Десять лет спустя

Спать в кресле было плохой затеей. Все тело затекло и плохо слушалось меня, тем более Маркиз решив, что я все равно не буду против, разлегся у меня на коленях и не собирался уходить. Я пару раз моргнула, приходя в себя, и посмотрела на часы. Они показывали двенадцать дня, а это значит, что до окончания уроков оставалось совсем немного времени, а я еще не ответила на письма. С трудом согнав кота с колен и получив парочку болезненных царапин, я крайне не женственно и совсем не эстетично попыталась встать с кресла. Со стороны я, наверно, выглядела, как зомби пытающийся танцевать тектоник и при этом шипящий от неприятного ощущения в затекших мышцах. - Казуока-сан? Да, мироздание было бы слишком снисходительным, если бы сие безумно привлекательное действие никто не увидел. Поэтому я со страдальческим лицом повернулась к источнику звука и от удивления забыла про боль и свое унизительное положение. - Люциан! – воскликнула я, всплеснув руками и пошатнувшись. Друг сразу же оказался подле меня, предотвратив падение, - ты как здесь оказался? - Марин, ты в порядке? – времена меняются, а Люциан всегда остается таким же заботливым. Я улыбнулась, испытывая невообразимую радость от встречи и не удержавшись, поддалась минутному порыву и крепко обняла друга. Он на миг замер, а потом обнял меня в ответ, крепко прижимая к себе. После чего мы одновременно и непонятно по каким причинам рассмеялись. Когда я услышала, что Люциан был исключен из школы, мне невыносимо хотелось поддержать его в ту минуту, но никто не мог дать мне адреса или хотя бы телефона друга. Казалось, что он остался совсем один, тем более, зная его, я была уверена, что его мучают угрызения совести. Я пыталась найти его везде и просила Кая помочь, но, не смотря на все наши усилия никаких вестей о местонахождении Люциана мы не получили. Кай убедил меня, что причина, скорее всего в том, что он не хочет бередить болезненные воспоминания, а мы, так или иначе, напоминаем ему о прошлом. И сейчас видя добрую и немного смущенную улыбку друга, я была по-настоящему счастлива и рада. - Я так рада… но как? Как ты? Что с тобой было? – наперебой начала я задавать вопросы, друг уже было хотел ответить, но наше уединение прервали. - Люциан – счастливчик. Марин со мной так никогда не обнималась, - Рю с крайне обиженным видом вошел в комнату. Мы будто по команде резко отпрянули друг от друга и, покраснев, рассмеялись. - Ребята, что вы тут делаете? – наконец сказала я, приглаживая волосы рукой. - Ты не появилась на работе, мы разволновались и пришли узнать, что стряслось. А ты тут спишь, хулиганка, – пригрозил пальцем друг. События прошлого дня вспылил в моей памяти, и я испуганно ойкнув, посмотрела на ребят. - Кай… - прошептала я. - Его нет, - резко оборвал Рю. - На учительском собрании сказали, что Кай уехал сегодня то ли в командировку, то ли на совещание, не знаю. Он тебе ничего не говорил? Я отрицательно покачала головой, ошарашенная известием, после чего резко рванула к телефону, надеясь обнаружить там миллион пропущенных вызовов. Но нет, ни одного звонка, ни сообщения. Я усмехнулась. А чего ты ожидала, Казуока-сан? Надо отвлечься, а то разрыдаюсь на глазах у друзей. Проведя ладонь по лицу, будто смывая с себя все накопившиеся эмоции, я глубоко вздохнула и посмотрела на друзей, как вдруг с кухни донесся звоночек. Люциан просиял. - Пирог готов! Умываться и завтракать, Казуока-сан! Лучшего способа отвлечь меня от грустных мыслей и придумать было нельзя. За завтраком Люциан сдавшись под моим жалостливым взглядом, поведал свою десятилетнюю историю. Оказалось, что он недолго пробыл дома, и Огинума-сенсей решив, что он достаточно проучен за свое поведение, решил научить его контролировать свои способности, тем более так редко встречаются люди, обладающие двумя довольно сильными дарами. Он индивидуально обучался у директора школы, после чего остался в школе и вскоре стал учителем и заместителем директора. - Погоди, а Кай знал об этом? – переспросила я друга. - Да, конечно. Я ему передавал приветы и выпечку для тебя. Странно, что ты не отвечала... – немного обиделся друг, но после чего сразу же улыбнулся. - Я училась в университете… - Да, Марин теперь у нас психолог. Ты с ней поаккуратнее, расчленит подсознание на мелкие кусочки…уууу – угрожающее замах руками Рю, испугав Люциана, за что получил подзатыльник. - Вот-вот, так все и начинается! – заверил друга Рю, потирая затылок и улыбаясь. Смотря на него, мы с Люцианом тоже невольно заулыбались, и я поняла, что если бы не они, то не миновать мне было бы сегодня хандры. - Спасибо, ребят, - я сделала глоток замечательного чая и почувствовала себя очень комфортно, - Вы – лучшие! - Казуока-сан, - разулыбался Люциан. - Все-все, хватит рассыпаться в благодарностях. Нам всем надо на работу! – сурово произнес Рю и мы с Люцианом непонимающе заморгали. - С каких это пор, ты так ответственно относишься к своим обязанностям? - А вот, я вообще теперь парень хоть куда – Рю подмигнул мне и, схватив нас в охапку, переместился к дверям моего кабинета. - Я посуду не помыл! - воскликнул Люциан. - Я пирог не доела! Мы были очень недовольны, но наш непоседливый друг лишь пожал плечами и скрылся в направлении учебных классов. Люциан покачал головой и, извинившись, тоже умчался на занятия. Оказавшись в кабинете, я присвистнула, увидев на столе очередную кучу писем. Каждое утро эти письма вынимались из почтового ящика, их приносил мне местный уборщик, крайне милый дедушка, как и я, без каких-либо способностей. Кружка с кофе заняла привычное место в моей руке, и я заметила, что большинство представленных писем были в одинаковых конвертах черного цвета с красивой красной розой в углу. Я открыла первое попавшееся под руку и начала читать. «… твои глаза. Твои прекрасные глаза. Я выколю их заколкой для волос, которую ОН подарил тебе. Клянусь. Ты будешь умолять меня остановиться. Да-да, маленькая дрянь, но я не прощу тебя. Я выжгу твои губы, которые ОН целовал, веришь? Поверь, ты не сможешь больше улыбаться ЕМУ. Я сдеру с тебя кожу, ведь ОН прикасался к тебе, правда? Прикасался… » Я отбросила письмо и закрыла рот руками. Я почувствовала, как глаза наполняются слезами. Нет-нет, нам говорили про это, немотивированная агрессия, подростковый период. Да-да, это несерьезно. Спокойно. Но перед моими глазами так ярко предстало все это, что невозможно было не поверить в серьезность намерений. Тем более это писал ребенок, обладающий сверхспособностями. А может и не совсем ребенок. Как же страшно. Спокойно, Марин, спокойно. Я хочу жить… Жуткий страх сковал мое тело. Я затряслась от беззвучных рыданий и, обняв себя за плечи, зажмурилась, стараясь не позволить крику сорваться с моих губ. Я понимала, что это внушение, понимала, но ничего не могла с этим поделать. Слезы полились из моих глаз, так плохо мне давно не было. Помогите… пожалуйста, помогите… Кай… Кай… - Смотрите, кто вернулся! Пора сделать перерыв! Марин? Я протянула руки к нему, не скрывая слез и своего страха. - Я не хочу умирать... – прошептала я, поднимаясь с кресла, но не удержавшись на ногах, упала. - Марин! – воскликнул парень, подхватывая меня, - Марин, родная! - Страшно, - я все еще тряслась, страх все еще душил меня, - страшно. - Марин…. Спокойно, я здесь, - прошептал он, исступленно гладя меня по голове, - не бойся, я рядом. Дрожащими пальцами, сжав рубашку на его груди, я пыталась восстановить дыхание, которое то и дело становилось прерывистым и частым. Медленно страх покидал меня, благодаря крепким объятиям и обволакивающему мое дрожащее тело теплу. - Прости… Он отодвинулся от меня, глядя в мои глаза, еще расширенные от ужаса и аккуратно прикоснулся губами к бегущим по щекам слезинкам. Он старательно собирал их, покрывая мое лицо легкими теплыми поцелуями. Я всхлипывала, дрожь постепенно уходила, страх отступал. - Марин… - хрипло раздалось у моего уха, - я люблю тебя. Нежное прикосновение к губам, невесомое и такое теплое. Его руки нежно гладили меня по волосам, а поцелуй становился все настойчивее и требовательнее. Язык скользнул по моей нижней губе, случайный вздох и поцелуй становится неистово-страстным. Мое тело слабеет, сердце заходится, как бешенное в груди, я не понимаю, где начинается реальность… - Марин... – выдыхает он и опускает меня на пол, - Марин, – его губы уже на моей шее, покусывая кожу, продвигаются все ниже и ниже, - Марин… Голос, хриплый, будто бы сорванный, проникает в мое сознание, обволакивая приторным сиропом. Я прорываюсь сквозь него, происходящее кажется сном. Я зарываюсь пальцами в волосы парня, слышу в ответ приглушенный рык, объятия становятся чересчур сильными, и я выдыхаю прямо в приоткрытые губы мужчины: - Рю….