***
И вновь звонок телефона. Отложив кухонное полотенце, я поспешила в гостиную к источнику шума, по пути обтирая влажные руки об домашние штаны. — Слушаю, — поднеся телефон к уху, я ответила на звонок и присела на диван. — Красавица, у меня к тебе предложение, — послышалось с того провода. В голосе Джеймса слышались явные нотки радости, на что я невольно улыбнулась. — Руки и сердца? — У тебя сегодня какие-то странные предположения и все связаны с женитьбой, — я усмехнулась его замечанию, вспоминая момент в лифте. — Но сперва поздравь меня. — Поздравляю. А с чем? — я догадывалась о причине его настроения, но должна была перестраховаться. — Проблема с работой растворилась, и по этому поводу я приглашаю тебя в ресторан. После нашего расставания утром я впервые за день искренне улыбнулась. Странно, но в последнее время он единственный, кто вызывает у меня живые эмоции, кто может поднять настроение и заставить забыть о всех проблемах. — Я очень рада за тебя, — в голове всплыла его улыбка. Такая широкая, лучезарная и счастливая. — Во сколько и где? — В семь. Я заеду за тобой, — в его голосе прослеживалась помимо радости еще и нежность. На секунду я почувствовала, как каменное сердце начинает таять, но как по щелчку пальцев вспомнилось, что все это лишь игра, обман. И сердце вновь начало медленно затягиваться тонкой корочкой льда. — Буду ждать, — послышались короткие гудки, и, отложив телефон, я пошла на кухню завершать начатое. Время близилось к нужной отметке. Я уже была готова и ожидала Джеймса, осторожно сидя в мягком кресле, чтобы не помять мятное приталенное платье чуть ниже колен, удачно подчеркивающее все прелести фигуры. Для удобства я решила обуть бежевые замшевые батильоны на высоком каблуке, а поверх тела надеть бежевое кашемировое пальто. Мягкие локоны ниспадали на плечи, делая весь образ более нежным и беззаботным. Раздался звонок в дверь, которую я поспешила открыть. На пороге стоял Джеймс с небольшим букетом белоснежных лилий, не забывший прихватить с собой очаровательную улыбку и счастливый блеск в глазах. Его уже привычное черное пальто было расстегнуто и давало рассмотреть темно-серый костюм, превосходно сочетающийся с пепельно-черной рубашкой. А тонкий серый галстук придавал всему образу деловитости и серьезности. — Как и всегда прекрасна, — внимательно пройдясь взглядом по моему внешнему виду, наконец, произнес Джеймс. Его слова вызвали у меня смущенную улыбку и, сделав шаг в сторону, я пропустила мужчину во внутрь квартиры. — Это тебе, — протягивая букет, тихим и спокойным голосом сказал он, продолжая внимательно наблюдать за мной. — Спасибо, но по какому поводу? — приняв цветы, я направилась на кухню, чтобы поставить их в воду. Джеймс остался стоять в гостиной, лишь взглядом проводив меня. — Я хотел сказать тебе спасибо за все, что ты сделала вчера. За поддержку и за то, что просто была рядом, — внезапно, я почувствовала чье-то присутствие сзади и в ту же секунду мужские руки медленно проскользили по талии, сомкнувшись на животе. Далее последовал нежный поцелуй в шею, пускающий по телу отряд мурашек. — Может, не поедем никуда, а займемся кое-чем другим? — тихий томный голос мужчины раздался над самым ухом, от чего я задержала дыхание, ожидая следующих действий. Но следующий поворот событий заставил искренне удивиться и расстроиться. — Прости, это было лишним, — Джеймс сделал шаг от меня, размыкая руки и убирая их в карманы своего пальто. В полном недоумении я уставилась на него, стараясь не сорваться в этот же момент. — Теперь можем ехать? — уже бодро и с той приветствовавшей меня улыбкой поинтересовался Джеймс, открыто усмехаясь над падением моего настроения, отражающимся на лице. — Конечно, только пальто накину, — натянув улыбку и гордо задрав голову, я быстрым шагом прошла мимо мужчины, на ходу повиливая бедрами и ощущая на себе взгляд его серо-зеленых глаз. Мы медленно отдалялись от моей квартиры, находясь в полной тишине в салоне его автомобиля. Напряжение между нами становилось все плотнее и казалось, что все вокруг вот-вот взорвется. — Я тебя чем-то обидел? — прозвучал тихий голос мужчины, уменьшая вероятность взрыва. — Нет. В какой ресторан мы едем? — соврала я и попыталась быстро сменить тему, чтобы не испортить только начавшийся вечер. — Ты еще хочешь в ресторан? — кажется, у меня получилось, и Джеймс уже выглядел более расслабленным, но все таким же сосредоточенным на дороге. — На самом деле нет. Я просто хочу погулять, — решила не врать я, повернувшись полубоком и всматриваясь в привлекательный профиль Джеймса. — Как скажешь, — на его лице появилась легкая улыбка и, припарковавшись у какого-то кафе, мимо которого мы проезжали, он повернулся ко мне. — Прости меня, — практически шепотом сказал Джеймс и, наклонившись, аккуратно, будто впервые, прикоснулся к моим губам. Я с нескрываемым удовольствием ответила на поцелуй, но мужчина не позволил на этот раз увлечься. — Я ведь знаю, что ты обижена. Он внимательно посмотрел в мои глаза с застывшей на лице легкой улыбкой, уже по привычке поправил и без того отлично уложенную прядь волос, еле касаясь провел кончиками пальцев по контуру лица и на мгновение замедлил малец на краешках губ. И, кажется, он был счастлив в тот момент, но во взгляде читалась безысходность. Будто он хотел чего-то большего, хотел забрать меня к себе и не отпускать, но ему что-то мешало. Что-то сильно отталкивало его назад, и от этого он страдал. — Пойдем? Мы вышли на улицу, застегивая свои пальто и пряча руки в карманы. Обойдя автомобиль, Джеймс подошел и взял меня за руку, которой я поправляла спутавшиеся волосы. Кажется, ничего необычного в этом не было, и он всегда берет меня за руку, прежде чем куда-либо идти, но именно в тот момент мы будто оба нуждались в этом простом, но очень нежном жесте. В миг на лицах расцвела улыбка, и все то напряжение, наконец, испарилось. Мы гуляли по хорошо освещенным улицам Лондона, проходя мимо ярких витрин магазинов, иногда останавливались, чтобы посмотреть на что-то или обсудить. Вокруг люди спешили по домам к своим семьям или любимым питомцам, но они ни капли не мешали одной паре, медленно прогуливающейся мимо них. — Не хочешь зайти? — заприметив вдали фотобудку, предложила я. Джеймс лишь широко улыбнулся и, кивнув, ускорил шаг в ее сторону. По пути я почему-то вспомнила день, проведенный в торговом центре: поедание мороженого, мини-турнир в тире, веселье и беззаботность, которой мне порой не хватает и которую удается дарить только ему. Из фотобудки мы вышли в еще более хорошем настроении с десятком веселых снимков. С одной стороны, простая бумажка, но на этой бумажке остались запечатлены самые настоящие и искренние эмоции двух счастливых людей. И потому эти снимки являются одой из самых важных вещей, которые у нас есть. Мы долго гуляли по городу, обсуждая любимые места и страны, в которых успели побывать. Я рассказала Джеймсу о Бирмингеме, в котором родилась, о небольшом саде, в котором любила пропадать целыми днями. Джеймс тоже рассказал о своем детстве, даже вспомнил несколько смешных случаев с братом. И весь этот вечер был наполнен теплом и добрыми воспоминаниями, греющими наши сердца. Не хотелось прощаться, но была уже глубокая ночь, медленно погрузившаяся на город. Джеймс подвез меня к дому, но я не торопилась выходить. Точнее, он не торопился меня отпускать, все так же держа мою руку. — Добрых снов, красавица, — смотря мне в глаза, сказал он и на прощание поцеловал. Этот поцелуй грел меня от автомобиля и до мягкой теплой кровати. И, окунувшись в сон, я все еще чувствовала его тепло на своих губах.Глава 9
19 января 2015 г. в 22:57
— Чай или кофе? — вежливо поинтересовался Джеймс, стоя ко мне спиной и наливая кипяток в кружку. Я потерла еще сонные глаза, подавляя зевок.
— Зеленый, если можно, — вновь зевок. — И покрепче.
— Ты не выспалась? — повернув голову, спросил мужчина и взял в руки кружки с чаем. Я лишь пожала плечами. Сложив руки на стол, я опустила на них голову, прикрывая глаза и вдыхая легкий ананасовый аромат чая. — Эу, красавица, приходи в себя, — насмешливый полушепот прозвучал над моим ухом, и на щеке остался легкий поцелуй.
— Не могу, — как капризный ребенок прохныкала я. В ответ мужчина хмыкнул и, медленно проведя ладонями по талии, сомкнул их на животе. Мягкие губы проложили тонкую дорожку от шеи к уху и остановились.
— А теперь?
— Уже лучше, но еще недостаточно, — губы расплылись в довольной улыбке, а дыхание остановилось в ожидании действий.
Легким движением рук он развернул меня лицом и впился в губы. Какая-то сила начала поднимать меня со стула и, обвив руками шею мужчины, я буквально повисла на нем, удерживаемая за талию. Поцелуй тем временем углублялся, постепенно из неожиданного и резкого переходя в медленный, тягучий. Попятившись назад, я отодвинула ногой мешающий стул и уперлась поясницей в столешницу. Джеймс следовал за мной, не разрывая тонкий контакт губ и сильнее прижимая меня к себе. Чуть приподняв над полом, он усадил меня на стол и повалил на спину.
Миг и по кухне, смешиваясь с нашим прерывистым дыханием, раздался звук разбитого стекла. Я не успела ничего понять, как Джеймс резким движением прижал меня к себе, заглядывая мне за спину, и поставил на пол.
Все еще находясь в крепких объятиях мужчины, я обернулась и взглянула на стол. Одна из кружек лежала перевернутой, когда как все ее содержимое разлилось по всему столу и медленной ленивой струйкой стекало на пол. Осколки второй кружки валялись на полу в большой луже горячего напитка.
— Попили чаёк, — буркнула я, поворачиваясь лицом к мужчине. В его глазах я заметила волнение.
— Не обожглась? — взгляд Джеймса обеспокоенно бегал по моему лицу. Он был напряжен и, кажется, напуган.
— Об тебя? — улыбаясь, томным голосом спросила я и тут же продолжила. — Очень.
Наконец, Джеймс расслабился, озарив лицо улыбкой. Ослабив хватку, он еще раз чмокнул меня в губы и отпустил совсем.
Общими усилиями прибравшись на кухне, мы решили попить утренний чай уже врозь: он на работе, я дома.
— Я вот никогда не понимала, как вы, детективы, постоянно расследуете преступления, ищите улики, — мы спускались в пустом лифте, чтобы разбежаться по разным сторонам до следующей встречи. — Мне кажется, это слишком сложно, — я старалась всеми способами вытянуть из Джеймса информацию. Текст его сообщения, отправленного вчера, не давал мне покоя.
— Это не так сложно, — усмехнулся мужчина, в который раз поправляя мои взлохмаченные волосы. — Просто иногда нужно чуть лучше приглядеться, прислушаться или подумать, — Джеймс прижал меня к себе, позволяя медленно вдыхать запах его парфюма. — Где живут твои родители?
— А что? Уже хочешь познакомиться? — не поднимая голову, поинтересовалась я, растягивая время и попутно обдумывая — говорить правду или, в который раз, ложь.
— Просто интересуюсь, — руки мужчины прижали меня сильнее, а на макушку опустился теплый продолжительный поцелуй. — Так все же?
— В Бирмингеме, — и вот тот редкий момент, когда я не солгала, когда решилась на правду. Джеймс с заботой погладил меня по спине, будто чувствуя, что мне нужна поддержка.
— Ты скучаешь по ним? — уже тише спросил мужчина, опасаясь расстроить. Я лишь положительно покачала головой, уютнее располагаясь под крылом Джеймса. Повисло молчание. Даже после остановки лифта мы не проронили ни слова. Молча вышли, крепко переплетая пальцы рук, молча оказались на прохладном утреннем воздухе, молча разошлись по машинам, молча разъехались в разные стороны. Лишь на прощание он коротко поцеловал меня в лоб и поспешил к автомобилю.
Странные отношения. И отношения ли это вообще? Да, нам хорошо рядом друг с другом, но не больше. Нет той близости душ, нет трепета, нет нежности. Может, мы уже вышли из возраста романтики, а, может, мы просто друг другу чужие.
Чужой. Не принадлежащий мне. Не проявляющий ласку, без чувства заботы, без постоянной тревоги, без бешеного стука сердца. Лишь страсть и желание. Но нужно ли мне еще что-то? Нет, не нужно. Я не хочу жить в сказке, в стране глупых надежд и несбывшихся мечтаний. Я хочу быть сильной и, в первую очередь, живой.
Звонок. От неожиданности я вздрогнула и кинула мимолетный взгляд на сумку, лежащую на соседнем сидении. Не отрываясь от дороги, я на ощупь нашла в ней мобильный и поднесла его к уху.
— Слушаю.
— Не смей! Слышишь? Никогда больше не отключайся, не выслушав меня, — Камила, кажется, готова была убить меня, находись я рядом.
— Доброе утро, — спокойной ответила я, пробегая взглядом по авто, припаркованным у кафе. — О чем ты так рвалась поговорить?
— Не по телефону, — уже спокойно говорила девушка. Видимо, первая вспышка гнева уже прошла. — Сейчас же приезжай.
— Уже приехала, — заметив нужную машину, ответила я и отключилась.
Припарковавшись, я выключила зажигание и замерла. Я не хотела идти сейчас к подруге, выслушивать ее постоянные нравоучения, а потом в который раз поругаться с ней и с испорченным настроением уйти. Устала. Устала от всего этого. В последнее время наше с ней общение не удается. Постоянные ссоры, перепалки, претензии, секреты.
Неожиданно для самой себя я разблокировала мобильный и зашла в контактный лист. Через несколько мгновений я звонила ей. Человеку, который еще недавно заменял мне всех подруг, друзей и мужчин. Она любила слушать меня, поддерживала, давала советы. Она никогда не предавала и не обманывала меня. Но последние события изменили все. Мы потеряли те нити, соединяющие наши души. Я постаралась забыть ее, отвыкнуть от тепла, исходящего от нее. И у меня получилось, но утром в лифте Джеймс, сам того не понимая, встряхнул все воспоминания, осевшие на дно моей памяти. Он заставил вновь все вспомнить, разбудил невыносимое желание вернуть время назад.
— Вы позвонили Элизабет Этвелл. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Оставьте свое… — из динамика расплывался спокойный и мелодичный голос мамы. Сердце пропустило пару ударов. Как же я соскучилась по ней.
Не желая слушать дальше, я отключилась. Зачем я звонила? Что хотела сказать человеку, которому, казалось, я уже все сказала. Сообщить, что я соскучилась, что хочу вновь обнять ее и не отпускать, что она была права, и вся эта жизнь меня утомила. Наверно, именно этого мне не хватало.
Откинув все мысли до вечера и вытерев маленькие дорожки слез, я взяла сумку и вышла из автомобиля.
— Что случилось? — мы с Камилой сидели напротив, прожигая друг друга гневным взглядом. — Хотя, давай-ка сперва поговорим о твоем последнем деле, — я заметила, как во взгляде девушки пробежала искра волнения, но она быстро взяла себя в руки.
— С каких это пор тебя интересуют мои задания? — она откинулась на спинку стула, надменным взглядом смотря мне в глаза.
— С тех самых, когда ты перестала посвящать меня в них полностью, — повисло молчание. Я ждала ее ответа, она – продолжения. — Почему ты не сообщила мне, что твоя жертва Томас? Почему не предупредила меня?
— А это имеет значение?
— Имеет, — сорвалась я, но замолчала, стараясь восстановить дыхание. — Имеет и очень большое, — уже спокойно произнесла я и отвела взгляд от ее смеющихся глаз. — Знаешь, ведь раньше мы были партнерами, а теперь ты пользуешься мной, когда тебе вздумается.
— Ну, вот и подвели итог, — безразлично сказала девушка, сев поудобнее. — А теперь поговорим о более важном. Нужно поставить прослушку в доме Джеймса и это сделаешь ты, — от такой наглости я потеряла дар речи. Я смотрела на девушку и не могла вымолвить и слова. — Мне кажется, что у него на меня что-то есть.
— Раз кажется – перекрестись, — со всей ненавистью и злостью сказала я и встала со своего места. — И не смей приближаться к нему, — смотря девушке в глаза, на прощание предупредила я и направилась к выходу.
Как я и думала, этот разговор не привел ни к чему хорошему. И зачем было его начинать? Неужели, она так рвалась сделать мне предложение, зная, что я откажусь от него.