***
Домой братья направились сразу после того как вышли из магазина — они не видели смысла где-либо задерживаться, учитывая то, что случилось не так давно. Саверио пошел в свою комнату, чтобы попытаться узнать у Реборна, что могло произойти тогда. Тсуна же пошел в свою и заперся. Взяв в руки телефон, он еле заметным движением руки наложил на свою обитель звуконепроницаемый барьер из Пламени Неба и Тумана и набрал чей-то номер. — Я думал, вы не допустите покушения на мою жизнь! — пожаловался кому-то он. — Ты сам просил, чтобы мы не появлялись при Реборне. Шатен немного разозлился на слова, сказанные собеседником. То был мужской голос, от которого даже через телефонную трубку веяло холодом. — Но ведь Реборна там не было, — ответил подросток. — У нас есть и другие дела, кроме как наблюдать за мальчишкой, который и сам может за себя постоять. А если тебе интересно насчет сегодняшнего случая, то Реборн сам ее позвал. Савада понял, что тот, с кем он говорил, знал несколько больше, чем он сам. — Кто она? Каким образом она связана с прошлым покушением? — С этим мы пока что не можем тебе помочь, — собеседник бросил трубку. Некоторое время младший не выходил из комнаты, но, как только это случилось, снизу послышался смутно знакомый голос. «Кажется, это та, что чуть не отравила меня», — сообразил парень. Он спустился по лестнице и заметил, что был прав. В руках она держала коробку, в которой, судя по надписи, должна быть пицца. Правда, подозрительности добавляло название. Вонгола. Или это просто совпадение? Как только она ее открыла, из нее повалил все тот же странный фиолетовый газ. Тсуна ощущал, что он противный, но, в отличие от Саверио, задыхавшегося от ядовитых паров, ему не было плохо. Немного кружилась голова — и все. Чтобы не сильно привлекать внимание, шатен тихо сполз по стенке, делая вид, будто он чувствует себя ужасно. Старший почти потерял сознание, как Реборн выбил ядовитую пиццу из рук девушки и закрыл коробку. — Чаосс, Бьянки, — со своим обычным лицом произнес он. «Значит, ее зовут Бьянки», — сделал для себя небольшую заметку Тсуна. Теперь к образцам яда прилагалось еще и имя. Он подумал, что раз по каким-то причинам не поддается яду, то в этом есть некая удача. Его хотя бы не смогут отравить исподтишка. А вот брату стоит быть аккуратнее. — Я приехала, чтобы забрать тебя. Давай выполним какую-нибудь важную миссию вместе, Реборн, — как-то слишком ласково произнесла она. — Я же говорил тебе, Бьянки, — ответил репетитор. — Мое задание — вырастить кого-нибудь из этих ребят, так что я сейчас занят. «Стоп, он сказал — кого-нибудь? Получается, он еще не определился с более подходящей кандидатурой», — подумал Тсуна. Конечно, он догадывался, что в случае чего его не перестали считать наследником. Однако он надеялся, что его не будут трогать. Хотя, если подумать, эта надежда растаяла еще тогда, когда Реборн позвал шатена в «игру». — Бедный Реборн. Если они не умрут из-за несчастного случая, то Реборн не сможет вернуться, - сказала розоволосая голосом, полным жалости. — Я пойду пока домой. Когда оба наследника будут уби… когда они умрут, я вернусь, чтобы забрать тебя. Бьянки перегибала палку, но ради любви она была готова на все. Только вот аркобалено делал вид, что не замечал этого. Может, для него так было лучше. Поняв, что ему не хочется уточнять, игра это или нет, Тсуна решил поскорее уйти в свою комнату и немного обдумать произошедшее.***
Как и обычно, дверь в убежище в выходные была закрыта. Поэтому сегодня же ответ по поводу Бьянки в любом случае нельзя было получить. Дом Шоичи внутри ничем не отличался от других домов жителей Намимори, за редким исключением в виде коттеджа Савад. Однако это не значило, что Тсуна не мог зайти к нему в гости. Спаннер, как обычно, был на втором этаже в своей комнате. Ирие же спустился вниз и открыл дверь. — Привет, — дружелюбно улыбнулся он. Савада также поздоровался с другом и сразу приступил к делу: — Знаешь, сегодня на нас напала такая странная девушка Бьянки. Позови Спаннера, я все расскажу вам. Блондин почти сразу же пришел в гостиную, и Тсуна вкратце все поведал своим друзьям. — Меня удивило, что яд на меня не действовал, — продолжил он. — Наверное, такие же компоненты содержались в том, что был на дротике. Шатен протянул образец, и Шоичи с интересом осмотрел его невооруженным взглядом, попробовав пропустить через него немного своего Пламени Солнца. — Я почти на все сто уверен, что яд на основе Пламени, скорее всего, Урагана, — вынес свой вердикт он. — И тот тоже был сделан с использованием похожего Пламени. Но, как ты знаешь, без тщательного сканирования я это гарантировать не могу. — Конечно, знаю, — не стал спорить Тсуна. — Я и не тороплю тебя.***
Наступил понедельник. Нужно было идти в школу, хотя младший чувствовал, что Бьянки может заявиться прямо туда. Поэтому он решил поддержать Саверио и защитить его от отравления. Убедив себя в том, что сделает все возможное, чтобы помочь брату, он, вполне довольный собой, направился в школу. А вот старший панически оглядывался по сторонам в поисках одной розоволосой девушки. И было это постоянно, пока братья не вошли в школу.***
На третьем уроке у девушек было домоводство, и они готовили онигири. Оказалось, что каждая из них должна была вручить их одному из мальчиков. Тсуна вел довольно тихий образ жизни и ни с кем из девушек почти не общался, кроме, по не очень приятной для него случайности, Киоко. Она явно планировала отдать свою готовку ему, тогда как Саверио просто жаждал попробовать ее онигири. Но случилось нечто неожиданное. Хотя нет, как раз то, что Бьянки задумала заменить блюдо Киоко на свою отравленную кулинарию, нельзя назвать неожиданным. Больше поражало, почему ее никто не заметил и почему Сасагава не обратила внимания на то, что у нее сначала забрали блюдо, а потом поставили опять. — Тсуна-кун, хочешь? — невинно спросила она, словно сама хотела отравить. Почему-то сначала младший подумал об этом. А потом появился вопрос: «Как она не заметила, что в ее онигири червяки?!» Саверио ощутимо расстроился, но при этом пытался найти способ помочь Тсуне. Он не хотел, чтобы его брат отравился. Оба заметили подмену, но понятия не имели, что с этим можно сделать. — Конечно! — с натянутой улыбкой сказал младший. Он смотрел на блюдо и мысленно шептал: «Прости». Он извинялся перед Саверио, а также перед собой, но уже за то, что хочет съесть онигири из рук Киоко-тян, которую не очень любит. Он был бы даже рад, если бы девушка действительно хотела его отравить. Его ненависть бы не была беспричинной. А так он сам порой понять не может, за что ее так невзлюбил. Где-то в толпе стояла Бьянки и думала о скорой смерти одного наследника. — Можно мне один? — вдруг спросил Ямамото. — И мне! — воскликнул Гокудера. Кажется, его друзья слишком не к месту решили помочь Тсуне. Может, они видели подмену и хотели облегчить участь шатена, рискуя собой. А может, просто так. — Конечно! — Киоко не возражала. — Нет, я хочу принять все онигири Киоко-тян, если она не возражает, — с такой улыбкой сказал Савада, что его друзья даже передернулись. Он даже добавил суффикс к ее имени, хотя редко так делает, лишь чтобы его друзья даже не прикасались к отравленной еде. На это девушка тоже не возражала. Тсуна заметил подозрительный блеск среди деревьев. Он сразу понял, что это Реборн. Возможно, он хотел использовать Пулю на парне, однако тот не собирался подставляться под нее. Он встал так, что между ним и аркобалено был Такеши, и по очереди съел все онигири, для игры даже смакуя их. Когда малыш устроился так, чтобы ничего не загораживало обзор к брату ученика, на тарелке ничего не осталось. — Очень вкусно. Спасибо, Киоко, — обычным тоном сказал Савада, на что собеседница улыбнулась. Бьянки слишком удивленно смотрела на реакцию только что съевшего все отравленные онигири человека и думала: «Моя ядовитая кухня не сработала?!» Она задумчиво съела рисовый шарик с тарелки, которую забрала у Киоко, потом еще один и еще. «Вкусно!» — поняла она. Реборн, однако, тоже был достаточно удивлен. Он уже придумывал, каким способом сможет проверить Тсуну на наличие противоядия. Впрочем, он, как и сам шатен, подумал, что у яда Бьянки компоненты схожи с тем, что на дротике. К сожалению, пока возможности проверить не предоставлялось. Саверио немного оправился от удивления и взял себя в руки. — Значит, с тобой действительно все в порядке? — спросил он у брата. — Да, — кивнул тот. — А что, должно быть что-то не так? — Н-нет, я просто… — старший не знал, что сказать. — Кстати, твои слова можно считать признанием в любви? Он, конечно же, не догадывался, что те действия были сделаны для всеобщей безопасности, считая, что это оказалось совпадением. — П-правда? — удивленно протянул Тсуна. — Вообще, я такого не планировал. Хотел оставить Киоко тебе, — в ответ подшутил он. Саверио смутился и немного отошел от брата, уступив место Гокудере и Ямамото. Оказалось, они не заметили, что онигири отравлены, но чувствовали, что Савада не хотел их есть, хоть так и не поняли, по каким причинам. «Может, обычные люди не видят червяков в еде Бьянки? — вдруг подумал шатен. — Они же, скорее всего, созданы Пламенем. А мои друзья его пока не видят. А вот Саверио заметил».***
Придя домой после немного проблемного дня в школе, Тсуна насторожился. Он чувствовал, что кто-то пришел к ним в коттедж. Саверио тоже не оставался спокойным. Поздоровавшись с мамой, они поднялись на второй этаж и пошли в комнату старшего. Действительно, на кровати сидела Бьянки и держала две порции отравленной еды. Рядом с ней находился аркобалено и поедал эту странного вида готовку. — Она хочет нас отравить! — заволновался хозяин комнаты. — Сейчас накормит нас своей опасной кухней. Стоит убираться отсюда! Он больше переживал даже не за себя, а за брата, хоть уже и понял, что на него отрава не действует. — Я спокойно съел онигири, которые она подсунула, — пожал плечами Тсуна, не скрывая, что увидел подмену. — Я даже удивился, зачем она решила их поменять. — Значит, ты все-таки заметил, — задумчиво произнес собеседник. Младший решил промолчать. Уже стало надоедать постоянно притворяться. — Я подумал, не попросить ли Бьянки тебя немного поучить, — сказал Реборн. Снизу послышался громкий окрик: «Десятый!» Воспользовавшись шансом, шатен решил сбежать вниз и открыть дверь. — Гокудера-кун? Что-то случилось? — спросил Тсуна, покосившись в сторону лестницы, откуда раздавались шаги. — Хочешь арбуз? Он спелый и сладкий. «Где же ты в начале лета спелые арбузы раздобыл?» — недовольно подумал Савада. Он перехватил сетку и положил на комод, стоявший в прихожей. Сейчас проверять спелость арбуза ему не хотелось, как и оставаться в доме — он сразу же вспомнил, какие у него могут быть дела. — Спасибо, но я сейчас немного занят, — виновато произнес парень. — Хотел зайти кое-куда. К тому же к нам в гости заявилась странная личность. Слишком шумно стало. — Кто? — с убийственной аурой спросил Хаято. — Хочешь от него избавиться? — Нет, не надо, — покачал головой Тсуна. — В первую очередь от нее страдаю не я, так что не нужно. На самом деле, он просто не хотел вмешивать друга в свои проблемы, пусть тот и сам предложил. К выходу подошла Бьянки. Но даже для Савады, привыкшему, казалось бы, ко всему, реакция Гокудеры на гостью оказалась неожиданной — если бы шатен не забрал арбуз, тот выпал бы из рук. Но сигарета все же покинула свое законное место во рту и упала на пол. Тсуна, среагировав мгновенно, ногой потушил ее и поймал чуть ли не упавшего Хаято, схватившегося за живот. — Старшая сестра… — еле выдавил он. — Хаято, — удивленно произнесла Бьянки. «Значит, так? — усмехнулся Савада. — А Гокудера травить людей, насколько я знаю, не может. И есть ли у Бьянки родственники, обладающие той же способностью? Или же она сама хотела отравить меня таким способом. Хотя… напавшие знали о моей интуиции, в отличие от нее, ведь так? К тому же, раз я спасся, она должна была бы догадаться, что у меня есть противоядие от ее яда». Все это пронеслось довольно быстро в голове парня. При этом на заднем плане Гокудера выбежал из дома со словами: «Извините меня!» — Бьянки-сан, у Вас есть братья? Я и не знал… — сказал шатен. — А у Вас только один брат? — Нет, есть еще один, но… — проговорила розоволосая, не считая, видимо, нужным это скрывать. — Я никогда не видела его. Я даже не знаю, как его зовут. Тсуна, вспомнив о своем друге, выбежал из дома, осмотрелся и почти сразу заметил его, прислонившегося к дереву. — Гокудера-кун, тебе лучше? — шатен понимал, что спрашивать обыкновенное «Ты в порядке?» немного не подходит. — Что случилось? — Просто… я жил с сестрой до восьми лет. В нашем замке часто проходили пышные вечера, и когда мне было шесть лет, я должен был сыграть на пианино перед всеми. Тогда сестра впервые приготовила мне печенье, это была ее первая ядовитая готовка. Позже выяснилось, что все, что она готовит, оказывается ядовитым. — Серьезно, что ли? — недоверчиво произнес Савада. — Мне казалось, ее еда просто не очень вкусно пахнет. Я же съел ее онигири и не отравился. Хаято ненадолго задумался. Он, похоже, пытался вспомнить, когда это было. — Ты… не шутишь?! — воскликнул он. — Это… когда та девчонка предложила тебе онигири?! Я думал, мне лишь показалось, что я видел сестру. Но… чувствовать себя нормально после ее готовки — это что-то. Может, у тебя врожденный иммунитет от ядов? — Э… я не уверен, — ответил Тсуна. — Давай не будем проверять. — Ах, да, что было дальше, — продолжил подрывник свою историю. — У меня сильно кружилась голова. Очевидно, мое выступление было испорчено. Но это лишь начало кошмара. Все посчитали его великолепным. Отец, бывший в хорошем настроении, решил, чтобы я выступил еще. Конечно же, он попросил еще наготовить того печенья. Из-за этого каждый раз, когда я вижу лицо сестры, мой живот начинает ужасно болеть. Тсуна не думал, что у его друга случилась такая трагедия. Впрочем, все могло бы быть еще хуже, если бы он не сбежал потом от своей семьи. В конце концов, он мог бы умереть. — Даже не знаю, как тебя подбодрить… — задумался он. — Может, если найти противоядие и дать его тебе, а потом накормить едой Бьянки, ты перестанешь ее бояться? — предположил он. — Будто бы у тебя оно есть, — насмешливо сказал Гокудера. – Ой, извините меня за столь неуважительный тон! — Эм… ничего, — озадаченно произнес младший. Ему всегда было все равно, если незнакомые люди смеются над ним. Но ему нравилось быть искренним с друзьями и понимать, что они искренны с ним. Сейчас Хаято лишь сказал то, что думал, а не запрятал это под слоями чрезмерного уважения, что так бесило Саваду. Он даже жалел, что не мог убрать эти слои и общаться с ним как с другом. — Но лучше будет сделать так, — подрывник придумал некий план. — Я не могу приблизиться к моей сестре, поэтому прошу. Пожалуйста, выгони ее из города. — Ты уверен, что достать противоядие не легче? Знаешь, я сейчас немного занят, поэтому, может, тебе будет проще попросить о помощи моего брата? Думаю, он с радостью согласится. Я же… хочу побольше узнать о ядах. Вдруг это поможет тебе? — Если ты так хочешь, то я соглашусь, — проговорил Хаято. – Но, может, я пригожусь тебе в твоем деле? Тсуна понял, что еще чуть-чуть доверия к Гокудере, и тот уже будет знать о том, что его Босс втихаря ищет информацию на мафиозные семьи. Неосознанно, но сейчас он хотел узнать секрет. То, что у Савады и его близких друзей есть убежище, всегда оставалось тайной, а пепельноволосый пытался заставить его рассказать об этом. — Нет, спасибо, — покачал головой шатен. — Я и один справлюсь. — Ну, как знаешь, — пожал он плечами. Шатен позвал своего брата и направился к воротам. Он услышал, какой план предлагал Хаято: найти человека, похожего на бывшего парня Бьянки, к тому же умершего. «Ну что за глупая идея, — мысленно рассмеялся он. — А я всегда считал Гокудеру умнее». Тсуна продолжил свой путь и уже через десять минут стоял перед убежищем. Внутри было, как обычно, тихо, потому что все были заняты исследованиями. — Привет, — громко сказал шатен, и почти сразу выбежал Спаннер. — Да, привет, — в спешке бросил он и схватил друга за руку. Они шли в одну из лабораторий. Видимо, там проводился интересный опыт, который, однако, ни капли не произвел бы впечатления на Тсуну. — Ты вовремя, — сказал Шоичи, когда дверь в лабораторию открылась. — Мы как раз закончили экспертизу того яда. — И что выяснили? — поинтересовался Савада. — Он действительно очень близок по составу с тем ядом. Основа Пламенная, причем эти Ураганы явно родственники. Теперь я в этом уверен, — ответил Ирие. Шатен вспомнил утренний разговор с Бьянки. Он сам был почти уверен, что в попытке его отравления был замешан кто-то из родных розоволосой. — Да… у нее есть брат, — произнес парень. — Только про него ничего не известно. Бьянки даже имени его не знает! — Бьянки, да? — повторил рыжеволосый. — Надо пробить ее по базам. Хоть я это и делал уже, но ничего не нашел. Попробую еще раз. Через некоторое время друзья покачали головой: — Единственный брат, который у нее есть, это Гокудера Хаято, — произнес Спаннер. — Но он не обладает кулинарным «талантом», так что не подходит. Неужели нет информации? — Может, просто брата нет? — предположил Тсуна. — Вдруг кто-нибудь другой? — Мама Бьянки обладала такой же способностью, — ответил Шоичи. — Но она уже умерла. Хотя, если честно, про нее мало информации. Но больше ни у кого не было этой силы из тех, кто есть в нашей базе. Савада с ноткой разочарования смотрел на друга: он надеялся быстро выяснить, кто хотел убить его. Но это оказалось невозможно. Вспомнив, насколько дома шумно, Тсуна решил остаться пока в убежище и заняться тренировками. В этот раз он повышал свою выносливость, чтобы лучше справиться с бессердечными заданиями Реборна, когда он опять заставит поучаствовать в тренировках Саверио.***
Как выяснил Тсуна, придя домой, план Гокудеры по устранению Бьянки не сработал, чего и следовало ожидать. — Это был ужасно глупый план, — сознался Саверио. — Просто идей не было, к Реборну подходить с просьбой отослать Бьянки я не хочу, а человек, похожий на ее бывшего возлюбленного, оказался рядом. Кто же знал, что она его ненавидела! Тем самым человеком, которому так не повезло, оказался повзрослевший Ламбо. — Я бы тебе помог… — произнес младший. — Не уверен, что это поможет, но попробую. — Спасибо! У Тсуны возникла идея попросить Реборна помочь. Он хоть и понимал риск такой затеи (опять могут заставить бегать!), но хотел хотя бы немного помочь брату. В конце концов, он и так много страдал от репетитора. Да и самому ему не нравилось, что Бьянки будет жить с ними. Уже морально готовый к чрезмерным физическим нагрузкам, шатен направился к аркобалено. С виду он улыбался, несмотря на напряженность. — Реборн-кун, что это за девушка в нашем доме? — спросил он, прямо смотря на малыша. — Бьянки, — просто ответил малыш. — Новый член нашей игры. — Я считал, что достаточно тех игроков, которые уже есть, а ты добавляешь новых? — продолжил спрашивать Савада. — Может, обойдемся без нее? Услышав со стороны коридора какой-то шум, он повернул голову. Кажется, это Бьянки опять увидела взрослого Ламбо. Но, услышав звон интуиции, он резко перевел взгляд на Реборна. На парня летело что-то зеленое. Не успел он что-нибудь сделать, как его руку пронзила легкая боль. Конечно, при огромном желании он смог бы увернуться от объекта, но не на глазах у аркобалено. Тсуна опустил взгляд на руку. В нее был воткнут зеленый шприц, выкачивающий кровь. Реборн воспользовался моментом, когда собеседник отвлекся, и кинул трансформировавшегося Леона. — Чт-что это? — удивленно произнес Савада. — Зачем? — Для того чтобы продолжить участвовать в нашей игре, нужно было немного твоей крови, — сказал малыш, будто все так и должно быть. — Не волнуйся, это не более чем традиция. Ничего серьезного это не несет. Пока что я не скажу, для чего конкретно она нужна, но потом, может, ты и узнаешь. — Мог бы попросить, — недовольно пробурчал шатен. Он уже понял, для чего все это было спланировано. Скорее всего, Реборн заинтересовался невосприимчивостью Тсуны к яду Бьянки. Аркобалено хотел проверить кровь на наличие каких-нибудь антидотов. Ему было интересно, природный иммунитет у парня или нет. — Кстати, может, выгонишь Бьянки из города? — напомнил Савада. — Тебя она точно послушается. Малыш промолчал. Но на следующий день Бьянки отправилась за угрем и не возвращалась в течение нескольких дней. Наверное, искала еще что-нибудь для своего любимого. Саверио явно радовался отсутствию на кухне отравительницы.