Fuhre Mich

Кукловод никогда не верил в Бога. Не верит и сейчас. Для него все эти сказки про спасение души, царство небесное и прочая религиозная ересь вызывает лишь снисходительную улыбку. Однако судьбой человеческой же кто-то все-таки управляет? В этом вопросе он полностью солидарен с Воландом, за исключением того факта, что и существование Дьявола он тоже не признает. Но кто бы ни сидел там, он все же благодарен этому существу за, почти подаренного ему, Джона. Мужчина оглядывает экраны и поворачивается к кухонному столу. Хочется есть, но из еды осталась одна только картошка, и то сырая. Однако он встает и заглядывает в холодильник. Нет, ничего. Нет даже хлеба. Кукловод зло смотри на пакет картофеля, вздыхает и берет в руки нож. В готовке самое сложное - включить плиту. Не то, чтобы маньяк боялся огня, но спички... Техника зажигания спичек так и осталась для него тайной. - Помочь? Тихий мелодичный голос раз дается совсем близко к уху. Кукловода передергивает. Он видит, как его рук касаются чужие пальцы. Мужчина ненавидит, когда его контролируют. Хочется отстраниться, чтобы не чувствовать чужих рук. Но вместо этого Кукловод замирает. Слышится тепло чужого тела и дыхание у самой шеи. - Веди меня. Он достает спичку и чиркает. Огонек загорается сразу же. Мужчина подносит ее к конфорке. Одобрительный смех. Теперь чувствуется не только тепло, но и тяжесть, когда Джон немного облокачивается на него. - Я тебя чувствую. - Я тебя не покину. Прикосновение губ к щеке. Он улыбается. Кукловод привык, что их всегда было двое. Две души, растягивающие одну кожу. Один молчит, если другой говорит, и один умирает, если так хочет другой. Тесный, маленький мирок. Мужчина был почти счастлив. Не привязываться к марионеткам, никого не выделять - это было просто, но эта девица позволяет себе много лишнего. Кукловод редко обращал внимание на то, что о нем говорят другие, но сейчас ее слова почему-то задели его. - Кукловод! Смешно было слушать, как Джон носился где-то наверху, выкрикивая его имя. Мужчина вздыхает. - Кукловод, где ты?! Н-да, смешно. Она просто проконстатировала факт его одиночества, а он впал в депрессию, как школьница, которую бросил парень. А ведь если подумать, все так и есть. Он одинок. У него нет друзей. - Черт возьми, где ты?! Джон его не найдет. Трудно отыскать одного маленького человека в бесконечно большом пространстве. Кукловод поворачивается на бок и прижимает колени к груди. Его боятся, ненавидят, порой по ночам даже плачут в подушку от собственной беспомощности. А он ведет себя, как последняя истеричка. - Кукловод! Совсем близко. Черт. Мужчина выпрямляется. К его ногам тут же падает Фолл. Вскакивает. - Не приближайся. - Но... - Не подходи ко мне! - говорит Кукловод почти по слогам. Джон все же делает шаг навстречу. - Помоги. Ты нужен нам всем. Нужен мне. - Не приближайся. В голосе явно слышится угроза, но мужчина не обращает на это внимания. Сокращает расстояние между ними до минимума, за что тут же получает удар в челюсть. Кукловод смотрит, как Джон отлетает на несколько метров назад, как через несколько секунд поднимается и снова идет к нему. Маньяк хватает его за воротник свитера и снова бьет. Джон не сопротивляется. Это злит еще больше. Мужчина надавливает на воздух рядом с головой Фолла и мир переворачивается. Две картины в единой раме. На горле Джона смыкаются пальцы. Он выгибается, открывает рот. Одно тело, но все же два разных имени. Кукловод изо всех сил бьет его. Кулак мажет по уху. Лицо Джона синеет. Два фитиля одной свечи. Маньяк замахивается еще раз, но замирает. Фолл хрипит. Глаза Кукловода расширяются от ужаса. Он откидывается назад и падает на спину. Джон оказывается стоящим над ним, хватаясь за воздух. Синяки на его лице медленно исчезают. Две души в одном сердце. Джон упирается руками в колени. Дыхание его становится ровным. Фолл поднимает глаза на Кукловода и протягивает руку. Тот пытается отшатнуться, но мужчина ловит его за от ворот плаща и садится рядом. Маньяк ожидает чего угодно, но только не того, что мужчина будет его обнимать. Джон притягивает Кукловода к себе, поглаживая по спине. Тот хватает его за свитер. Хочется рыдать. Плакать от собственной беспомощности, собственной слабости. - Веди меня, - тихо шепчет Фолл. - Веди меня, - бездумно повторяет Кукловод. - Держи меня. - Держи меня. - Я тебя чувствую. Маньяк молчит. Плечи его начинают трястись. - Не покидай меня, - голос мужчины дрожит. Джон стирает с щек Кукловода мокрые дорожки. - Я не покину тебя.