Его превратности любви.

Не один Уизли никогда в жизни не видел близнецов Уизли без настроения вплоть до сегодняшнего дня. Спускаясь на завтрак, братья не проронили ни слова, и также молча уселись на свои места. Молли настороженно покосилась на своих сыновей, но спрашивать в чем дело, или же интересоваться – какую шалость они затеяли вновь, не стала, прекрасно осознавая одно: затронуть ребят – активировать бомбу замедленного действия. За столом собрались почти все члены Ордена, находившиеся в данный момент в стенах квартиры, а также Гарри с Роном. Заметив неразговорчивых помятых шутников, по столу пробежался ряд взглядов, ищущих хотя бы одно логическое объяснение всему происходящему. Но нелепое молчание долго не тянулось, Рональд Уизли, сидящий напротив братьев, нервно бегающий глазами то на стол, то на часы, хмуря свои рыжие брови, безо всякой причины вдруг обрушился громким возгласом, обращенным к Гарри: - Да как так вообще? Почему она до сих пор спит? А как же ее распорядок дня? Правила правильного сна? Это безобразие! – раскидывая руками направо и налево, Рон больше напоминал сварливого Филча, нежели молодого юношу. В первую очередь парня раздражало, что при каждом удобном случае его лучшая подруга поднимала своих друзей чуть ли не с рассветом, а сейчас в девять часов утра мирно дрыхнет в своей кровати. Для Рональда Уизли это был возмутительный и крайне несправедливый поступок Гермионы Грейнджер. - Так и пойди, разбуди девочек! – предложил Джордж, устало закатывая глаза. - Или ты боишься? – хитро прищурив глазки, Джордж забавлялся быстро сменившемуся лицу Рона недовольное выражение на испуганное и позеленевшее. Сон, казалось, сняло рукой. Близнецы переглянулись друг с другом, будто читая мысли, и вновь повернулись к опешившему гриффиндорцу. - Запомни братишка, будить женщину – все равно, что аваду в себя запустить! - добавил Фред, вспоминая про себя, как однажды пытался разбудить Джинни на ее день рождения. Тогда - то до Фреда дошло, что его младшая сестренка не такая уж и тихоня, какой казалась на первый взгляд. Правда, ей тогда было всего семь… - Или как Филча поцеловать! - Перси в туалете застать! - А может как и Снейпу про шампунь рассказать! - А ощущения потом, такие, будто слизняков весь день выплевывал! - Но тебе ведь не понаслышке знакомо это, да Ронни? Издеваться над младшим братом - писаный закон для старших, ибо баловать детей нельзя. А приколам над Рональдом Уизли можно было посвятить целый кодекс законов. В конце концов думаете, Фред так просто уступит свое сердце мальчишке? Ну, нет, дорогие, он возьмет свою плату за этот подарок – жестоко-моральную и кроваво-болевую. Пусть розыгрыши это и по-детски, но кто сказал, что вредилки не могут быть и для взрослых? Кровопролитные батончики со самовзрывающейся ложкой, только олух их не заметит в своем супе. - Фред! Джордж! Перестаньте запугивать своего младшего брата! – убедив себя, что плохое настроение ребят скорее от их вечного недосыпа и усталости, Молли Уизли принялась вновь отчитывать своих сорванцов. – И если будить девочек действительно такое страшное дело для вашего младшего брата, так пойдите и сами их разбудите! А вот и подвернулся первый шаг сводничества для Джорджа, который уступать Рону просто так не хотел. Недаром говорят: близнецы это две половинки одной души. Раз первая часть так упорно скрывается в своем тайном мирке, то почему бы второй ей не помочь? Главное во всем знать меру и не забывать осторожность в своих последующих и тщательно продуманных действиях. - Мам! – протянул Джордж с маской «а-ля я маменькин сыночек». – А давай, я тебе тарелки помогу расставить, а Фред пока разбудит наших красавиц? Фред, догадываясь о планах братца, пихнул того локтем в бок. Джордж проказливо улыбнулся и вскинул брови, мол я не понимаю о чем ты, братец. - О, Джордж, прекрасная идея! – воскликнула Миссис Уизли, радостно улыбаясь. - Да Фред, иди наверх! – но Фред был бы не Уизли, если не сумел бы выкрутиться из подобной ситуации. Порой иметь под рукой наглого и беспредельного близнеца полезная «вещь». - Вообще-то я Джордж! – укоризненно подметил настоящий Джордж, складывая руки около груди. - Нет, это я Джордж! – лбом ко лбу продолжали спорить мальчишки, не уступая друг другу. - А я сказал, что я! - Не ври, я Джордж! - Нет, я! - Я! - Я! - Так! Прекратите этот балаган! Ты, - указав на Джорджа, - иди на вверх и разбуди девочек. А ты, - теперь показывая на Фреда, - поможешь мне с посудой! – и вот в который раз мать близнецов доказала свою неспособность к отличию своих сыновей. Хоть Фред и улыбнулся победно, но понимать, что неродная ему девчонка, с которой он и видится то пару раз в неделю, различает их с братом чуть ли не со спины, а родная мать этого не может – навевало грусть и пустоту. Фред никогда не показывает на своем лице свои настоящие чувства, которые не всегда бывают веселыми и непринуждёнными. Дети растут, но не все желают показывать свой новый этап в жизни, яро цепляясь за уходящим детством. А ведь если подумать, зачем людям так рано взрослеть? Поре детства отдана лишь одна пятая цикла жизни. Почему же ее нельзя продлить хоть на пару годиков? Почему некоторые дети бурно мечтают оказаться на месте взрослого? Уизли молча помогал матери расставлять тарелки, задумываясь обо всей этой «философской» теме. Определенно, лето в компании Грейнджер дает о себе знать.

***

Тем временем Джордж Уизли, проигравший дуэль братец, легкой припрыжкой направлялся к спальне девушек. Бесцеремонно, или как бы выразились хозяйки сей комнаты, нагло и похабно, гриффиндорец вломился в комнату. Его младшей сестренки в кровати обнаружено не было, скорее всего рыжее бедствие умывалось в ванной. А вот книжный маньяк, спокойно посапывал в позе эмбриона, с натянутым почти до носа, одеялом. Да, температура здания и погода Лондона дает о себе знать. Джордж порой не раз замерзал по ночам. Будить причину воздыхания Рона и Фреда их брат пока не хотел, осматривая девушку со стороны. - И как ты умудряешься забирать всех Уизли к себе? – пробубнил парень. Гермиона, будто чувствуя рядом с собой чье-то присутствие, недовольно зажмурилась и вытащила правую руку из-под одеяла, подминая после ее под подушку. Кудрявые волосы оказались спутанными и небрежно разваленными по подушке; лицо умиротворенное и спокойное. Увидев эту маленькую заучку такой беззащитной, а главное молчаливой, Джорджу на секунду даже показалось, что перед ним не Гермиона Грейнджер, а самая обычная девочка – школьница, простая и свободная. Наверное, в прошлом году это и сумел разглядеть Виктор, а также Фред и, конечно же, Рон. Хрупкая, но такая сильная! Наедине с собой всегда можно позволить такие мысли своему сердцу. О них все равно никто не узнает, так чего бояться? - Эй, - толкнул юноша спящую, - Просыпайся, Грейнджер! - сладко и аккуратно растягивал слова он. - Вау, Джордж? – с ванны вышла Джинни. – Что ты забыл у кровати Гермионы? Да еще и так мило созерцаешь ее, а? – вертихвостка Джинни любила находить слабые стороны братьев. Как никак а выживать среди мужиков жизненно необходимо, здесь любой туз в рукаве подойдет. - Да не созерцаю я ее! – обиженно дернулся старший брат. – Мать попросила разбудить вас, а то малыша Ронни не устраивает, когда кто – то спит в то время, как он бодрствует. - Хм, за отмазку сойдет! – шаловливо ухмыльнулась девушка. – Ладно, буди давай, Ромео ненаглядный, я вниз! – и быстро скрылась за дверью, в которую успела врезаться подушка. - Гермиона! Вставай, сонная ты задница! – растолкать девушку оказалось не так-то просто, как изначально думалось Джорджу. - Встаю! Встаю! – с полуоткрытыми глазами, покачиваясь, Гермиона приняла более менее сидячее положение и стянула одеяло, из под которого на пол тут же посыпалась груда томов, энциклопедий, свитков и так далее. - О, Мерлин, только не говори, что ты читала всю ночь? – кривляясь, спросил гриффиндорец. Все еще сонная сокурсница кивнула: - Да, Джордж, читала…. Но знаешь, никогда не думала, что частичные превращения предметов такая увлекательная наука. А небесный свод Оракула окажется таким захватывающим и душераздирающим произведением…. - Все, все, Грейнджер, прекрати! Стоп, а как ты вот в таком состояние определила кто я? Джордж знал, что маленькая девчушка с вороньем гнездом на голове для целого льва умеет различать их с близнецом, но черт подери не с закрытыми же глазами? - Вы разные! – протирая глаза на ходу в ванную комнату, проронила шатенка и скрылась за дверями. «Вы разные!» Как же Джордж Уизли ненавидел эту фразу. Фразу, с которой началась его головная боль, которую вот – вот повторит Фред. Ожидая Гермиону, Джордж вновь углубился в свои мысли. Ошибка. Он любил Анжелину, а ее сердце было занято Фредом. Он отпустил ее, но что толку? Фред не ответил ей взаимностью…. Он убил свое сердце во благо несуществующих чувств. Облажался, а как иначе? А поговорить с кем-то о ноющей и тягучей боли не позволяла гордость. Человек никогда на все сто процентов не поймет боль другого, будь он даже самым родным тому «страдальцу». Он просто притвориться… Не нужно кричать об обратном, давайте посмотрим правде в глаза: мы сможем лишь посочувствовать, не более. А помочь сможет лишь тот, кто когда-то бывал в подобной шкуре. Джордж в ней был: отпустил ту, которую любил, ради родного брата. Второй такой ошибки уже не будет… Джордж знает: Фред колеблется, не может еще выбрать правильный путь. Внутри брата борются двоя – рассудок и сердце, не смотря на то, что компромисс лежит буквально на ладонях, перед самым носом. Глупое сравнение , но зато не лживое. Рассудок и сердце. Как правило, слушать всегда нужно последнее, дабы не допускать пробелов и ошибок позже. Но как определить голос этого «последнего»? Как разделить противоречивых «помощников» по своим местам? За частую люди совершают ошибки не потому что выбирают ненужную сторону, а потому, что не смогли разобрать, кто есть кто в их голове. - Джордж! – от тяжких раздумий юношу отвлекла Грейнджер, явно во всю бодрствующая и в приподнятом настроение. – Ты чего завис то? Идем уже на завтрак, раньше разбудить нельзя было? Терпеть не могу опаздывать. - Уж, простите, многоуважаемая, но спите вы, как хорек за пазухой! – шутливо отмахнулся от «зануды» парень. - Я просто зачиталась допоздна…. – попытка оправдаться явно была лишней, но сказанного вернуть уже нельзя. - О, да! Знаешь, Гермиона, мне порой кажется, что книжки тебе заменяют любовников! Ну серьезно, ты даже спишь с ними! - Джордж! – укоризненно пролепетала шатенка, сдерживая смех. - Только не говори мне, что ты еще и моешься с ними? – притворно удивлялся парень, спускаясь по лестнице прямо к накрытому столу. - Ахах! Джордж! – попрекать друга сил уже не было, поэтому мисс «ЯвсеЗнаю» перестала сдерживать смех. Фред на пару с Роном недовольно покосились на смеющеюся парочку и отвернули головы в разные стороны. Гермиона то не заметила странного поведения, но не Джордж. Ревность…. Что ж поход в комнату возлюбленной братьев принес свои плоды. Завтрак прошел в своей манере: ложка Рона взорвалась, как только он поднес ее к губам и проглотил кровопролитный батончик. В итоге все лицо пятикурсника было измазано супом и мнимой кровью. Тонкс даже сделала комплимент парню, мол, так он выглядит куда аппетитнее, нежели раньше. - Гермиона, Фред, уберите со стола, пожалуйста. Мы с Джинни быстро смотаемся в одно местечко и вернемся! И без шалостей, Фред! Джордж, Рон, Гарри на вас мытье посуды! - миссис Уизли, дав всем задания, трансрегрессировала вместе с младшей дочерью. Фред мысленно молился только обо дном: « Грейнджер, прошу перепутай нас!». - Фред! – услышал он и поднял глаза вверх. – Собирай тарелки, а я чашки. И не вздумай разбить хоть что-нибудь! – строгие глаза смотрели в упор. Щеки Фреда загорелись. - Да! Да! Да! – буркнул рыжий, и тут же отвернулся. Ходя вокруг стола в противоположную сторону от Гермионы, Уизли собирал тарелки и мысленно жаловался на весь белый и темный свет. - Ай! – воскликнула Гермиона, столкнувшись со спиной Фреда, который так ни кстати остановился. Неудивительно, что юная гриффиндорка успела догнать главную язву Хогвартса, которая двигалась со скоростью черепахи, прохлаждаясь где-то явно в другом месте. - Гермиона, открыть глаза слабо? – повернулся Фред, оказавшись на таком близком расстояние с девушкой, которую любил. - Прости! Я случайно! – выдохнула она, явно стесняясь внезапной близости. Фред лишь ухмыльнулся, былая уверенность вернулась, а настроение влетело в точку «Восхитительно». - Бу! – крикнул подкравшийся со спины Джордж в ухо брату. От неожиданного испуга Фред дернулся и выронил поднос с руками на пол. Одновременно наклонившись за осколками, Фред и Гермиона столкнулись лбами. А довершил концерт Джордж пнув под зад брата, который теперь прекрасно расположился на валявшейся девушке на полу. Прибегнув к спасительному плану, Джордж вовсю уже скрывался в комнате Сириуса, подробно рассказывая о сладкой парочке внизу. - Эм, Гермиона…. Мерлин, как неуклюже…. – бормотал Фред прямо в лицо Грейнджер, обжигая горячим дыханием ее кожу. Юноша вставать почему то и не думал: чувствовать округлости девушки своим телом, ощущать ее тепло – слишком приятно, слишком недосягаемо и слишком волшебно. - Фред! – прошептала Гермиона, рассматривая бегающие, такие яркие, голубые глаза старшего брата лучшего друга. – Слезь с меня! – рассудок отстранил побочное смущение, и приятная минута завершилась. Разобравшись с посудой, оба не проронили ни слова, хотя тишина и есть лучший способ сближения.

***

- Джордж! Что за фокусы? Ты издеваешься? Я ведь сказал, что не могу быть с ней! – наложив на дверь заклинание оглушения, Фред разрывался от нахлынувшей злости на брата. Джордж тоже больше не мог сдерживаться, поэтому заорал в ответ: - Да что ты не можешь? ТЫ просто боишься, трусливый идиот! Ты мечешься среди своих чувств, ища выход! Ты думаешь я не знаю, что ты сейчас чувствуешь? - Да что ты можешь понимать? - Я забыл Анжелину, чтобы уступить тебе, придурок! – в порывах ярости Джордж хлопнул дверью и скрылся за пределами квартирами, бездумно бродя по улицам Лондона. Близнецы ведь тоже могут ссориться!