На чужой каравай... Продолжение.

Приближался вечер понедельника. К обеду в офисе собрались почти все детективы занимавшиеся делом Шереметьева и все вместе сидели за массивным круглым столом, непринуждённо беседуя за кружками чая, закусывая шоколадными конфетами и приятной ванильной выпечкой, взятой в соседней кондитерской. Только вот самого начальника с молодыми людьми не было, он высыпался в своём логове, а затем был бесцеремонно разбужен. В логово, как всегда, без предупреждения и особого приглашения, ворвалась рыжая бестия, а по совместительству бывшая жена Феликса, громко стукнув кулаком по стеклянной крышке импровизированного гроба. Вампир резко открыл глаза и, увидев надменное выражение лица склонившейся над ним вампирши, резко взмахнул рукой, заставляя плавно открыться своё ложе. - Ты совсем страх потеряла? – недовольно высказался вампир, вставая со своего ложа. Он остановился рядом с бывшей женой, скрестив руки на груди и сжимая предплечья широко расставленными пальцами рук, он смотрел на неё властно, со злостью во взгляде. – Что ты себе позволяешь? Вампирша, вспыхнув, упёрла кулаки в свои бока и со злостью зыркнула на стоящего пред ней, как скала, вампира. Он не был восхищён её, как всегда, безукоризненным внешним видом, от чего смущения не было в его глазах, от чего он не тушевался перед ней. Что изумило её, она больше не имела власти над ним, даже мимолётной, но подумала, что это из-за её наглого появления и его злости. Тогда она, вновь взглянув в его холодные пронизывающие глаза, наигранно всплеснула руками и прошла до кресла. Феликс же не обернулся ей в след, а на лице под щеками, усиленно стиснувшись, перекатывались скулы. - Не испытывай моего терпения, Милена! – резко развернулся мужчина в сторону сидящей на кресле вампирши, и словно гром, взорвался голос Феликса. - Твой друг, обидел и обесчестил твою даму, ты обязан мстить! – широко раскрыв на секунду глаза, скомандовала бывшая жена и стукнула правой ладонь о подлокотник кресла. - Моя… Возлюбленная, как раз наоборот, была выше этого и не поддалась чарам графа. – Феликс, проговаривая столь обидные для Милены слова, в финале фразы уже встал за спинкой кресла и произнёс про графа над самым ухом вампирши. - Но я… - Милене были неприятны произнесённые слова, но она сделала над собой усилие и пропустила их мимо ушей, продолжая подводить к нужному ей руслу разговор. – Я, Феликс, не одна из твоих подчинённых девиц, я дама, и моя добродетель была осрамлена. И ты единственный кто может за меня отомстить. – Она кинулась к его рукам, припав к ним своей правой щекой. - Тебя никто не заставлял спать с ним! А что ты так смотришь? Нужно называть вещи своими именами. – Уточнил вампир, когда его собеседница резко посмотрела на него напрягшимся в оскорблении лицом. - Ты мог помешать ему! – возмутилась Милена, вскакивая с кресла. – Но раз ты этого не сделал, и смог оставить меня с ним наедине, то я полностью доверилась твоему спокойствию. А он оказался хамом, и воспользовался мной! По крайней мере, если ты не хочешь пачкать рук, то можешь заставить его жениться на мне! – Она затронула нужную ей тему и теперь была спокойна и ждала только ответа бывшего мужа. - Я не могу женить его насильно! Да и своему другу я не могу желать плохого! – Вампир усмехнулся, наблюдая, как распаляется Милена, злясь, своему проигрышу. - Плохого! Феликс если ты забыл, то ты сам был на мне женат и очень даже счастливо! – Уточнила рыжеволосая женщина и подошла к вампиру, взяв его под руку. - Если ты не забыла, то ты сама развелась со мной около 750ти лет назад! Увлёкшись богатым бароном, под покровительством которого существовал театр, в котором ты играла! – Феликс повернулся к недовольной вампирше и попытался заглянуть ей в глаза, но та отвела взгляд. - Ну что ты старое вспоминаешь! – она откинула руку бывшего мужа и отошла к камину. - И тогда ты умоляла меня отпустить тебя! Ради той любви, что я испытывал. Теперь же пришёл твой черёд, отдавать долг. Если ты говоришь о своих чувствах ко мне… - Да, Феликс! Шереметьев – это помутнение отчаявшейся и безответно искреннее любящей женщины. - Ради той любви, о которой ты говоришь, Милена, покинь мою жизнь. – Тихо, с присущим спокойствием сказал вампир, направляясь к выходу из кабинета. - Но, Феликс! - Покинь… И мужчина вышел из своего логова, оставив ошеломлённую вампиршу наедине со своими эмоциями, её разрывали злость и досада, а её задетое и униженное эго спорило с достоинством. Феликс был немного расстроен и раздосадован сложившейся ситуацией, он знал, что Милена сама напоролась на то, за что боролась, но ведь и доля правды в её словах была, он действительно мог предотвратить это, хотя, вспомнив, кто такой Николя, его сомнения тут же развеялись. Он спускался по лестнице медленно, пребывая в задумчивом расположении духа, потому не отреагировал на радостные приветствия, донёсшиеся из-за стола, где сидели его подчинённые, но, сойдя с последней ступени, Ульянин голос вывел его из раздумий. - Феликс, что случилось? – Взволнованно спросила она, быстро подойдя к вампиру, когда заметила его серьёзное и немного грустное лицо. - Ульяна… - протянул имя возлюбленной Феликс, растянув букву “я”, и, улыбнувшись от ощущения её беспокойства и заботы, он прижался своим лбом ко лбу медиума, потирая её предплечья своими ладонями. – Всё хорошо. Ты, со мной… - глубоко вдохнув, он поднял руки и прижал к себе девушку, обняв её за плечи слегка повисая на девушке, затем выдохнул с протяжным, еле слышным, рычащим стоном. – Пойдём. – Наконец, ослабив хватку, позвал Феликс на ушко Ульяну, которая утопала в его руках и уже совсем забыла, что в офисе кто-то есть. А вампир развернул девушку к себе спиной и, положив руки на талию медиума, подтолкнул в направлении стола, следуя за ней немного выступив из-за левого бока девушки и оставляя свою правую ладонь на линии бёдер Ульяны. - Доброе утро, шеф! – Вновь поприветствовали его детективы, когда Феликс подошёл к столу, приобнимая медиума. - Приветствую. – Отозвался вампир, отпустив возлюбленную за бокалом для него, и присаживаясь за стол, вливаясь в компанию. – Я смотрю все в сборе. Похвально! Думаю, что-то объяснять не имеет смысла, все здесь люди взрослые и сами все понимают. А теперь о причине объявленного сбора. Через некоторое время в агентство прибудет граф Николай Петрович Шереметьев, он просил вас собрать, изъявив желание, попрощаться перед отъездом. – Феликс поудобней сел на стуле, поправляя, выпущенную из джинс, светло голубую рубашку, на которой были расстёгнуты три верхние пуговицы, а рукава закатаны чуть выше локтя. К столу подошла Ульяна, ставя перед Феликсом бокал, наполненный почти до краёв красной тягучей жидкостью, и, опираясь рукой на спинку занятого вампиром стула, с добродушной улыбкой оглядела всех ребят. Феликс взял бокал и осушил сразу до половины, слушая продолжившуюся беседу подчинённых. - Шеф, а расскажите, как вы познакомились с графом Шереметьевым? – Вдруг спросил Виктор, и другие детективы подхватили его инициативу. - Это совершенно обыкновенная история и в ней нет, ничего такого. – Начал отмахиваться от рассказа Феликс. - Феликс, пожалуйста… - Ульяна посмотрела ему в глаза и скорчила молящую гримасу, это не могло не затронуть вампира. - Если только, вы, любите долгие нудные рассказы… - обратился к подчинённым глава агентства, выглядывая из-за развернувшейся к нему Ульяны. Все одобрительно покачали головой, а вампир вновь посмотрел на медиума, на то, как она безмолвно была заинтересована его предстоящим рассказом и, надрывно откашлявшись и отпив из бокала, начал свою историю: - Моё знакомство с родом Шереметьевых, началось около семи ста сорока лет назад, тогда я познакомился с его далёким прадедом. Потом спустя почти двести тридцать лет я вновь оказался в России, и чего скрывать тогда уже отец нашего графа, оказал непосильную поддержку и кров. Тогда Николя исполнилось четырнадцать лет. Он с детства доставлял отцу хлопот, а потому за границу его решили не отправлять и его обучали дома по документу под названием, как сейчас помню: «План воспитания молодого кавалера. Сочинённого для молодого графа Шереметьева, единственного сына Его Сиятельства графа Шереметьева, Яковом Штелиным». Помню, как однажды Пётр Борисович за очередное ослушание молодого графа, оголил перед всей залой его молодецкий зад, и всыпал по первое число. – Вампир усмехнулся, встряхивая головой, а агенты удивлённо переглянулись и звонко залились смехом. А Ульяна немного смутилась, будто представив подобное действие и невольно тихонько хихикнула. - Но время шло, да и я увлёкся совершенно другими делами.… Да Ульяна именно тогда мы с тобой и познакомились… Но это совершенно другая и неуместная сейчас история. – Феликс прервал сам себя, заметив на лице возлюбленной проскользнувшую грусть и тревогу, носик девушки насупился, а глаза были готовы омыться потоком слёз–воспоминаний. Он смотрел на медиума снизу вверх, потому и разглядел её слезинки на глазах, которые она, пытаясь спрятать от остальных, опустила вниз. Феликс поднялся со стула, взяв медиума за руку, и усадил на освободившееся место девушку, приобняв за плечи, а когда та села, мужчина вытер уже исчезающие слезинки с щёк Ульяны, улыбнувшись ей и успокаивая массируя плечи, встав за спиной девушки, на что та облегчённо выдохнула и прижалась правой щёчкой к его правой кисти руки. Детективы в этот момент немного обеспокоились за свою подругу, но когда шеф сделал всё и без лишних слов, они быстро отпили из кружек ароматный чай и приготовились слушать дальше, нехотя умилившись, над трепетностью двух бессмертных. - Так вот, уже со взрослым и обращённым графом я столкнулся после своей личной трагедии. Тогда он уже был лихой, ретивый, юный и предприимчивый молодой человек, сейчас его отличает лишь груз тех жизней, что он прожил, отражающихся в его глазах и опыт, которого тогда юному главному директору Московского дворянского банка, так не хватало. Но именно тогда, я увидел в нём огромнейший потенциал великого стратега и яростного патриота, да, кстати, именно он был награждён орденом Св. Александра Невского и участвовал в особой комиссии, состоявшей из гр. Литта, гр. Н. И. Салтыкова, сенатора В. В. Энгельгардта и генерального прокурора П. В. Лопухина, и имевшей целью установление порядка принятия русских дворян в Орден Мальтийских рыцарей, гроссмейстером которых сделался в том же году Император Павел. И он стал основателем первого театра Шереметьева, первоначально спектакли, в котором, давались на двух сценах — городской (в театральном флигеле, специально пристроенном к московскому дому Шереметьевых на Никольской улице) и усадебной — в Кусково, где было организовано обучение крепостных актёров, число которых доходило до 95 человек. Талантливые крепостные музыканты и артисты Шереметьевского театра учились в Санкт-Петербурге и Москве. Затем Шереметьев выстроил театр в Останкино — крупнейший крепостной театр того времени. В Шереметьевском театре было поставлено около сотни опер, балетов и комедий. Главной была комическая опера: Гретри, Монсиньи, Дуни, Далейрака, Фомина. Отдавая предпочтение французским и итальянским композиторам, Николя не прошёл мимо лучших образцов ранней русской комической оперы; он первым в России обратился к реформаторским операм Глюка: «Армида», «Ифигения в Тавриде», «Альцеста». – Здесь Феликс уловил непонимающие взгляды своих подчинённых, так как они понятия не имели о чём сейчас говорил глава агентства и, что приводил им в пример. - Но, к сожалению, спустя десять лет театр был закрыт. Тогда же незадолго до закрытия театра, переехав в Санкт-Петербург, наш с вами друг женился на своей крепостной актрисе Прасковьи Ивановне Жемчуговой-Ковалевой, о чьей скоропостижной, в течение трёх лет после рождения первенца, смерти вы уже знаете. Но это уже мои исторические изыскания, а с самим Николя мне пришлось сражаться плечом к плечу, и этот, на первый взгляд эгоистичный франт, встал со мной в один ряд и помог избежать костра, после чего мы с ним и не виделись до недавних событий. – вампир бросил задумчивый взгляд на входную дверь и продолжил: - Сейчас же вы все видели успешного, опытного уверенного в себе, довольно молодого вампира живущего без маски и лжи. Он поддерживает семейное дело, но, сколько его помню, Николя всегда был балагуром и охотником до женщин. - Да, я помню тот вечер, когда познакомилась с ним! – ошеломлённо вставила своё слово медиум, воспользовавшись минутным молчанием Феликса. - Я до сих пор умиляюсь той сцене, что застал тем вечером.… А твоя угроза старому вояке, десертным, пусть и серебряным ножом, до сих пор заставляет меня поражаться твоей смелости. – Вампир с гордостью посмотрел на раскрасневшуюся от смущения Ульяну. - Это был насыщенный на события вечер. – Загадочно проговорила девушка, предлагая взглядом, наконец, сесть вампиру на стул рядом с ней, что мужчина сделал незамедлительно. Медиум отпила из кружки напиток, изрядно остывший, но не потерявший своих вкусовых достоинств, и чуть не поперхнулась, когда вампир, пройдясь под столом своей рукой от колена тёмноволосой до линии подола её платья немного сжимая кожу девушки в своей большой сильной ладони, занёс руку за спину Ульяны, положив локоть на спинку стула, занятого возлюбленной. Сам же не подал и виду, а лишь отодвинул пустой бокал подальше от края стола, и оглядел своих детективов, наблюдая за их неподдельным интересом. - Ульян, ну не томи, рассказывай, как ты познакомилась с графом? – взмолились девчата, не заметив проделок тёмного. - Я думаю, что запомню навсегда наше с ним знакомство. – Медиум мечтательно улыбнулась и, поправив платьишко, рассказала друзьям о том вечере. Она рассказала, как он неожиданно появился в вестибюле офиса, застав её врасплох, о том, как она чуть не стала его ужином и обедом, и конечно о том, как собиралась отбиваться, хотя бы этим весьма неэффективным “оружием”. О том, как стояла в недопонимании, когда эти двое пожали друг другу руки, как была готова накинуться на Феликса, за то, что он не предупредил. И как она изумилась, когда Шереметьев назвал её бабой, и как в тот момент ей хотелось влепить ему звонкую пощёчину. Сумбурно жестикулируя, Ульяна не заметила, как в очередной раз, что-то изобразив в воздухе руками, самостоятельно, не задумываясь, накрыла и сжала левую кисть мужчины, лежащую на краю столешницы, своими обеими ладошками. Только закончив свой рассказ, она заметила это, когда взгляд девушек впился в руки бессмертных, а Виктор тихо усмехнулся и, развернув очередной фантик, зажевал конфету. Но ситуацию спасли наддверные колокольчики, которые залились своим приветственным звоном, представляя вниманию беседовавших, самого виновника собрания. Граф Шереметьев буквально влетел в офис с огромной охапкой цветов, а за ним вошли двое мужчин в тёмных одеждах и занесли две стопы коробок в подарочных упаковках. Николя первым делом, подлетел к Феликсу и, проверив “целостность” Ульяны быстрым взглядом, пожал ему руку. - Здравствуй, дружище! – Отчеканил граф, крепко сжимая руку вампира и слащаво протягивая букву “а”. - Здравствуй, Николя. – Ответно поприветствовав друга, пожал тому руку глава агентства. -Дорогие мои! – Обратился ко всем остальным детективам блондин, попутно обернувшись и скинув с себя пальто. – И вы, Ульяна… - Граф развернулся к медиуму и поцеловал её руку, затем вручив ей огромную охапку цветов. Он задержался взглядом на губах девушки, расцветших в улыбке и было дело потянулся, но, почувствовав, как на его правое плечо сзади требовательно легла правая рука Феликса, а затем ещё и этот хриплый баритон… - Граф, на чужое рот не разевай… - тихо, в пол тона, проговорил вампир, отрезвляя рассудок графа. - И вы, Ольга! – Немного помедлив и выворачиваясь из цепкой хватки Феликса, громко ляпнул Шереметьев, подходя к названной агентессе и вручая ей букет лилий. Но здесь он уже позволил себе большее и с силой обняв девушку, смачно поцеловал её пухлые губы, от чего блондинка слегка пошатнулась и пребывала в лёгком шоке. - И вы, Катерина! – бывший клиент подошёл к девушке, но был встречен Виктором , на что граф лишь усмехнулся и слегка отодвинув детектива, вручил девушке букет орхидей и пожал её руку в знак благодарности. - Сегодня я отправляюсь восвояси, а потому приехал поблагодарить, Вас, всех за проделанную работу и нестандартную помощь, оказанную мне вами. Здесь – указав на две стопы украшенных коробок, - вы найдёте именные записки и мои вам благодарности, так сказать не на словах, а на деле. Я бы хотел, чтобы вы, Ульяна отправились со мной. – Он посмотрел на изумлённую девушку, взгляд которой тут же переметнулся с графа на вампира. – Так как я и Феликс знаем, что ваша судьба не прогнозируема, и она зависит лишь от вашего личного решения, а не от сложившихся обстоятельств. – Оба вампира напряжённо смотрели друг на друга, но тут левая ладошка Ульяны нашла, сжавшуюся в кулак, правую кисть Феликса и ласковым прикосновением, заставив разжаться мужскую ладонь, обхватила длинные пальци вампира, заставляя все его тревоги и злость отступить и довериться её выбору. - Граф, в моей жизни было многое, и вернее бы было уже думать головой, основываясь на многолетнем опыте. – Ульяна улыбнулась и переплела пальчики своей левой ладошки с пальцами Феликса, сжав их. – Но я романтичная девушка, и всегда пойду за велением сердца, как бы не было опасно. – После этих слов Феликс ответно сжал тонкие пальчики медиума меж своих, с лёгкой ироничной улыбкой на лице. - Я всегда буду рад, видеть вас вместе в своих скромных покоях. И надеюсь, на скорую встречу… Я так не люблю долгих прощаний. И потому, исчезаю. – Сказав это, граф Николай Петрович Шереметьев растворился в воздухе, на что девчата лишь одобрительно кивнули головой. А Ульяна, стоя в объятиях возлюбленного и ощущая столь приятный и царапающий поцелуй на своей щеке, была немного опечалена столь скорым уходом графа, но только от того, что они не побеседовали, как полагается, за прощальной кружкой чая или чего по-крепче… ____________________________________________________________________________ Кристоф Виллибальд Глюк — австрийский композитор классической эпохи, осуществивший во второй половине XVIII века реформу итальянской оперы-сериа и французской лирической трагедии.