Выздоравливай

Всё тело напряжено, видно, как перекатываются мышцы. По раскрасневшемуся лицу стекает пот. Из приоткрытого рта вырывается глубокое дыхание, грудная клетка тяжело вздымается. Сердце бьётся, как сумасшедшее. Глаза полуприкрыты. — Эх, Шин-чан, ну как можно было заболеть перед экзаменами? — Такао обречённо вздохнул. — Теперь и тренировки придётся пропустить. Сегодня, когда Казунари зашёл за другом, выяснилось, что у Мидоримы поднялась температура, и вообще он очень плохо себя чувствует уже со вчерашнего вечера. Но вместо того, чтобы отдохнуть, он со всей своей упорностью нарезал круги по залу и бросал мячи на тренировке. Итог — температура и полная не работоспособность. Такао раньше не замечал за собой такой заботливости, но когда увидел Шинтаро в данном состоянии, твёрдо решил, что в школу сегодня не пойдёт. Он уже полдня носится вокруг больного: сначала выяснилось, что в доме нет совсем никаких лекарств, поэтому пришлось бегать по всем аптекам, искать, где ему продадут нужные медикаменты. А потом выяснилось, что характер Мидоримы, невыносимый и в обычные дни, во время болезни один в один, как у пятилетнего ребёнка. — Шин-чан, вот скажи мне, почему у тебя дома не было таблеток даже от головной боли? — Такао появился на пороге комнаты с двумя стаканами: в одном была вода, а во втором какая-то жидкость мутно-зелёного цвета. — Ты почему одеяло сбросил? А ну-ка живо укройся! В принципе Казунари ожидал чего-то подобного. Он поставил стаканы на прикроватную тумбочку. — Выпей лекарства, — подобрав одеяло, Такао пошёл за вторым. — Я убью тебя, — прохрипел Мидорима, когда Казунари стал укутывать его в два одеяла, но, тем не менее, Шинтаро лекарства выпил и даже не жаловался. — Конечно, убьёшь, как только выздоровеешь, — словно маленькому ребёнку ответил Такао. В кармане у Казунари зазвонил телефон. — Я скоро вернусь, постарайся уснуть. Выйдя из комнаты, Такао ответил на звонок: — А, капитан, извините, Мидорима заболел, а я за ним слежу, чтобы ещё чего не учудил. Да, побуду с ним до конца его болезни, так что в школе и на тренировках мы появимся не раньше чем через неделю. До свидания. Казунари вздохнул и, размяв уставшие мышцы, зашёл обратно в комнату. Шинтаро спал, было видно, что болезнь брала своё. Как можно тише Такао присел на кровать и осмотрел друга. Всё-таки ему очень не нравилось, как сейчас выглядел Мидорима: чересчур красный даже для больного. Такао немного наклонился вперёд и коснулся губами лба Шинтаро — и правда очень горячий. — Поскорей выздоравливай Шин-чан. А пока тебе надо спать, неужели ты думал, что я поверю, что ты спишь? — Такао невесомо, даже немного нежно погладил руку Мидоримы. — Я не могу уснуть, — пожаловался Шинтаро. — Ну, это понятно, даже ожидаемо. Ладно, я сейчас уйду из комнаты, попытаюсь дозвониться до твоей мамы. — Такао уже собирался вставать, но Мидорима приподнялся на локти. — Ты что-то хотел, Шин-чан? — поинтересовался Казунари. — Останься, пожалуйста, — ничего подобного от своего друга он не ожидал, даже если они проводили ночь вместе, Мидорима никогда не просил его остаться, а иногда и просто просил уйти. — Шин-чан, ты сейчас такой милый и беззащитный, — немного лукаво улыбнулся Такао. — Я останусь здесь, пока ты не сможешь уснуть, но взамен ты повторишь это, когда будешь здоров. Больше ничего не говоря, он чмокнул его и сел рядом.