"Скандальные" зарисовки

«Немного психоанализа» Сюжет: «Шерлок-сковорода. Ирэн-блин» (заявка на фест). Пейринг: сковорода/блин Рейтинг: деЦкий. Хотя… при достаточно буйной фантазии такого можно навоображать… - А ты горячий… Она растекается по нему нежной лаской, прохладной и влажной, густой и сладкой, возможно даже, немного пересоложенной. Она проникает повсюду – в неглубокие царапины и старомодные квадратики. О да… его пальто всегда казалось ей старомодным. В меру. И в меру делало его выше. Она чувствует, что он не просто горячий – он уже раскален до предела, добела. Самое время ей приласкать его… Она вздыхает: короткий, как вспышка огня, полувсхлип-полустон – с таким звуком на его телефон когда-то приходили смс-ки от нее. А-а-а-ах… Жар взметается в воздух огненными каплями и застывает на ней, проедая дыры в безупречной молочно-медовой коже. Как же он разогрелся… А ведь было время – она считала его не меньшим Снеговиком, чем его чопорный старший братец, но как же, Господи, как же она ошибалась! Он такой горячий… и она – она тоже разогревается, раскаляется, лежа на нём. Она уже… почти… готова… Она дрожит, она вся трепещет в предвкушении нового жара, она уже не в силах различить, где, как, когда и что, непреложной константой остается лишь то, с кем она. С КЕМ… Она приподнимается, прогнувшись в спинке, вскидывается – и снова приникает к нему, перевернутая чьей-то высшей волей. Кажется, не его. Впрочем, с ним никогда нельзя быть в чем-либо уверенной, только не с ним – никогда… А-а-а-ах… Она уже пылает – объятая, согретая, убитая и воскрешенная его пылом. И сладкая… И, несомненно, вкусная… И золотисто-загорелая… И хрустящая… *** - Черт тебя дери! Ирен вскинулась на кровати, всё еще чувствуя в теле болезненно-кулинарный жар. Черт, черт, черт! Она же сама замкнула себя на нём: на эгоцентричном высокомерном умнике в дурацкой шляпе, и теперь просто не знает, как изменить ситуацию. А ее сны – один нелепее другого, особенно этот, нынешний, где он раскаленная сковорода под нею, а она – блин – сверху! Чертово доминирование! Ирен еще пару секунд поворочалась на смятой простыне, затем встала, не зажигая свет, закурила облегченные. Открыла окно. Душная летняя ночь, упавшая на Ковентри шерстяным покрывалом, медленно поплыла в комнату, цепляясь мраком за занавески, растворяя в себе и звезды, мерцающие высоко в небе, и беловатый сигаретный дым. Он снился ей по-разному: то мальчишкой подростком, соблазняющим юную гувернантку, то молодым стажером с белым воротничком, склоняющим к сексу стервозную бизнесвумен, то пажом в будуаре королевы. И всегда она была сверху. И всегда отдавалась самозабвенно, жарко, жадно. И всегда – черт, дьявол! – всегда просила пощады ПЕРВАЯ. Дважды! И он сперва отталкивал, а затем прощал… Только сегодня не успел – в странном, глупом образе раскаленной сковороды он не успел простить ее, а просто отпустил. В тот миг, когда она была полностью готова… Ирен криво усмехнулась: двойственность недавнего сна могла бы показаться забавной, не будь такой критически реальной. Он отпустил ее. И еще отпустил бы. Всегда отпускал бы. Особенно когда ей этого хотелось бы меньше всего… конец