Хонмей

Его голос все еще звучал в голове - тихий, бархатный и ласковый, как и всегда. Это было глупо - очень глупо, в таком-то возрасте и с подобными… отношениями. Соблюдать старые традиции при настолько неестественном образе жизни - со стороны Моринаги это казалось невероятно наглым и самонадеянным, если не оскорбительным. Но Тацуми-старший не знал, почему не выкинул эту коробку с шоколадом, что этот олух сам варил, сразу. Выслушал ведь весь этот бред. "Это должна была быть девушка, но я не вижу ничего ужасного в том, чтобы самому встать на ее место, - с неловкой печалью в голосе сказал он, а потом протянул семпаю бордовый коробок. - Я сам его сделал, поэтому, пожалуйста… Хотя бы попробуйте или сестре отдайте, поверьте, он вкусный". Шоколад и правда был вкусным. Молочный, хоть мужчина и любил больше горький, ему понравилась конкретно эта плитка. Было в ней что-то… Что-то особенное. Моринага… Моринага, наверное, так старался, ведь просто "с любовью" так приготовить нельзя. "Я не прошу ничего взамен, это необязательно", - слабо улыбнувшись, сказал он тогда. Не стал докучать - только осторожно предложил сходить в бар, выпить - но Тацуми довольно удачно позвонила Канако. А может, и не очень. Сейчас, лежа на диване дома у Мацуды, он думал об этом. Конечно, это было… слишком. Но, но, но ведь двое парней в баре вполне могли быть просто друзьями, и их двоих, Соичи и Тецухиро, приняли бы именно за друзей, а не любовников. "Любовники…" - прозвучало в голове Тацуми как всегда мягко и бархатисто. Они… Они любовники? Наверное, нет. Моринага был особенным, единственным, кого Соичи подпустил к себе за двадцать пять лет своей жизни. Но не тем, кого Тацуми любил, – он не знал, что чувствуют люди, когда любят, но был уверен – это не оно. Он бы понял, ощутил бы, а если бы это оказался Моринага – испугался бы и разозлился. Еще не любил. От этой мысли голова не заболела, как раньше, не захотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь сломать. После того случая с Масаки Соичи немного изменился, и это его раздражало. Он не понимал, что преподнесет ему внутреннее я через год, месяц, неделю и день – и к этому было сложно привыкнуть. К тому, что Моринагу становится жалко и вымещать на нем свою злость не хочется. К тому, что терпения для конкретно этого идиота стало больше. К тому, что он почти не разозлился, получив эту глупую валентинку, что обычно дарили друг другу «взрослые» старшеклассники. Так, чуть-чуть повозмущался, но это было немного приятно. Дарят же девушки шоколад членам своей семьи. Вот и сегодня Канако позвала его, чтобы отослать несколько шоколадок Томое и его муженьку в Америку, а еще, кажется, и для того придурка Исогаи приготовила. Да только вот не могла упаковать – а Соичиро был годен только в лаборатории, руки его росли совсем не из того места, чтобы возиться с коробочками да ленточками. - Братец, тебе наконец-то кто-то кроме меня подарил шоколад? – послышался ее звонкий голосок, и Соичи вздрогнул, сжав пальцами аккуратный сверточек еще сильнее. Все это время он смотрел то на потолок, то на телевизор, то на эту вот плитку, а мысли голову забивали совсем не приятные. - Есть такое, - спокойно ответил он и вздохнул, отламывая еще кусочек, а потом протянул все, что осталось, сестре. - Хочешь? - Это Хонмей или Гири? – любопытно рассматривая темную плитку, поинтересовалась она. Перевела взгляд на брата, а тот лишь пожал плечами. – Он явно домашний. - Хонмей, - пробормотал в ответ Соичи. - Отлично, он еще вкуснее! – радостно воскликнула Канако, выхватывая из рук брата шоколадку, и тут же откусила немаленькую часть. – А тебе не жалко? - Я не очень люблю молочный, - хмыкнул тот, а потом устало прикрыл глаза. – Да и праздник не больно мне нравится, так что… Я взял его из уважения к этому… - на миг запнулся он, а потом подобрал нужное слово. – Этому человеку. - Кто подарил? – совершенно беспринципно продолжила допрос девочка, кусая плитку еще раз. - Не важно, - нахмурился Соичи, но, заметив тень сомнения на лице сестры, невнятно пробормотал: - Девушка. Ты ее не знаешь, она из университета. - Девушка, значит, - недоверчиво протянула Канако, и в голосе ее отчетливо послышались нотки сомнения. Это Тацуми-старшему не понравилось, но он ничего не сказал – знал же, что на сестру переубеждения действуют обратным образом. Слишком во многом уже приходилось ее переубеждать. Удивительно, как она тогда умудрилась заметить в Моринаге… Заметить… То, что заметила. Ведь это была просто ее фантазия. - Ты ведь будешь отвечать, да? Соичи вздрогнул, нервно сминая меж пальцами ткань брюк. - Отвечать? - переспросил он и почувствовал, как дернулось нижнее веко глаза. Отвечать… На Белый День, да? - Конечно, отвечают чаще на Гири, но ты же не хочешь обидеть эту девушку? - легко пожав плечами, пояснила Канако и вздохнула, осторожно подсаживаясь к брату на диван. - Представь, как она будет себя чувствовать? Это же элементарное правило вежливости, да и… Часто ты получаешь шоколад от кого-то, кроме меня? - спросила она и, закатив глаза, всунула в руку уже свою шоколадку, что прятала в кармане. - Кстати об этом. Тацуми-старший устало прикрыл глаза. - Он ведь домашний и очень вкусный, - печально протянула девочка, кладя в рот еще один кусочек, а потом облизнула тонкие пальцы, слабо улыбаясь. - Она старалась, брат. - Он… а… Милая, - нехотя пробормотал Соичи, вздыхая, а потом закрыл глаза ладонью, сжимая во второй подарок сестры. В голове его роились такие мысли, что просто отмахнуться от них было нельзя. – Но не привлекает меня достаточно… Достаточно, - умолчал он последние слова. - Тебя никто, кроме микроскопов, не привлекает, - фыркнула та в ответ и съела последний кусочек, снова облизала пальчик и строго посмотрела на брата – так на него не смотрели уже лет шесть. Примерно как школу закончил. – Брат, для нас, девушек, - старательно выделила она последнее слово, и в глазах ее сверкнула всезнающая искорка, – это важно. Мужчина угрюмо покосился на нее, а потом задумчиво развернул плитку уже горького шоколада. Канако умела подбирать ему подарки, да – но сейчас отчего-то кусок в горло не лез. Соичи только осторожно лизнул краешек, пробуя сладость на вкус, и совсем слабо надкусил. А потом виновато завернул ее обратно в фольгу и положил на столик, что стоял около дивана. - Понимаешь, Канако… Не все так просто, - наконец, протянул он. – Я не против, да и человека этого без благодарности оставить не хочется… Я с… - запнулся на мгновение Тацуми-старший, - с ней немало знаком уже. Но не каждый подарок подойдет. - Духи? – тут же предложила девочка, а Соичи мотнул головой. - Не любит. - Украшения? – вновь подала идею она, а потом мечтательно улыбнулась. – Рубиновое колье или сережки с топазами… Канако, кстати, никогда не просила себе украшения, разве что дешевые сережки и прочее барахло в виде бижутерии. Это Соичи помнил хорошо, но теперь у него появилась идея, что подарить младшей сестричке на совершеннолетие. А несколько лет в запасе будут только на руку… А еще в его голове возник все тот же бархатный голос Моринаги, а потом – и его руки, увешанные страшными женскими кольцами. - Боже, нет, - аж дернулся Соичи, упрямо стараясь прогнать навязчивую картинку. - Большой букет роз? – загнула очередной палец Канако. Но, увидев, как вытянулось лицо брата, неловко вжала голову в плечи, а потом тихо выдала: - Кружевное нижнее белье белого цвета?.. Взятая со стола шоколадка застряла в горле, и Соичи закашлялся, тут же резко садясь. Схватив сестру за плечи, он внимательно посмотрел ей в глаза и зарычал, не забывая при этом громко возмущаться. - С ума сошла?! Откуда у тебя такие идеи?! - Я… - болезненно протянула Канако, с трудом удерживая голову на плечах. - Я скоро буду совершенно… шенолетней… - икнув, пробормотала она, а потом вцепилась в запястья Соичи. – И Хикари в прошлом году парень подарил, а она со мной в одном классе… - Разврат, да и только! - с болью в голосе за нынешнее поколение простонал мужчина, все же отпуская плечи сестры и закрывая лицо руками. О времена, о нравы! Даже Моринага не занимался такими вещами в подобном возрасте, а вырос в менее благополучное время! Боже. - Так ты подаришь ей белье?.. – осторожно спросила Канако, резво отскакивая от чересчур быстро развернувшегося брата. Глаза того сверкнули за очками, и он скривился, представив верного кохая в… В таком вот непристойном виде. Конечно, Моринага был геем, но был один нюанс. Это было бы даже оскорбительно для него, наверное. Все-таки, Тецухиро был мужчиной, а не трансгендером, пусть и с некоторыми отклонениями. Он бы просто обиделся на такой подарок. - Нет, Канако, нет, - дрожащими пальцами подбирая упавший на пол подарок сестры, пробормотал Соичи, а потом тяжело вздохнул, откладывая шоколадку на стол. – Я думаю, лучше… Он замолчал на мгновение, а потом поджал губы и почти шепотом спросил: - Ты поможешь мне что-нибудь приготовить? - Суфле! – радостно закивала та головой, но потом вздохнула. – Маловато. Еще что-нибудь придумаем. Соичи слабо улыбнулся, а потом начал слабо шарить по карманам в поисках пачки сигарет и зажигалки, что сейчас были необходимы для того, чтобы голос его перестал подрагивать. - Традиции, значит… - Я не допущу, чтобы ты ег… Её, - быстро исправилась Канако, радуясь, что брат-то ничего не заметил. Ему же лучше. - …её отравил, не бойся. - Ну спасибо, - уже более мрачно протянул старший брат, поправляя очки, а потом махнул рукой и вновь откусил кусочек горького шоколада. Да, горький шоколад нравился ему гораздо больше, но Моринаге об этом было знать необязательно. Интересно, а сам Тецухиро ест белый шоколад?.. И с этой мыслью Соичи все-таки нащупал зажигалку.