"Скандальные" зарисовки

«В мире симуляции» Пейринг: Ш/И (само собой) Жанр: жуткий флафф Форма: чувственно-обманный драббл (да, я определилась с жанрово-форменной принадлежностью того, что пишу про Шерлен) От автора: хоть Деррида мне и ближе, но Бодрийяр бессмертен *** - Опять симулировала? - С чего ты взял? Они лежат в постели и смотрят друг на друга: каждый – упершись ладонью в свой подбородок, каждый – видя своё отражение в глазах напротив. - Я просто тебя знаю. - Лучше, чем другие? - Достаточно хорошо. Он, наверное, прав: мало в мире найдется людей, знающих ее настолько хорошо. Еще меньше тех, кому она сама позволила себя прочесть. Хотя к чему уж неуместные гиперболы? Таких людей не мало: он – единственный. Может быть, еще и поэтому лежать рядом с ним, совместным дыханием согревать один и тот же воздух – настолько приятно. Она поднимает вторую руку и подносит к его лицу. Желания прикоснуться к острым скулам достаточно, но желания подразнить – больше. Или это просто благоговение перед вечностью – перед тем, что принадлежит вечности в такой же мере, как скульптуры Микеланджело, полотна Вермеера, антибиотики и атомное топливо. Такой же бессмертный. Такой же разрушительный. Закусив губу, она чувствует вкус клубники и собственной помады. - И что позволяют заключить твои обширные познания… - секундная пауза, - в области меня? Ее палец, решившись, наконец, скользит по теплой коже. Он дает понять, что вопрос глупый, нехотя пожимая свободным плечом. - Женщины любят симулировать. Ей это известно не хуже, чем ему, а во многом даже лучше. Женщины всегда симулируют: счастье, головную боль, оргазм, восхищение умом и смелостью мужчин. Женщины – идеальные машины для постоянных и продолжительных симуляций. Но все-таки сейчас ей хочется возразить. - Разве я хоть раз делала нечто подобное с тобой? Его бровь, приподнявшись скептически, служит неплохим и достаточно откровенным ответом на вопрос. - Ладно уж, - вздыхает она, - было пару-тройку раз. Но заметь: не в критические моменты и… хм… не тогда, когда речь шла о вещах действительно важных. - Для тебя из важных вещей существует только секс! – возмущенно, а то и раздраженно восклицает он. Кто-то другой на его месте произнес бы эту же фразу заинтригованно или возбужденно, кто-то – низко, приглушенно, с хрипотцой, кто-то – самовлюбленно, довольным голосом, но от него подобного не дождешься. Его такие моменты скорее выводят из себя – занимательнейшее, к слову сказать, зрелище… - В самом деле… - тихо мурлычет она, не прекращая водить острым ногтем по острой скуле. – Имеешь что-то против?.. Он морщится. Но не отстраняется – уже неплохой знак. Устраиваясь удобней, она медленно, едва касаясь, проводит ступней вдоль его ноги; жаль, что они одеты, и сквозь ткань его брюк не чувствуется капроновая шероховатость ее чулка со стрелкой. - Не перебивай, - улыбаясь, просит она. – Или ты не хочешь услышать всю историю до конца? Он закатывает глаза, перед этим на одно короткое мгновение – какую-то долю секунды – покосившись на ее ступню. Возможно, кто-то и не заметил бы этого быстрого взгляда, но ей очень приятно. Почти так же, как, придвинувшись ближе, прикоснуться губами к его подбородку. - Ты ревнуешь? - С чего вдруг? – интересуется он. Всем своим видом он задает тот же вопрос. И только ей одной известно: чуть-чуть, самую малость, не вполне осознанно, из-за того, о чем другие мужчины даже не подумали бы, – но да, ревнует. - Боишься, что я могу с кем-нибудь еще предаваться сексуальнейшему из занятий? Ее глаза сверкают. Улыбка сверкает на губах, слепит сверкающей белизной зубов. Может, ему и кажется, что она опять пытается вывести его из себя, но правда куда проще. И куда сложнее. Она понимает, что … хоть немножко… победила. Он недовольно хмурится, перекачивается на спину и закрывает глаза. - По всей видимости, так оно и было. Она смеется, прикрываясь ладошкой, и перечисляет про себя, за что ценит минуты наедине с ним да и вообще почему она сейчас здесь. Потому что еще не отказалась от идеи поиметь его дважды при любом подвернувшемся случае, - подсказывает внутренний голос. И потому что увидеть себя в его глазах – более чем эротичное зрелище. А еще потому, что ни один знакомый ей мужчина не станет ревновать к тому, как она рассуждала с кем-то другим о высоких материях, при этом ни разу не упрекнув ее сексом с кем-то другим. Потому что никто больше не назовет построение цепочки логических умозаключений сексуальнейшим из занятий. Всё еще смеясь, она переворачивается на живот, упирается подбородком в сплетенные пальцы. Сейчас они лежат, как отражение друг друга. Зеркальное отражение. - Симулировала… - вздыхает она, глядя в пустоту. Может быть, он и вправду не сразу понимает, о чем речь, но скорее просто делает вид. Чтобы потом криво ухмыльнуться: - Умные женщины не в моде. - Не то что умные мужчины, - довольно щурится она, - но ты прав: пришлось прикинуться дурочкой, иначе толстосум ни за что не клюнул бы на историю о барышне в опасности. - Жуткая симуляция, - сухо заключает он. – Доминантка, косящая под инженю, - что может быть противнее? - Гениальный детектив, косящий под избитого пастора? - Порой обстоятельства немилосердны к нам. - Бывает и такое. - А что потом? - А ты как считаешь? Вместо ответа он тихо фыркает, прозрачно давая понять, что влиятельный богатый мужчина не стал бы долго искать способ успокоить наивную барышню. А уж в постели Эта Женщина никогда не опускается до симуляций. Иногда он ей кажется раскрытой книгой, прочесть которую – раз плюнуть. Но она умеет учиться, и уже хорошо усвоила главный в жизни урок: за притворной легкостью текста – мириады миров, познать и понять которые вечности не хватит. Так что затертая метафора раскрытой книги – не к месту и не ко времени. И явно уж не к этому человеку: его прочесть невозможно даже тогда, когда намерения его ясны, желания прозрачны, а реакции – видны невооруженным глазом. Она пододвигается ближе и почти неощутимо проводит своими острыми ногтями по его горлу. По напряженному адамову яблоку. И дальше вниз, провокационно разводя пальцы. - Ты ошибаешься, - максимально серьезно сообщает она, с не меньшей серьезностью расстегивая верхнюю пуговицу его рубашки. - Уверена, что поняла меня правильно? – не без иронии интересуется он, в то время как она уже полностью поглощена его одеждой. И тем, как его рука обхватывает ее за талию, притягивает ближе к нему. Она утвердительно кивает. Ее пульс бьется чаще, а зрачки расширяются в такт ударам сердца – всё, как обычно. Может быть, ей и не стоит с таким завидным постоянством баловаться этим видом наркотика – чрезвычайно нестабильным и очень опасным. Но это во многом уже зависимость: когда не замечаешь препятствий, когда забываешь об обстоятельствах, когда теряешь осторожность и контроль. Еще немного – и ты уже существовать без этого не сможешь: без ощущений, без запаха, без вкуса… - … клубники. - Что, прости? - У твоих губ вкус клубники. Не припоминаю, чтобы… Она не дает ему договорить, потому что всякой, даже самой спелой клубнике предпочитает вкус поцелуя. Время симуляций не прошло, оно лишь остановилось здесь и сейчас. И с ним. ***