Я тебя поцелую.

Айзек никогда не успевал уследить за этой болтушкой. Казалось, она только начала объяснять ему домашку по английскому, а попутно рассказала о всех событиях в их маленьком и уютном городке, пожаловалась на болвана Скотта и повозмущалась по поводу грубого поведения Джексона, восхитилась Лидией — какая она модная, стильная, крутая и просто замечательная, пересказала какое-то забавное событие, что произошло с ней на прошлой неделе и что-то про метаморфозы, а потом Лейхи и вовсе потерял смысл её слов, уже не успевая переключаться с одной темы на другую. — Стой-стой, — он осторожно сжал хрупкое плечо и наклонился, заглядывая в глаза на мгновение умолкшей собеседницы. — Я сам разберусь, спасибо, просто скажи, что нам задали. — Точно? — она наклонила голову набок и насмешливо прищурила глаза. — Знаю я, вас, блохастых, Скотт вон до сих пор путается в самом элементарном. А я что? А мне не сложно. Я всё равно девушка свободная, одинокая, миром обиженная, всеми заброшенная, другом лучшим кинутая, так что времени у меня полно. И всё задаром, без какой-либо коварной мысли. Айзек устало выдохнул и прикрыл глаза рукой, потирая переносицу, в последнее время Стилински свалилась на него как снег на голову и постоянно капала на нервы. И всё потому, что МакКолл и Арджент снова вместе. И Скотт лично попросил его последить за подругой детства, чтобы она не наломала дров. А ведь эта могла... в последние дни она была невероятно активна и неугомонна. То ли гормоны играли, то ли... влюбилась, но быть личной нянькой Стилински оказалось невероятно утомительно. — Голова болит? С чего это? На полнолуние, что ли? — тут же участливо начала девушка. — Или это человеческий фактор? И давно это у тебя, а может... — Стайлз, замолчи, — Айзек хотел сказать это мягче, но волк внутри уже порядком был зол и в голосе проскользнуло утробное рычание. Стилински обиженно замолчала. Но ненадолго. — Слушай, может у тебя сотрясение? Я видела, ты вчера на тренировке хорошенечко стукнулся головой, а ведь это... — Стилински! — чуть ли не взвыл Лейхи, обеими руками вцепляясь в женские плечи и встряхивая неугомонную болтушку. — Это от твоей болтовни! Замолчи хотя бы на минуту! Шатенка покусывает нижнюю губу, и Айзек уже прекрасно знает, что это значит. Её так и подмывает ляпнуть какую-нибудь несуразицу. И в какой-то момент Лейхи сочувствовал Стайлз, прекрасно понимая, что ей не хватает любви и нежности, а она окружена оборотнями и чужими проблемами. Ведь в отличии от них, ей ничего не мешало жить нормальной жизнью. А может... ей это действительно нужно? Любовь, понимание, нежность..? — Я, между прочим, имею право голоса и право выбора и вообще... ты не можешь затыкать меня! Я, в отличие от вас всех, несу в этот мир свет и любовь, так что... — Я тебя поцелую, — на полном серьёзе говорит Лейхи. И это помогает, Стилински и вправду затыкается. Стайлз ёрничает, нервно дёргается в руках оборотня, опасливо осматривает пустой класс, словно боится, будто их кто-то может увидеть и услышать. Близость Айзека сейчас пробуждает в ней новые и непонятные чувства. Он вроде даже ничего, эти милые кудряшки ей нравятся, да и характер его... вполне подходит для неё. — Ты не сделаешь этого, — уверенно говорит девушка, зная, что стоит шепнуть одному оборотню на ушко, что её домогались, то кому-то явно свернут шею. Айзек победоносно улыбнулся и притянул к себе хрупкую фигурку. Он наклонился, так близко, что их губы почти соприкоснулись и тихо шепнул: — Поверь, я со Скоттом уже говорил насчёт тебя, и он совсем не возражал. Стилински не успела возмутиться, когда Лейхи поцеловал её, притягивая ближе. Стайлз прикрыла глаза, потянувшись навстречу оборотню и, обвив его шею руками, прижалась как можно сильнее. Ей нравился Айзек, нравился его резкий запах одеколона, то, что он был тёплый. И всегда был готов прийти на помощь. Даже несмотря на то, что она продолжала любить МакКолла, с Лейхи было хорошо. А Айзек не знал, как будет оправдываться перед Скоттом, ведь тот пообещал переломать ему все кости, если он тронет Стилински. Но ведь это уже совсем не важно, потому что эта девчонка нравилась ему всерьёз, и он был готов добиваться её всеми возможными способами.