Сказ о том, как Али-Баба наконец женился

      Долго или коротко они летели, никто до сих пор не знает, но оказались они в конце концов у чёрной башни, что доставала верхушкой до облаков. И не было у неё ни дверей, ни окон.       — Час от часу не легче, — вздохнул Али-Баба. — Как же нам в эту башню войти?       Три раза облетели вокруг неё царевич и серый волк, но так ни единой щёлки, ни единой трещинки им найти не удалось. Совсем уже отчаялись они, как раздался глас, словно из башни исходящий:       — Только тот сюда войдет, кто волшебством владеет. А иные лишь смерть свою найдут.       И после этого отворились невидимые до этого двери. Хотел Али-Баба внутрь уже зайти, как Аладдин его остановил.       — Постой, царевич, тут заклятья смертельные на проход наложены. Ты лучше меня здесь подожди, а с колдуном я сам поговорю.       Зашёл серый волк в двери, смотрит, а башня изнутри кажется больше, чем снаружи. И с улицы-то она чёрная, а здесь вся светлым мрамором выложена.       Вышел тут навстречу Аладдину колдун: голова белее снега, а в руке посох волшебный — да молвил:       — Приветствую тебя, волшебное создание. Могаметтом можешь меня величать. Ох, давненько никто ко мне в гости не заглядывал. Оно и понятно, башня моя стоит на отшибе, мало какой волшебник мимо проходит. Да ты не стой на пороге! Сейчас я тебя угощу чаем, да вареньем, да баранками.       — А меня Аладдином звать. И рад я такому тёплому приёму, — ответил на это серый волк. — Да только пришёл я сюда по делу. Поведал мне филин странный, что томится у тебя в плену царевич Титус. Вот и пришёл я его освободить.       — Да никто его силком тут не держит! Просто решил он у меня волшебству обучаться. Как я могу этому отказать? Если хочешь, можешь и сам с ним поговорить, — покачал седой головой колдун.       Вышел тут на свет божий царевич Титус, поклонился Аладдину да молвил:       — Слышал я от зверья всякого, что мимо пробегали, что тебя моя матушка подослала, но не серчай на меня, странник. Не желаю я всю свою жизнь тратить на то, чтобы яблоки молодильные выращивать, зато из дома и сбежал. И потому не вернусь я, пока все азы колдовства не изучу. Так матушке моей и передай.       Призадумался тут Аладдин, обещал ведь помочь Али-Бабе. Но коль похищенный вовсе таким и не оказался, и прерывать своё обучение он не собирается, что поделаешь? Не успела дельная мысль в голову серому волку придти, как услышал он громкий стук. То уставший ждать Али-Баба стал по стенам барабанить.       — Эй, злой колдун, вылазь из своей берлоги! И пленника отпусти! Ибо пришёл твой час расплаты, за все учинённые злодеяния! — закричал царевич Бальбада. — Помню я все козни, которые ты над моим народом совершил! И не избежать тебе моего гнева!       Посмеялся над его словами колдун, да и ответил:       — Люди Бальбада претерпели от меня не без причины. Не они ли внучку мою единственную Ямурайху в жертву морскому богу принесли, чтобы гнев того успокоить?       — Да не могло такого в Бальбаде случиться! — тут же возмутился Али-Баба. — Жертвоприношения ещё во времена царствования моего деда были отменены!       Крепко призадумался тут злой колдун, а после ответил:       — Правдивы ли твои слова, то мне не ведомо. Но как в Бальбад моя Ямурайха ушла за пирожками, так и сгинула без вести. А шапку её красную, что сам подарил, я потом у рыбаков нашёл, которые поведали мне, что она сама в море утопилась. Но на кой ей надобно было? Вот и считаю, что твой народ виноват.       — Но нету свидетельств прямой вины моего народа! Нельзя же так запросто напраслину возводить на людей! — возмутился на это Али-Баба.       — Не простому смертному судить мои деяния, — ответил колдун. — Но так и быть, прощу и всякие козни творить против Бальбада перестану, да заодно царевича Титуса отпущу домой погостить, коль согласишься ты выполнить одно моё поручение.       Не стал долго думать царевич Али-Баба, а потому сразу молвил:       — Согласен я, говори, что тебе надобно!       — Слыхал я, что на востоке чудо-юдо имеется, да такое, что сам Змей Горыныч его за десять шагов обходит. Хотел бы я его у себя иметь, чтобы всяких назойливых путников отваживать.       И вновь отправились Али-Баба и Аладдин в путь неведомое чудо-юдо искать.       Долго летели наши герои над лесами дремучими, над горам высокими, над озёрами синими да над полями обширными. Но притомился Аладдин и не смог больше ковром-самолётом управлять. Решили тогда царевич и серый волк часть пути пешком пройти. Идут да думу думают, где им это чудо-юдо искать. Ведь на востоке раскинулись владения Змея Горыныча, да такие, что и за семь недель ни вширь ни вдоль не перейдёшь. И как же тут быть? В какую сторону сначала двинуться?       Но тут видят наши герои, что посреди дороги лужа громадная разлилась такая, что и не перепрыгнешь, а аккурат посреди воды камень торчит, а на нём лягушка зелёная сидит, горестно вздыхает и кандалами на лапках потряхивает.       Подивились этому Али-Баба и Аладдин.       — Что случилось-то у тебя? — спросил царевич. — Да и кто додумался на лягушку кандалы надеть?       — Заковал меня Кощей Бессмертный и сказал сидеть мне здесь, пока я его хозяином не признаю и не соглашусь служить ему верой-правдой до скончания веков, — опустила голову та.       — Что-то кощей в своих копях совсем зачах да разумом повредился, раз так нужна ему в услужении рабыня-лягушка. Но не печалься, сейчас я тебе помогу, — сказал царевич.       — Не получится у тебя ничего, добрый путник, — молвила в ответ лягушка. — Вы уже не первые кто пытаются. Но никто из них и близко подойти не смог, только зазря они здесь свои головы сложили.       — Не добрый путник я, а царевич Али-Баба. Да и всё же испытаю я свою удачу!       Сделал он шаг вперёд, и воды в луже сразу стало ему по колено. Сделал второй — а воды уже по пояс. Сделал третий — вода уже до груди добралась. Чувствует Али-Баба ещё шаг и накроет его с головой. И ни вперёд, ни назад ступить он не может. Лужа-то волшебной оказалась и с каждым шагом всё глубже становилась.       — Постой, царевич! — тут же окликнул его серый волк. — Силёнок-то я уже поднабрался. И теперь опять могу я ковром-самолётом управлять. — Так сподручнее будет нам лягушку с камня забрать.       Так они и поступили, спасли они её, да только снять кандалы с лапок, как ни пытались, так и не смогли, уж больно сильное заклятие Кощей наложил.       — Спасибо добры молодцы, что хоть с камня меня сняли, а дальше я уже сама справлюсь, — поклонилась им лягушка.       — Постой, — молвил на то Али-Баба. — Как звать-то тебя? Даже у земноводного имя должно быть.       — Морджаной меня величать.       — Так вот слыхал я от среднего брата своего, что у Змея Горыныча есть фабрика по производству напильников волшебных, и всё на свете они перепилить могут, — вспомнил тут царевич. — Так что идём с нами, поможем, чем сможем.       — Да и по пути нам, — улыбнулся Аладдин. — Всё равно ведь в царство Змея идём.       Согласилась тут Морджана. В компании всё ж веселее ноги по дорогам бить да и отплатить хоть чем-то ей своим спасителям хотелось.