POV ALEC
Молиться бесполезно. Прогневал небеса я. Передо мною бездна и я стою у края. И сладко мне, и тошно Пусть будет то, что будет Но будет только то, что она меня погубит. У вампира нет души — так говорят легенды. Вампир, обратившись в пепел, попадает прямиком в ад. Растворяется в нем, превращаясь в ничто, бесследно исчезая с лица земли. Правда ли это? Никто из нас всерьез об этом не задумывается. Если бы Ад существовал, то мы все уже давно бы были там. Однако мы по-прежнему здесь. Существуем и продолжаем грешить из века в век. Означает ли это то, что наши скованные льдом души не смогут гореть даже в аду? Ответа нет. Мы убиваем. Зачастую без надобности, не потому, что это помогает нам выжить. Нет. Мы убиваем из прихоти, наслаждаясь мольбами о пощаде, упиваясь предсмертной агонией своих жертв, не думая о последствиях, не заботясь о покаянии. Так устроен наш мир. Сильный пожирает слабого. За свою бесконечно долгую жизнь я убил много людей. Очень много. Мне нет прощения. Она появляется в замке по личному приглашению Аро. Одним ничем не примечательным утром ее привозит в Вольтерру дедушка. Карлайл - давний друг Вольтури, долгое время живший в клане пока был одинок. Потом он покинул старый свет, обзавелся за океаном собственной семьей, чем в свою очередь доставил нам немало хлопот. И вот теперь, мы по непонятной мне причине принимаем у себя в замке его внучку, хотя еще совсем недавно наши кланы находились на грани непримиримой войны. Аро любезничает с Карлайлом, в то время как его внучка подходит к нам, чтобы лично познакомиться со знаменитыми «ведьма-близнецами». Джейн звонко смеется, услышав ее сокращенное прозвище. «Несси». Каллен без тени иронии просит нас использовать кличку подводного чудовища вместо своего безобразного длинного имени, придуманного бестолковой матерью. Ре-не-с-ми. Лучше умереть в младенчестве, чем вечность прожить, обладая таким уродливым именем. В этом Джейн без сомнений права. Первое, что я замечаю, когда Ренесми оказывается прямо передо мной, это ее красота. Огромные шоколадные глаза, румяные щеки, по-детски невинная улыбка. Волосы. Настоящие водопады густых рыжеватых локонов, заканчиваются на пояснице. Полукровка Каллен невероятно, божественно красива. За все время своего существования я еще никогда не встречал девушки красивей ее. Я покорен красотой Ренесми Каллен? Безумность моих мыслей вызывает у меня улыбку. Ренесми, не понимая ее истинного смысла, улыбается мне в ответ. Сейчас она наверняка думает, что понравилась мне. Не стану отрицать, доля правды в этом имеется. После холодного приема свиты Аро и презрительного, почти насмешливого отношения Джейн, моя улыбка кажется ей величайшим достижением. Это придает ей уверенности и вместо сухого рукопожатия, она меня обнимает. Я не двигаюсь с места, позволяя ее хрупкому на вид тельцу прильнуть к моей каменной груди. От нежных прикосновений внутри все горит. Меня еще никто никогда не обнимал так, как она. Меня вообще редко кто обнимает. Многим бессмертным неприятно даже просто находится со мной рядом. Они бояться меня, презирают, видят во мне чудовище. Их можно понять. Я и есть чудовище. Они остерегаются меня не зря. У Ренесми невероятно теплая кожа. Так странно. Приятно. — Ты вкусно пахнешь, — отчего-то нежно шепчу я ей на ухо. Холод, а так же неотвратимая близость моего тела вызывает у нее озноб. Она отстраняется, опускает вниз взгляд, пряча глаза за пушистыми ресницами, щеки, словно у смертной покрываются румянцем. На губах красавицы расцветает смущенная улыбка. Очаровательна. Она само совершенство. Наши взгляды встречаются. В этот момент, я отчетливо понимаю, что эта девушка станет моим личным адом. Моим самым страшным грехом. Моей погибелью. Во сне и наяву я Всё время представляю, Как я тебя целую, Как я тебя ласкаю! То этот нежный локоть, То белые колени... О, похоть, похоть, похоть! Сильней огня в геенне... В очередной раз за неделю жалею о том, что не имею возможности уснуть. Возможно, хотя бы в своих снах я не видел бы ее. Она преследует меня. Каждый день, когда ей не нужно спать, она ходит за мной по пятам, постоянно расспрашивая меня о прошлом. Она интересуется всем: историей моей страны, легендами Вольтерры, событиями давно минувших дней, свидетелем которых был я лично. Все в Вольтерре избегают ее. Я пытался, правда, пытался держаться от нее подальше. Но всякий раз, когда я хотел уйти от нее, все дороги в конечном итоге всегда приводили к ней. Ренесми любила читать, и мы встречались в библиотеке. Она виртуозно играла на фортепьяно, и я не мог заставить себя не слушать ее ласкающую мой слух мелодию. Мне даже посчастливилось увидеть, как она спит, хотя и к этому я тоже не стремился. Спящая она еще больше похожа на ангела. Проклятого ангела, который призван мучить меня за мои грехи. Мне стыдно смотреть ей в глаза после того, как она узнает о том, как именно происходит в Вольтерре «охота». Человеческая кровь отныне имеет вкус яда. А как хорошо все начиналось. Я был уверен в том, что она недостойна меня, но она заставляет меня усомниться даже в этом. Она заставляет меня не просто быть, но и чувствовать себя чудовищем. Я не могу и дня прожить, не думая о ней. Это кара небес. В редкий ненастный день мы гуляем по центру города. Ее интересует Тосканская архитектура, меня же волнует лишь то, что с каждым новым днем длина ее платья становится все короче и короче. Как жаль, что эти легкие летние платьица, не способны укрыть от взора вампира всю скрытую за ними прелесть молодого девичьего тела. Иногда мне даже кажется, что она нарочно играет со мной. На тех фото, которые Ренесми показывала мне, она нередко была запечатлена в джинсах и теплых безразмерных свитерах. Но ведь там, откуда она родом, холодно? А в Италии всегда жарко. Слишком жарко, чтобы скрывать красоту ее тела. Это становится проблемой, и я молюсь лишь о том, чтобы ей в голову никогда не пришла идея искупаться в озере, что находится всего в паре миль от города. Этого я точно не вынесу. Всякий раз, когда она просит меня сфотографировать ее на фоне всемирно известных зданий Италии, я представляю ее беспомощной, зажатой между грубой каменной стеной, постройки начала средневековья, и моим не менее твердым телом, представляю как поцелую ее, коснувшись своими губами ее алых губ. На вкус она райская, в этом у меня нет никаких сомнений. Я могу овладеть ею прямо здесь. Она слишком слаба, и не сможет сопротивляться, даже если захочет. Хотя что-то подсказывает мне, что жаловаться она не будет. Она будет наслаждаться моими ласками. Ренесми Каллен будет задыхаться от страсти, и стонать мое имя, поскольку у нее не останется ни одной связной мысли. Бессознательно облизываю языком губы. Она смущенно отворачивается, замечая мой пристальный взгляд. Она не понимает, что делает со мной. Она рождена, чтобы дарить мужчинам райское наслаждение, превращая их в рабов своей красотой. Я тайно, страстно желаю ее. И лишь та фамилия, которую она с гордостью носит, заставляет меня всякий раз прогонять эти мысли прочь. Она «недовампир». Она Каллен. Она не достойна того, чтобы я желал ее. Я думал голос плоти я укротил навечно. И вот горю как порох и таю словно свечка Я поднимаю руки для страшного проклятья И я их простираю для страстного объятья. Она признается мне, что никогда не была с мужчиной. Слишком поздно. Я уже сделал ей больно. Я даю ей передышку, только для того, чтобы самому привыкнуть к ее телу. Она слишком горячая. Я словно возвращаюсь в прошлое. Мне кажется, что я опять привязан к деревянному столбу, и пламя вот-вот коснется моей плоти. Это пламя - ее руки, что сейчас ласкают мою спину. Я полностью овладеваю ее телом. Она выгибается мне навстречу. Ее глаза не способны скрыть всепоглощающего желания принадлежать мне без остатка. Она моя. Мы лежим на берегу озера, того самого на котором я точно знал, что сдамся. Так и произошло. Намокшая в воде одежда давно потеряла своих хозяев. Все получилось так глупо. Мне некого винить в этом кроме самого себя. Мы играли, она пыталась затащить меня в воду. Я недооценил ее возможности и потому мой медальон Вольтури сейчас покоится где-то на дне этого проклятого озера. Не сумев обуздать свой гнев, я назвал ее полукровкой, отвратительным выродком, мерзкой тварью. Она заплакала, а потом я ее поцеловал, не давая ей возможности убежать от меня вместе с моим сердцем. Напряжение последних пяти недель, наконец, было снято. Но это ненадолго. Самое ужасное в том, что я вряд ли когда-нибудь смогу насытится ею. Ренесми шепчет мое имя. Она говорит, что любит меня и это ранит даже сильнее, чем огонь. Уже завтра она возвращается домой.The end...