Как в наше первое лето

— Не двигайся, или ты труп! — А я труп. И двигаюсь! к/ф "Ворон", 1994г. Когда Стефен был маленьким, он увидел смерть. Мальчик прогуливался с отцом у озера, и заметил сборище людей, а ещё полицейские машины. Сезон выдался не для купания, но подвыпившая компания пренебрегла правилами. Молодого парня вытаскивали из воды спасатели, опухшее тело, открытые глаза. Именно их пустота и серая поволока запомнилась Биеру, погибший мир потухших надежд. Что видел мертвец за секунду до последнего вздоха... с кем не попрощался...кого звал, о чьих сердцах билось его собственное в страшную финальную секунду? Рядом плакали друзья, девушка билась в истерике рядом с матерью, а седой высокий мужчина... он молчал. Стоял неподвижно, заштопанный пиджак без пуговиц, мокрый и грязный, наверняка не согревал. Над водной гладью размахнулось безмолвное небо, серое и тусклое от предстоящего дождя. Стефен часто слышал, что природа горюет по умершим, наверное, поэтому похороны часто сопровождаются ливнями. Но в ту секунду малышу показалось, что непогода никак не связана с человеческими потерями. Гроза начинается и проходит, но у смерти не бывает обратного пути. В воскресной школе преподаватели вещали о рае, воздушных облаках и вечном спасении. И там, за порогом, за длинным белым коридором из собственных грехов, есть прекрасная вечная воля. Того, кто считался ушедшем, семья и близкие встретят у янтарных ворот в дивный сад, обнимут и скажут, что очень скучали. Ты больше не один, а душа заплачет от счастья, грудь отпустит тяжкую ношу, глубокий и полный лёгкости вдох станет знамением не конца, но начала. Ужас утопических рассказов в том, что глаза того мёртвого человека не врали, в отличии от проповедников. "Откуда им знать, они же не умирали? Разве это не логично? И почему необходимо страдать для того, чтоб быть любимым и не расставаться с дорогими людьми?" Мадонна забыл, что шестого марта ему исполнился тридцать один год. Для коллег и друзей, странный псих - интеллектуал оставался мальчишкой. Признаться, клавишник никому не рассказывал о возрасте. К размену готов четвёртый десяток, а жизнь только начинается, так зачем думать о заходящем солнце? Пого вышел из дома Трента без рубашки, запрокинул голову и подставил лицо крупным дождевым гроздям. Руки сами поднимались к грозовым тучам, он представлял, что разводит их. Биер вспомнил утопленника, которого погубила вода. Но сейчас, она же дарила благословение и прохладу окаменевшим от работы мышцам. То, что нас убивает, может и спасти. Важен лишь подлинный выбор, только направление мысли способно изменить жизненный цикл. Наверное, Стефен плакал. Точно не скажешь, ураган разгулялся и смахивал с лица приметы глубокой скрытой боли. Сердце щемило, но не от медитации момента. Гэйси жалел. Каждого жалел. Время пролетело, растворилось как отражение в лужах. Улыбка Гиджета оставалась родной и недосягаемой. Дэйзи тоже печалился о Брэде, но чем запечатлелся чудаковатый басист с пирсингом в подбородке? Просто Гейн - это вечная молодость, всем нет и тридцати, вино и песни текут рекой. Никаких денег, концертов или любовных перипетий, счастливые и свободные как ветер. Брайан ненавидел Форт-Лодердейл, ведь город не стал для вокалиста пристанищем. А вот Пого, Скотту и Гиджету крохотные улочки, скромные стены баров и обшарпанные домики, чудились самыми родными на свете. Мэнсон убеждает, что не может стать гнёздышком то, где нечем поживиться. И думает наивно, что Лос-Анджелес, Нью-Йорк или Лас-Вегас подходят куда больше. Да только Мадонна знал, они везде чужаки. Не согреют продрогшие кости роскошные кровати, дорогие гостиницы, и деньги к чёрной дыре между ребёр не приложишь. Клавишник постоит ещё немного, утрётся полотенцем и пойдёт в дом. Сверкающие молнии и раскаты грома останутся за тяжёлой дверью. Весёлый и сумасбродный любитель трансвеститов, клоунов и размалёванных пупсиков снова вернётся к ребятам. Они ждут Мэрилина, ненавидят, обвиняют, но ждут. Особо ранимые скажут, что дом человека там, где дружба, горячий кофе с виски и заливистый смех. Где одна мысль и один атаман объединяет разных и потерянных в целое. И, конечно, будут абсолютно правы. Однако, Биер чует, что в итоге, останутся двое. Остальные растворятся в небытие. Почему грустные мысли посетили проницательную голову? Причина имеется. Вчера кое-что произошло. *** Красная лампочка диктофона погасла, и репортёр сменила батарейку. - Почему ты попал в больницу? - Разве не ясно? Передозировка. Зелёная таблетка оказалась какой-то термоядерной бодягой. Я часто думал о смерти, писал о ней, но впервые почувствовал окончание времён настолько близко, - Мэнсон перекинул ногу на ногу. - А что произошло с мисс Ромеро? - Об этом позже. Поясню в своей автобиографии, - заманчиво улыбнувшись, он щёлкнул костяшками пальцев. - Будет книга? - девушка настроилась на увлекательное откровение. - Естественно. Пока помню, должен записать. Думаю, что не рукописью, а под аудио. Иначе, собьюсь, я привык исправлять и зачёркивать. - А людей? - она наклонилась ближе, - привык зачёркивать? - Это покажется странным, но я люблю их. Не рассказывай, чисто между нами. За каждого из своих парней я готов порвать глотку. - Можешь назвать имена? - журналистка жаждала аппетитных подробностей, но теперь же, оказалась захвачена интимностью беседы, и нужда в сенсации отошла на второй план. - Мисси, Твигги и Трент - больше, чем семья. Брайан эффектно и проворно скрыл Сатану, Отца Лжи в собственных глазах под чёрными очками. *** Новый Орлеан. Недавно Пого и Дэйзи посмотрели фильм "Ворон" с Брэндоном Ли, и картина ошеломила, потрясла, развела Скотта на пьяные слёзы, а Стефану подарила прекрасное отождествление с этим проклятым городом. Всё мертво и потеряно, пропито и оставлено, но посреди мрака и смрада из темноты восстаёт герой. Он погиб, но остался живым. В то время, как по улицам шныряют горы трупов. "Здесь вам не тут, честное слово". Твигги прилетел спустя сутки после приезда ребят. Тони Уиггинс посигналил, пообещал вернуться и отчалил на уставшем автобусе в туман. Рамирес прибыл на самолёте, прямиком из первого класса в полуразваленный дом Трента. Продюсер затеял ремонт, устав томиться по гостиницам и переплачивать за номера для группы. Действия намекали, что он ждёт Мэнсона, хотя не говорит ни слова. - Если оставишь музыку, то останешься счастливым? - шутливо спросил мужчину Джинджер как-то раз, во время записи. - Я не знаю. Я никогда не был счастлив, - серьёзно ответил Резнор. Стефен рассматривал басиста, искал следы порезов, побоев, хоть чего-то, дабы зацепиться и выставить Геральту приговор. Но Джорди вернулся каким-то подозрительно весёлым. - Фи-иш, а Фи-иш, - задорно подскочив к ударнику со спины. - Да? - отозвался Кенни с улыбкой, потому что новичка заметил аж сам правая рука Мэнсона. Дейзи бы застрелился, имей он способность читать мысли. - Давай поиграем в парикмахерскую? - Уайт притаранил четыре тюбика дешёвой краски. - Как это? Покрасим волосы? - Именно, - Твигги шумно размешивал густую субстанцию в миске для хлопьев, - типа ты - олицетворение чёрного и белого, а я, - оскалившись, - я - гей-шлюха. - Да ты что, брось, и вовсе ты не шлюха, - добродушно заверил Уилсон, - наговариваешь только! Рамирес ничего ему не ответил, только усадил в кресло и наотмашь вымазал барабанщика напополам в брюнета и в блондина. Кисть проворно скользила по сальным патлам, Джинджер чувствовал себя привилегированным. - Как отдохнул в Вегасе? - Прекрасно, - засмеялся басист, - я гулял. - Здорово. А нам так и не удалось посмотреть достопримечательности. - Ну вот Брайан вернётся, заколесим по миру, впечатления будешь ложкой жевать. - А ты веришь в это? - рассматривая своё отражение. Джорди наклонился и поцеловал Кенни в щёку. - Да. Всё, готово. Пока высыхает, моя очередь. Стефен наблюдал, как его друзья смеются над разноцветными прядями Твигги, красными, белыми, розовыми. - Кому ты подражаешь? Девки вот на Мэрилин Монро смотрят, - Джинджер застегнул на шее Твигги накидку, - губы делают, причёски. - Она, - Уайт достал из сумки мятую фотографию и прикрепил к зеркалу, - красавица, правда? Джессика в красном платье с размазанной по лицу бутафорской кровью, сжимала микрофон, и улыбалась. Снимок исцарапался, уголки оборваны, но пальцы Джорди заботливо выпрямляют глянец. - Кто эта девушка? - Моя богиня, - Рамирес мягко касается щеки Фодеры, смахивая прилипшую пыль. - Тогда отчего ты не с ней? - Посмотри, разве смертный может дотянуться до звезды? Двое стилистов - дилетантов закончили трудиться, и Фиш смотрелся эпично. Всё бы хорошо, да только ладони Джорди трясутся, он то и дело чешется, словно не мылся год. С лица фея не сходит детская радость, Пого не решается заговорить о Геральте. - Вдруг, забыл, наконец-то, какого скучать по Брайану, и всё наладится, - клавишник закурил, не потому что хотелось, а чтоб пустить дым в глаза. - Не долюбливаю я пацана, - сообщил Скотт, - но весёлым и живым он мне нравится больше, чем угрюмым молчуном. - Эй, Мадонна! Пошли, мы и тебя облагородим! - громко позвал ударник. - Ну, бляха муха, как я раньше-то без этого обходился! - Биер продемонстрировал блестящую лысину. - Да, Стефен, с таким прикидом только в рекламе шампуня сниматься, - хмыкнул Путески, - эй, малахольные. А ну-ка сделайте со мной чего-нибудь эдакое. Нет, Кенни, положи надувную женщину. Они развлекались, раскрашивая невероятную причёску Скотта, пока тот жаловался на приступы головной боли, и обвинял во всём дешёвый краситель. Гэйси открыл пиво и разделил на всех, звон бутылок сопровождал щёлк Полароида, снимки падали на пол, четыре пары рук боролись за них. - Дай гляну! - Неет, Скотт, опять ржать начнёшь! - Твою мать, Джинджер, ты похож на кактус! - Твигги, у тебя кудряшки разноцветные, как у одуванчика, - заливался Берковиц, - цветик - семицветик! - Ой, только не вырывайте волосы, чтоб загадать желание, - Рамирес накрасил губы барабанщика бордовой помадой, - раз мы красивые, устроим показ мод? У Брайана где-то камера завалялась, - он зашелестел пакетами. - Девчонки, я не с вами, - отмахнулся Мадонна, но ему тотчас вручили склеенный скотчем гаджет. - Будешь снимать, - подмигнул Путески. Миранда, Эстель, Белла, а так же стриптизёрша из "Дэнни", продавщица мороженого и грозная мисс Полисвумен дефилировали по усыпанному побелкой ковру, а Биер только успевал ставить музыку и держать объектив. Фиш ковылял кривыми ногами, едва удерживаясь на каблуках и вопил, что он "сейчас арестует всех плохих мальчиков" пока остальные покатывались со смеху. Скотт нарядился в медсестру, обляпался остатками краски и изображал эдакую Докторшу Смерть, которая перед тем, как вставит скальпель тебе в глаз, затрахает до смерти. - А чё, я б у такой больничный выписал! Каждый день ходил и выписывался! - клавишник смеялся до слёз, - бля, да я б даже СПИДом от неё заразился! Танцовщица гоу-гоу по имени Белла игриво вертела задом, оголяя подвязки на чулках, кокетливо задирая концертное синее платье. Твигги качало из стороны в сторону, он схватился за швабру на мотив шеста и закинул ногу. - Воу-воу, какая цыпа! Держи доллар, - Стефен вытер красное лицо и сунул в трусы друга смятую бумажку. - Пошёл ты, жадина, не стану я раздеваться за сраный доллар! - фыркнул Рамирес и выкинул "чаевые". - Сиськи - нынче дорого, - заметил Кенни. - Придёшь в стриптиз - бар, а доброму музыканту, обычному работяге и не спляшут, эх, - Биер махнул рукой. - Пошлите гулять, мне что-то душновато, - "Докторша Смерть" по имени Дейзи откинулась на спинку кресла. Камера фиксировала начинающийся вдалеке дождь, шустрые машины и напуганные физиономии прохожих. Четверо разодетых ребят сжимали "горлышки" высокоградусных тар, хохотали во все лёгкие, травили байки. В воздухе испарялось лето, пахло осенней листвой и отвратительным мускусным парфюмом Джинджера. - Фу, смердит как от немытых ног, - Пого разгонял толпу невидимых комаров возле носа. - Мне поклонница подарила! - А ты и взял, надо было выпить. Или вместо освежителя в сортире попшикать, Скотт, ты вроде запором мучался, - Биер потрепал Уилсона по волосам. - Я тогда точно не смогу, - грустно сообщил гитарист. Ребята завернули в переулок, чтобы закупиться выпивкой и продуктами, но вдруг, в спину Твигги прилетел камешек. Сзади стояли двое типичных качков - дегенератов, которые наверняка имеют чёрный пояс по чему-то очень страшному и сложному в названии. Дейзи и Фиш напряглись, Пого смерил недоносков хмурым взглядом. Джорди фыркнул и убрал розовую прядь со лба. - Какого чёрта? - Эй, курочки! Куда собрались такие прелестные малышки, а? - субъект в чёрной косухе сделал пару шагов вперёд, - а это кто, ваш сутенёр? - кивнув на клавишника. - Ебало завали. Иначе, чувак, я тебя предупреждаю, - Стефен сдвинул брови. - Лысый, вроде на синтезаторе играешь в сраной группе Marilyn Manson, я прав? Говорят, у пианистов нежные пальцы, сгодятся лишь простату уродцу Мэнсону мять, а ты ими махать собрался? - второй представитель рода "homo не sapiens" в спортивных штанах и с фингалом, громко загоготал. - Ну всё, сука, нарвался! - Мадонна и Рамирес ринулись на обидчиков, Скотт и Кенни, переглянувшись, уверенно направились следом. Они достаточно пьяны, чтобы подраться и прилично обижены, чтобы смолчать. Внезапно, из-за угла вышла толпа. Человек десять, не меньше. В руках они сжимали плакаты "Смерть грешникам", "Не пустим Дьявола в нашу жизнь", "Нет пропаганде насилия и секса". Мужчины и женщины, примерно до сорока лет, одетые в обычные джинсы и майки, но им не доставало только факелов и вил. - Вы - поганое исчадие ада! Ваша музыка разрушает души наших детей! - Мой сын купил альбом и увлёкся марихуаной, вы заплатите за это! - Чёртовы сектанты, убирайтесь прочь! - Нет Marilyn Manson! Запретить Marilyn Manson! Не смейте трогать Бога! Не смейте трогать детей! Грёбаные извращенцы! На полшаге, Пого, Дейзи, Твигги и Джинджер остановились. Происходящее напоминало кино про инквизицию, и по телеку это вроде бы даже смешно, но в реальности оказалось иначе. Толпа шла на них неровным строем, озлобленное многоголовое чудовище, оно клацало клыками и ревело. В переулке никого больше не было, а случайные пешеходы поспешили убраться, испугавшись нечаянной революции или митинга. Животный ужас сковывает тела, это было по-настоящему страшно. Десяток против четверых, а в головах крутится: "Да разве люди на такое способны?!". Группу и раньше пытались прессовать, в журналах или по радио, но не в открытую. - Чё, бля? - выдохнул Стефен. - Мы что, в Средневековье?! Отстаньте! - возмутился Дейзи, - какого хрена, мы вызовем полицию! Шаги приближались, в руках тех, кто появился первым, появились цепи, которые громилы сняли с ремней. - Бежим, - прошептал Фиш, - сука, бежим! Ребята развернулись и понеслись со всей дури. И возможно, кто-то назовёт их трусами, но совершит ошибку. Кучка отморозков вычислила, наткнулась случайно - не имеет значения. Убить? Вряд ли, законы для всех одни, скорее, изувечить или напугать, а потом ищи обидчиков, где хочешь. Ветер свистел в ушах, зубы стучали от напряжения, ноги подкашивались. Музыканты поддерживали друг друга, не разбирая по пути мусорные баки, заборы, скамейки. Обозлённые граждане великой страны гнали их как собак, как скотину в загон. Казалось, что топот за спиной затих, но четверо парней бежали, не снижая скорости. Они и не знали, что могут настолько быстро убегать. Наверное, потому что не встречали преследователей. "Скорее". "Быстрее. "Ещё быстрее". Мадонна ловко перемахнул через низкую крышу гаража, помогая остальным. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкой болтовнёй подростков на детской площадке. - Трент, - согнулся пополам Скотт, - сказать... бля, сейчас сердце отрубится. - Что это за хрень? - Фиш продрал глаза, слезящиеся от учащённого дыхания. - Мы их разозлили, - дрожащими пальцами Гэйси сжал фильтр папиросы, рухнув на землю, - вроде ничего такого не делали... - Ну конечно! Не нанимали голых девок, не макали правительство и телевизор в дерьмо, не устраивали Игорный дом Пого на сцене, - психанул Берковиц, оглядевшись, - а.. а где Твигги? - Рамирес! - подскочил Биер одновременно с барабанщиком, - Рамирес! Тяжёлые ботинки размазывали лицо в кровавое месиво. Две пары рук цеплялись за волосы, вырывая клочья. Джорди не различал, куда и кого бьёт, может, чемпиона мира по вольному мордобою, а может, соседского студентика. Он помнил, что нёсся за друзьями, хотя погоня давно прекратилась. А потом, громкий голос назвал "патлатым уродом". Понемногу забылся раж от драки с Дэном Фонтаной или Трентом, потерялся в памяти знаменательный вечер боя без правил, где Пого бесконечно выручил. Теперь же, обидные слова вернули храбрость и сумасбродность. Одинокий беглец, отставший от толпы, Уайт сам нагнал его и влез в драку. Махать кулаками басист так и не научился, но боль и несогласие придавали сил. Джинджер закричал, когда услышал долгий "пшик", а в руках незнакомца промелькнуло что-то, похожее на пламя. - Это у него горелка, что ли? - Путески закрыл рот руками. - Еб вашу мать, разнимайте их! - Стефен вцепился в тощие плечи Твигги и оторвал от поверженного врага. Паренёк наскоро поднялся на ноги и спешно удалился, показывая средние пальцы и выкрикивая оскорбления. - Тише, тише, - Биер сжимал Рамиреса в крепких объятиях. - Отпусти меня! Отпусти! Я - не урод! Я, блять, не урод! Сука! Сука! - голос юноши срывался на почти девчачий визг. - Нет-нет, пожалуйста, успокойся, - с силой удерживая непослушное тело, - Дейзи, звони Резнору, срочно. - Я убью его! Я убью его! - Джорди дёрнулся, зарядил клавишнику в колено и падая, рванул за оппонентом, которого и след простыл. Джинджер помогал Мадонне, хватая Уайта за руки, но он извивался подобно змее и кричал без остановки. - Я не урод! Я не урод! Не урод! Не урод! - Твигги,цыц, - Биер едва уворачивался от ударов затылком, - Твигги, хватит! Истерика достигла апогея, цветные кудряшки лезли Гэйси в рот и в нос, отплёвываться и стискивать друга одновременно не получалось. Стефен нахмурился и швырнул басиста на землю. Потом взял горелку, нажал кнопку, ядовитая сине-оранжевая струя оказалась прямо у лица Рамиреса. - Ты что делаешь? - охнул Скотт, - перестань! - Успокойся! Живо уймись! Сука, чтоб тебя, живо утихомирься! - крепкая ладонь прижимала худую грудь к земле. Огромные карие глаза наполнялись ужасом загнанной лани, Уайт побледнел, и задрожал. - Кивни! И я уберу! - клавишник сам едва не рыдал. Уверенный и рваный кивок в ответ. *** Это было первое открытое выражение общественности. Это был первый гвоздь в крышку гроба. Это был первый масштабный признак бешеной популярности.