Пленительное Безумие (рабочее)

Бенедикт и Мирабелль попрощались с Томом, и Бен пообещал позвонить или написать завтра, придут ли они на мини-вечеринку. Теперь издательство. Марлоу была несказанно рада, что друг оказался на машине и им не придётся брать такси или ехать на общественном транспорте, а её ноутбук был с собой, ну а флешка у издателя найдётся (почему-то он предпочитал читать в электронном виде). А потом самое сложное - поход по супермаркету. С детства Кейтлин пыталась научить свою дочь готовить, но упрямая девочка всегда делала вид, будто у неё не получается или специально портила что-либо, чтобы мать наконец отстала. Нет, сам процесс обучения был довольно увлекательным, а вот разговор с матерью... Беседа полностью состояла из замечаний и порицаний, миссис Марлоу вечно была недовольна тем, что дочь немного неаккуратна и пролила или просыпала что-то на стол, что уронила на себя, и теперь на одежде останется пятно. "Ты должна быть леди", - ещё одна излюбленная фраза Кейтлин. Должна быть леди, а леди не роняют на себя еду, пусть им и всего лишь десять лет. Белль всё-таки научилась готовить, но особого эффекта на мать это не возымело. Теперь Кейт решила, что обязана научить дочь готовить не просто обеды и завтраки, а кулинарные шедевры, а ещё шить, рисовать, играть на пианино... Мирабелль чувствовала, будто живёт в XIX веке, тогда было бы понятно, почему такое воспитание, но за окнами был 1994 год. - Белль! - громко позвал актёр. - А? Что? - девушка дёрнулась от испуга. - Над чем задумалась? - Что этой женщине готовить... Не помню, когда готовила что-то сложнее супов и обычных гарниров, не помню, когда вообще готовила последний раз. - Еда на вынос? - Она самая. - Вспомни, что любит твоя мать. - Помимо американского флага и Нью-Йоркских башен? - Она питается тканью и кирпичами? - рассмеялся Бен. - Откуда мне знать? Но если так, я не удивлюсь. Кукумбер, что ты готовишь своей матери? - Я? - благо мужчина ничего не пил и не ел. - Обычно мама готовит мне. - Может отвести её в какой-нибудь шикарный ресторан? - А то она в них никогда не была. - Точно... А если из этого самого ресторана еду заказать? Хоть критиковать не будет, - она повернулась лицом к другу и увидела его скептичный взгляд. - Ладно, будет. А если бифштекс из говядины с гарниром из риса с томатной приправой, салат её любимый с черри, хоть что-то помню... Ягодный пирог и... Чёрт! Надо спрятать весь кофе и купить как можно больше чая! И фруктов! - Такое чувство, что к тебе не мать, а свекровь приезжает. - Лучше уж свекровь... Оставшаяся часть дороги прошла в молчании, только стук клавиатуры на телефоне Марлоу, которая составляла список покупок, нарушал относительную тишину. Вот и родное издательство. На третьем этаже в просторном светлом офисе Белль ждал мужчина, открывший её талант, а после вовремя осадивший зазнавшуюся натуру. Эрик Даррен в прошлом был журналистом - освещал разные культурные мероприятия и новые события в искусстве. Он был американцем, но в своё время перебрался из душного и многолюдного, по его словам, Чикаго в Англию, и решил открыть своё дело. Мистер Даррен был невысоким мужчиной доброго нрава с озорным взглядом ярких зелёных глаз, волосы его поседели до белизны, но он всегда шутил, что когда-нибудь шевелюра вновь станет глубокого янтарного цвета. И сейчас он смотрел в тёплые шоколадного цвета глаза Белль и пытался выяснить, почему она не пришла десять дней назад: - Я забыла... - как маленькая девочка, оправдывалась писательница. - Но принесла на целых три главы больше. - Ты снова записалась и выпала из реальности? - приятный бас разливался родным теплом по телу и наполнял кабинет уютом. - Да... - Я слышал, что ты снимаешь фильм? - О, нет, Эрик, не я. Я только присутствую и мешаюсь со своими советами. - Это только тебе так кажется, милая, на самом деле ты имеешь большее влияние, чем думаешь. - Возможно. Когда мне принести следующую часть? - Ты спешишь? А я думал, выпьешь со мной чай и почитаешь пару глав. - Родители приедут к семи, а я совершенно не готова. - Тогда, желаю удачи, - мужчина проводил Мирабелль до двери и обнял на прощание, сказав, что вышлет всю информацию по почте. На очереди - супермаркет. В здании, как всегда, было многолюдно, и суетящаяся Белль никак не разбавляла эту давящую атмосферу. Молодые люди уже несколько раз прошли вдоль прилавка с фруктами, а потом ещё раз пять вернулись в отдел с чаем, около пятнадцати минут стояли в отделе со специями, где Марлоу пыталась вспомнить, что не любит мать, а что любит папа, а после ещё раз десять обошли весь супермаркет, чтобы писательница убедилась, что ничего не забыла. Купили они и любимого вина Кейтлин. Последняя надежда, как обозвала бутылки девушка. Бенедикт чуть ли не засыпал на ходу и готов был лечь прям на ту тележку, в которую подруга закидывала продукты. - Мне кажется, будто ты собралась в экспедицию лет на пять, - усмехнулся Камбербэтч, занося продукты в квартиру писательницы. - Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так, неси всю эту дребедень на кухню, и у меня будет просьба. Мужчина с горем пополам уместил всё то огромное количество пакетов на барной стойке, а вино убрал в холодильник. - Так, - Белль выглянула из-за угла прихожей, - пройди по квартире, проверь порядок. Девушка же быстро переоделась в домашнюю футболку и спортивные штаны и отправилась готовить. Белль постоянно поглядывала на часы, замечая, что чем ближе эти злополучные семь часов, тем быстрее идёт время, и вот время почти шесть, обед практически готов, осталось только приготовить десерт и накрыть на стол. Бен уже несколько раз обошёл квартиру в поисках того, что ,по мнению Белль, могло разозлить Кейтлин, но ничего не нашёл, и сейчас сидел по другую сторону барной стойки от подруги и наблюдал за тем, как она мечется между варочной поверхностью, холодильником и непосредственно стойкой, при этом курит и объясняет что-то кому-то по телефону. Позже выяснилось, что Марлоу разговаривала со своим агентом и просила срочно подобрать что-нибудь из деловой одежды, поскольку не привезла с собой ничего парадно-выходного. В итоге писательница помимо готовки успевала просматривать присланные Анной варианты, находила варианты сама и отсылала на одобрение. Приезд родителей жуткая вещь, если из размеренно-ленивой Белль может сделать Гая Юлия Цезаря. - Вы могли бы управлять миром, вам для этого только телефоны нужны, - усмехнулся Бенедикт и взял яблоко с тарелки с фруктами. - Ш-ш-ш, Эн взламывает модный отдел Пентагона, - ответила Мирабелль и наконец-то перестала носиться туда-сюда. - Платье, юбка, брюки? - протараторила девушка, чем озадачила друга. - Платье. Определённо, - ответил мужчина не до конца понимая ситуацию. - Чёрт! Анна, да, - писательница вернулась к телефонному разговору, - подбери ещё туфли, только так, чтоб я не упала с них. Через несколько минут они сошлись на выборе платья, и Марлоу облегчённо вздохнула. Она спиной облокотилась о холодильник и устало съехала вниз. Оставалось только подождать, когда Анна пришлёт платье и туфли, а это где-то минут сорок свободного времени. Девушка посмотрела на таймер духовки - полчаса и пирог готов. - Бе-е-ен, - протянула она, не в силах оторваться от прохладной поверхности двери холодильника и такой же прохладной кафельной плитки, - дай мне сигарету. - Встань и возьми, они на стойке, - ответил мужчина уже откуда-то из другой части квартиры. - Я не могу... Я хочу сидеть здесь и покрываться паутиной и пылью... - А я ищу рубашку. Знаешь, появляться перед твоей мамой в футболке как-то не очень хочется. - Пыль, - пробубнила Марлоу, вспоминая, что она не сделала. - Твою мать, я не вытерла пыль! - девушка тут же подорвалась с места и приступила к работе. - Какую пыль? - произнёс Камбербэтч, выходя из комнаты и закатывая рукава рубашки. - Откуда я знаю, какую? Вдруг моя домработница не всё вчера убрала, или эта чёртова грязь опять налетела! Когда очередной приступ паники был исчерпан, а вся квартира убрана на плите прозвенел таймер, а в дверь позвонили. 6:40 на часах. Белль надеялась, что это привезли платье, а не её родители приехали пораньше. Писательница выключила духовку и пошла открывать дверь. Удача улыбалась, и это было платье. Теперь нужно быстро одеться и ждать участи. Из своей комнаты девушка вернулась уже в платье. Чёрное шифоновое, без рукавов и длиной до колена, оно было расшито кружевными вензелями, на талии красовался белый тонкий ремешок, подобранный в одной гамме с туфлями, а пышный подол платья покачивался в такт шагам. - И как? - спросила Белль, поворачиваясь вокруг себя. - Хвост, - просто ответит Бенедикт. - Что хвост? - недоумевала его подруга. - Волосы распусти, тогда ты будешь совсем прекрасна. - А, это. Чуть позже, - ответил писательница, проходя обратно на кухню. Оставалось всего лишь десять минут. Как раз за это время все приборы были расставлены по столу в соответствии с нормами этикета. Белль и Бенедикт даже несколько раз проверили, всё ли стоит точно так, как должно и ничего ли они не забыли. Стрелка на часах с каждой секундой приближала апокалипсис, и как только убежала за семь, в дверь снова раздался звонок, а Марлоу покачала головой. Они никогда не опаздывали, всегда приходили минута в минуту, по её родителям можно было сверять часы. Дверь открыта, и вот в прихожей стоит высокая элегантная женщина в кремовом кашемировом пальто и усталый мужчина в чёрном плаще и фетровой шляпе. Каштановые волосы Кейтлин были как всегда идеально уложены, а на лице ни следа усталости. Женщина прошла чуть вперед, чтобы не мешать мужу и сняла пальто. В чём-в чём, а в отсутствии вкуса миссис Марлоу никогда нельзя было упрекнуть. Безупречно выглаженный, будто его только надели, белый брючный костюм, кремовая, в тон пальто и батильонам, блузка и яркий шелковый платок алого цвета, повязанный как у девушек в старых французских фильмах. Годы без сомнений шли этой женщине, только вот выражение лица менялось с каждым разом, как Белль видела её. Сейчас мать осматривала свою же квартиру, словно искала место, куда она спокойно может прислониться и не остаться грязной. - Привет, милая, - прервал молчание Кевин. - Привет, пап, привет, мам, - девушка выделила последнее слово, что всё равно было пропущено мимо ушей. Мистер Марлоу виновато смотрел на своё дитя. А что он мог поделать? Только в туфлях на высоком каблуке разница в росте отца и дочери сокращалась, но всё равно была довольно внушительной. Мужчина тоже снял верхнюю одежду, но был одет куда проще своей супруги: тёмные джинсы, белая рубашка и синий пиджак. - София, где мои тапочки? - женщина наконец отвлеклась от созерцания своего творения. Она всегда называла дочь вторым именем. - И почему мы не могли открыть дверь своими ключами? Ты сменила замки? - Пришлось, - ответила девушка, доставая матери тапочки и гаденько улыбаясь. - Я потеряла ключи и решила перестраховаться. - Потому что я говорила, что их, как и все ценные вещи, нужно носить в сумке, а не распихивать всё по карманам, как мальчишка, - женщина переобулась и пошла и дальше наводить порядок. - Дура, - Марлоу-младшая ударила себя ладонью по лбу, понимая как только что сама себя подставила. - Фу! - воскликнула Кейтлин. - София, почему квартира провоняла сигаретным дымом? - Потому что Бен курит, мама, - она отвечала с такой интонацией, будто объясняла что-то упрямому подростку, а не матери. - Здравствуй, Бен, - миссис Марлоу улыбнулась, заметив безмолвное изваяние по имени Бенедикт Камбербэтч. - Добрый вечер, мисс... Кейтлин, - исправился актёр, понимая, что сам может огрести. - Бен, - отец писательницы появился в кухне, - рад тебя видеть, - мужчины пожали руки и доброжелательно улыбнулись друг другу. - Сколько раз я просила убирать вещи в гардеробную? - напомнила о себе Кейт, поднимая с дивана вязаный кардиган Белль. - Это тёплая кофта, мам. Она лежит здесь, чтобы, когда мне станет холодно, я могла быстро надеть её, а не копаться по полчаса в шкафу, - ответила писательница, забирая у матери вещь. - Если бы у тебя был там порядок, то на это уходило бы меньше времени, - теперь "ревизор" направился к книжным полкам. - Я просила не ставить тут так много книг, полки не выдержат и сломаются, а вторых таких нет. Этот шкаф Кейтлин, пожалуй, была готова увековечить в стихах и воспеть в одах, так как он был сделан ей самой по её же эскизу и являлся гордостью архитектора. - Могла бы сделать их попрочнее, - буркнула Мирабелль. - Не забывай, что разговариваешь с матерью. А это что за огромный талмуд тут валяется? - возмутилась женщина, увидев толстую книгу и то, как от неё провисла полка. - Мама! - в ответ возмутилась писательница. - София! Нельзя так относиться к вещам! Переложи! - книга с тихим бухом упала на диван. - Что ты делаешь, женщина?! - терпения уже не хватало. - Нельзя так кидать издание XVIII века! Девушка посмотрела на книгу, которая и без того вот-вот готова была рассыпаться на части, но держалась, а теперь полное собрание всех работ Шекспира потеряло несколько страничек. - Не забывайся! - воскликнула Кейтлин. - И я тебя уже миллион раз просила не класть тяжёлые книги в мой шкаф! - Ну, так забери свой шкаф в свою Америку и отстань от меня! - Нет. Я сделала этот шкаф для этого дома, он должен быть тут. К тому же, в Нью-Йорке он не впишется в интерьер. - А это уже не мои проблемы! - ответила младшая Марлоу и, забрав книгу, удалилась в комнату. Закрыв за собой дверь, девушка несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Она была готова к вечной критике матери и разнообразным придиркам, но слёзы обиды всё равно проступали на глазах. Иногда создавалось ощущение, что мать специально долгие годы училась порицать свою дочь, а теперь совершенствуется. Шекспир был уложен под подушку, чтоб не дай Бог его больше никто не кинул. А Белль вытерла слёзы, ещё раз вздохнула и вернулась в Ад. - Будь леди, милая, а леди не показывают мужчинам своих слёз, - произнесла Кейт будничным тоном, когда заметила красные глаза дочери. - А нормальные матери не придираются ко всему на свете, - в таком же тоне ответила та. - Нас сегодня вообще кормить будут? - громко поинтересовался Кевин, стараясь хоть немного исправить этот ужас. - Да, папа, конечно, - девушка улыбнулась и направилась к кухне. - Бен, помоги мне, пожалуйста. А вы пока садитесь. Обеденная была отделена от кухни небольшой перегородкой, что давало Мирабелль возможность хоть несколько минут провести в спокойствии. - София, зачем ты постелила белую скатерть? Я же просила не трогать её! - услышала писательница. - Потому что на синюю папа пролил вино в прошлый раз, и она не отстиралась, а бежевую и бордовую ты увезла в свою Америку! - ответила девушка. - Старая маразматичка... - Белль, - тихо позвал Камбербэтч, - ты как? - Как и всегда, когда мать решает устроить мне промывку мозгов, а случается это в каждую нашу встречу. Давай помогай нести это всё к столу, а потом продолжай делать вид, что тебя тут нет, бери пример с папы. - Но... - Без "но", Бен. Чем меньше кто-то лезет в наш с ней разговор, тем быстрее она затыкается. Иди давай. Родители уже расселись за столом. Мирабелль надеялась, что мать сядет напротив отца, но она, видимо решила, что там должен сидеть Бенедикт. Девушка покачала головой и поставила обед на стол. Кейтлин удовлетворённо окинула взглядом горячее, салаты и закуски и преиступила к трапезе. Вот теперь точно можно немного передохнуть. Сейчас Марлоу были похожи на две стороны одной медали: белый костюм Кейт словно подчёркивал все её достоинства, а чёрное платье её дочери только ещё больше указывало на недостатки и делало гадким утёнком. Всё было как всегда - чёрное против белого, и миссис Марлоу, пожалуй, расценивала это тоже как борьбу её света с тьмой дочери. Хотя всё было наоборот. - Когда ваша свадьба? - спросила миссис Марлоу, а Белль чуть не подавилась куском бифштекса, слава Богу Бен в это время не ел. - Какая свадьба? - поинтересовался отец. - Не знаю, спроси у своей жены. Опять какой-то ереси навыдумывала, - ответила Белль. - София! Прекрати со мной так разговаривать! - возмутилась женщина. - А ты прекрати говорить чушь. Сколько раз мне тебе объяснять, что мы с Беном не пара? - Милая, ты уже взрослая девочка и должна перестать дурачиться. Что такого в ваших отношениях, я не понимаю? Можно подумать вы первые, чья дружба переросла в любовь, к тому же, мы с отцом читаем прессу и всё знаем. И... не просто так вы живёте вместе, - сейчас женщина была как никогда похожа на дочь, а на лице читалось: "Я же говорила, что права". - Кейтлин, - вмешался Бен, - простите, конечно, но мы с Белль не пара. Она у вас чудесная, но никто тут не собирается жениться, и мы с Белль просто друзья. А живу я у неё потому что мою квартиру затопили, и там сейчас ремонт. - О, простите, Бен, - ответила миссис Марлоу. - Видишь, - она повернулась к дочери, - я говорила, что с таким поведением ты останешься без мужа. - Да, говорила, - ответила дочь и повернулась к другу. По выражению лица писательницы Бенедикт понял, что лучше и правда молчать, как делал Кевин. - Ты устроилась на работу? - снова начала мать. - Нет, зачем, - девушка недоумевала. - Потому что твоя писанина - это не работа. Либо выходи замуж и тогда сиди дома и пиши, сколько тебе угодно, либо... У каждого уважающего себя человека должна быть приличная работа. - Кейт, ну, зачем ты так. Это любимое дело нашей дочери и, если она нормально зарабатывает, то почему ей нужно это бросить? - мистер Марлоу всегда защищал дочь, когда речь заходила о писательстве. - Я не говорю бросать, пусть устроится преподавателем в консерваторию, будет учить детей играть, а писательство может остаться её хобби. - Ты хоть знаешь, как много времени это отнимает? - теперь возмущалась Мирабелль. - Судя по тому, что у тебя нет времени даже на то, чтоб вытереть пыль - очень много. - Нет, Кейт, ты не права, вспомни свою мать, она тоже была против твоих увлечений танцами, - напомнил Кевин. - Вот поэтому я и стала нормальным человеком. - И зачем нашей дочери заниматься чем-то другим, если это её призвание? - Сомневаюсь. - Ну, почему же? Миллионы людей любят её книги и её саму, уже снимали фильм и сейчас будут снимать ещё один. - Первый был провалом, а этот... По какой книге? - вопрос был явно адресован Мирабелль. - По Тайнам Души, - ответила Белль, залпом допив остатки вина. - Ты присылала нам её, да? Бесполезная книга в красивой обложке. - Я работала над этой книгой три года, - закусив губу, ответила девушка. - И потратила эти годы зря, - женщина была невозмутима. - Бен, а ты над чем работаешь? - поинтересовался мистер Марлоу. Переубеждать жену было бесполезно, как и пытаться что-то ей доказать, ведь Кейтлин это единственный правый человек. Всегда и во всём. - Пока у меня, скажем так, отпуск, - ответил актёр. - Сейчас идёт досводка и домонтаж нового сезона Шерлока... - Вполне приличный сериал, - вмешалась миссис Марлоу. - Спасибо, - ответил мужчина и продолжил. - Поэтому мы с Мартином пока отдыхаем, ну и ездим на различные пресс-конференции и всё в этом духе. Белль смотрела на всё это и еле сдерживала себя. Всегда так: мать лучше похвалит почти незнакомого человека, кого угодно, только не родную дочь. Пусть она уже и взрослая, самостоятельная и ни от кого не зависит, но материнская любовь нужна всегда, особенно девочкам. И с каждым годом всё чаще Марлоу думала о том, что лучше бы росла без матери. Иногда пыталась придумать оправдания, почему мама так себя ведёт, но на ум приходило лишь слово "стерва" и ни одного логичного объяснения. Оставшуюся часть обеда писательницу никто не трогал, потому что мать была занята расспросами Бенедикта о его жизни. - Ты совсем ничего не поела, милая, - заметила Кейт, когда её дочь убирала со стола пустые тарелки и бокалы. - Я не голодна. - Тебе нужно хорошо питаться, иначе твоя кожа так и будет серой, а волосы ломкими. - Спасибо за комплимент, мама. - Возможно, если бы ты выбрала платье поярче, но, ладно, опустим эту тему, ты никогда не умела правильно подбирать вещи, это тебе досталось от отца. Девушка лишь покачала головой и ушла на кухню. Вернулась она уже с десертом, а позже принесла кружки под чай, сахарницу, фрукты и различные сладкие пудинги. - Милая, как ты столько всего успела приготовить? - удивился отец. - Я всё-таки не такая бестолковая в кулинарии, как всю жизнь считала мама, - девушка улыбнулась, - хоть где-то мне удалось её одурачить, - чуть тише добавила Белль, и они с отцом рассмеялись. - Но ты так и не запомнила, что такие пироги лучше подавать тёплыми, - ответила женщина и хотела уже отрезать кусочек, как у неё зазвонил телефон. Извинившись, Кейт вышла из-за стола и ушла разговаривать по телефону в одну из комнат. - Белль, не принимай все слова матери близко к сердцу, - начал Кевин, - ты же знаешь её сложный и тяжёлый характер, а годы это не улучшают. Тем более сейчас у нас небольшие проблемы на работе, которые мы не можем согласовать с боссом... - София! - послышался противный голос матери. - Я же просила не раскидывать обувь по полу! Я чуть не упала! - Жаль, что чуть, корова неаккуратная, - пробубнила девушка. - Мирабелль! - Прости, пап. - Кевин, - теперь голос был в разы мягче, - мне только что звонил Рик, сказал, что мы срочно должны прилететь, Джон, кажется, прогнулся! И младшая Марлоу услышала, как женщина начала одеваться. - Прости, малышка, - отец поднялся с места, - нам действительно пора. - Ничего, я понимаю, - ответила писательница и тоже поднялась со своего места, - для вас это очень важно. - Прости и свою мать, она не со зла, - мужчина обнял дочь и поцеловал в макушку. - Обед был восхитительным, ты превзошла саму себя. - Я буду скучать, пап, - прошептала девушка. - Я тоже, - ответил Кевин, - и я приезжал бы чаще, если бы не знал, насколько ты не выносишь свою мать. - Я знаю... Пока, пап. Мистер Марлоу попрощался с Бенедиктом и ушёл к жене. - Наш дубликат ключа вышлешь почтой! - крикнула мать на прощание. - Я тебе разве что палача почтой вышлю, - ответила Мирабелль с хлопком двери. Теперь наконец-то можно было расслабиться, но первое, что сделала писательница, - заперла дверь, чтоб не дай Бог эта женщина не решила вернуться и выключила телефон Камбербэчта, чтоб уж наверняка. В этом была вся Кейтлин Марлоу: всего за несколько часов он могла вывести из себя даже самого уравновешенного человека в мире, могла чуть ли не разбудить мёртвого и заставить монумент сбежать. - Сигарету! - чуть ли не завопила Белль. - Быстрее, пока у меня припадок не случился. Бен тут же достал пачку из кармана брюк и передал подруге, та закурила, возвращаясь на кухню. - Мне всё равно, спит ли твоя подруженька, напиши ему и спроси, во сколько завтра они договорились. Плевать, что отмечают они, я буду отмечать отъезд своей матери. - А я уже начал забывать, за что ты её ненавидишь, - произнёс мужчина и тоже закурил. - А я нет, - ответила она, вытирая глаза тыльной стороной ладони. - Белль, - мужчина обнял подругу, а та уткнулась носом ему в плечо. - Тебе почти тридцать лет, ты взрослая девочка, прекрати плакать. - Я всегда реву, когда это чудовище вижу... - всхлипывая, ответила Марлоу. - Просто мне обидно. За что она так? - А кем она хотела быть в юности? Твой отец говорил что-то... - Да, она хотела танцевать, но её родители настояли на колледже и ей пришлось бросить. - Ну вот. Её мечту сломали, она делает то же самое. - Нет... - Ты просто не хочешь признавать. - Я хочу общаться с матерью, как общаются все, а не слушать, какая из меня плохая дочь выросла. Хочу чтоб она меня любила и понимала, но этого никогда не будет. Бенедикт не стал ничего говорить, прекрасно зная, что никакого толка от этого не будет, ведь Белль не станет принимать ни одной человеческой слабости матери, чтобы после не искать ей оправданий. Минут через двадцать писательница успокоилась и слёз уже не было, но она всё равно периодически всхлипывала. - Во сколько там Райс прилетает? - поинтересовался Камбербэтч, когда Мирабелль пошла умываться. - Чёрт, Дени. Я совсем забыла про неё, - включив воду, ответила она. - Возьми мой телефон и посмотри, она должна была прислать сообщение. - Она пишет, что в час ночи будет в аэропорту. - А она не уточнила в чей час ночи - наш или её? - Наш, конечно. Не думаю, что есть смысл писать её время, ты же обсчитаешься на пару часов или вовсе перепутаешь. Кстати, встречать её не нужно. - Хорошо. Дай сюда, - Марлоу забрала телефон и снова набрала номер Анны. - Привет. - О, Белль, я уже спала, - ответила женщина. - Прости, - писательница посмотрела на часы, 21:45, - но у меня дело. Можешь попросить кого-нибудь привезти из Камбрии Симбу и мои шмотки. - Решила остаться в Лондоне? - Пока да. Надо вспомнить, как выглядит мир, после очередного писательского загула. - Хорошо. А ключ где взять? - Брось, я знаю, у тебя есть дубликат. - Ох, Мирабелль, найми уже себе ассистента, хватит пользоваться моими, - агент повесила трубку. - Давай убирать всё это безобразие, - произнесла девушка, снова собирая волосы в хвост. Молодые люди не спеша приступили к уборке. Марлоу мыла посуду, а Бен подавал ей тарелки. Девушка уже вся испачкалась в пене и обрызгалась водой, в который раз причитая,что нужно купить посудомойку, а после вспоминая, что это станет ещё одним поводом для придирок матери, ведь Кейтлин считала, что техника должна помогать хозяйкам, а не заменять их. Писательница вспомнила, как журналисты спросили о её родителях. Да, у них всё прекрасно, полное взаимопонимание и вселенская любовь. Да, это ложь, но так лучше, чем рассказать всему миру о "любимой" матери-стерве. - Как думаешь, Райс нужно будет кормить? - поинтересовалась девушка, убирая вино на полки к остальному алкоголю. - Думаю, что да, - ответил мужчина. - Чёрт. Посуду за ней моешь ты. - Она твоя подруга! - А ты мой друг, который обязался помогать. - Когда это такое было? - Когда попросился пожить у меня. Или ты думал, что это будет безвозмездно? Нет уж! Отрабатывай, - Белль ополоснула руки, а после обрызгала друга водой. Они весело рассмеялись. Кажется, напряжение после любезной беседы с миссис Марлоу начало спадать. И вот раздался звонок в дверь, Бенедикт пошёл открывать, а Мирабелль в это время складывала скатерть. Девушка перевела взгляд на часы, которые показывали уже второй час. Да уж, затянулась уборка. Из прихожей послышалось тихое шуршание, означавшее, что Даниэла уже в квартире. Они поздоровались, а Белль усмехнулась, когда услышала как всегда галантное приветствие Бена и чуть ли не официальный ответ Райс. Буквально через минуту в гостиной появились чемодан и дорожная сумка, а за ними уже и Бен. Только Дени могла набрать столько вещей в поездку на пару дней. - Весь свой шкаф перевезла? - усмехнулась Марлоу, когда увидела подругу. - А, ты же не знаешь, - протянула гостья. - Я задержусь у тебя чуть дольше, чем планировалось. А если быть точной, то до твоего дня рождения. - Бен, знакомься, - писательница посмотрела на друга, - твой сожитель на ближайшее время. Теперь вы будете делить постель и ванну. - Что? - мужчина выронил сумку из рук. - Вообще, я думала, что буду спать на диване, а в ванну можно и по очереди ходить если ты не в курсе, - хихикнула Даниэла. - Мой дом - мои правила! - ответила писательница. - Вообще, - добавил Бенедикт, - я думал, что я буду спать на диване. - Вы можете оба спать на диванах. У меня их как раз два. Вы даже можете спать на полу, если захотите. - Ты как всегда достаточно гостеприимна, милая, - ответила журналистка. - Бен, я посплю на диване и отдаю Вам гостевую спальню. Белль, скажи мне только, куда можно сложить вещи? - Вещи отнеси ко мне в комнату, - сказала Марлоу, - а на диванах спать никто не будет. Ты можешь спать со мной. Нет, Бен, не ты... - И слава Богу. Ты пинаешься, - заметил Камбербэтч. Белль хотела было прикрикнуть, но ее другу и так сегодня досталось. - Нет, не пинаюсь. Так... о чём я? А, Дени, ты спишь со мной. Надеюсь, тебя это не смутит. Просто у Кукумбера форс-мажор, а места в квартире не так много. И ещё - ты есть хочешь? - О мой Бог! - завопила девушка. - Я буду делить ложе вместе со знаменитой британской писательницей Мирабелль Марлоу! Я должна это запостить в твиттер… Она полезла к карман за телефоном. - Ты написал своей подружке или мне написать Эмилии? - обратилась писательница к другу, пока Райс копалась в своём смартфоне. - Что, уже ждёшь не дождёшься встречи? - рассмеялся актёр, в которого тут же полетел апельсин. - Да. С баром, алкоголем и Милли. Ну, и за мной должок, - кивнув в сторону подруги, прошептала Белль. - Какой ещё должок? - поинтересовался мужчина. - Потом, - ответила его подруга, видя, что Дени закончила набирать пост в твиттер. - Что за глупый вопрос? Я семь часов в дороге. Конечно, я хочу есть. Корми меня, - опомнилась гостья. Но не успела Марлоу спросить, что будет подруга, как у той зазвонил телефон и она скрылась за дверью одной из комнат. - Да, Дени, можешь ответить, ничего страшного, мы подождём твоё высочество, - съязвила Мирабелль. - Американцы... - Сама-то часто извиняешься, прежде чем ответить? - усмехнулся Камбербэтч. - Ой, я тебя знаю уже... уже... В общем, мы с тобой знакомы очень давно, мне можно. - А она с тобой знакома давно, ей тоже можно. - Так, ты чей друг, а? Сейчас выгоню спать на балкон, - обиженно ответила девушка. - Лучше сходи и поинтересуйся у Даниэлы, есть ли у не сигареты, мои закончились. - Зачем? Посмотри в шкафчике с выпивкой на нижней полке за бутылкой Джека, - открывая дверцу холодильника, ответила писательница. - То есть у тебя есть свои сигареты, но ты куришь мои? - Бен направился к тому самому шкафу. - Белль, это нелогично. - Всё логично. Я думаю на несколько шагов вперёд. Твои закончились, а у меня ещё есть. И где-то в комнате, кстати, ещё должны быть. Вот я дура... - Марлоу вспомнила, как перед пробами вместо того, чтобы поискать сигареты дома, пошла за ними в магазин. - А ещё достань вино. Только не то, которое мы матери покупали, а красное. Райс вроде его любит. Писательница поставила еду разогреваться, придвинула пепельницу и они с Беном закурили. Серым туманом по квартире расползался едкий смог и царила тишина, слышно было только приглушённый голос журналистки. Теперь Мирабелль чувствовала себя дома: её окружали друзья и дарили спокойствие. Она не сомневалась, что ночь пройдёт отлично. Может, они и не уснут вплоть до рассвета, как часто бывало, когда Белль и Бен собирались вместе. Из таких полуночных посиделок и рождались все споры, включая и августовский, все памятные шутки и задушевные разговоры. А на завтра уже есть планы, которые ничто, точнее, никто не сможет испортить. Табачная дымка уже расселась, а микроволновка давно прозвенела, сообщая, что еда готова, а Марлоу всё сидела, слушая тишину, но в голове всё равно отдавался звонкий голос матери. Чтобы она сейчас сказала? "Ты леди, а леди не курят! Прекрати вести себя, как соседский мальчишка, София!" - наверно, именно это и произнесла бы Кейтлин. София... Красивое имя, но только из уст миссис Марлоу оно звучало как самое отвратительное оскорбление на свете. Ей всегда было смешно, когда Райс жаловалась на слишком сильную опеку своей мамы. Пожила бы она с Кейтлин Марлоу... - Даниэла, кажется, не собирается есть, - усмехнулся Бенедикт, посмотрев на часы. - Господи, с кем можно трепаться по полчаса? - возмутилась писательница и спрыгнула со стула. - Так, я сейчас отправлю её сюда, проследи, чтоб поела, помой посуду, а я душ приму, пока она его на полгода не оккупировала. И ни слова про завтра, понял?! Камбербэтч кивнул в ответ, и девушка пошла в свою комнату. Как только открылась дверь, Белль увидела, что подруга убирает телефон. - Кто-то есть хотел ужасно, - усмехнулась она, подходя к шкафу, - но, видимо, этот человек важнее еды... - писательница зашуршала одеждой и полотенцами. Марлоу не ждала ответа, просто улыбалась и продолжала искать что-то в шкафу. Замечать детали - главное умение писателей, а такую крупную деталь сложно было не заметить. - Это мама звонила, - Дени вышла из спальни. - Мама, - пробубнила девушка, зная как быстро заканчиваются разговоры с миссис Райс. - Мама... Никакая это не мама. С этими словами Марлоу скрылась за дверью ванной. Тёплый душ расслаблял и приводил мысли в порядок, а равномерный шум воды успокаивал. Простояв под душем какое-то время и просто наслаждаясь этим, она и думать забыла о сегодняшнем ужасном вечере. Замотавшись в полотенец, Белль обула тапочки и вышла из комнаты, чтобы забрать свой ноутбук. Ни один из гостей не обратил на хозяйку внимания. Так даже лучше, а то сейчас начнутся излюбленные шуточки Бена, что её голова похожа на облезлую мокрую кошку, или будет вспоминать, как она обычно поскальзывается на этом полу. Почта была переполнена: письма от издателя, со студии, предложения интервью и много чего бесполезного. И всё это было за то время, которое Марлоу провела в Камбрии. А журналисты ещё интересуются, как Джим выносил это. Не долго, как она всегда им отвечала. Сейчас, сидя в полумраке своего кабинета, девушка думала, что ассистент ей определённо бы не помешал, поскольку сама она каждый раз сходит с ума, разбирая почту. Из большого окна напротив стола открывался прекрасный вид на тот самый маленький парк, а сам кабинет был, пожалуй, единственным местом во всей квартире, где писательница не чувствовала отчуждения. Она закурила, расслабляясь сильнее с каждой затяжкой и забывая об ужасном вечере с матерью. - Белль, - за дверью послышался голос подруги, а Марлоу отвернулась от созерцания осени в своём окне. - Да? - ответила она. - Я приму душ, покурю и пойду спать. Сил нет совсем. Я ещё прошлую ночь очень мало спала, - Даниэла сделала паузу и уже почти шёпотом продолжила, – и позапрошлую, и позапозапрошлую… - Да уж, разговоры с мамой очень выматывают, - улыбнулась Мирабелль, смотря на подругу. - Так, я слишком устала, чтобы начинать оправдываться. Спокойной ночи, - дверь снова закрылась. - Американцы, - фыркнула Мирабелль, читая, когда нужно сдавать следующие главы. Через несколько минут в дверях появился Камбербэтч: - Ты что тут заперлась? - поинтересовался он. - И что это за запах? - Надо разобрать почту и написать хоть пару строк, - ответила Марлоу. - Опять спать не будешь? - Нет, буду. Я слишком устала, чтоб не спать всю ночь. - Ладно. Так что за запах-то? - Спокойной ночи, Бен, - ответила девушка и снова отвернулась к окну. Им незачем знать.