Тёмная сторона Луны

- От-е-е-е-е-ец! – громогласно взревели Лухан и Кай, как только вертолёт с грохотом впечатался в землю, и тут же поспешили в сторону крушения, невзирая на то, что транспорт продолжал полыхать в жарком пламени. Сехун замер в оцепенении, не зная, что делать. Мы с Соа стояли рядом с застекленевшими от слез глазами: все это в действительности казалось кошмарным сном. Вокруг была шумиха: на крушение сбежалась вся охрана особняка и члены группировки. - Сынхун! – с ощутимой болью в голосе прокричала госпожа Суянг, которая тоже ринулась в след за сыновьями в жаркий огонь. Я, вовремя спохватившись, бросилась перегородить ей дорогу, сразу же обвивая вокруг талии и предпринимая попытки остановить все её действия. Однако женщина так отчаянно вырывалась из моих рук, что сдерживать её напор было уже проблематично. Вовремя пришедший в себя Сехун подоспел на помощь, вовлекая мать в свои объятья и унося подальше от огня. - Соа, уходи отсюда! – прокричала я, подталкивая подругу в безопасное место. Девушка стояла, не отрывая от своего сердца малыша Тэёнга, и не знала, что делать: бежать в укрытие или следовать за Каем. - Но там же Чонин… - Здесь небезопасно. Уведи Тэёнга отсюда и побудь с госпожой! – тоном, не требующего препирательств, уверенно произнесла я, после чего направилась в сторону горящего вертолета. - Немедленно оцепить периметр особняка и проверить все камеры слежения! – пока пребывающие на пике отчаяния старшие братья пытались вытащить из горящего транспорта тело отца, что вообще было нереальным, Сехун взял командование на себя и во всю оставлял приказы. Моё сердце сжалось от боли, когда Лухан, совершенно не беспокоясь о себе, подходил слишком близко к огню. Не теряя ни минуты, я резво подскочила к парню и тут же повисла на его руке, пытаясь оттянуть его назад. Лу, пребывая в не себя, совсем не реагировал на мои жалкие попытки огородить его от огня. От переполняющего окрестности резиденции жара, всё внутри, казалось было, пересохло: я не могла выдавить из себя ни единого нормального членораздельного звука. Нагрянувшие эмоции, переживания, страх, шумиха вокруг – всё это перемешалось в бесформенное месиво и сводило просто с ума. Хотелось заткнуть уши руками, зажмурить глаза и спрятаться в тихом месте и переждать эту «бурю». Но нельзя. Собрав все силы в кулак и набрав в лёгкие побольше кислорода , я отчаянно воскликнула, затеребив Лухана за плечо, дабы, наконец, привлечь внимание. - Лухан! Пожалуйста, уйдём от огня, - слёзно попросила я, но парень даже не повернулся. Тогда я, что было сил, резко дернула его за руку, надеясь, что принесенная мною физическая боль приведет его в сознание, - Пожалуйста! Перестань, его уже не спасти! Словно очнувшись ото сна, парень на секунду замер и медленно развернулся ко мне с тоскливым взглядом. Лухан безвольно опустил плечи, казалось, из него выбили весь воздух и теперь он невидящим взглядом уставился в одну точку. Раньше в его глазах всегда мерцал блеск: Лухан, может, и смотрел всегда на человека непроницаемо, не выдавая своих истинных чувств, но этот блеск всегда присутствовал – он делал его опасным, подобно затаившемуся в засаде тигру. А сейчас не было и его. Я, чёрт возьми, впервые видела его таким опустошенным. Не находя больше терпения наблюдать его таким, я, чисто идя на поводу своих эмоций, чувств и внутренних инстинктов, подалась вперед и сжала Лухана в своих объятьях, крепко обвивая его плечи, тем самым стараясь разделить с ним его боль или хотя бы впитать её в себя. Молодой человек несколько мгновений стоял отрешенным, не торопясь оттолкнуть меня от себя, но я забыла, как нужно правильно дышать, когда на мою талию опустились его крепкие руки. Секунду спустя мужские ладони стиснули моё тело крепче, и я облегчённо вздохнула и прикрыла глаза, понимая, что он «ожил» и пришёл в себя. Горячий раскаленный воздух опалял всё вокруг, наши тела, статуями застывшие на фоне громоздкого вертолета и багрового неба, не замечали встревоженных людей и детский плач, отдаленно доносившийся до нас из стен особняка. В этот момент я всем своим нутром чувствовала, что что-то в наших отношениях заметно поменялось, будто что-то щёлкнуло. Мы пришли в чувства, когда возле нашего уха громко прокричал Сехун, до сих пор продолжающий отдавать чёткие приказы. - Проследите, чтобы это не просочилось в СМИ. Нам не нужны лишние расспросы. Удостоверьтесь в том, чтобы ушло, как можно меньше информации. Лухан, услыхав голос младшего брата, лёгонько оторвал от меня свои руки и вымучённо сказал: - Спрячься в особняке. - Тебе нельзя оставаться тут долго, - прошептала я, с тревогой не сводя с него своих глаз. - Тхэджин, - с напором в голосе произнёс он, тут же немного посуровев, - я сказал: в особняк. Опустив глаза, я, словно верная жена, покорно поплелась назад, изредка оборачиваясь и глядя, как Лу подбегает к Каю и одергивает его от пламени. Как только я переступила порог резиденции, моего слуха коснулись жалобный плачь и частые всхлипывания. Прошествовав вперед по коридору в поисках источника звука, я забрела в одну из самых отдаленных комнат, в которых спрятались старшая и младшая госпожи Ким. Соа всячески пыталась успокоить свою «мать», хотя сама продолжала всхлипывать и держать в руках ревущего Тэёнга. Женщина сидела в глубоком мягком кресле, схватившись за голову и не поднимая своего лица. Я без каких-либо слов опустилась на ковёр и села у её ног, положив свою голову на её колени. Вновь продублировав в мыслях произошедшую картинку крушения вертолета, я, не выдержав, сама пустила слезу, тут же прикрыв рот ладошкой. Всё произошло так быстро, внезапно и мгновенно, что в это верилось с трудом, несмотря на то, что событие произошло на глазах у многих людей. К вечеру, когда шумиха на территории резиденции более менее улеглась, и из вертолета выгрузили останки главы Красного Дракона, все трое наследников, наконец, зашли в дом. Никто толком не обмолвился и словом: в особняке повисла звенящая тишина. Лухан, сославшись на то, что хочет побыть один, прошествовал в гостиную и замер у окна, молча всматриваясь в ночную даль. Я , где-то с минуту поразмышляв, стоит ли мне тревожить его покой или нет, осторожно прошла к нему, держа в руках обеззараживающее средство и бинты. Остановившись возле него, я посмотрела на его профиль, в который раз удостоверяясь в том, как же он красив. Парень, не обращая внимания на моё присутствие, продолжал глядеть в окно, толком не моргая. - Лухан, - тихо обратилась я к парню, лёгонько встряхнув его за плечо, - нужно обработать твои ожоги. Не проронив ни слова, он пронзительно посмотрел на меня, после чего перевел взгляд на свои руки, которые слегка обуглились, затем прошёл к креслу и устало плюхнулся в него. Я, устроившись у изножья кресла, принялась обрабатывать его руки антибактериальной жидкостью, дабы предотвратить заражение и последующее гниение. Ни единый мускул на лице молодого человека не дрогнул: казалось, Лухан не знает, что такое физическая боль. Когда я осторожно перебинтовывала его руки, то решилась задать вопрос, чтобы хоть как-то нарушить надоедливую тишину. - Вы разузнали, кто это сделал? Лухан ничего не сказал, лишь медленно покачал головой в знак ответа. Я поджала губы: его неразговорчивость меня пугала. - Что теперь будете делать? – вновь задала я вопрос. Лухан тем временем откинулся на спинку кресла, прикрыв веки, и ответил: - Нужно всех спрятать: маму, Соа, Тэёнга… тебя, - последнее слово он заметно выделил. Возможно, всё это показалось, но конкретно это «тебя» звучало как-то мягче и нежнее. Я удивленно распахнула свои глаза: всё же Лухан редко производил такую заботу обо мне. Заметив изменения в моём настроении и поняв свою ошибку, молодой главарь шумно вздохнул и продолжил, - Нужно всех развести. Желательно по уголкам света. Мать - на Филлипины, Соа и Тэёнга - в Циндао. Тебя… - Мне обязательно уезжать? – бестактно перебила я его, совсем перестав бояться, - После общения с Чанмином я не горю желанием совершать перелеты, - как бы невзначай добавила я. - Обязательно, - строго отчеканил Лу, тут же выпрямившись в спине и нахмурив брови, - Здесь небезопасно. Мы и сейчас подвергаем всех опасности, находясь в этом доме. Вертолет отца возгорелся так внезапно. - В любом случае одна совершать перелеты я больше не намерена. - Я отвезу тебя сам, - нашёлся Лу, - к твоим родителям. Так будет спокойнее и им, и тебе, и Чанёлю. - Всех по разным городам, - хмыкнула я, припоминая разговор с Каем о наследниках царственных династий, когда их держали всегда по отдельности и подальше друг от друга. - Вас нельзя держать всех вместе. Вас могут найти. Одного человека всегда сложнее отыскать в толпе, чем двух-трех. Когда я хотела что-то вставить, в комнату с шумом ворвался Сехун, громко ударяя дверь об стену. - Чанмина нет! Сегодня ровно в 5 вечера на складе произошла перестрелка. Его выхватили, - вздохнув и переводя дыхание, возбуждённо выдал младший из братьев. Лухан моментально подорвался со своего места. Я была свидетелем того, как быстро меняются эмоции на его лице: парень буквально оскалился, красивые черты лица исказились, а на шее проступили вены. - Пустить охрану по периметру особняка и рассредоточить всех по всей территории. Включить всю технику, какую можно: камеры слежения, датчики, радары, сигнализации – всё! Чтобы ни одна мышь не проскользнула в дом! – услышала я его громогласный голос, прежде чем он покинул стены тайской резиденции. *** Неделю спустя Лухан не находил себе места, постоянно прочищал весь Бангкок, пытаясь отыскать виновников гибели его отца и найти хоть какие-нибудь следы побега Шим Чанмина. Братья почти каждую ночь запирались у себя в кабинете и надрывно о чём-то спорили. Но в одном они сошлись точно: всё, что произошло за последний месяц, безусловно, связано между собой. Разгром в ресторане, бешеный перелет с киллером, гибель отца и побег Чанмина – всё это части одной мозайки, которую братья никак не могут собрать воедино. Лухана больше всего волновало то, что этих самых частей станет ещё больше, что нападение может произойти в очередной раз, что кто-то пострадает вновь. На кону стояли жизни дорогих парню людей, а отсчет шёл на минуты. Всё вытекало, словно вода из пальцев, зацепок практически никаких не было, и это до жути раздражало его. С последней нашей беседы мы больше не обмолвились ни словом. Я лишь закусывала губу, когда он проходил мимо и кидал на меня ничего не выражающий взгляд. Да, и тормошить его своими расспросами я не стала: у него и без меня дел по горло. Когда сегодня стало вечереть, братья решили провести обряд захоронения отца, производившийся обычно спустя семь дней с момента смерти. Обряд решили произвести по китайским обычаям, так как большую часть своей жизни Ким Сынхун провёл в Шанхае - в семье одного китайского мафиози, входящего в группировку Красный Дракон. Я смутно знала историю семьи Ким, однако понимала, почему бывший главарь взял на усыновление сироту Кая: Сынхун сам потерял родителей будучи шестилетним ребенком, и с того самого возраста его воспитывал один из людей Красного Дракона. Эта группировка берёт своё начало ещё в 18 веке, и несмотря на все войны, происходившие в Китае, все политические перевороты и частичную оккупацию, Дракон сохранил своё существование и влияние. Приёмный отец Ким Сынхуна не имел какого-либо влияния в самой группировке: он просто был её членом, верно выполняющим все приказы главы китайской мафии, которым был на тот период времени отец госпожи Ким Суянг. Будучи ещё молодыми, родителям Кая, Лухана и Сехуна удалось повстречаться, полюбить друг друга и бороться за свою любовь, так как тогдашний главарь мафии был всячески против их отношений, тем более Суянг – была его единственной дочерью. Когда мне рассказали эту историю, я поняла, почему три года назад враждующие семьи так быстро пошли на контакт друг с другом: они всё испытали на своей шкуре и понимали, каково это одним противостоять всему миру. Когда Ким Сынхун доказал свою верность, преданность и силу отцу госпожи Суянг, тот передал бразды правления Красным Драконом ему. И тогда покойный главарь решил расширить влияние Дракона и на юге – Корейском полуострове, тем самым потеснив главенствующего и властвующего уже там Белого Тигра. Вот так и началась «холодная война» между двумя группировками. Для того, чтобы попрощаться с покойным главарём Дракона, братья устроили обряд «захоронения» у устья самой большой реки Бангкока - Чаупхрая. Нас доставили к пологому холму, возвышающимся на 20 метров над Сиамским заливом, волны которого шумно ударялись об каменные скалы. По традиции надев белые одеяния, символизирующие в Китае смерть, мы столпились полукругом напротив каменного изваяния, на котором уложили останки бывшего главаря. Вторым полукругом нас облупили члены самой группировки, дабы отдать все почести Ким Сынхуну. Один из людей поднёс Лухану горящий факел, а тот в свою очередь тоскливо воззрился на горизонт, за который медленно заплывал золотой диск солнца, придающий водам залива платиновый блеск. Трое братьев встали напротив каменного изваяния, приготовившись сопроводить отца в последний путь. Когда Лухан занёс горящий факел над головой, стоящие по обе стороны от него Кай и Сехун обхватили рукоятку и через секунду парни все вместе плавно опустили её на укрытые специальным полотном останки, позволяя телу возгореться и через некоторое мгновение полыхать ярким жарким пламенем. Когда от тела Ким Сынхуна совсем ничего не осталось, братья собрали оставшийся прах и развеяли его по ветру над водами Сиамского залива, близко подойдя к выступу обрыва. Госпожа Суянг плохо сдерживала свои слёзы. Разве она могла подумать, что её счастье когда-нибудь всё-таки закончится? Не могла. Такое никто не может предвидеть. Разве что сам Бог. - Король умер. Да здравствует король, - прошептала она, глядя на заходящее солнце. - Что это значит? – задала вопрос Соа, держа на руках Тэёнга. - Солнце спряталось за горизонт, наступил мрак, прежний вожак умер. Завтра солнце снова поднимется ввысь и будет светить ещё ярче, пребывая в своей точке зенита. Новый вожак ещё явит свою силу и отомстит за всех. *** Во избежание очередных покушений братья решили, что наилучшим способом уберечь своих родных и близких будет полет на небольшом частном самолете с охраной из пяти человек: чем больше людей, тем они приметнее; чем меньше, тем они незаметнее. Лухан заставил всех тщательно перепроверить все самолёты, дал наказание сторожить их и днём, и ночью, дабы предотвратить внутреннее проникновение и поломку запчастей и прочей необходимой для полёта техники и аппаратуры. Первой летела госпожа Суянг, которую вызвался сопровождать Сехун. Вечером того же дня мы провожали молодую чету Ким, направляющуюся в Циндао , в отличие от их матери, которая держала курс на Филлипины. На утро следующего дня отбыли и мы с Луханом. Нашим первым пунктом назначения был Сянган, то бишь Гонконг. После его посещения Лухан обещал доставить меня в Штаты. В присутствии Лухана мне было спокойнее: не было тревожащих мыслей о том, что сейчас откуда-нибудь из-за угла появится Чанмин, или с самолётом что-нибудь случится. Сянган – одна из самых крупных и густонаселенных агломераций Китая, кишащая огромными небоскребами и завораживающих глаз архитектурными строениями. К моему глубочайшему удивлению, Лухан не доставил меня в гонконгскую резиденцию, которая размещалась в самом центре Сянгана. Наоборот, он отвез меня за город, в захолустный район, располагающийся на границе с лесом. Здесь не было красивых неоновых огней, как в сердце Гонконга. Ночная окраина города встретила меня лаем уличных собак, противным запахом, разящим из помоек, и матом, раздающегося из ближайших подворотней. Не знаю, о чём думал Лухан, когда выбирал место для перекантовки, но для молодой девушки – это не самое лучше место для временного проживания. Охрана нас не сопровождала, своих людей парень оставил как раз таки в резиденции. Для чего Лухан проделывал все эти непонятные махинации, знал лишь только он сам. Парень завел меня в небольшую старую многоэтажку. Поднявшись по грязным ступенькам на четвертый этаж, Лухан достал из глубокой дыры в стене железный ключ и отворил дверь, впуская меня внутрь. Моё временное пристанище представляло из себя небольшую однокомнатную квартирку с крохотной кухней и санузлом в придачу. Не сказать, что она была уютной, но и не слишком противной для проживания: дня три потерпеть можно. Пока я разгружала необходимые вещи, молодой человек включил находившийся в комнате компьютер и принялся что-то в нём настраивать. Когда парень всё закончил, то подозвал к себе, чтобы оставить необходимые наставления на тот случай, если что-то случится. - Вокруг дома, под окном и на лестничной площадке установлены скрытые камеры и датчики слежения. Не думаю, что в это богом забытое место кто-то завалится. Но если что, сразу звони. Я постараюсь приехать завтра днём. Как только улажу все дела, доставлю, как и обещал, к родителям, - сказал он. И прежде чем захлопнуть за собой дверь, Лухан обернулся и тихо произнёс, оставляя последний указ, - Тхэджин, - при произнесении моего имени конкретно из его уст я непроизвольно вздрогнула: он редко называл меня по имени. Его бархатный голос буквально будоражил мою кровь, - Никуда не высовывайся и никому не открывай дверь, кроме меня. Хотя знаешь, если кто-то и наведается в гости, то особо церемонится не будет и просто выбьет дверь, влетев внутрь. На этот случай беги. По пожарной лестнице и не оборачивайся. Приняв горячий душ и плотно поев, я закрыла дверь на замок, затворила все окна и взглянула на монитор компьютера, чтобы удостовериться в том, что всё нормально, и нет причин для беспокойства. Следующий день прошёл в томлении: Лухан не заявился ко мне, хотя уточнял, что сделает это в обед. Когда на часах стрелки стали показывать шесть вечера, мой мозг забил тревогу. Неведение давило невероятным прессингом и заставляло вновь переживать. - Чёрт! Где же тебя носит? – сдавленно выругалась я, нарезая круги по комнате уже битый час. На звонки он просто-напросто не отвечал! Не уж то решил бросить? Занятая бичеванием и переживаниями по Лухану, я упустила момент, когда в дверь кто-то позвонил. Взглянув на экран монитора, я заприметила старенький Мерседес, припаркованный под окном квартиры. Я мгновенно напрягалась, кровь буквально застыла от окутывающего меня с ног до головы оцепенения. Раздался второй настойчивый звонок, пробудивший меня. Я на цыпочках, словно стоящий за дверью гость мог меня услышать, прокралась на кухню и бесшумно вытащила из пыльного шкафчика большой толстый нож. Когда я посмотрела в глазок, то никого не обнаружила. Тогда я не поспешила открывать дверь, смахнув все на то, что посетитель всё же покинул меня. Но нет. Звонок раздался в третий раз. На этот раз громче и пронзительней, чем предыдущие два. Когда я повернула ключ в створе и отворила дверь, стоя с кухонным ножом наготове с жалкими попытками самозащиты, в проход ввалился изнурённый Лу, тут же обессилено падая в мои объятья. И мне еле удалось сдержать дикий крик, когда я поняла, что тело парня запятнано алой кровью.