Как в наше первое лето

«Иногда этому миру не нужен герой. Иногда ему нужен монстр». к/ф «Дракула» Брайан проснулся с жуткого похмелья. Волосы свисали с кровати слипшимися плетьми, от них, да и от всего остального ощутимо воняло. «Наверное, я от души поблевал на себя во сне. Бля». Самое остро ощущаемое в такой ситуации – это подняться на ноги и не умереть. Голова кружилась, во рту словно справили нужду несколько кошек, руки дрожали, солнце беспощадно палило по глазам. «Что было вчера? Где я, мать вашу, какого хрена на мне… блять, пижама с цыплятами, какого хера происходит?». Ты можешь быть крутым болгарским перчиком ночью, выпить весь алкоголь в квартале, потрогать каждую танцовщицу за досягаемые места, устроить мордобой и выйти победителем, но, если тебе едва восемнадцать лет, утром непременно будешь нуждаться только в одном человеке. - Мааааам! Мама! – он хриплым голосом позвал мать, но вместо её спасительного лица, появилось другое - совсем не желанное, но не менее опухшее. В дверном проёме образовался двоюродный брат Чад. Родственник испуганно посмотрел на вчерашнего алко-самца, почёсывая растрёпанную макушку. - Брай, мы в Форте. У нас самолёт через два часа, ты бы собрался. - Что за хуйня на мне надета? – тыча пальцем в изображения жирных цыплят, - где мы? - Мы в мотеле, вчера ты ушёл из «Чёртовой дюжины», даже не подождал меня. Я насилу нашёл тебя в ближайшем стриптиз-баре, ты как раз лез в драку с охранником. Секьюрити хотели вызвать копов, но я сказал, что всё из-за твоего Альцгеймера, над нами сжалились и пустили. - Ты сказал, что у меня болезнь Альцгеймера? – Уорнер-младший жадно присосался к минералке, которую принёс Чад, - это безумие. Если бы я угодил в госпиталь, то «прости-прощай» все выезды за пределы родного дома. Даже старику Хью тогда не справиться с мамой. - Тем не менее, там ты надирался как ненормальный, легенда о недуге чуть не пошла псу под хвост. Я привёз твоё тело домой, переодел в свою пижаму, тебя стошнило на ковёр и вырубило. - Охренеть можно, - Брайан ухмыльнулся, качая чугунной головой. – Слушай… а почему я ушёл из рок-клуба? Или оттуда меня тоже выгнали по твоей милости? Что придумал – свиной грипп или опоясывающий лишай? - Ты выскочил из туалета весь красный, злой, глаза бешеные, я кричал, но меня будто никто не слышал, - обиженно буркнул брат. - Потом какие-то парни стали бить морды друг другу, началась свалка, и я потерял тебя из виду. Вышел на улицу только пятнадцать минут спустя, тот продюсер, высокий, в чёрном плаще, сказал идти налево, в сторону подворотен. - Какой продюсер в плаще? – умиротворённое, идущее на поправку сознание, болезненно сжалось. Теперь парень начал вспоминать события вчерашней ночи… - Так, мы пришли в «Чёртову дюжину», пили пиво….потом какая-то группа выступала на разогреве, я вроде пошёл их поддержать….дальше меня позвали в компанию, я снова пил… - Зачем ты вообще ломанулся к сцене, мы же пришли послушать «Dark Castle», а не их! - Аааа…Джорди. Сука, Джорди. – Брайан закрыл лицо руками и засмеялся. Лохматый чёрт с «праздника цветов» не узнал случайного, и, как выяснилось, ненужного любовника. Кабинка. Насильная мастурбация. Огромные напуганные карие глаза смотрят в самую душу с яростью и желанием. Чёрт, Уорнер был так пьян и зол, так хотел стереть с милого личика красивую улыбку, довести до финала и бросить. Полное отсутствие контроля ситуации. Мозг воспроизводил вчерашние мысли: «На, грязная потаскушка, получай, теперь помнишь, помнишь меня?!» В грязном сортире старого клуба, в самом поганом месте во всём Форт-Лодердейле. - Кто? – Чад потряс головой, ровным счётом ничего не понимая. - Да, не важно, давай просто забудем и поедем домой. Спасибо, кстати, что помог мне, - брат улыбался и что-то отвечал, но его не слышали. Теперь-то уж точно ничего не исправить, даже если попытаться найти мальчишку и извиниться. Тощая, бледная фигура стоит на кафельном полу, в зеркальном отражении – вытянутое понурое лицо с мешками под глазами, с волос капает вода. «Мне кажется, вчера я видел себя истинного. Того самого демона внутри, которого бояться люди, потому что он забирает души и ест их. Теперь я знаю, что чувствует маньяк, когда идёт на охоту. В душе пусто, темнота, но она там и была. А вот остальное чрево заполняют грозовые тучи». - Что же, выходит, я – плохой? Такой же, как серийные убийцы? По факту, прошлой ночью я напал на обычного человека. А если бы всё не ограничилось дрочкой, и я пырнул Джорди ножом или задушил? – холод пробежал по коже. «Самоанализ – самое лучшее и отвратительное на свете занятие, верный шаг к суициду, а ведь мама так боится, что я повешусь из-за подколок в школе и сыпи на шее. Наивная». Брайан вспомнил, как жаль ему было собаку, которую убил их сосед, сердце на куски рвалось. Хотелось застрелить урода, засунуть ствол подальше в глотку и провернуть по часовой. Во дворе единственного друга дразнили «пугалом», но Уорнер знал, что парень не заслужил, потому что был хорошим человеком. В тот день, они закидали обидчиков камнями, одному даже разбили подбородок. На школьном утреннике чья-то мамаша отвесила нелестный комплимент костюму мальчика, «безвкусный…убогий». Барбара потратила неделю, чтобы сшить наряд, она несколько раз ранила пальцы иголкой, спала по три часа и нервничала, а эта мразь посмела говорить такое. Сын представлял, как тело стервы лижет огонь, уничтожает кожу, мышцы, она кричит от боли и просит прощения. «Общество губит всё хорошее, как себя не веди. Любимая домашняя зверушка, дорогой товарищ, заботливая мама, рождают во мне самое прекрасное… тем, кто разрушает это, хочется желать страданий, смерти и мучений. Получается, в каждом из нас есть красивое и уродливое. Свет и мрак. Жизнь и смерть. Гармония и анархия. Страх заставляет сознание путаться и прятаться. Это было известно и раньше, а сейчас я вижу. Я не боюсь». Холодные глаза с напряжением смотрели на себя же, только там, в Зазеркалье. «Знаю, Брайану Уорнеру тут не место. Этот мир никогда не был моим. Я хочу ткнуть поганое отродье в созданное им дерьмо, но тогда название должно отражать сообщение». Имя фотомодели, одной из самых удивительных женщин. «Мэрилин Монро….», губы расплываются в улыбке. Убийца, забравший жизни невинных, ночной кошмар, порождение грязи и мерзости. «Чарльз Мэнсон». Сердце билось в ушах, трепетало и пугалось одновременно. «Мэрилин Мэнсон». Призрак стоял на балконе и курил самокрутку с самой лучшей травой в штате. Его лечащий врач заказал бы Дэну надгробную плиту задним числом, посмотрев на такой пейзаж. В спальне зашелестели простыни, а значит, Джорди проснулся. Вчерашний конец дня выдался ядрёным. Отличное по меркам начинающего коллектива выступление, разговор с неприятным типом, который просто помахал клешнями перед сценой, а участники группы решили воспеть в нём героя. Фонтана заволновался, когда из клуба выскочил ошпаренной курицей некто Тот-Самый-Будущий-Большой-Рокер в абсолютном бешенстве, а вслед за ним мелкий пацан, видимо, знакомый или брат. Уайт появился спустя полчаса, напуганные огромные глаза, в холодном поту, он отказывался рассказывать, где был, а только попросился в гости. «М-мама будет очень ругать меня…больше не отпустит выступать. Я скажу, что ночевал у друга». Пришлось везти мальчика к себе, и наряд полиции по свою душу, Призрак ждал с того же момента. «Дана не поверит, а может и поведётся – плевать. Завалиться к ней с выпившим неадекватным ребёнком тоже не лучшая идея. Решит, что это я напоил, трахнул и ещё набрался наглости явиться лично. Что бы не случилось в баре, главное, сохранить малыша. Или сесть за решётку боишься, а Фонтана? Что движет тобой на самом деле, желание добра для паренька или страх за собственный зад?». Прошло много времени, а Дэн не мог выбросить из головы прекрасную любовную негу. Миллионы оправданий не помогали. Внутри, за трёхтомниками самовнушения, сидел мерзкий лепрекон и порою задавал один единственный вопрос: «Ты оставил его потому что правда такой заботливый хуе - моралист, или же никогда не испытывал к Джорди чувств, а может, ты и влюбился, да просто в штаны наложил, когда мамочка припугнула?».