По разные стороны баррикад

POV Naruto Мы были друзьями. Я помню безмятежное время – детство, когда пытались доказать свою силу, свое первенство, свое мнение. Мы были детьми, которые должны купаться в родительской любви, но жизнь отняла у нас самое ценное. Говорят, каждому дано то, что он может пережить. Зачем? Зачем небеса дарят нам страдания, испытывают на прочность, гасят веру в сердце? Почему нельзя приласкать теплом, укутать нас любовью, наградить за старания? Я бы всё отдал, лишь бы почувствовать это. И ты тоже. Кому из нас хуже? Тебе, который видел гибель собственных родителей от руки близкого? Мне, который одиночка, познавший в своей жизни лишь ненависть? Тебе, который терпел жалость в глазах прохожих, а хотелось поддержки и понимания? Или мне, который видел презрение в глазах прохожих, а хотелось поддержки и понимания? Мне больно. Я прячусь за улыбкой. Тебе больно. Ты прячешься за невозмутимостью. Но я действительно хочу улыбаться, искренне, по-настоящему, по поводу и без. Улыбаться Сакуре, Какаши, Цунаде, тебе… А ты, на самом деле ты не ненавидишь. Думаешь, я не знаю? Знаю! Он единственный, кто нужен тебе, единственный, кто держит тебя на этом свете, единственный, ради которого ты должен стать лучше. Где в этом всём место голубоглазому мальчишке, что только и может раздражать своим присутствием? Я не могу ответить себе на этот вопрос как раз потому, что знаю ответ. Мне так больно думать о тебе, о себе, о том, что осталось. Я хочу разреветься, как девчонка, дать волю чувствам, чтобы кто-то сжал меня в теплых объятиях, прижал к себе и сказал: «Всё будет хорошо, Наруто». Даже если бы это была ложь, настолько очевидная ложь, я бы верил до последнего… Хочу забыться, отдохнуть от всех мыслей, что ломают душу. Знаешь, как бывает? Пустота. Одиночество. Тьма. Только этого нельзя. Если позволить себе передышку, все люди падут на колени перед монстром. Он сломит, захватит, уничтожит, и я буду виновным. Это больно! Пусть ты мне не поверишь, но я действительно знаю, как терять семью. Учитель Джирая-сенсей, мой друг, мой отец, моя семья, он умер, защищая меня, бестолкового балбеса, а я лучше бы сдох сам, чем позволил ему уйти. Разбившееся сердце, чувство безысходности, неверие в происходящее и непонимание ситуации. Ты это чувствовал, Саске? Если да, то мне жаль, искренне жаль потому, что терпеть такое невозможно. Но знаешь, не так давно случилось одно важное событие. После этого случая я чувствую растерянность, что не дает покоя, и всё же не могу отрицать появившееся внутри счастье. Впервые я ощущал такие эмоции, впитывал их, как губка, стараясь запомнить каждый миг. Первый в жизни экстаз, чувство нужности и слова, которым нельзя не верить. Саске, продолжаю любить тебя! Только теперь мне в разы больнее, предаю любовь, что заставляет меня ждать, верить, дышать. Я твой навеки.

3 глава

С той роковой встречи прошло шесть месяцев. О событиях того дня я продолжаю умалчивать. Иногда Сай пытается поднять эту тему, но я умело избегаю вопросов. Остальным нет дела, хотя вначале Цунаде едва не убила Какаши за то, что он «скотина» и «бросил маленького мальчика на растерзание психу». Бабулька, как только выпьет, так такое чудит, умереть со смеху можно. Так мало-помалу я возвращался к обычной жизни: небольшие миссии, тренировки, посиделки с друзьями. Однако Итачи был прав, я не могу забыть. Теперь самоудовлетворение не приносит мне той эйфории, что была до него. Ужасно хочется повторить, пережить тот день ещё раз. Порой мне кажется, что с ума схожу. Я часто касаюсь себя там, одни лишь мысли заставляют сгорать от жара возбуждения, не спать всю ночь, метаться на кровати от безвыходности. В голове переплелись два образа братьев, но в сердце место лишь одному. – Сакура-чан, ну что там? На данный момент я находился в коноховском госпитале на осмотре. Меня давно волновал один важный вопрос, но я всё списывал на неустойчивость чакры лиса и ждал, когда всё образумится. Вот уже семь месяцев я не могу попасть к Кьюби, точнее в свое сознание. Я пытаюсь говорить с ним, но он не отвечает и, скорее всего, не слышит. Сначала меня это мало волновало, мы не друзья и лис мог просто отгородиться, только потом я уже обратил внимание на такую ситуацию. Без хвостатого скучно и одиноко. «Эй, Кьюби, слышишь меня? Вернись, мне тебя не хватает…» – Я показала результаты анализов Цунаде, – шурша бумагами, ответила подруга, – она сейчас подойдет и всё скажет. – Что случилось? – ошарашено спрашиваю я, на автомате спрыгивая с койки. В палату вошла Цунаде, волнительно разглядывая меня. – Наруто, сядь! – проговорила бабулька. Она казалась мне нервной и напуганной, её пальцы сжаты в кулаки, а глаза строго вглядывались в мои. Я застыл. – Мне нужно задать тебе пару вопросов прежде, чем отвечу на твои. Я таки сел на свое место, а Цунаде подошла к Сакуре и взяла бумаги из её рук, скользя взглядом по строчкам. – Как давно ты не слышишь Кьюби? – Месяцев семь, – без раздумий ответил я. – ЧТО? – выкрикнули женщины одновременно. – Ты совсем сдурел? И пришёл только сейчас, дурак блондинистый? – срывалась бабулька. – Ауч! – жалобно пискнул я, получая удар от этих двух фурий. – Да что такое-то? – Здесь вопросы задаю я, так что сиди и молчи, – проговорила бабулька. – Итак, ты ведь не можешь пользоваться чакрой девятихвостого? Молчу. Демонстративно рассматриваю потолок, сложив руки и выставив губки, показывая свою детскую натуру. – Нууу? Почему молчишь? – Ты же мне сказала сидеть и молчать, вот я сижу и молчу, – гордо ответил я. Хотя только я и думал, что это было гордо, потому что взгляды Сакуры и Цунаде так и говорил мне: «И-ди-от!». – Ауч, больно. – Узумаки, мы тут не шутки шутим. Это серьёзно. Ты можешь умереть! Идиот! – Сакуру прям прорвало, зато про взгляд я не прогадал, они и правда видели перед собой идиота. А ещё… так… стоп… – Кто тут умереть может? Я, что ли? – опять вскочил с койки. – Наруто, сядь, – раздраженно гаркнула Цунаде. – Ты не умрешь! – Конечно же, я не умру! Я ведь ещё даже не Хокаге! Я ведь ещё Шикамару в сеги не переиграл! Я же Чоджи уступаю в поедании рамена! А Гаара? Он засмеет меня! Мамочки, мне всего шестнадцать лет, а я даже лесбиянкой не успел стать. – Наруто, ты парень! – Вот видите, я ничего не успел сделать! – У него истерика, – высказалась Сакура. Возможно, она права, но как она отреагировала бы, если бы ей сказали такое? Меня сейчас трудно будет успокоить! Нервозность и напряжение захватывают меня полностью. Я уже пятый круг наматываю вокруг комнаты, пытаясь собраться и успокоить себя. Но в норму меня приводит Сакура своим фирменным хуком. Чувствую, смерть моя будет от её руки. – Узумаки, успокойся, твою ж налево, и сядь наконец! Я не смог ослушаться приказа девушки. Сакура едва сдерживалась, как я думал от злости, но когда она заплакала, я ошеломленно перевел взгляд на Цунаде. Она с такой же тревогой смотрела на меня. Поумерив свой пыл, я за руку притянул подругу к себе и усадил её рядом. Она вытерла свои слёзы и улыбнулась такой печальной улыбкой, которой я никогда в жизни не видел на её лице. Мне ничего не остается, как серьёзно выслушать про свою новую проблему, может быть всё не так плохо. Я кивнул Цунаде в знак моей собранности и она заговорила. – Дело в том, что, чем больше ты пользуешься своей чакрой, тем сильнее на нее реагирует чакра лиса. Всё приводит к внутреннему дисбалансу. Одна чакра пытается сместить другую. Человеческое тело не предназначено к такому «бою», в итоге рано или поздно это разрушит тебя. Ко всему прочему… когда ты пользуешься силой девятихвостого, то частично снимаешь печать. Если бы Кьюби захотел вырваться, он смог бы это сделать запросто. – Но я его не слышу, и почему он не вырвался ещё? Это же то, о чем он мечтает, его шанс. – Лис по своей воле закрылся от тебя. А печать ещё стоит. Возможно, пока что он лишь выжидает удобного момента и тогда ты умрешь! – Я не верю, что Кьюби способен на такое. В последнее время мы немного сблизились, часто говорили, – на самом деле ссорились, – он начал называть меня «мальчишка», – а ведь до этого были клички «ничтожество», «жалкий человечишка». Для меня всё это большое достижение. С Кьюби так же, как с Саске, я звал его «теме», оскорблял, язвил, но души в нем не чаял, готов был прийти на помощь в любую минуту. Это не дружба, но и не вражда, просто всегда знаешь, что на этого человека можно положиться. Может быть во мне говорит лишь надежда, но я хочу верить в такую правду. – Наруто, девятихвостый – монстр, не заблуждайся. И сейчас главное защитить тебя от будущего, – полился теплый голос бабули. – Ты должен познакомиться с одним человеком. Он носитель восьмихвостого и был в такой же ситуации, что и ты. Поэтому я даю команде номер 7 миссию: найти этого джинчурики, пусть он поможет тебе. Всё должно оставаться в тайне, ведь если Акацуки узнают, они не потеряют такой шанс схватить тебя. – Бабуль, ну это даже не миссия, это просто поход по делам. Нельзя ли как-то поставить новую печать или эту в ремонт сдать? – Вы отправляетесь в деревню Скрытого Облака, – проигнорировали мой вопрос, – и ещё, Наруто, ты сможешь многому научиться у джинчурики. Кираби удалось достичь максимального контроля над своим Биджу, ты тоже сможешь. Разговор окончен. Цунаде взяла все документы и на прощание окинула меня взглядом, задерживаясь на голубом кулоне. Подарок блондинки я носил не снимая, слишком большую ценность он собой представлял и дорог мне, как сама жизнь. Маленькая безделушка напоминала о том времени, когда мы с Джираей путешествовали в поисках Пятой, как я дал обещание овладеть техникой расенгана за неделю, как убеждал бабулю, что не умру пока не стану Хокаге, как она поверила в меня. Этот кулон символ моего обещания и я не сдамся потому, что это мой путь ниндзя. – Значит я заставлю Кирабе-сама научить меня новым техникам! – радостно воскликнул я под мучительный стон Сакуры. Тем временем – Ну здравствуй, Саске. – Итачи… Нукенины одаривали друг друга пронзительными взглядами. Итачи стоял неподвижно, лишь небольшой летний ветер колыхал его плащ. Бубенчики на шляпе брюнета цокали друг об друга, немного разбавляя пугающую тишину. Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, пытаясь дотянуться до братьев маленькими лучиками. В воздухе витало напряжение и окажись здесь посторонний человек – оно обязательно придавило бы его к земле. Саске держал руку на рукояти катаны, готовясь в любой момент напасть или отбить атаку. Три года назад он бы без раздумий бросился в бой, но сейчас ему нужна стратегия, четкий алгоритм действий с положительным результатом. Его противник – одарённый сильный шиноби, способный убить за считанные секунды, тот, кто убил его семью и стал предателем. Упорно искать в глазах брата, которые словно насмехались, упрямо смотря в упор, хотя бы одну эмоцию, казалось безумством. Хотелось найти хоть что, ненависть, омерзение, отвращение, только не безразличие. Мог ли Итачи так мастерски скрывать истинные чувства? – Пришел на смерть, – проговорил Саске, – я уже могу убить тебя. – Я решил не умирать. – Думаешь не смогу? – Не позволю. – Хмм. Значит ты пришел убить меня? – сделал вывод младший Учиха. – Ты убил Орочимару. «Как быстро разносятся новости, но неужели он здесь по этой причине? Нет. Здесь что-то другое». – Мне перечислить, кого убил ты? Весь список имен займет часа два рассказа. Не хочу оттягивать твою кончину, так что прости. – Я здесь не для боя, мои планы поменялись. К тому же ты слаб. «Высокомерная сволочь. Три года с Орочимару не прошли даром, я смогу наконец свершить свою месть». – Я здесь из-за Наруто! – Что? – недоуменно вскрикнул Саске. Его рука схватила катану, и он бросился в атаку. Ярость бушевала во всем теле, заставляя двигаться на уровне инстинктов. Итачи стоял на месте и лишь в последний момент ушел от удара. Он легко уходил от каждого взмаха меча, хотя Саске выкладывался по полной, но всё равно не мог зацепить брата. Свист ударов стоял в ушах, абстрагируя от всего остального мира, лишь одна мысль билась в голове младшего Учихи и та бессмысленная, абсурдная, неприемлемая, о Наруто. – Ты издеваешься? – гневно закричал Саске, нанося порез на щеке брата. Маленькая струйка крови спустилась вниз к шее и спряталась за воротником плаща. На секунду нападающий остановился, восстанавливая дыхание. Его глаза зацепились за бледную руку, что не спеша стерла кровь с безразличного лица, так похожего на его собственное. «Я здесь из-за Наруто!» – вспомнились недавние слова брата. Передышка закончилась, ярость новой волной затопила сознание. Поразительная скорость, но её недостаточно. Итачи с легкостью перехватывает руки Саске над своей головой. Меч так и не достиг своей цели. Парни застыли на месте, буравя друг друга злыми взглядами, и если первый не собирался отпускать, то второй даже не пытался вырваться. – Он любит тебя, – прошептал Итачи, – пока что. Я изменю это. – Что? О ком ты? – Саске озадаченно уставился на брата. «Не о Наруто же он говорит. Это же бред». – Он уже мой, просто не осознает ещё это. Я изменил свою цель, теперь смерть от твоей руки мне ни к чему, я буду жить и бороться за его жизнь. – Итачи, прости, ты пьян? – волнующий вопрос. – Маленький глупый брат, – усмехнулся старший. Саске пораженно уставился на собеседника, на дружескую улыбку, что вызывала давно позабытые чувства о детстве. Он уже позабыл те беззаботные времена, когда уговаривал Итачи потренироваться с ним, научить новым техникам, рассказать о миссиях. Эту улыбку он не видел больше десяти лет и только сейчас осознал, что безумно скучал по ней, – на данный момент я немного помогу тебе. Сусано! Итачи применил очень мощную технику клана и за его спиной образовался скелет человека, что после покрылся мышцами и кожей. Вокруг тела появились доспехи, а на голове виднелся шлем с длинным носом и клыками, изо рта которого выглядывали светящиеся желтые глаза Сусаноо. Призрачный самурай (Сусаноо), как понял Саске, был окутанный красной чакрой брата, а в руке чудовище держало огромный клинок. Боль затопила каждую клеточку тела члена Акацуки, его левый глаз кровоточил, а правый был закрыт. Техника ужасно изнуряла, ведь для её использования требовался мангекью шаринган, но для Итачи это было неважным, главное спасти Саске, при этом не умерев самому. – Что ты задумал? – прошипел Саске, пытаясь вырваться из цепких рук. Печать, поставленная Орочимару на плече, мгновенно активировалась, красные пятна расползлись по всему телу младшего Учихи. Его волосы стали длиннее, болотно-синего оттенка, в глазах появился желтый вертикальный зрачок, а на лице черный крест, даже кожа потемнела до серого цвета. Демон… С новой силой он освободился от захвата и отскочил на пару метров. Из его проклятой метки вылезали огромные головы белых змей, что причиняло ужасающую боль. Когда они появились, Саске медленными шагами направился в сторону противника. Ползучие гады шипели и извивались, показывая свою враждебность и желание убить. Итачи же не был удивлен, он ожидал чего-то такого, поэтому был готов. – Знакомое чувство, – прозвучал его голос. – Это техника Орочимару – восьмиглавая гидра. Старший Учиха двинулся навстречу к брату, а когда расстояние значительно уменьшилось, змеи напали. Призрачный самурай с легкостью отсекал головы существ и защищался щитом. Сусаноо идеальная защита. Ещё один взмах мечом и осталась лишь одна змея, что гневно зашипела и широко открыла свою пасть. – Показался, наконец. Брюнет устремил свой усталый взгляд на горло змеи, в котором возник Орочимару, весь покрытый слизью. Саннин сумасшедше ухмыльнулся и вытащил длинный бронзовый меч из своего рта. «Вечно он что-то выплевывает» – подумалось Учихе, что и бровью не провел на данный факт. Оба преступника считали, что всё идет по их идеально спланированным алгоритмом, но в живых останется лишь один. – Мой час настал, – прошипел Орочимару, радуясь своему возрождению, – благодаря тебе Саске-кун воспользовался моей силой. Теперь я заберу его тело и… Резко вонзившийся в сердце клинок Сусаноо не дал закончить речь. Итачи был зол, а саннин ехидно захихикал. – Думаешь этой царапины достаточно, чтобы остановить меня. Аха-ха. Что? – внезапно довольное лицо сменилось в гримасу неверия. – Быть не может. Неужели это Тоцука? Он был у тебя? Клинок Тоцука кого угодно, что угодно навечно запечатывает в гендзюцу. Это лучшее оружие, на котором наложена мощная техника печати, способное закрыть душу в мире иллюзий. Саннин всю жизнь искал меч, но не нашел и теперь он проиграл, его противник непобедим. Орочимару исчез, змеи исчезли, проклятая печать с плеча Саске так же исчезла. Клинок поглотил их. – Всё кончено, Саске, – медленно прошептал старший. Техника мгновенно рассеялась. Тишина окружила изрядно потрепанных братьев. Они были без сил, без чакры, уставшие, израненные, не способные сделать шаг. – Убить меня хочешь? Ну что ж, убивай! – Мой маленький глупый брат, запомни, Наруто принадлежит мне! Саске успел заметить счастливую улыбку говорившего, перед тем как его тело рассыпалось на десятки черных воронов. – Вот гад! Это был клон! – мучительно взвыл парень, падая звездочкой на землю. «Запомни, Наруто принадлежит мне!» – Если хочешь его забрать, попробуй. Ты и так лишил меня слишком многого, чтобы отдавать последнее, что осталось. Последние слова укатились в пустоту, так и не дойдя до адресата.