Chemical Peace

Мин весь день пытается добросовестно отвечать на звонки, но его горло разрывает кашель, поэтому Лухан пересаживается на его место, беря телефон на себя. Сам же он отправляется доделывать отчёты друга. Нельзя сидеть без дела, когда тебе помогают. К концу дня он уже с трудом стоит на ногах. На него накатывает чудовищная усталость, и в один момент он практически падает, когда они с Луханом идут на остановку. - Ты рассыпаешься у меня на глазах. Мне больно от того, что я не могу тебе помочь, – говорит друг, удержав его от падения. - Можешь просто взять меня за руку и проводить немного? – ему трудно дышать, но когда пальцы Лухана теплотой обвиваются вокруг его ладони, он с облегчением вздыхает. Странно, но в этом мире Мин мог чувствовать лишь теплоту рук Лухана. Руки же других людей казались ему ледяными, лишёнными чувств и эмоций от прикосновений. Хотя, если подумать, руки того парня тоже показались ему тёплыми. Бред. Он снова бредит. - Обещай, что будешь пить лекарства, - наставляет его Лухан перед тем, как сесть в автобус и улыбнуться на прощание. Но Мин собирает остатки тепла между своих пальцев и идёт в парк рядом с его домом - прогуляться, потому что сегодня у него слишком плохое настроение, чтобы окунаться в сумасшествие. Да, он любил безумствовать в хорошем настроении. Хотя хорошим его можно было назвать лишь очень относительно. В такие дни ему меньше, чем обычно хотелось превратиться в морскую пену и не омрачать мир одним своим наличием в нём. Зимой темнота на улицах наступает быстрее, и Мину это нравилось. Ему нравилось, когда темно. Он находит свободную лавочку, прямо рядом с фонарём и усаживается на неё, мотая песни в своём плеере. Одна за другой - сигареты сжигают моё сердце, А оно опечаленное - выпускает дым. Учитывая постоянное депрессивное состояние Ким Минсока, можно было бы выдвинуть предположение о том, что он курит. Однако это было отнюдь не так. Мин ненавидел вкус и запах любых сигарет. То, как дым врывается в лёгкие, оставляя в них жар и горечь. И хочется выкашлять всё это и никогда больше не пробовать. А кашля Мину хватало и своего, который когтями раздирал его горло. Но это не страшно. Он всё равно пойдёт завтра на работу. Потому что так надо. Потому что Мин – принципиальный человек. Много было боли И пролито было много слёз. Но с чёрного ночного неба Звездный свет освещает меня. Он хочет переключить песню, потому что она кажется ему слишком позитивной, но кто-то подсаживается к нему. Уже второй раз за день. - Привет, - Лэй заглядывает в его плеер, - отличная песня! - Откуда ты только берёшься? - он с прищуром разглядывает парня. - Я тебе не нравлюсь? - Я этого не говорил. - вообще, вопрос обескуражил Мина, но он постарался не подать виду. - Ты что, преследуешь меня? - Не совсем, - честно отвечает Лэй. - Что это значит? - Ну, я просто прогуливался и увидел знакомое лицо. И пошёл за тобой. - Разве это и не называется преследовать? - Нет, я ведь догнал тебя и поздоровался, - Лэй пожимает плечами и рассматривает его, слегка наклонив голову. - Каких только вещей со мной не делали, но только не преследовали, - бурчит Мин, прячась в воротник, ведь шарф он сегодня забыл. - Я слишком милый для сталкера. - Это не мешает быть тебе милым сталкером. И вообще, - Мин поворачивается к нему, - какой-то странный разговор, не находишь? - Я и сам странный. И ты – странный, - Лэй показывает пальцем сначала на себя, а потом на него. - Я не странный. Я, возможно, не совсем нормальный, но не странный. - Все люди по-своему ненормальны. Во всём мире невозможно найти абсолютно нормального человека. Поэтому ты нормален в своей ненормальности. После последней фразы у Мина закрадывается чувство, будто Лэй знает о нём намного больше, чем должен знать человек, который видит его в третий раз в жизни. Но он отгоняет назойливую мысль прочь и спрашивает: - Может твою странность тоже можно назвать своего рода ненормальностью? - А может ненормальность – это странность? Или нормальность - это странность? Современному обществу, думаю, второй вариант подходит как нельзя лучше, - парень всё ещё смотрит на него, и ему хочется спрятаться от этого взгляда. Спрятаться, не потому что Лэй его пугает или напрягает. А потому что Мин чувствует, что он что-то знает о нём. Возможно, это всего лишь паранойя, но от этого хочется спрятаться. - Ты похож на безумного шляпника, - бурчит Мин в свой воротник. - Тогда ты похож на Алису, которая потерялась в своём собственном выдуманном мире и всё меньше пытается найти выход оттуда, предпочитая плыть по течению, - парень улыбается, и его ямочка снова бросается в глаза. Всё. Достаточно. Мину нужно уходить – подальше от этого парня. Ему нельзя впускать в свою жизнь новых людей. Он вовсе не боится, что его прошлое может просочиться за пределы его сознания. Он боится нарушить устои своей размеренной серой жизни. Вдруг, если что-то пойдёт не так, с ним снова может произойти что-то страшное? То, чего маленький светлый огонёк, с трудом выживающий в черноте Мина, не хочет видеть и повторять. Он может позволить вспоминать. Но не может позволить этому снова произойти. - Мне пора, - Мин резко встаёт. - Можно мне тебя проводить? Мин уже уходит, но Лэй идёт за ним. - Не стоит. - Я тебя пугаю? - Лэй не отставая идёт рядом. - Меня пугаешь не ты. - Не стоит отталкивать людей, готовых тебе помочь. Мин резко останавливается перед домом, поворачивается к Лэю и смотрит ему в глаза, которые словно наполняются матовой дымкой. - Почему ты так уверен, что можешь мне помочь? - Я не уверен, но я хотел бы попытаться. - Не надо. Испачкаешься. Он открывает дверь и оставляет за собой Лэя одного. Дом, как и всегда, встречает его серостью. Мин ставит чайник, чтобы влить в себя очередную дозу кофеина. Слышно, как у соседей играет песня: Я тот, кто никого ненавидит и тот, кто всё понимает и прощает. Я тот, кто способен верить в удивительное чувство - любовь. Невольно, перед глазами Мина предстаёт образ Лэя, и он в недоумении трясёт головой, пытаясь привести мысли в порядок. Всё кажется немного нереальным. Он давно не ощущал себя так… свободно? И такое чувство, что даже запах по углам пропал. Мин садится на пол с горячей кружкой кофе в руках. Он не слышит. Не слышит голоса. Нет, такое уже случалось и раньше, и обычно, после подобных перерывов, всё возвращалось на свои круги с удвоенной силой. Но это пугает. Отсутствие привычного вечернего сумасшествия. И тишина. Тишина слишком давит на уши и становится оглушающей. Поэтому он включает телевизор, на котором сразу загорается картинка какого-то фильма о любви. Мин не верил в любовь, как в бесконечное чувство. Он был твёрдо уверен, что у любви есть срок давности. Рано или поздно люди приедаются друг другу, и былые чувства медленно остывают, как кофе в его руках. Любовь уходит, оставляя на своём месте лишь привязанность и привычку. Любил ли Мин когда-нибудь? Конечно, любил. Эта любовь была страстной, всепоглощающей и безобразной. Она разгорелась с невероятной быстротой, ярким пламенем ослепляя Мина, который в первое время отказывался видеть то, что было на поверхности, придумывая всё новые и новые отговорки происходящему. Ах вот оно, кажется, былые ощущения возвращаются, и уже слышно знакомое шипение. Жарко. Видимо, температура. Мин допивает кофе и ложится на кровать, не раздеваясь. Прохлада от постели медленно растекается по телу. У него явно жар, но это, по сути своей, такая ерунда. В ушах гудит, он слышит лишь неразборчивое шипение и это сводит с ума ещё больше. Хочется оглохнуть, чтобы не слышать ничего. Лучше давящая тишина, чем нестерпимый звон в голове, сквозь который, словно в неисправном радио, слышно: Я тот, кем действительно всегда хотел быть. Я тот, кто больше никогда не будет испытывать боль. Мин обхватывает голову руками и маниакально смеётся, корчась в кровати. Не будет испытывать боль. Определённо. Несомненно. Он же всю жизнь мечтал стать безумцем, который слышит один и тот же голос и даже общается с ним. Иногда. Он же всю жизнь мечтал существовать в своём маленьком сером мире, в котором кто-то навсегда выключил свет. Список можно продолжать ещё очень долго. А если наполнить его тем, что написано в медицинской карточке Мина, станет совсем весело. Весело! Очень весело! Ему так весело, он не замечает, как начинает плакать. Слёзы, почему-то, кажутся холодными, как кровь. Почему все говорят, что кровь горячая? Она холодная, особенно если льётся из тебя после пары часов пыток. Это всё из-за температуры. Из-за температуры…