Autopsy

Загрузка. Основные системы функционируют в пределах нормы. Аутбэк попробовал пошевелиться, но руки и ноги его не слушались. В аудиодатчиках стояла тишина, видеозахват не работал. Что за шлак? Система самодиагностики отказалась запускаться, хотя никакого дискомфорта от повреждений он не чувствовал. Странно. В последних записях блока памяти была неразбериха: кажется, какой-то бар, адская смесь с присадками, приятели предлагают подбросить его до своего сектора, но он гордо отказывается, заброшенный сектор, пустота. Последнее, что он помнил — мощный удар, падение и как со скрежетом поднимали его корпус. Где он? Что произошло? Над его шлемом раздался щелчок, и видеопоток наконец-то восстановился. — Очнулся. Над ним склонился странный ярко-зелёный тип: глухая маска, красный визор — выражение лица не разобрать. Аутбэк попробовал спросить, что случилось, но вокодер не выдал даже статики. — Не стоит, — покачал головой незнакомец, и Аутбэк решил было, что это медик. Отлично, значит, его нашли, починили... «медик» распрямился, давая ему обзор, и Аутбэк разом забыл все свои теории. Его корпус был полностью раскрыт, брюшные и грудные пластины отсутствовали, и в пустом пространстве в окружении свисающих сверху кабелей и шлангов одиноко лежала камера искры. Аутбэк недоуменно поднял взгляд, проследив за толстыми скрученными жгутами, и его вент-система застопорилась. Конвертер энергона, основной и запасной топливные баки, двигатель, процессорный комплекс, шестерня трансформации — содержимое корпуса Аутбэка было развешено над ним на переливающихся нитях тонкой проволоки. Длинные полупрозрачные шланги и связки кабелей соединяли его корпус и каждую деталь между собой, и Аутбэк мог видеть, как движется по ним золотистое масло, как медленно течёт сверкающий энергон, как чуть вибрируют кабели питания, подключённые к его работающему двигателю, как струится горячий воздух вокруг раскалённых процессоров и как сверкает хладагент в кольцах защитных трубок... На этом моменте восприятие ощутимо подвисло, поскольку до Аутбэка окончательно дошло, что с ним сделали. Его разобрали, и если сделали это столь тщательно – обратно собирать не станут. Страх настолько захватил его, что разогнанные блоки памяти тут же заметно раскалились, и тёмно-красный металл засиял в полумраке отсека. Незнакомец нажал пару кнопок на интерактивной панели системы поддержки, и сработала система принудительной активной вентиляции, охлаждая распалённый корпус Аутбэка. Точнее, то немногое, что внутри него осталось. Не в силах отвести взгляд, Аутбэк смотрел, как его собственные детали висят на расстоянии вытянутой руки. В процессорах мелькнула дурацкая мысль, что он всё равно бы не смог уложить их на место в нужном порядке. Его сознание отказывалось принять происходящее. Праймас, это страшный сон, просто страшный сон, он должен проснуться, процессор зациклился на этой мысли, и Аутбэк начал неистово биться в захватах, пытаясь прийти в себя, выпутаться из этого кошмара. — Не бойся. Я не собираюсь убивать тебя. Слова не прозвучали успокаивающе, да и Аутбэк не в состоянии был их воспринимать. Выждав несколько нанокликов, незнакомец попросту протянул руку, аккуратно, но крепко, перехватив один из плотных шлангов с энергоном, идущих к процессорным блокам. Резкий спад питания основных процессоров принудительно обнулил кэш, прекратив исполнение неприоритетных задач. Аутбэк пришёл в себя, но не слишком этому обрадовался. Лучше уж спасительная истерика, чем неизвестный, так спокойно с ним говоривший, будто он не разобрал чужой корпус на детали. — Успокоился? Знаешь, вы все немного одинаковы. Сейчас ты хочешь спросить, зачем и почему так с тобой поступили, верно? Аутбэк ошеломлённо кивнул. Он действительно не понимал, чем заслужил такую чудовищную казнь, какой проступок натравил на него этого маньяка с негромким голосом и тяжёлой промышленной альтформой. Коммлинк не работал, кричать он не мог, да и неизвестно, услышали бы его снаружи. Будь у него люкс-страховка, которая включала в себя установку крохотного передатчика в наименее доступном месте — была бы хоть небольшая надежда, что его найдут, но откуда взяться дорогой страховке у простого рабочего. Никто не хватится Аутбэка. Его начало охватывать отчаяние. Система поддержки негромко загудела, и сияющий шланг, ведущий от топливного бака к конвертеру, несколько раз ритмично содрогнулся — насос перегнал новую порцию энергона. От лёгкой вибрации вся композиция пришла в движение, сверкнули многочисленные нити серебристой проволоки, оплетавшие детали, и шланги с энергоном заиграли новыми оттенками. Взгляд Аутбэка замер на искрящейся субстанции. Его энергон. В его системах. Развешенных по кругу, словно безумная инсталляция на выставке современного искусства. Он невольно перевёл взгляд на незнакомца, предпочитая смотреть на что угодно, лишь бы не на это. — Меня называют художником. Точнее, скульптором, хотя это не совсем так. Несмотря на специфику моей профессии, мне не чуждо чувство прекрасного. Истинную красоту дано увидеть не всем, но я по возможности стараюсь донести её до окружающих. Взять, например, тебя. Неуклюжий неудачник, ни внешней привлекательности, ни профильных талантов. Казалось бы, совершенно бесполезен во всех отношениях. Но я, — незнакомец склонился над Аутбэком и слегка приподнял его подбородок кончиками пальцев, взглянув в оптику, — так не считаю. У каждого должен быть шанс явить миру тот заряд, что дал ему Праймас. Сегодня этот шанс выпал тебе. Мне удалось сделать практически шедевр, — незнакомец снова отстранился, широким жестом указав на композицию из деталей, и Аутбэк снова содрогнулся. — Не идеал, увы, но крайне близко к нему. Заметив реакцию автобота, «скульптор» скорбно покачал головой: — Ты со мной не согласен. Что ж, не всем дано увидеть то, что вижу я. Но ты всё равно можешь гордиться: немногим выпадает возможность явить свою суть. Таких мелких никчёмных работников — тысячи, моего времени не хватит на всех, и вдохновение приходит не всегда. В твоём случае я даже не был сначала уверен, стоит ли пытаться, но внезапно я представил тебя здесь, на моём верстаке, как воплощение гармонии и равновесия, и медлить было нельзя. Аутбэк почти не слушал его, очередная волна паники начала захватывать его сознание, и он был почти благодарен ей — куда лучше просто бояться, не задумываясь о происходящем. Реальность была слишком чудовищной, чтобы её принять. Незнакомец тем временем продолжил: — Один мой друг — хотя его сложно назвать другом — считает, что нет предела совершенству, — он взял с бокового столика широкий резак, и Аутбэк почувствовал, как от ужаса сжимается его искра, когда луч лазера завис над ней. Аккуратно срезав крепления, незнакомец легко раскрыл лепестки внешней, а затем и внутренней защиты, обнажив саму искру, пока Аутбэк молча корчился — больше от охватившего его ужаса, когда яркий свет залил корпус, чем от боли. Он впервые видел свою искру и никогда не думал, что это произойдет так, при таких условиях, перед его деактивацией — Аутбэк был уверен, что, несмотря на заверения незнакомца, его убьют, его жизнь закончится прямо здесь, в этом полупустом отсеке, с вывернутым наизнанку корпусом... Незнакомец заговорил снова: — Путь к совершенству не так прост, как кажется, но у тебя хороший старт: ты в отличном состоянии и способен выдержать многое. К тому же, я помогу тебе. Короткий импульс лазера — и на одном из шлангов, подающих энергон, появилась небольшая царапина. Наноклик спустя на месте разреза стала медленно набухать сверкающая капля. Боли Аутбэк не почувствовал — шланг не был подключен к его нейросети — но он не мог отвести взгляда от энергона, который вот-вот прольётся. Точно в его раскрытую искру. Скрэппер отложил инструмент в сторону в ожидании, пока первая порция энергона отправится в приглашающее сияние. Как только сверкающая капля сорвалась вниз, в голубую вспышку полыхнувшей искры, пленник выгнулся, снова начав биться в захватах. Глядя на его перекошенное в немом крике лицо, Скрэппер почти нежно взял автобота за руку, переплетая пальцы. — Это будет долгая ночь.