмотреть, если бы не полное отсутствие сил - полукровка едва держалась на ногах, причем не от долгой дороги, а от какого-то непонятного ей нервного ожидания.       К счастью, Повелитель решил, что столь пристальное внимание со стороны Совета его дочери сейчас ни к чему:       -Вы можете идти,- под весьма недовольным взглядом Лена шокированные вампиры вышли, не проронив ни слова. Милин тут же уткнулась лицом в ладони. Лен чуть неловко обнял ее за плечи. Лин неуверенно прижалась к отцу, подняла на него глаза:       -Я не вовремя, да?- Лин, к своему удивлению, сейчас, здесь, в совершенно новой для нее Догеве, рядом с незнакомым отцом, почувствовала себя лучше, чем последнюю неделю в Школе. Появилась надежда на то, что ее успокоят, поддержат.       Лен зачарованно смотрел в точную копию глаз Вольхи: такие же серые, большие, с такими же складочками в уголках глаз, такие же длинные ресницы. Нос и скулы тоже мало отличались от материнских. А вот губы у Лин были не столь тонкие, как у Вольхи, хотя пухлыми их назвать никак нельзя - просто чуть более объёмные, эдакие детские губки. Неровно остриженные золотистые пряди обрамляли лицо, рыжины у дочки было поменьше, чем у матери, словно вольхину шевелюру разбавили парой-тройкой прядей Лена.       Повелитель обнял дочь чуть сильнее:       -Вовремя,- Лен, глядя в испуганные глаза Лин, искал слова, которые могут придать ей сил и уверенности, и вытащат девушку из глубокой ямы траура, в которой они оказались вместе. О себе и своем спасении он не задумывался - принять безразличный ко всему вид он мог, расставаться с воспоминаниями не желал, а большего, чем управление долиной (например, радости при очередном намеке Келлы на наследника и поиск подходящей мамочки для оного), от него никто и не требовал. В том, что по жизни ему суждено идти одному, он давно смирился, хотя мысль о том, что Вольхи теперь вообще не существует, причиняла боль.- Ты ведь останешься?       Лин кивнула. Повелитель был готов воспеть оду всем богам и мракобесам за это согласие: у него не отбирали эту соломинку, связывающую его с Вольхой. Оставалось лишь найти общий язык.       Милиин обняла отца в ответ. Лен спохватился:       -Ты же будешь жить здесь? И ты, наверное, устала?- как разговаривать с Милиин: как с ребенком или как со взрослым - он еще не разобрался.       -А здесь - это где?- Лин взяла себя в руки, хотя улыбнутся еще не могла.       -В Доме Совещаний, разумеется,- невозмутимо пояснил Лен. Затем удивленно посмотрел на озадаченную девушку и усмехнулся.       -Эм, никогда не слышала, чтобы кто-нибудь жил в правительственных зданиях,- Милиин красочно представила себя спящую на столе в одеяле или ходящую в одном белье с мокрой головой и полотенцем среди шокированных послов. Или с бутербродами, читающая конспект и рассеяно произносящая обрывки заклинаний, от чего вокруг летает парочка мороков. Или пентаграмма на пороге, через которую перепрыгивают Старейшины. Типичная обстановка для школьного общежития.       -Нет, не в этом смысле! Левая часть Дома Совещаний жилая и предназначена для Повелителя и его семьи,- сказал Лен, улыбнувшись.- Пошли?       Милиин встала, потянулась за сумкой, однако отец ее опередил.       -Можно спросить?- сказал Лен уже в коридоре.       -Конечно нет, как ты мог о таком подумать?- полукровка остановилась и, уперев руки в бока, развернулась к отцу.       Лен закатил глаза:       -Я, пожалуй, рискну. Почему именно Милиин?       -Мама пыталась придумать что-нибудь похожее на вампирское имя. Но в Школе вторую "и" однокурсники успешно выкинули, по их мнению, "Милин Редная" звучит лучше, чем "Милиин Редная", а потом вообще сократили до "Лин".       -И ты не против таких изменений?- Лен неосознанно вздрогнул на "Редной".       -Неа,- Лин пожала плечами.- Как им еще меня называть?       -Могу предложить свою фамилию для полного родового имени,- в шутку сказал Повелитель.       -Очень длинную?- неуверенно спросила девушка, слышавшая что-то о зубодробительных именах вампиров от мамы.       -Очень. Miliin T'or ard'Weist Shaeonell, и это еще короткий вариант,- Лен открыл дверь в жилую часть Дома и пропустил Лин вперед. Где поселить дочь, он решил еще на обратном пути в Догеву. Комната, расположенная недалеко от его собственной, на памяти Лена пустовала. Ее нельзя было назвать маленькой, но она, в отличие от большинства других в Доме Совещаний, не могла послужить залом для проведения небольшого банкета человек на двадцать. Лен все еще сомневался, понравится ли Милиин такая комната, но решил начать именно с нее.- Проходи.       Лин осторожно вошла и застыла. По школьным меркам комната была страшно большой. Полукровка медленно подошла к огромному окну, одному из трех здесь. В комнате было пусто, но идеально чисто; стены, пол и потолок были отделаны в том же стиле, что и весь Дом Совещаний: бежевый и белый, камень и шелк. По стенам на бежевом фоне струился тонкий, почти незаметный светло-зеленый узор.       -Тебе нравится?- тщательно скрывая неуверенность, спросил Лен.       Юная ведьма обернулась и, не скрывая улыбки, кивнула.       -Сегодня вечером здесь уже будет мебель,- пообещал отец.- Пока пойдем ко мне?       Дочь, естественно, согласилась. Кажется, Лену удалось хоть на время прогнать тоску из ее души, разбудив вольхино любопытство. ***       Комнату Лена девушка рассматривала с еще большим энтузиазмом. Арр'акктур ей не мешал: пока дочь проводила осмотр территории, он снова разглядывал ее. Кажется, она выглядела немного младше шестнадцати, но серьезный взгляд это с успехом компенсировал. Еще он заметил у Милиин свою привычку: она точно так же слегка хмурила брови и поджимала губы, когда задумывалась, что делало ее очень даже похожей на серьезную Повелительницу. Пару раз она задала вопросы, касающиеся Догевы - так, ничего не значащая информация. Потом, сев в кресло (в то самое, в которое падала Келла этим утром), стянула сапоги и забралась в кресло с ногами.       -Может, поужинаешь?- предложил Лен. Милиин скривилась, почему-то представив до благоговейной икоты торжественный ужин с тройкой Старейшин и Травницей, о которых у девушки осталось не самое лучшее впечатление.       -Судя по твоему лицу, ужин для тебя - это что-то ужасное. Или именно ужин в Догеве?- Лен прищурился.       -Шуточки про кровь невинных младенцев или непрожаренные девичьи бедрышки не актуальны,- фыркнула девушка.- Просто представила типичный ужин типичного Повелителя типичной вампирской долины. И мне этот ужин не подходит - уж больно официальный он в моем воображении,- полукровка пожала плечами.       -Ну, ты глубоко заблуждаешься и по поводу официальности, и насчет Повелителя. Я, вообще-то, хотел бутерброды притащить,- улыбнулся Лен.       -Тогда неси, я же проголодалась!- совершенно по-детски тихонько рассмеялась Лин. ***       По дороге на кухню Лену просто не могла не попасться Келла. Вампирша, нацепив величественное выражение лица, мысленно ругалась, а вслух вела себя крайне сдержанно. Повелитель, не обращая никакого внимания на мысленное возмущение Травницы, невозмутимо дал приказание подготовить комнату для Милиин. Келла кивнула.       -И еще, Повелитель,- сказала Травница уже на самом деле спокойно,- мы объявили о появлении наследницы. Долина должна знать.       Лен, нехорошо прищурившись, посмотрел на Келлу. Потом, убедившись и прочитав в мыслях Травницы, что догевцы нормально отреагировали на неизвестно откуда свалившуюся полукровку, кивнул. ***       Милиин лежала, укутавшись в одеяло, и смотрела в окно. Было уже давно за полночь, лес за окном исчез в темноте, осталось лишь синее бархатное небо с россыпью звёзд. Вздохнув, Лин встала и подошла к окну, приложила ладонь к стеклу.       Девушке было о чем подумать. Во-первых, завтра. Сегодня она тщательно скрывалась от вампиров, благо телепатия ее не подвела. Но вечно прятаться не получится, а как на нее отреагируют догевцы, она понятия не имела. Во-вторых, отец. Общаться с ним оказалось легче, чем она предполагала, однако стать друг другу родными им еще предстоит. В-третьих, Келла. Травница весь этот вечер странно смотрела на Лин, когда они сталкивались в коридоре. Словно полукровка ее раздражала, но Келла перед ней в чем-то провинилась. Как это понимать, Лин тоже не знала; конечно, можно было порыться в мыслях вампирши и найти ответ, но девушка не очень любила рыться в грязном белье.       А еще на нее нахлынула тоска по маме. Хорошо, хоть не при отце: Лин видела, что ему тоже очень больно, пусть он и пытается это скрыть.       Ночное небо не могло ответить на эти вопросы. И помочь. Оно лишь накрывало мир собой, словно теплым одеялом, убаюкивая неспокойные умы людей, эльфов, гномов и вампиров, и скрывало в своей тени упырей, оборотней и разбойников. Дивное время - ночь. Она и по-домашнему уютна, и предательски опасна. И никогда не знаешь, что последует за этой ночью: мирный ли рассвет, тревожное ли утро, солнечный день или беспросветный ливень.       Милиин еще раз посмотрела в небо. Затем оторвалась от окна и вернулась в постель, искренне надеясь, что завтра будет чуть лучше, чем сегодня.