Как в наше первое лето

Автобус скрипнул, пошатнулся, маленькие колёса закрутились, и бандура отправилась в путь. Позади оставалось многое, даже не перечесть. Мэнсон помнил, как ехал из Огайо в Форт-Лодердейл совсем маленьким, на праздник сладостей. Из окна нещадно палило солнце, мошки кусались, а мама протирала сыну лоб мокрой салфеткой. Он видел, что мутные капельки спадали на ресницы, но не приносили прохлады. Тогда грудь переполняло желание приключений и вкусностей. Это был очень светлый день, полный лёгкости и свободы. Отрывками возникали картинки с песочницей, кудрявым мальчишкой на скамейке и его рок-н-рольной мамой. Помнится, Барбара взяла Брайана за ручку и увела прочь с детской площадки. Они двинулись обратно, к холодным ветрам и долбанным школьным будням. А те два мушкетёра, оба с копной пушистых волос и с заливистым смехом, растворялись в лучах солнца, исчезая в другой стороне. Уорнер с матерью уходили в закат, в то время как мальчонка с супер-женщиной направлялись в вечное лето. Сейчас же, Мэрилин смотрел в окно на полуразрушенный район. Обветшалые вывески, мерзкие бары, мусор на дорогах, мелкие ненужные магазины. Где-то не горело половина букв, на транспарантах хулиганы изобразили неприличные знаки. И контрастом среди этого бардака было исключительно голубое небо с белыми, как зефир, облаками. На секунду показалось, что Мэнсон наконец-то устремляется вслед за тем странным ребёнком из воспоминаний, подальше от Огайо, от травли одноклассников, от залитых пивом и мочой ночных клубов. Неизвестность впереди пугала. Там, за порогом родного дома, не будет друзей или приятелей. Теперь они сами. Одни. Не просто другой город, целый мир то ли лежал у ног, то ли готовился дать под зад. Брайан обернулся на свою группу, Дейзи остервенело строчил что-то на клочке бумаги, Пого и Сара играли в карты, а Твигги прижимался кривым носом к окну, и слегка улыбался. "Что я скажу им, если подведу? Если не получится?". Ком в горле, Уорнер сглотнул его, а потом поймал на себе тяжёлый и пытливый взгляд Трента. Ребята из Nine Inch Nails шумели, постоянно тыкали своего босса, а продюсер играл в гляделки с Мэнсоном. "Он знает. Знает, что мне страшно". Вряд ли мужчина умел читать мысли, но Мэрилин мог поклясться, что Резнор едва заметно кивнул, а потом отвернулся. "Он смотрел на меня. Это правильно, ведь всё происходящее - моя ответственность. Я буду отвечать, мне платить по счетам. Как бы ребята не старались, не выйдет у меня - не выйдет у них". Наверное, в тот самый момент, Брайан впервые по-настоящему осознал значение слова "фронтмен". Лицо группы. Товарный знак. - Эй, Джорди! Спишь, чтоль? Просыпайся! Расскажи, как это так, свою подруженцию оставил? - Стефен игриво запустил в басиста пустой пластиковой бутылкой. - Иди нахуй, мы просто друзья, - хмуро отозвался Уайт. - Да конечно, вон она как на тебя смотрела. Ну колись, было чего? - Мадонна не отставал, а барабанщик резво поддакивал. - Тебе доебаться не до кого, так попроси Сару отсосать, бедняга уже изнемогает от нетерпения. - Чё? Чё ты сказал?! - Фредди подскочил, но сел обратно под тяжестью ладони Биера на своём плече. - Шутит малыш, это наш коллективный юмор, - успокаивал клавишник. - Я такого юмора не понимаю! - бесновался Ли Лукас, оскорблённый до глубины души. - Ты ничего не понимаешь в принципе, - деловито констатировал Дейзи, не отвлекаясь от писанины, - как будто не с нами играешь. И сбрей свою растительность с морды, бесит. - Иди-ка ты в жопу, зазнайка! - Девочки, не ссорьтесь, косметичка у меня, - Трент задымил сигаретой, - откуда у меня ощущение, что я везу школьников на экскурсию? - Не ссы в трусы, отец, - заржал Стефен, - я-самый старый, я-самый сильный, я-самый умный. - Ой-ой, наверняка член не стоит, в твоём-то возрасте, - фыркнул Берковиц. - Ну ты попал, патлатый, щас выхватишь, - Пого сорвался с места, выхватил у Скотта записи, смял их и кинул в Брайана. - Сдурел, что ли?! Это наша новая песня! - бросаясь вслед за клочком и прижимая его к груди, - придурки. Какие же вы придурки! Мэнсон, скажи им! - Путески сжал кулаки и сел подальше, красный до бордового. - Я скучаю по драм-машине, Дейзи, - Мэрилин вытер слёзы смеха, - я так по ней скучаю... Галдёж и ржака продолжались ещё некоторое время, а потом в автобусе воцарила тишина. Джорди задремал, лёгкая тряска и таблетка аспирина работали "на отлично". Ему снился замечательный сон. Они с тётей Гиги играли в джедаев, бегали друг за другом по двору, сжимая в руках коряги на манер световых мечей. Превосходный запах цветущих деревьев и травы после дождя, а мама пекла блинчики дома. - Выбирай мою сторону силы, Оби-Ван Кеноби! - тётушка потрясно пародировала Дарта Вейдера, а мальчик громко смеялся. Догонялки совсем не изматывали, а даже прибавляли сил. - Эй, хулиганьё! - с улыбкой выкрикнула Дана в окно, - идите кушать. Уайт оставил оружие, обменялся с Гиги шуточным рукопожатием, и направился к матери. Неожиданно, сон резко поменялся. Небо заволокли чёрные тучи, подул сильный ветер. Он испугался, ускорил шаг, и с силой открыл массивную дверь. За ней не оказалось привычного быта. Стены покрыты ржавыми металлическими пластинами, на полу - грязь и сухая земля. - Мама! Тётушка! Перед ребёнком появилась огромная чёрная тень с красными глазами. Она протянула свои щупальца, улыбнулась зубастым ртом, а с десяток змей поползли напрямик к мальчишке. Он вскрикнул и открыл глаза, пытаясь отдышаться. - Блять... Басист сидел на своём месте. Но почему-то никто из ребят не отреагировал на крик, не спросил ничего. Когда Джорди обернулся, то обомлел. Пот прошиб до кончиков пальцев. Он оказался один. И автобус...совсем не похож на их автобус. Стёкла выбиты, сидения покосились, на полу - блевотина, газетные вырезки, флаеры, прочий мусор. - Какого....Брайан! Стефен! Уайт кричал как мог, но не мог извлечь ни звука. Юноша моргнул, и увидел пейзаж за окном. Огромная безжизненная пустыня, мёртвые потемневшие деревья, и небо мутно-жёлтого цвета. Он хотел подняться, ущипнуть себя, дать в глаз, но не мог пошевелиться. - Мы едем уже так долго...ох, как же я заебался.... Голос за спиной, очень знакомый, жеманный и томный. "Я слышал. Там, в больнице. Тварь в зеркале". Джорди медленно повернул голову, от увиденного едва не потеряв рассудок. Человек сидел в последнем ряду. Существо было одето в зелёное платье, по-дурацки детское, ноги обтягивали кружевные чулки, здоровенные ботинки испачканы чем-то, похожим на запёкшуюся кровь. Оно постоянно чесало затылок, забираясь худыми пальцами в длинные спутанные пряди чёрных волос. Потом открыло зеркальце, и подкрасило губы красной помадой. Пьяный замученный взгляд утяжеляла яркая пошлая теневая палитра. - Кто ты такой?! Уходи! Я сплю! Я хочу проснуться! - Уайт орал изо всех сил, но создание будто не слышало. - Вон тот красавчик, - длинный накрашенный ноготь указал на место Трента, - я бы затусовал с ним. Я хочу, чтоб он взял меня на...ммм, на кухонной плите. Одна конфорка должна гореть. Чтоб не спалить причёску, я бы закинул ноги на эти сильные плечи, быть ближе. А он врывается в меня, я слышу, как его бёдра бьются о мои ягодицы. Тварь отхлебнула из бутылки, и переключила внимание на сидение гитариста Резнора, Робина Финка. - У этого большой член. Я бы отсосал такой. А как это случилось? Я подползаю к нему, мужик застёгивает поводок. И если я прекращаю сосать правильно, он затягивает ремешок, - проводя ладонью по груди. Джорди слушал, трясся от ужаса, умолял дурное видение остановиться. - А вот ооон, - переводя взгляд на место Мэнсона, - пусть он режет мою плоть. Я подвешен к потолку, в чулках и на каблуках, а художник рисует по телу ве-ли-ко-лепные узоры, - опуская ресницы, - ножом. Кровь капает на пушистый ковёр, и господин слизывает её с моей шеи. Мы трахаемся. Каждый день! Каждую минуту! Каждый ёбаный миг! Человек сжал в руке бутылку до белых костяшек. - Шлюха. Я тебя не таким задумывал. Джорди резко повернул голову. Там, где секунду назад не было никого, сидел высокий парень в чёрном корсете, драных колготках и огромных ботинках на платформе. Белый макияж шёл в контрасте с чёрной помадой и белой линзой в левом глазу. Нога на ногу. Подстриженные рваные волосы. Хриплый завораживающий голос. - Ты даже не представляешь, кого ты создал, - парень в зелёном платье звонко рассмеялся, - посмотри на себя. Уродец и клоун. - Зато не мечтаю облизать хуй первого встречного, - холодно отозвался второй. - Ещё как. Ты заработаешь ртом так, что денюжки польются рекой. Думаешь, это Америка берёт у тебя? Хер там был, пиздабол, - хищно зашипев, - продажная потаскуха на службе у Сатаны и телевизора. Признай, ты разменяешь всё ради того, чтоб оказаться внутри говорящего ящика. - Ты любишь меня, сука. Любишь и бесишься. - Я люблю не тебя, - трансвестит помотал головой, - я люблю того, кого ты спрятал под оболочкой. Джорди с ужасом заметил, что у человека в женском, бордовые следы на венах. Продолговатые, сделанные очень тонким лезвием. И не вдоль, а поперёк. "Чтобы умереть. Чтобы наверняка". - Ты же знаешь, что его нет! - его собеседник заорал и схватился за волосы, - я убил его! Уничтожил, слышишь?! - Пока нет. Глупец ещё верит в доброту, любовь, и ёб твою мать, в честность. Хм...а что мне сделать с ним? - показывая пальчиком прямо на Уайта. У басиста внутри всё сжалось, он побледнел и вжался в кресло. - Разве ещё нет? - существо в корсете слегка улыбнулось сухими губами. - Не-а. Девчонка дала и наряд, и косметику. Всё готово, чтобы я мог появиться. Скоро живое поглотит пустыня, мы поплывём вместе в наркотическом угаре. Я спасу тебя от любого зла, - обращаясь к Джорди, - я положу мир к твоим ногам. Мой мальчик...мой родной маленький фей. Скольким ты расхерачишь сердце. Больше не понадобится никакой любимый. Ты сам станешь любимым. Желанным. Недосягаемым. Мужики понесут цветы, бриллианты, деньги, ты-звезда. А тот, кто оставил тебя, приползёт снова, только ты его не заметишь. Уайт замычал, почти рыдая. Он схватился за голову, но слова эхом отдавались в ушах. - Он не согласен, - второе привидение развело руками, - он думает, тебя нет. Мой тоже так думает. Но я есть. Вытащи меня. И я вытащу тебя. Человек в платье приложил ладонь ко лбу и кивнул. - Идёт. - Кстати...а где все остальные? Тут должно быть ещё трое. - Здесь только мы, - лукаво улыбнувшись, - только мы вдвоём. Потом раздался оглушительный шум, словно все остальные стёкла в проклятом автобусе-призраке вышибло сильным вихрем. Обе твари зарычали, оскалив острые зубы, темнота поглощала их силуэты, оставляя позади. Издалека послышались голоса, взволнованные, щёки загорелись, а во рту стало мокро. - Твигги! Блять,Твигги! Трент! Блять! Мэнсон, что делать?! - Не знаю я, не знаю! Стефен, лей, лей ещё воды! - Расступитесь, - властный баритон Резнора остановил истерику, - Робин, нашатырь! Намочи ватку! Поднесём к носу. Ну скорее, тормоз! Резкая вонь вытянула из ужасающего видения. Размытые очертания приобретали контуры, и наконец-то, рассудок вернулся. Над Рамиресом склонились все, включая водителя. - Да какого хуя-то, - уцепившись за Мэрилина и поднимаясь на дрожащих ногах. - Какого хуя? Какого хуя?! Ты припадочный! Орал, катался по полу, потом упал бледный, мы думали, ты умер! - Дейзи трясся и продолжал поливать его минералкой. Джорди нахмурился и увернулся от ухаживаний Берковица. - Сколько времени прошло? - Уайт успокаивал дыхание на руках у Брайана, который был бледнее всякой пудры. - Минут семь... тебя нужно обследовать, - Уорнер убрал мокрую прядь со лба бывшего любовника. - Я в порядке. Просто пью снотворное, вот и побочный эффект. Мадонна зашёлся лекцией про "вред всякого китайского дерьма из аптек", остальные ребята разошлись по своим местам, судача о произошедшем. - Так, - Трент устало потёр переносицу, - завтра днём мы пребываем в Новый Орлеан. Всем успокоиться, приготовиться и собраться с мыслями. Сначала разместимся в отеле, вечером - концерт. Marilyn Manson and The Spooky Kids на разогреве. Бля...херово звучите, ребят. Сокращайте название до Marilyn Manson. А то хуй пойми, язык сломаешь. Вас так никто не запомнит. Считайте это моим первым продюсерским приказом. Брайан кивнул, не в силах спорить. Фей дрожал в его объятиях, и вокалист укутал юношу в свою куртку. Твигги замотался в неё, положил голову на плечо Уорнеру и прикрыл глаза.